Краткая коллекция латинских текстов

Тит Ливий

Liber XXV/Книга двадцать пятая

Latin Русский

[1] Dum haec in Africa atque in Hispania geruntur, Hannibal in agro Sallentino aestatem consumpsit spe per proditionem urbis Tarentinorum potiundae. Ipsorum interim Sallentinorum ignobiles urbes ad eum defecerunt. Eodem tempore in Bruttiis ex duodecim populis, qui anno priore ad Poenos desciuerant, Consentini et Tauriani in fidem populi Romani redierunt et plures redissent, ni T. Pomponius Ueientanus, praefectus socium, prosperis aliquot populationibus in agro Bruttio iusti ducis speciem nactus, tumultuario exercitu coacto cum Hannone conflixisset. Magna ibi uis hominum sed inconditae turbae agrestium seruorumque caesa aut capta est: minimum iacturae fuit quod praefectus inter ceteros est captus, et tum temerariae pugnae auctor et ante publicanus omnibus malis artibus et rei publicae et societatibus infidus damnosusque. Sempronius consul in Lucanis multa proelia parua, haud ullum dignum memoratu fecit et ignobilia oppida Lucanorum aliquot expugnavit. 1. (1) Пока в Африке и Испании такие события, Ганнибал, ничего не предпринимая, провел лето в Саллентинском округе;1 он надеялся, что Тарент будет ему выдан; пока что к нему перешло несколько небольших городов из числа саллентинских. (2) В это самое время из двенадцати бруттийских племен, отпавших в прошлом году к карфагенянам, консентинцы и тавриане вернулись к Риму. (3) Перешло бы и больше, если бы Тит Помпоний, уроженец Вей, префект союзников, неоднократно и счастливо грабивший землю бруттийцев, не вообразил себя настоящим военачальником: он собрал наспех кое-какое войско и повел его сражаться с Ганноном. (4) Огромную, но беспорядочную толпу селян и рабов частью перебили, частью взяли в плен. Наименьшей потерей был сам префект, оказавшийся тоже в плену, - виновник бессмысленной битвы, в прошлом откупщик, знаток всех хитрых уловок, неверный, вредный как в государстве, так и в товариществе откупщиков. (5) У консула Семпрония в Лукании было много незначительных сражений, не стоящих упоминания; он взял несколько малозначительных луканских городов.

Quo diutius trahebatur bellum et variabant secundae adversaeque res non fortunam magis quam animos hominum, tanta religio, et ea magna ex parte externa, ciuitatem incessit ut aut homines aut dei repente alii viderentur facti. Nec iam in secreto modo atque intra parietes abolebantur Romani ritus, sed in publico etiam ac foro Capitolioque mulierum turba erat nec sacrificantium nec precantium deos patrio more. Sacrificuli ac uates ceperant hominum mentes quorum numerum auxit rustica plebs, ex incultis diutino bello infestisque agris egestate et metu in urbem compulsa; et quaestus ex alieno errore facilis, quem uelut concessae artis usu exercebant. Primo secretae bonorum indignationes exaudiebantur; deinde ad patres etiam ac publicam querimoniam excessit res. Incusati grauiter ab senatu aediles triumuirique capitales quod non prohiberent, cum emouere eam multitudinem e foro ac disicere apparatus sacrorum conati essent, haud procul afuit quin uiolarentur. Ubi potentius iam esse id malum apparuit quam ut minores per magistratus sedaretur, M. Aemilio praetori [urb.] negotium ab senatu datum est ut eis religionibus populum liberaret. Is et in contione senatus consultum recitauit et edixit ut quicumque libros uaticinos precationesue aut artem sacrificandi conscriptam haberet eos libros omnes litterasque ad se ante kalendas Apriles deferret neu quis in publico sacroue loco nouo aut externo ritu sacrificaret. (6) Война все тянулась; победы чередовались поражениями - менялось не столько положение дел, сколько души людей. Богобоязненность овладела Городом, но молились главным образом чужеземным богам, будто вдруг то ли боги, то ли люди стали другими. (7) От римских обрядов отрекались не тайком, не в своих четырех стенах, а публично: даже на форуме и в Капитолии толпа женщин молилась и приносила жертвы не по отеческому обычаю. (8) Умы людей оказались в плену у жрецов и прорицателей, число которых увеличивалось от того, что толпы селян, обнищавших, запуганных, забросивших свои поля из-за долгой войны, были согнаны бедствиями в Город, а легкая нажива на людских заблуждениях стала как будто дозволенным ремеслом. (9) Порядочные люди сначала негодовали втихомолку, наконец стали жаловаться открыто, и дело дошло до сената. (10) Сенат сильно пожурил эдилов и триумвиров по уголовным делам за попустительство, но когда те попытались прогнать с форума толпу и разбить посуду, применявшуюся при жертвоприношениях, их чуть не прибили. (11) Зло явно набрало силу, и младшим должностным лицам его было не одолеть. Сенат поручил Марку Эмилию, городскому претору, избавить народ от этих суеверий. (12) Он прочитал на сходке сенатское постановление и издал указ: у кого есть книги предсказаний, молитвословий и подробное описание, как совершать жертвоприношения, пусть принесут к нему все эти книги и записи до апрельских календ; и никто пусть не смеет совершать на общественном и освященном месте жертвоприношения по новому или чужеземному обряду.

[2] Aliquot publici sacerdotes mortui eo anno sunt, L. Cornelius Lentulus pontifex maximus et C. Papirius C. Filius Masso pontifex et P. Furius Philus augur et C. Papirius L. Filius Masso decemuir sacrorum. In Lentuli locum M. Cornelius Cethegus, in Papiri Cn. Seruilius Caepio pontifices suffecti sunt; augur creatus L. Quinctius Flamininus, decemuir sacrorum L. Cornelius Lentulus. 2. (1) В этом году [213 г.] умерло много государственных жрецов: Луций Корнелий Лентул, главный понтифик, Гай Папирий, сын Гая, Массон, понтифик, Публиций Фурий Фил, авгур, Гай Пацирий, сын Луция, Массон, децемвир священнодействий. (2) На место Лентула поставлен был Марк Корнелий Цетег, на место Папирия - Гней Сервилий Цепион, авгуром был назначен Луций Квинций Фламиний, децемвиром священнодействий - Луций Корнелий Лентул.

Comitiorum consularium iam appetebat tempus; sed quia consules a bello intentos auocare non placebat, Ti. Sempronius consul comitiorum causa dictatorem dixit C. Claudium Centonem. Ab eo magister equitum est dictus Q. Fuluius Flaccus. Dictator primo comitiali die creauit consules Q. Fuluium Flaccum, magistrum equitum, et Ap. Claudium Pulchrum, cui Sicilia prouincia in praetura fuerat. Tum praetores creati Cn. Fuluius Flaccus [C.] Claudius Nero M. Iunius Silanus P. Cornelius Sulla. Comitiis perfectis dictator magistratu abiit. Aedilis curulis fuit eo anno cum M. Cornelio Cethego P. Cornelius Scipio, cui post Africano fuit cognomen. Huic petenti aedilitatem cum obsisterent tribuni plebis, negantes rationem eius habendam esse quod nondum ad petendum legitima aetas esset, 'si me' inquit 'omnes Quirites aedilem facere uolunt, satis annorum habeo.' tanto inde fauore ad suffragium ferendum in tribus discursum est ut tribuni repente incepto destiterint. Aedilicia largitio haec fuit, ludi Romani pro temporis illius copiis magnifice facti et diem unum instaurati, et congii olei in uicos singulos dati. L. Uillius Tappulus et M. Fundanius Fundulus, aediles plebeii, aliquot matronas apud populum probri accusarunt; quasdam ex eis damnatas in exsilium egerunt. Ludi plebeii per biduum instaurati et Iouis epulum fuit ludorum causa. (3) Приближалось время избрания консулов, но так как отвлекать консулов от военных действий не хотели, то консул Тиберий Семпроний назначил для проведения консульских выборов диктатора Гая Клавдия Центона, а тот назначил Квинта Фульвия Флакка начальником конницы. (4) Диктатор тут же провел выборы, объявил консулами Квинта Фульвия Флакка, начальника конницы, и Аппия Клавдия Пульхра, который в бытность претором ведал Сицилией. (5) Затем избраны были преторы: Гней Фульвий Флакк, Гай Клавдий Нерон, Марк Юний Силан, Публий Корнелий Сулла. По окончании выборов диктатор сложил с себя свою должность. (6) Курульным эдилом в этом году был, вместе с Марком Корнелием Цетегом, Публий Корнелий Сципион, получивший впоследствии прозвище Африканского. Против его кандидатуры возражали народные трибуны, ссылаясь на то, что он не достиг еще установленного для эдила возраста. (7) "Если все квириты желают сделать меня эдилом, то лет мне достаточно", - возразил Сципион. При голосовании по трибам народ проявил такое расположение к Сципиону, что трибуны сразу отказались от своего замысла. (8) Эдилы были очень щедры:9 Римские игры были отпразднованы по тем временам роскошно и длились один день, а в каждом квартале выдано было по [...] конгия оливкового масла. (9) Плебейские эдилы Луций Вилий Таппул и Марк Фунданий Фундул обвинили перед народом в разврате нескольких матрон; некоторых из них осудили и сослали. (10) Плебейские игры длились два дня; по случаю их устроен был пир Юпитеру.

[3] Q. Fuluius Flaccus tertium, Ap. Claudius consulatum ineunt; et praetores prouincias sortiti sunt, P. Cornelius Sulla urbanam et peregrinam, quae duorum ante sors fuerat, Cn. Fuluius Flaccus Apuliam, C. Claudius Nero Suessulam, M. Iunius Silanus Tuscos. Consulibus bellum cum Hannibale et binae legiones decretae; alter a Q. Fabio superioris anni consule, alter a Fuluio Centumalo acciperet; praetorum Fului Flacci quae Luceriae sub Aemilio praetore, Neronis Claudi quae in Piceno sub C. Terentio fuissent legiones essent; supplementum in eas ipsi scriberent sibi; M. Iunio in Tuscos legiones urbanae prioris anni datae. Ti. Sempronio Graccho et P. Sempronio Tuditano imperium prouinciaeque Lucani et Gallia cum suis exercitibus prorogatae; item P. Lentulo qua uetus prouincia in Sicilia esset, M. Marcello Syracusae et qua Hieronis regnum fuisset, T. Otacilio classis, Graecia M. Ualerio, Sardinia Q. Mucio Scaeuolae, Hispaniae P. Et Cn. Corneliis. Ad ueteres exercitus duae urbanae legiones a consulibus scriptae summaque trium et uiginti legionum eo anno effecta est. 3. (1) Квинт Фульвий Флакк вступил в консульскую должность в третий раз; Аппий Клавдий - в первый [212 г.]. (2) Обязанности преторов были распределены жеребьевкой: тяжбы между гражданами и между гражданами и чужеземцами разбирает Публий Корнелий Сулла (раньше эти обязанности выполняли два человека). Гней Фульвий Флакк ведает Апулией, Гай Клавдий Нерон - Свессулой, Марк Юлий Силан - Этрурией. (3) Консулы ведут войну с Ганнибалом, каждый командует двумя легионами: один принимает их от Квинта Фабия, консула прошлого года, другой - от Фульвия Центимала. (4) Претор Фульвий Флакк командует легионами, которые в Луцерии были под командованием претора Эмилия, а Нерон Клавдий - теми, что стояли в Пицене под командованием Гая Теренция. Пополнение в свои легионы пусть набирают сами. Марк Юний в Этрурии получил городские легионы прошлого года. (5) Тиберию Семпронию Гракху и Публию Семпронию Тудитану продлили срок управления Луканией и Галией и командования их прежними войсками, (6) также и Лентулу, который ведал старыми римскими владениями в Сицилии, Марку Марцеллу продлили управление Сиракузами и прежними владениями царя Гиерона, Тит Отацилий по-прежнему командует флотом, Грецией по-прежнему занят Марк Валерий, Сардинией - Квинт Муций Сцевола, Испанией - Публий и Гней Корнелии. (7) Консулы добавили к войску два городских легиона; всего легионов в этом году было двадцать три.

Dilectum consulum M. Postumii Pyrgensis cum magno prope motu rerum factum impediit. Publicanus erat Postumius, qui multis annis parem fraude auaritiaque neminem in ciuitate habuerat praeter T. Pomponium Ueientanum, quem populantem temere agros in Lucanis ductu Hannonis priore anno ceperant Carthaginienses. Hi, quia publicum periculum erat a ui tempestatis in iis quae portarentur ad exercitus et ementiti erant falsa naufragia et ea ipsa quae uera renuntiauerant fraude ipsorum facta erant, non casu. In ueteres quassasque naues paucis et parui pretii rebus impositis, cum mersissent eas in alto exceptis in praeparatas scaphas nautis, multiplices fuisse merces ementiebantur. Ea fraus indicata M. Aemilio praetori priore anno fuerat ac per eum ad senatum delata nec tamen ullo senatus consulto notata, quia patres ordinem publicanorum in tali tempore offensum nolebant. Populus seuerior uindex fraudis erat; excitatique tandem duo tribuni plebis, Sp. Et L. Caruilii, cum rem inuisam infamemque cernerent, ducentum milium aeris multam M. Postumio dixerunt. Cui certandae cum dies aduenisset conciliumque tam frequens plebis adesset ut multitudinem area Capitolii uix caperet, perorata causa una spes uidebatur esse si C. Seruilius Casca tribunus plebis, qui propinquus cognatusque Postumio erat, priusquam ad suffragium tribus uocarentur, intercessisset. Testibus datis tribuni populum submouerunt sitellaque lata est ut sortirentur ubi Latini suffragium ferrent. Interim publicani Cascae instare ut concilio diem eximeret; populus reclamare; et forte in cornu primus sedebat Casca, cui simul metus pudorque animum uersabat. Cum in eo parum praesidii esset, turbandae rei causa publicani per uacuum submoto locum cuneo inruperunt iurgantes simul cum populo tribunisque. Nec procul dimicatione res erat cum Fuluius consul tribunis 'nonne uidetis' inquit 'uos in ordinem coactos esse et rem ad seditionem spectare, ni propere dimittitis plebis concilium?' (8) Консулам, производившим воинский набор, мешал Марк Постумий, уроженец Пирг, который едва не вызвал большие беспорядки. (9) Постумий был откупщиком, и уже много лет не было в государстве человека, равного ему по лукавству и алчности, кроме Тита Помпония из Вей, который неосторожно грабил поля в Лукании и был в предыдущем году пойман отрядом карфагенян, которым командовал Ганнон. (10) Эти люди, поскольку гибель груза, отправленного войску и затонувшего в бурю, ложилась долгом на государство, выдумывали кораблекрушения, которых не было; даже действительные, о которых они докладывали, были подстроенными, а не случайными. (11) Старые разбитые суда нагружали малым количеством дешевого товара, выводили эти суда в открытое море, моряков пересаживали в приготовленные заранее лодки, топили суда и лживо заявляли о множестве погибших товаров. (12) Претору прошлого года Марку Эмилию донесли об обмане, он доложил о нем сенату, но сенат никакого решения не вынес, так как сенаторы не хотели в такое время задевать сословие откупщиков. (13) Народ строже осудил обман; Спурий и Луций Карвилий, народные трибуны, были возмущены таким отвратительным бесстыдством и присудили Марка Постумия к штрафу в двести тысяч ассов. (14) В день суда народа собралось столько, что на Капитолии было тесно. (15) Дело было подробно изложено; оставалась единственная надежда: может быть, народный трибун Гней Сервилий Каска, приходившийся родственником Постумию, еще до голосования триб воспользуется своим правом вмешательства. (16) Пригласили свидетелей, трибуны раздвинули народ; принесли жребии, чтобы определить, где голосовать латинам. (17) Тем временем откупщики требовали от Каски, чтобы он запретил голосовать в тот же день; (18) народ негодовал. Каске, который случайно сидел первым на углу трибуны, было и страшно, и стыдно. Помощи от него было мало, и откупщики, надеясь произвести беспорядки, пошли клином, раздвигая топпу и перебраниваясь с народом и трибунами. Недалеко было и до рукопашной, когда консул Фульвий крикнул трибунам: "Вы что, не видите, что с вами не считаются и дело идет к мятежу, если вы немедленно не распустите собрание".

[4] Plebe dimissa senatus uocatur et consules referunt de concilio plebis turbato ui atque audacia publicanorum: M. Furium Camillum, cuius exsilium ruina urbis secutura fuerit, damnari se ab iratis ciuibus passum esse; decemuiros ante eum, quorum legibus ad eam diem uiuerent, multos postea principes ciuitatis iudicium de se populi passos; Postumium Pyrgensem suffragium populo Romano extorsisse, concilium plebis sustulisse, tribunos in ordinem coegisse, contra populum Romanum aciem instruxisse, locum occupasse ut tribunos a plebe intercluderet, tribus in suffragium uocari prohiberet. Nihil aliud a caede ac dimicatione continuisse homines nisi patientiam magistratuum, quod cesserint in praesentia furori atque audaciae paucorum uincique se ac populum Romanum passi sint et comitia, quae reus ui atque armis prohibiturus erat, ne causa quaerentibus dimicationem daretur, uoluntate ipsi sua sustulerint. Haec cum ab optimo quoque pro atrocitate rei accepta essent uimque eam contra rem publicam et pernicioso exemplo factam senatus decresset, confestim Caruilii tribuni plebis omissa multae certatione rei capitalis diem Postumio dixerunt ac ni uades daret prendi a uiatore atque in carcerem duci iusserunt. Postumius uadibus datis non adfuit. Tribuni plebem rogauerunt plebesque ita sciuit, si M. Postumius ante kalendas Maias non prodisset citatusque eo die non respondisset neque excusatus esset, uideri eum in exsilio esse bonaque eius uenire, ipsi aqua et igni placere interdici. Singulis deinde eorum qui turbae ac tumultus concitatores fuerant, rei capitalis diem dicere ac uades poscere coeperunt. Primo non dantes, deinde etiam eos qui dare possent in carcerem coniciebant; cuius rei periculum uitantes plerique in exsilium abierunt. 4. (1) Собрание распустили, созван был сенат, и консулу доложили о беспорядках, учиненных дерзким насилием откупщиков. (2) Марк Фурий Камилл, говорили консулы, изгнание которого должно было повлечь за собой разрушение Города, претерпел суд неблагодарных граждан;18 (3) еще раньше децемвиры, по чьим законам мы живем до сего дня, а после них многие первые люди в государстве терпеливо перенесли народный суд, (4) а вот Постумий, уроженец Пирг, лишил римский народ права голоса, разогнал народное собрание, отказался считаться с народными трибунами, восстал на римский народ, занял на форуме место, с которого можно было помешать трибунам обратиться к римскому народу, помешать созвать трибы на голосование. (5) От кровопролитной свалки, сказано было дальше, удержало народ только терпение должностных лиц, которые - чтобы только не дать повод к кровопролитию - до времени уступили, стерпев, чтобы и сами они были побеждены дерзостью нескольких безумцев, и римский народ, и его собрание, (6) которому подсудимый намеревался помешать силой оружия. (7) Хорошие граждане приняли слова консулов, как того требовала гнусность преступления; сенат решил, что была применена сила против государства и подан опасный пример. (8) Народные трибуны Карвилии оставили дело о штрафе и назначили день суда над Постумием, виновным в уголовном преступлении; если он не представит поручителей, служителю велено было арестовать его и препроводить в тюрьму. (9) Постумий поручителей представил, но сам не явился. Трибуны обратились к плебейскому собранию, и оно постановило так: если Марк Постумий до майских календ не появится, не придет по вызову в суд и не оправдается, то считать его изгнанным, имущество его распродать, а самого лишить воды и огня. (10) Некоторым зачинщикам беспорядков велено было явиться в суд по обвинению в уголовном преступлении и представить поручителей. (11) Сначала посадили в тюрьму тех, кто не дал поручителей, а затем и тех, кто мог дать; чтобы избежать этой опасности, многие отправились в изгнание.

[5] Hunc fraus publicanorum, deinde fraudem audacia protegens exitum habuit. Comitia inde pontifici maximo creando sunt habita; ea comitia nouus pontifex M. Cornelius Cethegus habuit. Tres ingenti certamine petierunt, Q. Fuluius Flaccus consul, qui et ante bis consul et censor fuerat, et T. Manlius Torquatus, et ipse duobus consulatibus et censura insignis, et [P.] Licinius Crassus, qui aedilitatem curulem petiturus erat. Hic senes honoratosque iuuenis in eo certamine uicit. Ante hunc intra centum annos et uiginti nemo praeter P. Cornelium Calussam pontifex maximus creatus fuerat qui sella curuli non sedisset. 5. (1) Так кончилось дело с откупщиками, обманывавшими государство, защищавшими свои преступления. (2) Состоялись выборы главного понтифика; председательствовал новый понтифик Марк Корнелий Цетег. (3) Этого звания горячо добивались трое: Квинт Фульвий Флакк, консул, который уже был консулом дважды, а также цензором; Тит Манлий Торкват, тоже известный двумя консульствами и цензурой, и, наконец, Публий Лициний Красс, еще только собиравшийся стать курульным эдилом. (4) Почтенных старцев победил юноша. До него в течение ста двадцати лет не было ни одного главного понтифика - кроме Публия Корнелия Калуссы, - который не занимал бы курульной должности.

Consules dilectum cum aegre conficerent, quod inopia iuniorum non facile in utrumque ut et nouae urbanae legiones et supplementum ueteribus scriberetur sufficiebat, senatus absistere eos incepto uetuit et triumuiros binos creari iussit, alteros qui citra, alteros qui ultra quinquagesimum lapidem in pagis forisque et conciliabulis omnem copiam ingenuorum inspicerent et, si qui roboris satis ad ferenda arma habere uiderentur, etiamsi nondum militari aetate essent, milites facerent; tribuni plebis, si iis uideretur, ad populum ferrent ut, qui minores septendecim annis sacramento dixissent, iis perinde stipendia procederent ac si septendecim annorum aut maiores milites facti essent. Ex hoc senatus consulto creati triumuiri bini conquisitionem ingenuorum per agros habuerunt. (5) Консулы с трудом набрали воинов: не хватало молодежи, чтобы составить новые городские легионы и пополнить старые. (6) Сенат велел консулам продолжать набор и назначить две комиссии триумвиров. Им надлежало обойти одной в пределах, другой - за пределами пятидесяти миль от Города сельские округа, рынки, торговые городки и, освидетельствовав всех свободнорожденных, (7) отправить на военную службу всех, кто в силах носить оружие, хотя бы они и не достигли еще положенного возраста. (8) Народным трибунам было поручено, если им это угодно, обратиться к народу с предложением, чтобы новобранцам, принесшим присягу, когда им еще не было семнадцати лет, жалованье начислять точно так же, как если бы им уже исполнилось семнадцать лет или больше. (9) Две комиссии триумвиров, назначенные по сенатскому постановлению, занялись поисками свободнорожденных по деревням.

Eodem tempore ex Sicilia litterae M. Marcelli de postulatis militum qui cum P. Lentulo militabant in senatu recitatae sunt. Cannensis reliquiae cladis hic exercitus erat, relegatus in Siciliam, sicut ante dictum est, ne ante Punici belli finem in Italiam reportarentur. (10) Из Сицилии пришло письмо Марка Марцелла о требованиях солдат, воевавших под командой Публия Лентула; его прочли в сенате. Это были воины, уцелевшие после разгрома войска под Каннами и, как сказано было раньше, сосланные в Сицилию; вернуться в Италию им было разрешено только по окончании войны с Ганнибалом.

[6] Hi permissu Lentuli primores equitum centurionumque et robora ex legionibus peditum legatos in hiberna ad M. Marcellum miserunt, e quibus unus potestate dicendi facta: 'consulem te, M. Marcelle, in Italia adissemus, cum primum de nobis, etsi non iniquum, certe triste senatus consultum factum est, nisi hoc sperassemus in prouinciam nos morte regum turbatam ad graue bellum aduersus Siculos simul Poenosque mitti, et sanguine nostro uolneribusque nos senatui satisfacturos esse, sicut patrum memoria qui capti a Pyrrho ad Heracleam erant aduersus Pyrrhum ipsum pugnantes satisfecerunt. Quamquam quod ob meritum nostrum suscensuistis, patres conscripti, nobis aut suscensetis? ambo mihi consules et uniuersum senatum intueri uideor, cum te, M. Marcelle, intueor, quem si ad Cannas consulem habuissemus, melior et rei publicae et nostra fortuna esset. Sine, quaeso, priusquam de condicione nostra queror, noxam cuius arguimur nos purgare. Si non deum ira nec fato, cuius lege immobilis rerum humanarum ordo seritur, sed culpa periimus ad Cannas, cuius tandem ea culpa fuit? militum an imperatorum? equidem miles nihil unquam dicam de imperatore meo, cui praesertim gratias sciam ab senatu actas quod non desperauerit de re publica, cui post fugam Cannensem per omnes annos prorogatum imperium. Ceteros item ex reliquiis cladis eius, quos tribunos militum habuimus, honores petere et gerere et prouincias obtinere audiuimus. An uobis uestrisque liberis ignoscitis facile, patres conscripti, in haec uilia capita saeuitis? et consuli primoribusque aliis ciuitatis fugere, cum spes alia nulla esset, turpe non fuit, milites utique morituros in aciem misistis? ad Alliam prope omnis exercitus fugit; ad Furculas Caudinas ne expertus quidem certamen arma tradidit hosti, ut alias pudendas clades exercituum taceam; tamen tantum afuit ab eo ut ulla ignominia iis exercitibus quaereretur ut et urbs Roma per eum exercitum qui ab Allia Ueios transfugerat reciperaretur, et Caudinae legiones quae sine armis redierant Romam armatae remissae in Samnium eundem illum hostem sub iugum miserint, qui hac sua ignominia laetatus fuerat. Cannensem uero quisquam exercitum fugae aut pauoris insimulare potest, ubi plus quinquaginta milia hominum ceciderunt, unde consul cum equitibus septuaginta fugit, unde nemo superest nisi quem hostis caedendo fessus reliquit? cum captiuis redemptio negabatur, nos uolgo homines laudabant quod rei publicae nos reseruassemus quod ad consulem Uenusiam redissemus et speciem iusti exercitus fecissemus; nunc deteriore condicione sumus quam apud patres nostros fuerunt captiui. Quippe illis arma tantum atque ordo militandi locusque, in quo tenderent in castris, est mutatus, quae tamen semel nauata rei publicae opera et uno felici proelio reciperarunt; nemo eorum relegatus in exsilium est, nemini spes emerendi stipendia adempta; hostis denique est datus, cum quo dimicantes aut uitam semel aut ignominiam finirent; nos, quibus, nisi quod commisimus ut quisquam ex Cannensi acie miles Romanus superesset, nihil obici potest, non solum a patria procul Italiaque sed ab hoste etiam relegati sumus, ubi senescamus in exsilio ne qua spes, ne qua occasio abolendae ignominiae, ne qua placandae ciuium irae, ne qua denique bene moriendi sit. Neque ignominiae finem nec uirtutis praemium petimus; modo experiri animum et uirtutem exercere liceat. Laborem et periculum petimus, ut uirorum, ut militum officio fungamur. Bellum in Sicilia iam alterum annum ingenti dimicatione geritur; urbes alias Poenus, alias Romanus expugnat; peditum, equitum acies concurrunt; ad Syracusas terra marique geritur res; clamorem pugnantium crepitumque armorum exaudimus resides ipsi ac segnes, tamquam nec manus nec arma habeamus. Seruorum legionibus Ti. Sempronius consul totiens iam cum hoste signis conlatis pugnauit; operae pretium habent libertatem ciuitatemque. Pro seruis saltem ad hoc bellum emptis uobis simus; congredi cum hoste liceat et pugnando quaerere libertatem. Uis tu mari, uis terra, uis acie, uis urbibus oppugnandis experiri uirtutem? asperrima quaeque ad laborem periculumque deposcimus, ut quod ad Cannas faciundum fuit quam primum fiat, quoniam quidquid postea uiximus id omne destinatum ignominiae est.' 6. (1) Они с разрешения Лентула отправили к Марцеллу в его зимний лагерь послов - лучших из числа всадников, центурионов и пехотинцев. Когда им было разрешено говорить, один из них обратился к Марцеллу: (2) "Мы явились бы к тебе, консулу, Марцелл, еще в Италии, когда сенат вынес постановление - пусть справедливое, но для нас, конечно, горькое. Мы надеялись, однако, что в провинции, где после смерти царей начались волнения, нас пошлют на трудную войну с сицилийцами и карфагенянами, (3) и наша кровь и раны примирят с нами сенат, как то было - на памяти отцов наших - с солдатами, которые были взяты Пирром в плен под Гераклеей и потом сражались против него же. (4) За какую вину нашу, отцы-сенаторы, вы разгневались на нас и гневаетесь сейчас? (5) Когда я вижу тебя, Марцелл, мне кажется, я вижу обоих консулов и весь сенат. (6) Будь ты консулом под Каннами, судьба государства и наша сложилась бы лучше. Позволь, прошу тебя, прежде чем я начну жаловаться на наше положение, обелить себя от вины, которую на нас возлагают. Если не гнев богов, если не судьба, по неколебимому закону которой вершится все в делах человеческих, были причиной разгрома под Каннами, то кто виноват в нашей гибели? Чья здесь вина? Воинов? Полководцев? (7) Я, солдат, ничего не скажу о своем полководце: мне ведь известно: сенат благодарил его за то, что он не отчаялся в судьбе государства, и ему, бежавшему с поля сражения под Каннами, командование тем не менее продлевалось из года в год. (8) Остальные уцелевшие после Канн были у нас военными трибунами; мы слышали, они ищут должностей, исполняют их и ведают провинциями. (9) Вы снисходительны к себе и своим детям, отцы-сенаторы, и свирепствуете только над нами - мы, конечно, люди ничтожные. Консулу и знатнейшим мужам в государстве не было зазорно обратиться в бегство, когда надеяться уже было не на что. А вы послали воинов на верную смерть. (10) От Аллии бежало почти все войско;27 в Кавдинском ущелье войско сдало оружие врагу, даже не попытавшись вступить в бой; не буду говорить о других постыдных поражениях. (11) И, однако, позорной кары этим войскам не придумывали; больше того - войско, бежавшее от Аллии в Вейи, взяло назад Рим. (12) А кавдинские легионы, вернувшиеся в Рим без оружия, были вооружены и отправлены в Самний; того самого врага, который радовался их бесчестью, они прогнали под ярмом. (13) Можно ли обвинить сражавшихся под Каннами в трусливом бегстве, если там полегло больше пятидесяти тысяч человек, если консул бежал с семьюдесятью всадниками, а кто уцелел, тот уцелел потому, что неприятель устал убивать. (14) Пленным отказали в выкупе, и люди нас хвалили за то, что мы сохранили себя для государства, за то, что пришли в Венузию, сохраняя вид, приличествующий войску. (15) Мы сейчас в худшем положении, чем пленные в старые времена. Вернувшегося из плена понижали в чине, переводили в другой лагерь, стоявший в худшем месте, меняли род войск, но, если он был усерден по службе и отличался на войне, ему возвращали все, что отняли. (16) Никого не ссылали, никого не лишали надежды на продолжение службы, они сражались с врагом, смывая свое бесчестие. (17) Нас, которых можно упрекнуть только в том, что мы уцелели под Каннами, отослали подальше от родины, от Италии, и подальше от неприятеля; (18) мы стареем в изгнании, у нас нет ни надежды, ни возможности смыть свой позор, умилостивить разгневанных граждан, умереть славной смертью. (19) Мы не просим вернуть нам доброе имя и наградить за храбрость, мы просим только: испытайте нас, дайте нам показать себя; мы просим трудов и опасностей, хотим нести обязанности мужей и воинов. (20) Уже второй год в Сицилии идет жестокая война: одни города осаждают карфагеняне, другие - римляне, сражаются и пехота, и конница; под Сиракузами идет война и на суше, и на море; (21) крики сражающихся и лязг оружия мы слышим - и сидим вялые, опустившиеся, словно нет у нас рук взять оружие. Сколько раз консул Тиберий Семпроний шел в бой с легионами из рабов: вознаграждением за службу были для них и свобода, и права граждан. (22) Считайте нас хоть рабами, купленными, чтобы послать на эту войну; позвольте нам сражаться и обрести свободу в бою. Испытай нас, хочешь на море, хочешь на суше, хочешь в строю, хочешь при осаде города. (23) Мы настоятельно просим: пошлите нас на самое трудное и опасное дело, чтобы возможно скорее сделано было то, что следовало сделать под Каннами, ведь сколько мы прожили после Канн - все под знаком позора".

[7] Sub haec dicta ad genua Marcelli procubuerunt. Marcellus id nec iuris nec potestatis suae esse dixit; senatui scripturum se omniaque de sententia patrum facturum esse. Eae litterae ad nouos consules allatae ac per eos in senatu recitatae sunt; consultusque de iis litteris ita decreuit senatus: militibus, qui ad Cannas commilitones suos pugnantes deseruissent, senatum nihil uidere cur res publica committenda esset. Si M. Claudio proconsuli aliter uideretur, faceret quod e re publica fideque sua duceret, dum ne quis eorum munere uacaret neu dono militari uirtutis ergo donaretur neu in Italiam reportaretur donec hostis in terra Italia esset. 7. (1) При этих словах послы упали к ногам Марцелла. Марцелл сказал, что решить их судьбу не в его власти; он напишет обо всем сенату и поступит согласно его решению. (2) Письмо его было передано новым консулам и прочтено ими в сенате; сенаторы, посовещавшись, решили так: (3) нет основания поручить государство воинам, покинувшим в бою своих товарищей. (4) Если проконсул Марк Клавдий думает иначе, пусть поступает так, как считает, по совести своей, полезным для государства, лишь бы каждый из этих воинов делал свое дело, не получал бы наград за доблесть и не был бы привезен в Италию, пока неприятель находится на италийской земле.

Comitia deinde a praetore urbano de senatus sententia plebique scitu sunt habita, quibus creatis sunt quinqueuiri muris turribus reficiendis et triumuiri bini, uni sacris conquirendis donisque persignandis, alteri reficiendis aedibus Fortunae et matris Matutae intra portam Carmentalem et Spei extra portam, quae priore anno incendio consumptae fuerant. (5) По решению сената и народа состоялись выборы; выбрали пять человек наблюдать за ремонтом стен и башен и две комиссии по три человека в каждой: (6) одна - для розыска святынь и переписи вкладов, другая - для наблюдения за ремонтом храмов Фортуны и Матери Матуты по сю сторону Карментальских ворот и за храмом Надежды по ту их сторону (в прошлом году в этих храмах был пожар).

Tempestates foedae fuere; in Albano monte biduum continenter lapidibus pluuit; tacta de caelo multa, duae in Capitolio aedes, uallum in castris multis locis supra Suessulam, et duo uigiles exanimati; murus turresque quaedam Cumis non ictae modo fulminibus sed etiam decussae. Reate saxum ingens uisum uolitare, sol rubere solito magis sanguineoque similis. Horum prodigiorum causa diem unum supplicatio fuit et per aliquot dies consules rebus diuinis operam dederunt et per eosdem dies sacrum novendiale fuit. (7) Были ужасные бури; на Альбанской горе два дня подряд шел дождь из камней; во многие здания попала молния: в два храма на Капитолии, во многих местах лагеря над Свессулой, причем убило двух караульных; (8) в Кумах молния ударила в стену и в несколько башен и разрушила их. В Реате видели огромный летающий камень, а солнце, более красное, чем обычно, казалось кровавым. (9) По поводу этих знамений устроено было однодневное молебствие; несколько дней консулы занимались священнодействиями; девять дней уделено было жертвоприношениям.

Cum Tarentinorum defectio iam diu et in spe Hannibali et in suspicione Romanis esset, causa forte extrinsecus maturandae eius interuenit. Phileas Tarentinus diu iam per speciem legationis Romae cum esset, uir inquieti animi et minime otium, quo tum diutino senescere uidebatur, patientis, aditum sibi ad obsides Thurinos [et] Tarentinos inuenit. Custodiebantur in atrio Libertatis minore cura, quia nec ipsis nec ciuitatibus eorum fallere Romanos expediebat. Hos crebris conloquiis sollicitatos corruptis aedituis duobus cum primis tenebris custodia eduxisset, ipse comes occulti itineris factus profugit. Luce prima uolgata per urbem fuga est missique qui sequerentur ab Tarracina comprensos omnes retraxerunt. Deducti in comitium uirgisque approbante populo caesi de saxo deiciuntur. (10) Ганнибал давно надеялся, а римляне подозревали, что тарентинцы хотят отпасть. Случайность поторопила их. (11) В Риме уже долго жил под видом посла тарентинец Филеас. Это был человек беспокойный, не терпевший безделья, которое, по его мнению, затянулось и его старило. Он сумел познакомиться с заложниками из Тарента и Фурийa, которых содержали в Атрии свободы под охраной не очень строгой: (12) ни самим заложникам, ни городам, их давшим, не было выгоды обманывать римлян. (13) Часто разговаривая с заложниками, Филеас уговорил их бежать; как только стемнело, он вывел их - храмовые служки и стражи были подкуплены - и сам повел по дороге, никому не известной. (14) Весть о побеге разнеслась по городу с рассветом; за беглецами послали погоню, которая настигла их под Таррациной. Всех захватили и приволокли обратно. На площади их с одобрения народа высекли розгами и сбросили со скалы.

[8] Huius atrocitas poenae duarum nobilissimarum in Italia Graecarum ciuitatium animos inritauit cum publice, tum etiam singulos priuatim ut quisque tam foede interemptos aut propinquitate aut amicitia contingebat. Ex iis tredecim fere nobiles iuuenes Tarentini coniurauerunt, quorum principes Nico et Philemenus erant. Hi priusquam aliquid mouerent conloquendum cum Hannibale rati, nocte per speciem uenandi urbe egressi ad eum proficiscuntur; et cum haud procul castris abessent, ceteri silua prope uiam sese occuluerunt, Nico et Philemenus progressi ad stationes comprehensique, ultro id petentes, ad Hannibalem deducti sunt. Qui cum et causas consilii sui et quid pararent exposuissent, conlaudati oneratique promissis iubentur, ut fidem popularibus facerent, praedandi causa se urbe egressos, pecora Carthaginiensium quae pastum propulsa essent ad urbem agere; tuto ac sine certamine id facturos promissum est. 8. (1) Жестокость этого наказания возмутила жителей в двух славнейших греческих городах Италии - и всех вместе, и каждого по отдельности: (2) у многих были подло умерщвлены или родственники, или друзья. (3) Такую потерю пережили и тринадцать знатнейших юношей-тарентинцев, составивших заговор, во главе которого стали Никон и Филемен. (4) Прежде чем что-нибудь предпринять, решили поговорить с Ганнибалом, (5) ночью вышли из города, будто бы на охоту, и направились к нему; неподалеку от лагеря около дороги остальные спрятались в лесу, а Никон и Филемен дошли до караульных постов, были схвачены и отправлены к Ганнибалу - этого они и хотели. (6) Они рассказали ему о своих замыслах и намерениях. Ганнибал оказался щедр на похвалы и обещания; он велел им уверить горожан, что они выходили из города за добычей: пусть они гонят в город скот карфагенян, который выпустили пастись, и никакой помехи им не будет. (7) Добычу оглядели - и в другой раз и дальше их смелым вылазкам почти перестали удивляться.

Conspecta ea praeda iuuenum est minusque iterum ac saepius id eos audere miraculo fuit. Congressi cum Hannibale rursus fide sanxerunt liberos Tarentinos leges [suas] suaque omnia habituros neque ullum uectigal Poeno pensuros praesidiumue inuitos recepturos; prodita praesidia Carthaginiensium fore. Haec ubi conuenerunt, tunc uero Philemenus consuetudinem nocte egrediundi redeundique in urbem frequentiorem facere. Et erat uenandi studio insignis, canesque et alius apparatus sequebatur, captumque ferme aliquid aut ab hoste ex praeparato allatum reportans donabat aut praefecto aut custodibus portarum; nocte maxime commeare propter metum hostium credebant. Ubi iam eo consuetudinis adducta res est ut, quocumque noctis tempore sibilo dedisset signum, porta aperiretur, tempus agendae rei Hannibali uisum est. Tridui uiam aberat; ubi, quo minus mirum esset uno eodemque loco statiua eum tam diu habere, aegrum simulabat. Romanis quoque, qui in praesidio Tarenti erant, suspecta esse iam segnis mora eius desierat. (8) При вторичном свидании с Ганнибалом клятвенно утверждены были условия договора: тарентинцы свободны, они сохраняют свои законы и все свое имущество; против своей воли они не будут платить пунийцам никакой дани, не примут никакой гарнизон; дома, занятые римлянами, и их гарнизон будут выданы карфагенянам. (9) Сговорились; у Филемена вошло в привычку по ночам выходить из города и под утро возвращаться домой. Он был страстный охотник; уходил с собаками и с полным охотничьим снаряжением; (10) пойманную или припасенную для него неприятелем дичь он дарил или префекту, или охране, стоявшей у ворот. Думали, что он разгуливает по ночам из страха перед неприятелем, (11) и настолько привыкли к этому, что стоило ему свистнуть, как ворота по этому знаку открывались в любое время ночи. Ганнибал решил, что пора действовать. (12) Он стоял в трех днях пути от Тарента. Боясь, как бы не показалось странным, что он так долго стоит лагерем на одном и том же месте, Ганнибал притворился больным. (13) Римскому гарнизону в Таренте перестало казаться подозрительным это затянувшееся безделье.

[9] Ceterum postquam Tarentum ire constituit, decem milibus peditum atque equitum, quos in expeditionem uelocitate corporum ac leuitate armorum aptissimos esse ratus est, electis, quarta uigilia noctis signa mouit, praemissisque octoginta fere Numidis equitibus praecepit ut discurrerent circa uias perlustrarentque omnia oculis, ne quis agrestium procul spectator agminis falleret; praegressos retraherent, obuios occiderent, ut praedonum magis quam exercitus accolis species esset. Ipse raptim agmine acto quindecim ferme milium spatio castra ab Tarento posuit; et ne ibi quidem nuntiato quo pergerent, tantum conuocatos milites monuit uia omnes irent nec deuerti quemquam aut excedere ordine agminis paterentur et in primis intenti ad imperia accipienda essent neu quid nisi ducum iussu facerent; se in tempore editurum quae uellet agi. Eadem ferme hora Tarentum fama praeuenerat Numidas equites paucos populari agros terroremque late agrestibus iniecisse. Ad quem nuntium nihil ultra motus praefectus Romanus quam ut partem equitum postero die luce prima iuberet exire ad arcendum populationibus hostem; in cetera adeo nihil ab eo intenta cura est ut contra pro argumento fuerit illa procursatio Numidarum Hannibalem exercitumque [e] castris non mouisse. 9. (1) Ганнибал решил идти на Тарент; он отобрал десять тысяч проворных легковооруженных пехотинцев и всадников, которых считал наиболее пригодными для предстоящего похода. Он выступил в четвертую стражу ночи, (2) выслав вперед нумидийцев - всадников восемьдесят, и велел им рассыпаться по дорогам и тщательно обследовать, не спрятался ли где кто-нибудь и не наблюдает ли издали за его отрядом. (3) Обогнавших отряд было приказано тащить назад, встречных убивать - пусть окрестные жители сочтут их не войском, а разбойничьей шайкой. Сам он быстро повел свой отряд и стал лагерем милях в пятнадцати от Тарента. (4) Он и тут не сказал ни слова о том, куда они идут, а только созвал воинов и велел идти по дороге, никуда не сворачивать и не выходить из строя, а самое главное, внимательно слушать приказания и ничего не делать без распоряжения командиров; он своевременно объявит, что он намерен делать. (5) Почти в это же время в Тарент дошел слух, что нумидийцы разграбили несколько деревень; ужас охватил окрестных жителей, даже дальних. (6) Эти известия ничуть не встревожили римского префекта, и он только приказал, чтобы часть всадников выступила завтра с рассветом, чтобы положить конец грабежам. (7) Ни о чем другом он не позаботился, более того - набег нумидийцев, казалось, говорил о том, что Ганнибал с войском не снялся с лагеря.

Hannibal concubia nocte mouit. Dux Philemenus erat cum solito captae uenationis onere; ceteri proditores ea quae composita erant exspectabant. Conuenerat autem ut Philemenus portula adsueta uenationem inferens armatos induceret, parte alia portam Temenitida adiret Hannibal; ea mediterranea regio est orientem spectans; busta aliquantum intra moenia includunt. Cum portae adpropinquaret, editus ex composito ignis ab Hannibale est refulsitque idem redditum ab Nicone signum; exstinctae deinde utrimque flammae sunt. Hannibal silentio ducebat ad portam. Nico ex improuiso adortus sopitos uigiles in cubilibus suis obtruncat portamque aperit. Hannibal cum peditum agmine ingreditur, equites subsistere iubet ut, quo res postulet occurrere libero campo possent. Et Philemenus portulae parte alia, qua commeare adsuerat, adpropinquabat. Nota uox eius et familiare iam signum cum excitasset uigilem, dicenti uix sustineri grandis bestiae onus portula aperitur. Inferentes aprum duos iuuenes secutus ipse cum expedito uenatore uigilem, incautius miraculo magnitudinis in eos qui ferebant uersum, uenabulo traicit. Ingressi deinde triginta fere armati ceteros uigiles obtruncant refringuntque portam proximam et agmen sub signis confestim inrupit. Inde cum silentio in forum ducti Hannibali sese coniunxerunt. Tum duo milia Gallorum Poenus in tres diuisa partes per urbem dimittit; Tarentinos [iis addit duces binos]; itinera quam maxime frequentia occupari iubet, tumultu orto Romanos passim caedi, oppidanis parci. Sed ut fieri id posset, praecipit iuuenibus Tarentinis ut, ubi quem suorum procul uidissent, quiescere ac silere ac bono animo esse iuberent. (8) Ганнибал двинулся глубокой ночью; проводником был Филемен, по обыкновению нагруженный добычей; остальные изменники ждали, как и было условлено, (9) что Филемен, внося дичь, проведет вооруженных знакомой ему калиткой; Ганнибал же войдет с другой стороны, через Теменитидские ворота. Они обращены на восток - в сторону суши; в этой части города много гробниц. (10) Подойдя к воротам, Ганнибал, как было условлено, зажег огонь; в ответ блеснул свет - знак, поданный Никоном, - (11) затем с обеих сторон он погас. Ганнибал в тишине подходил к воротам; неожиданно появившийся Никон перебил сонных стражей в их постелях и открыл ворота. (12) Ганнибал вошел с отрядом пехоты и велел всадникам не въезжать: пусть, когда потребуется, им будет где развернуться. (13) Филемен подошел к калитке, которой обычно входил в город; знакомый голос и обычный сигнал разбудили караульного. (14) Филемен сказал, что он убил огромного зверя; впереди его двое юношей несли дикого кабана, сам он шел без ноши, он выхватил рогатину и пронзил караульного, который, ничего не подозревая, изумлялся величине зверя. (15) Вошли человек тридцать вооруженных, они перебили весь караул, взломали ближайшие ворота, туда стремительно ворвался вооруженный отряд, затем они проследовали на форум, где и присоединились к Ганнибалу. (16) Там он разделил двухтысячный отряд галлов на три части и разослал их по городу; к каждой из них он прибавил проводниками двух тарентинцев и приказал занять самые людные улицы, (17) а когда поднимется тревога, убивать встречных римлян; горожан не трогать. Юношам-тарентинцам он велел, если они увидят издали кого-нибудь из своих, сказать ему, чтобы молчал и не беспокоился.

[10] Iam tumultus erat clamorque qualis esse in capta urbe solet; sed quid rei esset nemo satis pro certo scire. Tarentini Romanos ad diripiendam urbem credere coortos; Romanis seditio aliqua cum fraude uideri ab oppidanis mota. Praefectus primo excitatus tumultu in portum effugit; inde acceptus scapha in arcem circumuehitur. Errorem et tuba audita ex theatro faciebat; nam et Romana erat, a proditoribus ad hoc ipsum praeparata, et inscienter a Graeco inflata quis aut quibus signum daret incertum efficiebat. Ubi inluxit, et Romanis Punica et Gallica arma cognita [tum] dubitationem exemerunt, et Graeci Romanos passim caede stratos cernentes, ab Hannibale captam urbem senserunt. Postquam lux certior erat et Romani qui caedibus superfuerant in arcem confugerant conticiscebatque paulatim tumultus, tum Hannibal Tarentinos sine armis conuocari iubet. Conuenere omnes, praeterquam qui cedentes in arcem Romanos ad omnem adeundam simul fortunam persecuti fuerant. Ibi Hannibal benigne adlocutus Tarentinos testatusque quae praestitisset ciuibus eorum quos ad Trasumennum aut ad Cannas cepisset, simul in dominationem superbam Romanorum inuectus, recipere se in domos suas quemque iussit et foribus nomen suum inscribere; se domos eas quae inscriptae non essent signo extemplo dato diripi iussurum; si quis in hospitio ciuis Romani--uacuas autem tenebant domo-- nomen inscripsisset, eum se pro hoste habiturum. Contione dimissa cum titulis notatae fores discrimen pacatae ab hostili domo fecissent, signo dato ad diripienda hospitia Romana passim discursum est; et fuit praedae aliquantum. 10. (1) Уже поднялись тревога и крик, обычные в захваченном городе, но никто толком не знал, что случилось: (2) тарентинцы думали, что пришли римляне и собираются разграбить город; римляне - что горожане вероломно восстали. (3) Префект, разбуженный тревогой, бежал в гавань и на лодке кружным путем добрался до крепости. (4) В заблуждение вводила труба, звуки которой доносились из театра. Труба была римская, изменники запаслись ею в своих целях; но грек трубил неумело, и было не понятно, кто и кому подает сигналы. (5) Когда рассвело, римляне разглядели пунийское и галльское оружие, а греки увидели тела римлян то здесь, то там: стало ясно - город взят Ганнибалом. (6) Когда стало совсем светло, римляне, оставшиеся в живых, бежали в крепость. Постепенно шум улегся, и Ганнибал велел созвать тарентинцев - пусть придут без оружия. (7) Пришли все, кроме тех, кто последовал за римлянами в крепость, чтобы разделить с ними любую участь. (8) Ганнибал обратился к тарентинцам с благосклонной речью, напомнил им, как поступил он с их земляками, взятыми в плен у Тразименского озера и под Каннами, (9) обрушился на римлян, властителей высокомерных. Он велел всем, вернувшись домой, написать на дверях свое имя;44 дома, где этой надписи не будет, он распорядится немедленно разграбить; того, кто напишет свое имя на доме, где стоит римлянин (римляне занимали пустые дома), он будет считать врагом. (10) Собрание было распущено; помеченные двери позволили различать дома друзей от вражеских; воины по данному знаку бросились в разные стороны грабить римские обиталища. Добыча была немалой.

[11] Postero die ad oppugnandam arcem ducit; quam cum et [a] mari, quo in paene insulae modum pars maior circumluitur, praealtis rupibus et ab ipsa urbe muro et fossa ingenti saeptam uideret eoque nec ui nec operibus expugnabilem esse, ne aut se ipsum cura tuendi Tarentinos a maioribus rebus moraretur aut in relictos sine ualido praesidio Tarentinos impetum ex arce cum uellent Romani facerent, uallo urbem ab arce intersaepire statuit, non sine illa etiam spe cum prohibentibus opus Romanis manum posse conseri et, si ferocius procucurrissent, magna caede ita attenuari praesidii uires ut facile per se ipsi Tarentini urbem ab iis tueri possent. Ubi coeptum opus est, patefacta repente porta impetum in munientes fecerunt Romani pellique se statio passa est quae pro opere erat, ut successu cresceret audacia pluresque et longius pulsos persequerentur. Tum signo dato coorti undique Poeni sunt, quos instructos ad hoc Hannibal tenuerat; nec sustinuere impetum Romani; sed ab effusa fuga loci angustiae eos impeditaque alia opere iam coepto, alia apparatu operis morabantur; plurimi in fossam praecipitauere occisique sunt plures in fuga quam in pugna. Inde et opus nullo prohibente fieri coeptum. Fossa ingens ducta et uallum intra eam erigitur modicoque post interuallo murum etiam eadem regione addere parat, ut uel sine praesidio tueri se aduersus Romanos possent. Reliquit tamen modicum praesidium, simul ut in perficiendo muro adiuuaret: ipse profectus cum ceteris copiis ad Galaesum flumen--quinque milia ab urbe abest--posuit castra. 11. (1) На следующий день Ганнибал повел солдат на осаду крепости. Он видел, что она расположена как бы на полуострове, море омывает значительную часть, а от города отгорожена очень высокими скалами, стеной и огромным рвом - взять ее невозможно было ни приступом, ни осадными машинами. (2) Ганнибал не хотел задерживаться, охраняя тарентинцев, - у него были дела поважнее, - а чтобы римляне, сидевшие в крепости, не напали вдруг на беспомощных тарентинцев, он распорядился отгородить город от крепости валом. (3) Втайне он надеялся, что если римляне станут препятствовать этой работе, то завяжется схватка, разгорится бой - многих убьют, гарнизон будет ослаблен, и тарентинцы смогут защищать себя сами. (4) Работа была уже начата, как вдруг ворота распахнулись и римляне кинулись на сооружавших вал. Охранявшие их солдаты позволили себя оттеснить, чтобы успех раззадорил римлян, и они кинулись в погоню за многочисленным отрядом далеко ушедших карфагенян. (5) Тут по данному сигналу отовсюду появились пунийцы, которых Ганнибал держал наготове. Римляне не выдержали натиска, но бежать врассыпную было невозможно: мешали теснота самого места, начатые работы, устройства и инструменты. (6) Многие прыгали в ров, бежавших погибло больше, чем сражавшихся. (7) Никто теперь не мешал начатой работе: проведен был огромный ров, за ним поднимался вал; в нескольких шагах от него Ганнибал готовился поставить еще стену, чтобы тарентинцы могли и без его помощи защищаться от римлян. (8) Он оставил все-таки небольшой гарнизон: пусть солдаты помогают складывать стену. Сам он отправился с остальным войском к реке Галез - она протекает в пяти милях от города, и там расположился лагерем.

Ex his statiuis regressus ad inspiciendum quod opus aliquantum opinione eius celerius creuerat, spem cepit etiam arcem expugnari posse. Et est non altitudine, ut ceterae, tuta sed loco plano posita et ab urbe muro tantum ac fossa diuisa. Cum iam machinationum omni genere et operibus oppugnaretur, missum a Metaponto praesidium Romanis fecit animum ut nocte ex improuiso opera hostium inuaderent. Alia disiecerunt, alia igni corruperunt, isque finis Hannibali fuit ea parte arcem oppugnandi. Reliqua erat in obsidione spes nec ea satis efficax, quia arcem tenentes, quae in paene insula posita imminet faucibus portus, mare liberum habebant, urbs contra exclusa maritimis commeatibus propiusque inopiam erant obsidentes quam obsessi. Hannibal conuocatis principibus Tarentinis omnes praesentes difficultates exposuit: neque arcis tam munitae expugnandae cernere uiam neque in obsidione quicquam habere spei donec mari hostes potiantur; quod si naues sint, quibus commeatus inuehi prohibeat, extemplo aut abscessuros aut dedituros se hostes. Adsentiebantur Tarentini; ceterum ei qui consilium adferret opem quoque in eam rem adferendam censebant esse. Punicas enim naues ex Sicilia accitas id posse facere: suas, quae sinu exiguo intus inclusae essent, cum claustra portus hostis haberet, quem ad modum inde in apertum mare euasuras? 'euadent' inquit Hannibal. 'multa, quae impedita natura sunt, consilio expediuntur. Urbem in campo sitam habetis; planae et satis latae uiae patent in omnes partes. Uia, quae ex portu per mediam urbem ad mare transmissa est, plaustris transueham naues haud magna mole et mare nostrum erit, quo nunc hostes potiuntur, et illinc mari, hinc terra circumsedebimus arcem; immo breui aut relictam ab hostibus aut cum ipsis hostibus capiemus.' haec oratio non spem modo effectus sed ingentem etiam ducis admirationem fecit. Contracta extemplo undique plaustra iunctaque inter se et machinae ad subducendas naues admotae munitumque inter quo faciliora plaustra minorque moles in transitu esset. Iumenta inde et homines contracti et opus impigre coeptum; paucosque post dies classis instructa ac parata circumuehitur arcem et ante os ipsum portus ancoras iacit. Hunc statum rerum Hannibal Tarenti relinquit, regressus ipse in hiberna. Ceterum defectio Tarentinorum utrum priore anno an hoc facta sit, in diuersum auctores trahunt; plures propioresque aetate memoriae rerum hoc anno factam tradunt. (9) Откуда он вернулся посмотреть, как идет работа, - шла она гораздо быстрее, чем он рассчитывал, и у него возникла даже надежда взять крепость - она стоит не на высоком месте, где само местоположение было бы защитой, а на равнине, и от города ее отделяет только стена и ров. (10) Осаду начали, используя разные машины, когда из Метапонта к римлянам пришло подкрепление; они воспрянули духом и ночью неожиданно напали на вражеские сооружения: одни сожгли, другие раскидали. Так закончилась попытка Ганнибала взять крепость приступом. Оставалась надежда на осаду, (11) но и она была шаткой: крепость находилась на полуострове, над самым входом в гавань, - для римлян море открыто, но если в город нельзя будет доставлять продовольствие морем, то бедствовать придется осаждающим, а не осажденным. (12) Ганнибал созвал тарентинских старейшин, изложил им, в каком трудном сейчас положении находится город. Нечего и думать, пока на море хозяйничают римляне, взять укрепленную крепость приступом или осадой; (13) а вот если бы у тарентинцев были суда и они мешали бы подвозу продовольствия, то римляне сразу бы вышли из крепости или сдались бы. (14) Тарентинцы согласились, но решили: пусть подавший совет поможет его осуществлению; (15) можно, конечно, пригнать карфагенские суда из Сицилии, но суда тарентинцев заперты в гавани - маленьком заливе, выход из которого охраняется римлянами. Как смогут они выйти в открытое море? (16) "Выйдут, - сказал Ганнибал, - многие затруднения, созданные природой, распутывает разум. Город ваш стоит на равнине; во все стороны расходятся ровные и достаточно широкие дороги. (17) По той, которая проведена через центр города к морю, я перевезу на телегах не очень большие суда, и море, где сейчас хозяйничает неприятель, будет в вашей власти; мы осадим крепость и с моря, и с суши и вскорости возьмем ее, или покинутую врагами, или даже с врагами вместе". (18) Речь эта внушила не только надежду, но и восхищение полководцем. Сейчас же приволокли отовсюду множество телег, связали их вместе, подвели машины вытаскивать суда, вымостили дорогу, чтобы телеги шли легче и не так трудно было везти груз. (19) Потом собрали людей и мулов, взялись за дело усердно: через несколько дней готовый снаряженный флот обошел крепость и стал на якорь у самого входа в гавань. (20) Таково было положение дел в Таренте, когда Ганнибал вернулся в свой зимний лагерь. Произошло ли отпадение Тарента в этом году или годом раньше, об этом пишут по-разному. Большинство писателей, более близких к этим событиям по времени, относят его к этому году. .

[12] Romae consules praetoresque usque [ad] ante diem quintum kalendas Maias Latinae tenuerunt; eo die perpetrato sacro in monte in suas quisque prouincias proficiscuntur. Religio deinde noua obiecta est ex carminibus Marcianis. Uates hic Marcius inlustris fuerat, et cum conquisitio priore anno ex senatus consulto talium librorum fieret, in M. Aemili praetoris [urbem], qui eam rem agebat, manus uenerant; is protinus nouo praetori Sullae tradiderat. Ex huius Marci duobus carminibus alterius post rem actam editi comperto auctoritas euentu alteri quoque, cuius nondum tempus uenerat, adferebat fidem. Priore carmine Cannensis praedicta clades in haec fere uerba erat: 'amnem, Troiugena, fuge Cannam, ne te alienigenae cogant in campo Diomedis conserere manus. Sed neque credes tu mihi, donec compleris sanguine campum, multaque milia occisa tua deferet amnis in pontum magnum ex terra frugifera; piscibus atque auibus ferisque quae incolunt terras iis fuat esca caro tua; nam mihi ita Iuppiter fatus est.' et Diomedis Argiui campos et Cannam flumen ii qui militauerant in iis locis iuxta atque ipsam cladem agnoscebant. Tum alterum carmen recitatum, non eo tantum obscurius quia incertiora futura praeteritis sunt sed perplexius etiam scripturae genere. 'hostes, Romani, si ex agro expellere uoltis, uomicam quae gentium uenit longe, Apollini uouendos censeo ludos qui quotannis comiter Apollini fiant; cum populus dederit ex publico partem, priuati uti conferant pro se atque suis; iis ludis faciendis praesit praetor is quis ius populo plebeique dabit summum; decemuiri Graeco ritu hostiis sacra faciant. Hoc si recte facietis, gaudebitis semper fietque res uestra melior; nam is deum exstinguet perduelles uestros qui uestros campos pascit placide.' ad id carmen expiandum diem unum sumpserunt; postero die senatus consultum factum est ut decemuiri libros de ludis Apollini reque diuina facienda inspicerent. Ea cum inspecta relataque ad senatum essent, censuerunt patres Apollini ludos uouendos faciendosque et quando ludi facti essent, duodecim milia aeris praetori ad rem diuinam et duas hostias maiores dandas. Alterum senatus consultum factum est ut decemuiri sacrum Graeco ritu facerent hisce hostiis, Apollini boue aurato et capris duabus albis auratis, Latonae boue femina aurata. Ludos praetor in circo maximo cum facturus esset, edixit ut populus per eos ludos stipem Apollini quantam commodum esset conferret. Haec est origo ludorum Apollinarium, uictoriae, non ualetudinis ergo ut plerique rentur, uotorum factorumque. Populus coronatus spectauit, matronae supplicauere; uolgo apertis ianuis in propatulo epulati sunt celeberque dies omni caerimoniarum genere fuit. 12. (1) Консулов и преторов задержали в Риме до пятого дня перед майскими календами Латинские празднества. (2) В этот день, совершив жертвоприношение на Альбанской горе, все отправились в свои провинции. Римляне вдруг стали богобоязненны - из-за стихов, сложенных Марцием, славным прорицателем. (3) Когда в предыдущем году по постановлению сената такие книги разыскивали и розыском ведал городской претор Марк Эмилий, предсказания Марция попали в его руки. (4) Он тут же передал их новому претору, Сулле. Правдивость одного из этих стихотворений подтверждали случавшиеся события, а это заставило верить и предсказанному на будущее. (5) В первом стихотворении предсказано было поражение под Каннами в таких примерно словах: "От реки, потомок троянцев, Канны беги, да не заставят тебя чужеземцы схватиться с ними на Диомедовой равнине. (6) Но ты не поверишь мне, пока не зальешь кровью равнину и не унесет река много тысяч твоих убитых с плодоносной земли в море великое; рыбам, птицам и зверям, населяющим земли, в снедь будет плоть твоя: так изрек мне Юпитер". (7) Сражавшиеся в тех местах знали и равнину Диомеда-аргивянина, и реку Канну и помнили самое поражение. (8) Прочли второе стихотворение, темное не только потому, что будущее менее ясно, чем прошедшее, но и потому, что путаней было его изложение:54 (9) "Если желаете, римляне, изгнать врага, эту чуму, издалека пришедшую, надо, думаю, посвятить Аполлону игры; да повторяются они ежегодно, Аполлону приятные. Когда народ на эти игры отчислит часть из казны, и пусть каждый внесет за себя и своих; (10) игры будет устраивать тот претор, который разбирает тяжбы народа и плебеев; децемвиры совершат жертвоприношения по греческому обряду. Если все правильно исполните, в радости всегда пребудете и дела ваши поправятся, ибо расточит врагов ваших тот бог, который в мире содержит ваши поля". (11) На истолкование этого стихотворения ушел целый день. На следующий день сенат постановил: пусть децемвиры справятся в Книгах об Аполлоновых играх и богослужении. Когда они о том справились и доложили (12) сенату, постановлено было совершать игры в честь Аполлона, а на устройство их выдать претору двенадцать тысяч ассов и двух волов. (13) Издано было и другое постановление: пусть децемвиры принесут в жертву по греческому обряду - Аполлону быка с вызолоченными рогами и двух белых коз с вызолоченными рогами, Латоне корову с вызолоченными рогами. (14) Претор, собираясь устроить игры в Большом цирке, издал указ, чтобы народ во время этих игр делал посильный взнос Аполлону. (15) Таково происхождение этих игр в честь Аполлона, обетованных и учрежденных ради победы, а не ради здоровья, так думает большинство. Зрители в венках молились и приносили обеты, матроны взывали к богам; народ угощался под открытым небом, двери были настежь, и день этот отметили разными молебствиями.

[13] Cum Hannibal circa Tarentum, consules ambo in Samnio essent sed circumsessuri Capuam uiderentur, quod malum diuturnae obsidionis esse solet, iam famem Campani sentiebant, quia sementem facere prohibuerant eos Romani exercitus. Itaque legatos ad Hannibalem miserunt orantes ut priusquam consules in agros suos educerent legiones uiaeque omnes hostium praesidiis insiderentur, frumentum ex propinquis locis conuehi iuberet Capuam. Hannibal Hannonem ex Bruttiis cum exercitu in Campaniam transire et dare operam ut frumenti copia fieret Campanis iussit. Hanno ex Bruttiis profectus cum exercitu, uitabundus castra hostium consulesque qui in Samnio erant, cum Beneuento iam appropinquaret, tria milia passuum ab ipsa urbe loco edito castra posuit; inde ex sociis circa populis quo aestate comportatum erat deuehi frumentum in castra iussit praesidiis datis quae commeatus eos prosequerentur. Capuam inde nuntium misit qua die in castris ad accipiendum frumentum praesto essent omni undique genere uehiculorum iumentorumque ex agris contracto. Id pro cetera socordia neglegentiaque a Campanis actum; paulo plus quadringenta uehicula missa et pauca praeterea iumenta. Ob id castigatis ab Hannone quod ne fames quidem, quae mutas accenderet bestias, curam eorum stimulare posset alia prodicta dies ad frumentum maiore apparatu petendum. Ea omnia, sicut acta erant, cum enuntiata Beneuentanis essent, legatos decem extemplo ad consules--circa Bouianum castra Romanorum erant--miserunt. Qui cum auditis quae ad Capuam agerentur inter se comparassent ut alter in Campaniam exercitum duceret, Fuluius, cui ea prouincia obuenerat, profectus nocte Beneuenti moenia est ingressus. Ex propinquo cognoscit Hannonem cum exercitus parte profectum frumentatum; per quaestorem Campanis datum frumentum; duo milia plaustrorum, inconditam inermemque aliam turbam aduenisse; per tumultum ac trepidationem omnia agi, castrorumque formam et militarem ordinem immixtis agrestibus [iis] externis sublatum. 13. (1) Ганнибал находился под Тарентом, оба консула были в Самнии и собирались осаждать Капую. Голодала не только Капуя (при всякой затянувшейся осаде голод - бедствие обычное), но и вся Кампания: римские войска помешали им посеять хлеб. (2) К Ганнибалу отправили послов и умоляли его свезти из окрестных мест хлеб в Капую, пока консулы со своими легионами не вошли в их земли и не расставили по всем дорогам свои заставы. (3) Ганнибал велел Ганнону перейти с войском из Бруттия в Кампанию и щедро обеспечить кампанцев хлебом. (4) Ганнон выступил из Бруттия с войском и, стараясь не наткнуться на консулов, находившихся в Самнии, расположился лагерем на какой-то высотке вблизи Беневента, в трех милях от города, (5) и приказал окрестным союзникам свезти нынешний урожай в лагерь; для сопровождения обоза была предоставлена вооруженная стража. (6) В Капую он послал сказать, в какой день им явиться за хлебом; пусть соберут по окрестностям всякого рода телеги и вьючных животных. (7) Кампанцы повели себя как обычно - лениво и небрежно; прислали телег четыреста и очень мало вьючных животных. Ганнон их выбранил: голод побуждает к действию даже бессловесных животных, а они сидят себе сложа руки, - назначил приехать за пшеницей в другой день, снарядившись получше. (8) Когда обо всем этом узнали в Беневенте, жители города тотчас же отправили десять послов к консулам - римский лагерь был под Бовианом. (9) Консулы, узнав о том, что было под Капуей, уговорились, что один из них поведет войско в Кампанию, и Фульвий, которому выпало ведать этой провинцией, вступил ночью в Беневент. (10) Тут он узнал, что Ганнон, находившийся поблизости, отправился с частью войска за продовольствием; его квестор выдал хлеб кампанцам; прибыло две тысячи телег и с ними толпа, безоружная и беспорядочная; все суетятся, все перепуганы, в военный лагерь затесались окрестные жители: лагерь утерял вид военного лагеря, порядка в нем уже нет.

His satis compertis, consul militibus edicit, signa tantum armaque in proximam noctem expedirent; castra Punica oppugnanda esse. Quarta uigilia profecti sarcinis omnibus impedimentisque Beneuenti relictis, paulo ante lucem cum ad castra peruenissent, tantum pauoris iniecerunt ut, si in plano castra posita essent, haud dubie primo impetu capi potuerint. Altitudo loci et munimenta defendere quae nulla ex parte adiri nisi arduo ac difficili adscensu poterant. Luce prima proelium ingens accensum est. Nec uallum modo tutantur Poeni sed, ut quibus locus aequior esset, deturbant nitentes per ardua hostes. (11) Хорошенько все разузнав, консул объявил воинам: они выступят этой ночью и нападут на карфагенский лагерь. (12) Всю поклажу и весь обоз оставили в Беневенте, незадолго до рассвета подошли к лагерю и внушили врагам такой ужас, что, будь их лагерь на ровном месте, его взяли бы с ходу. (13) Карфагенян защищали укрепления и само место: подъем всюду был крут и тяжел. (14) На рассвете разгорелся жестокий бой; пунийцы не только защищали вал, но, занимая позицию более удобную, сталкивали врагов, карабкавшихся по крутизне.

[14] Vincit tamen omnia pertinax uirtus, et aliquot simul partibus ad uallum ac fossas peruentum est sed cum multis uolneribus ac militum pernicie. Itaque conuocatis [legatis] tribunisque militum consul absistendum temerario incepto ait; tutius sibi uideri reduci eo die exercitum Beneuentum, dein postero [castra] castris hostium iungi, ne exire inde Campani neue Hanno regredi posset; id quo facilius obtineatur, collegam quoque et exercitum eius se acciturum totumque eo uersuros bellum. Haec consilia ducis, cum iam receptui caneret, clamor militum aspernantium tam segne imperium disiecit. Proxima forte [hostium] erat cohors Paeligna, cuius praefectus Uibius Accaus arreptum uexillum trans uallum hostium traiecit. Exsecratus inde seque et cohortem si eius uexilli hostes potiti essent, princeps ipse per fossam uallumque in castra inrupit. Iamque intra uallum Paeligni pugnabant, cum altera parte, Ualerio Flacco tribuno militum tertiae legionis exprobrante Romanis ignauiam qui sociis captorum castrorum concederent decus, T. Pedanius princeps primus centurio, cum signifero signum ademisset, 'iam hoc signum et hic centurio' inquit 'intra uallum hostium erit; sequantur qui capi signum ab hoste prohibituri sunt.' manipulares sui primum transcendentem fossam, dein legio tota secuta est. Iam et consul ad conspectum transgredientium uallum mutato consilio ab reuocando[que] ad incitandos hortandosque uersus milites, ostendere in quanto discrimine ac periculo fortissima cohors sociorum et ciuium legio esset. Itaque pro se quisque omnes per aequa atque iniqua loca, cum undique tela conicerentur armaque et corpora hostes obicerent, peruadunt inrumpuntque; multi uolnerati etiam quos uires et sanguis desereret, ut intra uallum hostium caderent nitebantur; capta itaque momento temporis uelut in plano sita nec permunita castra. Caedes inde, non iam pugna erat omnibus intra uallum permixtis. Supra sex milia hostium occisa, supra septem milia capitum cum frumentatoribus Campanis omnique plaustrorum et iumentorum apparatu capta; et alia ingens praeda fuit quam Hanno, populabundus passim cum isset, ex sociorum populi Romani agris traxerat. Inde deletis hostium castris Beneuentum reditum praedamque ibi ambo consules--nam et Ap. Claudius eo post paucos dies uenit--uendiderunt diuiseruntque. Et donati quorum opera castra hostium capta erant, ante alios Accaus Paelignus et T. Pedanius, princeps tertiae legionis. Hanno ab Cominio Ocrito, quo nuntiata castrorum clades est, cum paucis frumentatoribus quos forte secum habuerat fugae magis quam itineris modo in Bruttios rediit. 14. (1) Все одолевает стойкая доблесть: кое-где добрались до вала и рвов, но дело было опасное - многих ранило и убило. (2) Консул созвал легатов и военных трибунов: надо отказаться от дерзкого начинания, безопаснее отвести сегодня войско в Беневент, а на следующий день поставить свой лагерь рядом с лагерем врага, вплотную к нему так, чтобы ни кампанцам не выйти, ни Ганнону войти. (3) Он обеспечит успех, вызвав коллегу с войском; они поведут военные действия только в этих местах. Уже трубили сигнал к отступлению; но эти планы полководца провалили солдаты, пренебрежительным криком отвергшие столь малодушный приказ. (4) Ближе всех к врагу оказалась когорта пелигнов; ее префект Вибий Аккай схватил знамя и перебросил его через вражеский вал:62 (5) "Будь я проклят и моя когорта со мной вместе, если неприятель овладеет этим знаменем". Он перемахнул через ров и ворвался в лагерь. (6) Пелигны сражались уже в неприятельском лагере, а Валерий Флакк, военный трибун третьего легиона, корил римлян за трусость: честь взятия лагеря они уступают союзникам. (7) Тит Педаний, первый центурион, выхватил знамя у знаменосца: "Это знамя и этот центурион будут в неприятельском лагере; кто не хочет, чтобы враг завладел знаменем, следуй за мной". Он перескочил ров первым, за ним - его манипул, потом и весь легион. (8) Консул, видя, как воины перебираются через вал, передумал звать их обратно; он уговаривал их показать, как мужественно ведут себя в грозную решительную минуту и римский легион, и союзническая когорта. (9) Осыпаемые стрелами воины действовали каждый на свой страх - кто в удобном, а кто и в неудобном месте; они опрокинули врага и бегом ворвались в лагерь. Многие были ранены, но даже обессилевшие, истекавшие кровью старались добраться до лагеря и умереть уже там. (10) Лагерь был взят стремительно, словно стоял он на ровном месте и не был сильно укреплен; внутри его все смешалось: была бойня, а не сражение. (11) Больше шести тысяч врагов было убито, больше семи тысяч взято в плен; взяты фуражиры-кампанцы, все телеги, все мулы и все снаряжение; огромной была и прочая добыча (Ганнон свозил в лагерь все, что награбил, проходя по полям римских союзников). (12) Уничтожив вражеский лагерь, римляне вернулись в Беневент; там оба консула - так как и Аппий Клавдий прибыл в Беневент через несколько дней - продали и поделили добычу. (13) Награждены были те, кто помог взять лагерь, прежде всего пелигн Аккай и Тит Педаний, первый центурион третьего легиона. (14) Ганнон из Коминия Окрита, куда пришло известие о разгроме лагеря, вернулся в Бруттий с несколькими фуражирами, случайно при нем оказавшимися; вернее сказать, бежал, а не вернулся спокойно.

[15] Et [legati] Campani, audita sua pariter sociorumque clade legatos ad Hannibalem miserunt qui nuntiarent duos consules ad Beneuentum esse, diei iter a Capua; tantum non ad portas et muros bellum esse; ni propere subueniat, celerius Capuam quam Arpos in potestatem hostium uenturam. Ne Tarentum quidem, non modo arcem, tanti debere esse ut Capuam, quam Carthagini aequare sit solitus, desertam indefensamque populo Romano tradat. Hannibal, curae sibi fore rem Campanam pollicitus, in praesentia duo milia equitum cum legatis mittit quo praesidio agros populationibus possent prohibere. 15. (1) Кампанцы, услышав о беде своей и своих союзников, отправили к Ганнибалу послов сказать ему: оба консула под Беневентом, откуда до Капуи один день пути - война у городских стен и ворот; если он не поспешит, Капуя окажется в руках врагов скорее, чем Арпы. (2) Не только тарентинская крепость, но и весь Тарент не стоит Капуи; Ганнибал считал ее равной Карфагену - ради того нельзя бросить ее и отдать, беспомощную и беззащитную, римлянам. (3) Ганнибал обещал заняться Кампанией, а пока что отправил туда легатов и две тысячи всадников-кампанцев, чтобы защитить кампанские земли от опустошения.

Romanis interim, sicut aliarum rerum, arcis Tarentinae praesidiique quod ibi obsideretur cura est. C. Seruilius legatus, ex auctoritate patrum a P. Cornelio praetore in Etruriam ad frumentum coemendum missus, cum aliquot nauibus onustis in portum Tarentinum inter hostium custodias peruenit. Cuius aduentu qui ante in exigua spe uocati saepe ad transitionem ab hostibus per conloquia erant ultro ad transeundum hostes uocabant sollicitabantque. Et erat satis ualidum praesidium traductis ad arcem Tarenti tuendam qui Metaponti erant militibus. Itaque Metapontini extemplo metu quo tenebantur liberati ad Hannibalem defecere. (4) У римлян было много хлопот, но о гарнизоне, запертом в тарентинской крепости, они не забывали. Легата Гая Сервилия претор Публий Корнелий по распоряжению сената послал в Этрурию закупить пшеницы; с несколькими нагруженными кораблями он пробрался через неприятельскую охрану и вошел в тарентинскую гавань. (5) Положение изменилось: раньше горожане часто уговаривали воинов, почти утративших надежду, сдаться; теперь воины советовали сдаться горожанам: тарентинский гарнизон значительно усилился с приходом войска из Метапонта. (6) Жители Метапонта, вдруг избавленные от страха, который удерживал их от измены, перешли к Ганнибалу.

Hoc idem eadem ora maris et Thurini fecerunt. Mouit eos non Tarentinorum magis defectio Metapontinorumque, quibus indidem ex Achaia oriundi etiam cognatione iuncti erant, quam ira in Romanos propter obsides nuper interfectos. Eorum amici cognatique litteras ac nuntios ad Hannonem Magonemque, qui in propinquo in Bruttiis erant, miserunt, si exercitum ad moenia admouissent, se in potestatem eorum urbem tradituros esse. M. Atinius Thuriis cum modico praesidio praeerat, quem facile elici ad certamen temere ineundum rebantur posse, non militum quos perpaucos habebat fiducia quam iuuentutis Thurinae; eam ex industria centuriauerat armaueratque ad tales casus. Diuisis copiis inter se duces Poeni cum agrum Thurinum ingressi essent, Hanno cum peditum agmine infestis signis ire ad urbem pergit, Mago cum equitatu tectus collibus ap[te ad] tegendas insidias oppositis subsistit. Atinius peditum tantum agmine per exploratores comperto in aciem copias educit, et fraudis intestinae et hostium insidiarum ignarus. Pedestre proelium fuit persegne paucis in prima acie pugnantibus Romanis, Thurinis exspectantibus magis quam adiuuantibus euentum; et Carthaginiensium acies de industria pedem referebat, ut ad terga collis ab equite suo insessi hostem incautum pertraheret. Quo ubi est uentum, coorti cum clamore equites prope inconditam Thurinorum turbam nec satis fido animo unde pugnabat stantem extemplo in fugam auerterunt. Romani, quamquam circumuentos hinc pedes, hinc eques urgebat, tamen aliquamdiu pugnam traxere; postremo et ipsi terga uertunt atque ad urbem fugiunt. Ibi proditores conglobati cum popularium agmen patentibus portis accepissent, ubi Romanos fusos ad urbem ferri uiderunt, conclamant instare Poenum permixtosque et hostes urbem inuasuros ni propere portas claudant. Ita exclusos Romanos praebuere hosti ad caedem; Atinius tamen cum paucis receptus. Seditio inde paulisper tenuit, cum [inde] alii cedendum fortunae et tradendam urbem uictoribus censerent. Ceterum, ut plerumque, fortuna et consilia mala uicerunt; Atinio cum suis ad mare ac naues deducto, magis quia ipsi ob imperium in se mite ac iustum consultum uolebant quam respectu Romanorum, Carthaginienses in urbem accipiunt. (7) Так же поступили жители побережья и Фурий; их побудила к этому не столько измена Тарента и Метапонта, с жителями которых они, уроженцы Ахайи, кровно связаны, сколько гнев на римлян, которые недавно перебили фурийских заложников. (8) Их друзья и родственники писали и отправляли гонцов к Ганнону и Магону, стоявшим поблизости в Бруттии: если они с войском подойдут к их городу, то они им его сдадут. (9) Марк Атиний командовал в Фуриях небольшим гарнизоном; неприятель полагал, что его легко вызвать на безрассудную схватку: он полагается не на воинов - их у него очень мало, - а на фурийскую молодежь, которую он на такой случай разбил на сотни и старательно вооружил. (10) Вожди карфагенян, войдя в земли Фурий, разделили войско: Ганнон с готовым к бою отрядом направился к городу, а Магон с конницей стал возле холмов, за которыми легко было укрыться в засаде. (11) Атиний, которому разведчики сообщили только об отряде пехоты, вывел свое войско в боевом строю; он ничего не знал об измене горожан и о вражеской засаде. (12) Пехота сражалась лениво; немного римлян билось на передовой; фурийцы скорей выжидали, чем кончится бой, а не помогали сражавшимся. Карфагеняне нарочно отступали, завлекая неосторожного врага к холмам, за которыми засели их всадники. (13) Подошли к холмам; с криком выскочили всадники и сразу обратили в бегство беспорядочную толпу фурийцев, недостаточно преданных той стороне, на которой сражались. (14) Римляне, хотя их окружали и напирали на них - тут - пехотинцы, там - всадники, бились долго, но наконец и они повернули и побежали к городу. (15) Толпа изменников распахнула ворота перед отрядом земляков, но, увидев, что римляне несутся врассыпную к городу, завопила: карфагеняне наседают, вместе с римлянами и неприятель ворвется в город, если спешно не запереть ворота. Римлян бросили на волю убийц; Атиния, впрочем, с несколькими солдатами впустили. (16) Горожане некоторое время спорили: одни считали, что надо блюсти верность, другие - что надо уступить обстоятельствам и сдать город победителям. (17) Как обычно, верх взяли злая судьба и ее наветы; Атиния и его солдат отвели к морю и кораблям, скорее заботясь о нем самом за его мягкое и справедливое правление, чем из уважения к римлянам. Карфагенян впустили в город.

Consules a Beneuento in Campanum agrum legiones ducunt non ad frumenta modo, quae iam in herbis erant, corrumpenda sed ad Capuam oppugnandam, nobilem se consulatum tam opulentae urbis excidio rati facturos, simul et ingens flagitium imperio dempturos, quod urbi tam propinquae tertium annum impunita defectio esset. Ceterum ne Beneuentum sine praesidio esset et ut ad subita belli, si Hannibal, quod facturum haud dubitabant, ad opem ferendam sociis Capuam uenisset, equitis uim sustinere possent, Ti. Gracchum ex Lucanis cum equitatu ac leui armatura Beneuentum uenire iubent; legionibus statiuisque ad obtinendas res in Lucanis aliquem praeficeret. (18) Консулы повели войско из Беневента в Кампанию, не только чтобы вытоптать еще не выколосившиеся хлеба, (19) но и чтобы прославить себя и свое консульство взятием Капуи, богатейшего города, и смыть с власти римлян великий позор: третий год безнаказанной остается измена столь недалекого города. (20) Чтобы не оставлять Беневент без гарнизона, если Ганнибал пойдет на помощь Капуе и союзникам (не сомневались, что так он и сделает), консулы распорядились: пусть Тиберий Гракх с конницей и легковооруженными воинами идет в Беневент, а легионам, остающимся в Лукании и удерживающим ее в повиновении, назначит командира.

[16] Graccho, priusquam ex Lucanis moueret, sacrificanti triste prodigium factum est. Ad exta sacrificio perpetrato angues duo ex occulto adlapsi adedere iocur conspectique repente ex oculis abierunt. Et cum haruspicum monitu sacrificium instauraretur atque intentius exta seruarentur, iterum ac tertium tradunt libato[que] iocinere intactos angues abisse. Cum haruspices ad imperatorem id pertinere prodigium praemonuissent et ab occultis cauendum hominibus consultisque, nulla tamen prouidentia fatum imminens moueri potuit. 16. (1) Гракх, прежде чем двинуться из Лукании, приносил жертву и получил мрачное предзнаменование: жертвоприношение было закончено, (2) но из скрытного места выползли две змеи и обгрызли печень; их увидели, но они вдруг исчезли с глаз. (3) По совету гаруспиков жертвоприношение повторили; с внутренностей не спускали глаз, но и во второй и в третий раз змеи подползли, поели печени и уползли; никто их не тронул. (4) Гаруспики предупреждали: знамение относится к полководцу; надо остерегаться скрытых людей и замыслов, но никакая осмотрительность не могла уберечь от неотвратимой судьбы.

Flauus Lucanus fuit, caput partis eius Lucanorum, cum pars ad Hannibalem defecisset, quae cum Romanis stabat; et iam annuo in magistratu erat, ab iisdem illis creatus praetor. Is mutata repente uoluntate locum gratiae apud Poenum quaerens, neque transire ipse neque trahere ad defectionem Lucanos satis habuit, nisi imperatoris et eiusdem hospitis proditi capite ac sanguine foedus cum hostibus sanxisset. Ad Magonem, qui in Bruttiis praeerat, clam in conloquium uenit fideque ab eo accepta, si Romanum iis imperatorem tradidisset, liberos cum suis legibus uenturos in amicitiam Lucanos, deducit Poenum in locum [quo cum] paucis Gracchum adducturum ait: Mago ibi pedites equitesque armatos--et capere eas latebras ingentem numerum--occuleret. Loco satis inspecto atque undique explorato dies composita gerendae rei est. Flauus ad Romanum imperatorem uenit. Rem se ait magnam incohasse, ad quam perficiendam ipsius Gracchi opera opus esse: omnium populorum praetoribus, qui ad Poenum in illo communi Italiae motu descissent, persuasisse ut redirent in amicitiam Romanorum, quando res quoque Romana, quae prope exitium clade Cannensi uenisset, in dies melior atque auctior fieret, Hannibalis uis senesceret ac prope ad nihilum uenisset: ueteri delicto haud implacabiles fore Romanos; nullam unquam gentem magis exorabilem promptioremque ueniae dandae fuisse; quotiens rebellioni etiam maiorum suorum ignotum? haec ab se suis dicta; ceterum ab ipso Graccho eadem haec audire malle eos praesentisque contingere dextram [et] id pignus fidei secum ferre: locum se concilio iis dixisse a conspectu amotum, haud procul castris Romanis; ibi paucis uerbis transigi rem posse ut omne nomen Lucanum in fide ac societate Romana sit. Gracchus fraudem et sermoni et rei abesse ratus ac similitudine ueri captus, cum lictoribus ac turma equitum e castris profectus duce hospite [in] insidias praecipitat. Hostes subito exorti; et, ne dubia proditio esset, Flauus iis se adiungit. Tela undique in Gracchum atque equites coniciuntur. Gracchus ex equo desilit; idem ceteros facere iubet hortaturque ut, quod unum reliquum fortuna fecerit, id cohonestent uirtute: reliquum autem quid esse paucis a multitudine in ualle silua ac montibus saepta circumuentis praeter mortem? id referre, utrum praebentes corpora pecorum modo inulti trucidentur an toti a patiendo exspectandoque euentu in impetum atque iram uersi, agentes audentesque, perfusi hostium cruore, inter exspirantium inimicorum cumulata armaque et corpora cadant. Lucanum proditorem ac transfugam omnes peterent; qui eam uictimam prae se ad inferos misisset, eum decus eximium, egregium solatium suae morti inuenturum. Inter haec dicta paludamento circa laeuum bracchium intorto--nam ne scuta quidem secum extulerant--in hostes impetum fecit. Maior quam pro numero hominum editur pugna. Iaculis maxime aperta corpora Romanorum; et, cum undique ex altioribus locis in cauam uallem coniectus esset, transfiguntur. Gracchum iam nudatum praesidio uiuum capere Poeni nituntur; ceterum conspicatus Lucanum hospitem inter hostes adeo infestus confertos inuasit ut parci ei sine multorum pernicie non posset. Exanimem eum Mago extemplo ad Hannibalem misit ponique cum captis simul fascibus ante tribunal imperatoris iussit. Haec si uera fama est, Gracchus in Lucanis ad campos qui Ueteres uocantur periit. (5) Луканец Флав возглавлял ту часть своих соплеменников, которые держались римлян, тогда как другая отпала к Ганнибалу; уже второй год он был в должности - его сторонники сделали его претором, (6) как вдруг изменились его желания, он стал заискивать перед Ганнибалом, но перейти к нему и перетянуть на его сторону Луканию показалось ему мало: надо было скрепить союз с Карфагеном кровью римского полководца, к тому же и своего гостеприимца. (7) Он тайком явился к Магону, хозяйничавшему в Бруттии; Магон заверил Флава: если он предаст ему римского военачальника, луканцы станут друзьями Карфагена и свободные будут жить по своим законам. (8) Флав провел карфагенянина к тому месту, куда он обещал привести Гракха с немногими воинами; пусть Магон спрячет там вооруженных пехотинцев и всадников - в этом укрепленном месте их могло скрыться очень много. (9) Место хорошенько со всех сторон осмотрели и назначили день, когда выполнят свой замысел. Флав явился к римскому полководцу и заявил: он начал большое дело, но завершить его можно только с помощью самого Гракха; (10) он убедил преторов всех народов, перешедших к карфагенянам, вернуться к Риму и возобновить с ним дружеские отношения. После поражения при Каннах Риму, казалось, пришел конец, но римляне растут и крепнут, а Ганнибал сник - скоро он исчезнет. (11) Римляне простят старое преступление: их легко упросить - (12) нет народа более милостивого и незлобивого. Сколько раз прощали они их восставших предков! (13) Такие речи они хотели бы услышать от самого Гракха и пожатием рук закрепить союз, о котором они и сообщат землякам. (14) Место для переговоров уединенное, оно недалеко от римского лагеря, и там в немногих словах можно изложить суть дела: вся Лукания будет верной союзницей Рима. (15) Гракх не подозревал ни измены, ни вероломства; убежденный правдоподобной речью, он с ликторами и турмой всадников очертя голову устремился в ловушку. (16) Враги появились вдруг, среди них Флав - измена была несомненна: со всех сторон в Гракха и всадников летели дротики. (17) Гракх соскочил с коня, приказал соскочить остальным и обратился к ним: судьба оставила им только одно - доблестно умереть. (18) Что еще остается маленькой кучке людей, окруженных целой толпой в ложбине, затерявшейся среди гор и лесов? Только смерть. (19) Что же? Их перережут, как скотину, и они не отомстят за себя? Не терпеть и ожидать конца, а кинуться в гневе на врагов, действовать и дерзать: облитые кровью неприятеля, они падут среди груд умирающих врагов. (20) Где перебежчик и предатель-луканец? Кто погонит его перед собой в преисподнюю, тот и прославлен, и утешен. (21) Обмотав левую руку плащом, - римляне не взяли с собой щитов, - он ринулся на врагов. (22) Бой был жарким - казалось, сражающихся гораздо больше. На римлянах не было панцирей, они находились в ложбине, и их забрасывали дротиками стоявшие над ложбиной враги. (23) Охрану Гракха перебили; карфагеняне старались взять его живым, но среди врагов он различил своего гостеприимца-луканца и с таким неистовством кинулся на вражеский строй, что уберечь его можно было, только погубив много своих. (24) Магон отправил тотчас же его тело к Ганнибалу и распорядился положить перед трибуналом вместе с захваченными фасками. (25) Если эта молва верна, то Гракх погиб в Лукании на Старой, как ее называют, равнине.

[17] Sunt qui in agro Beneuentano prope Calorem fluuium contendant a castris cum lictoribus ac tribus seruis lauandi causa progressum, cum forte inter salicta innata ripis laterent hostes, nudum atque inermem saxisque quae uoluit amnis propugnantem interfectum. Sunt qui haruspicum monitu quingentos passus a castris progressum, uti loco puro ea quae ante dicta prodigia sunt procuraret, ab insidentibus forte locum duabus turmis Numidarum circumuentum scribant. Adeo nec locus nec ratio mortis in uiro tam claro et insigni constat. Funeris quoque Gracchi uaria est fama. Alii in castris Romanis sepultum ab suis, alii ab Hannibale--et ea uolgatior fama est--tradunt in uestibulo Punicorum castrorum rogum exstructum esse, armatum exercitum decucurrisse cum tripudiis Hispanorum motibusque armorum et corporum suae cuique genti adsuetis, ipso Hannibale omni rerum uerborumque honore exsequias celebrante. 17. (1) Некоторые настаивают, что Гракх был убит в земле беневентанцев около реки Калор. Он вышел из лагеря с ликторами и тремя рабами и направился к реке выкупаться; в прибрежном лозняке случайно засели враги; (2) на Гракха, голого и безоружного, напали; он отбивался камнями, которые катила река, но был убит. (3) Некоторые пишут, что по совету гаруспиков он отошел на полмили от лагеря, чтобы на месте неоскверненном принести жертву и отвратить злые предзнаменования, о которых уже говорилось, но его окружили две турмы нумидийцев, случайно там засевших. По правде говоря, неизвестно, где и какой смертью погиб этот прославленный муж. (4) О погребении Гракха молва идет разная: одни говорят, что его похоронили в римском лагере свои, другие - что Ганнибал (эта версия распространеннее). Перед карфагенским лагерем сложили костер, вооруженное войско церемониальным маршем обошло его вокруг;76 (5) испанцы, по их обычаю, шли в воинском танце на три счета, бряцая оружием и дергаясь телом. Похороны устроил сам Ганнибал - со всеми почестями и подобающими словами.

Haec tradunt qui in Lucanis rei gestae auctores sunt. Si illis qui ad Calorem fluuium interfectum memorant credere uelis, capitis tantum Gracchi hostes potiti sunt; eo delato ad Hannibalem missus ab eo confestim Carthalo, qui in castra Romana ad Cn. Cornelium quaestorem deferret; is funus imperatoris in castris celebrantibus cum exercitu Beneuentanis fecit. (6) Так пишут те, кто считает, что это произошло в Лукании. А другие так: Гракха убили возле реки Калор, (7) враги взяли только его голову и отнесли ее Ганнибалу, который велел Карфалону сейчас же отвезти ее в римский лагерь, квестору Гнею Корнелию. Корнелий похоронил Гракха в лагере, на похоронах присутствовали все войско и жители Беневента.

[18] Consules agrum Campanum ingressi cum passim popularentur, eruptione oppidanorum et Magonis cum equitatu territi et trepidi ad signa milites palatos passim reuocarunt, et uixdum instructa acie fusi supra mille et quingentos milites amiserunt. Inde ingens ferocia superbae suopte ingenio genti creuit multisque proeliis lacessebant Romanos; sed intentiores ad cauendum consules una pugna fecerat incaute atque inconsulte inita. Restituit tamen his animos et illis minuit audaciam parua una res; sed in bello nihil tam leue est quod non magnae interdum rei momentum faciat. T. Quinctio Crispino Badius Campanus hospes erat perfamiliari hospitio iunctus. Creuerat consuetudo, quod aeger Romae apud Crispinum Badius ante defectionem Campanam liberaliter comiterque curatus fuerat. Is tum Badius progressus ante stationes quae pro porta stabant uocari Crispinum iussit. Quod ubi est Crispino nuntiatum, ratus conloquium amicum ac familiare quaeri, manente memoria etiam in discidio publicorum foederum priuati iuris, paulum a ceteris processit. Postquam in conspectum uenere, 'prouoco te' inquit 'ad pugnam, Crispine' Badius; 'conscendamus equos summotisque aliis uter bello melior sit decernamus.' ad ea Crispinus nec sibi nec illi ait hostes deesse in quibus uirtutem ostendant; se, etiamsi in acie occurrerit, declinaturum, ne hospitali caede dextram uiolet; conuersusque abibat. Enimuero ferocius tum Campanus increpare mollitiam ignauiamque et se digna probra in insontem iacere, hospitalem hostem appellans simulantemque parcere cui sciat parem se non esse. Si parum publicis foederibus ruptis dirempta simul et priuata iura esse putet, Badium Campanum T. Quinctio Crispino Romano palam duobus exercitibus audientibus renuntiare hospitium. Nihil sibi cum eo consociatum, nihil foederatum, hosti cum hoste, cuius patriam ac penates publicos priuatosque oppugnatum uenisset. Si uir esset, congrederetur. Diu cunctantem Crispinum perpulere turmales ne impune insultare Campanum pateretur. Itaque tantum moratus dum imperatores consuleret permitterentne sibi extra ordinem in prouocantem hostem pugnare, permissu eorum arma cepit equumque conscendit et Badium nomine compellans ad pugnam euocauit. Nulla mora a Campano facta est; infestis equis concurrerunt. Crispinus supra scutum sinistrum umerum Badio hasta transfixit, superque delapsum cum uolnere ex equo desiluit ut pedes iacentem conficeret. Badius priusquam opprimeretur parma atque equo relicto ad suos aufugit; Crispinus equum armaque capta et cruentam cuspidem insignis spoliis ostentans cum magna laude et gratulatione militum ad consules est deductus laudatusque ibi magnifice et donis donatus. 18. (1) Консулы вошли в Кампанию, и их солдаты начали грабить и разорять то здесь, то там; но вылазка капуанцев и конница Магона навели на консулов такой страх и трепет, что они созвали разбредшихся солдат, кое-как построили их, но были обращены в бегство и потеряли больше полутора тысяч солдат. (2) Кампанцы и от природы горделивы, а этот успех придал им духу, и они стали дразнить римлян, часто на них нападая, но одно неосторожное и необдуманное сражение сделало консулов внимательнее и осторожнее. (3) Одним придало духу, а других укротило одно незначительное происшествие; на войне, впрочем, любая мелочь порой может много значить. (4) У Тита Квинкция Криспина был гостеприимец и закадычный приятель - кампанец Бадий. Дружба их еще более окрепла, когда Бадий, заболев, лежал у Криспина (дело было до отпадения Кампании) и за ним ухаживали, не жалея ни сил, ни денег. (5) Этот вот Бадий подошел к дозорным, стоявшим у ворот, и попросил вызвать Криспина. Криспин решил, что Бадий хочет поговорить с ним как друг и приятель - (6) раздор между государствами не уничтожал связей между частными лицами: о них помнили, - и сделал несколько шагов ему навстречу. "Я вызываю тебя на поединок, Криспин, - закричал Бадий, - сядем на лошадей, удалим посторонних и поглядим, кто лучше в бою". (7) Криспин ответил: у них обоих есть враги, в схватке с которыми они и покажут свою доблесть; он же, если доведется встретиться в бою, уклонится от этой встречи, не желая запятнать руку кровью друга; затем повернулся и пошел прочь. (8) Кампанец неистовствовал: достойной его бранью он осыпал невиновного, упрекая Криспина в изнеженности и трусости, крича, что Криспин притворяется, будто хочет пощадить его, Бадия, который во всем Криспина превосходит. (9) Если разрыв дружеских отношений между государствами не влечет за собой и крушения дружбы между частными лицами, то он, кампанец Бадий, Титу Квинкцию, римлянину, пред двумя войсками отказывает в гостеприимстве. (10) Между ними нет ничего общего, никакой связи нет у врага с врагом, разорителем его родины и очага, домашнего и государственного. Если Криспин - мужчина, пусть выходит. (11) Криспин долго не отзывался, но товарищи-конники заставили его: нельзя позволить кампанцу безнаказанно оскорблять римлян. (12) Криспин только испросил у командиров разрешения выйти из строя и сразиться с врагом, его вызывающим. Получив разрешение, он вооружился, сел на лошадь и вызвал Бадия, окликнув его по имени. (13) Кампанец не замедлил ответить, враги столкнулись. Криспин ранил Бадия в левое плечо, попав копьем повыше щита, соскочил с лошади и собирался добить раненого, лежавшего на земле, (14) но Бадий успел убежать к своим, бросив и щит, и лошадь. (15) Криспин вернулся, взяв и коня, и оружие; потрясая своим окровавленным копьем, он показывал добычу. Воины славили и поздравляли Криспина; его привели к консулам, которые похвалили его и щедро одарили.

[19] Hannibal ex agro Beneuentano castra ad Capuam cum mouisset, tertio post die quam uenit copias in aciem eduxit, haudquaquam dubius, quod Campanis absente se paucos ante dies secunda fuisset pugna, quin multo minus se suumque totiens uictorem exercitum sustinere Romani possent. Ceterum postquam pugnari coeptum est, equitum maxime incursu, cum iaculis obrueretur, laborabat Romana acies, donec signum equitibus datum est ut in hostem admitterent equos. Ita equestre proelium erat, cum procul uisus Sempronianus exercitus, cui Cn. Cornelius quaestor praeerat, utrique parti parem metum praebuit ne hostes noui aduentarent. Uelut ex composito utrimque signum receptui datum reductique in castra prope aequo Marte discesserunt; plures tamen ab Romanis primo incursu equitum ceciderunt. Inde consules, ut auerterent Capua Hannibalem, nocte quae secuta est diuersi, Fuluius in agrum Cumanum, Claudius in Lucanos abiit. Postero die cum uacua castra Romanorum esse nuntiatum Hannibali esset et duobus agminibus diuersos abiisse, incertus primo utrum sequeretur Appium institit sequi. Ille circumducto hoste qua uoluit alio itinere ad Capuam rediit. 19. (1) Ганнибал двинулся от Беневента к Капуе; через три дня по своем прибытии он вывел войско в боевом строю. (2) Недавно и без него кампанцы сразились удачно - он не сомневался, что римляне не устоят перед ним и его войском, одержавшим столько побед. (3) Начался бой; римлянам приходилось худо: их осыпала дротиками неприятельская конница. Но вот наконец дан знак всадникам броситься на врага. (4) Шло конное сражение, когда вдали увидели войско Семпрония, которым командовал квестор Гней Корнелий. Обе стороны испугались: не новый ли враг подошел? (5) Словно сговорившись, дали сигнал к отступлению и вернулись в лагерь; победа была одинаково возможна для обеих сторон, но римляне, когда на них налетела конница, потеряли больше людей. (6) Чтобы увести Ганнибала от Капуи, консулы следующей же ночью отправились - Фульвий в землю Кум, Клавдий в Луканию. (7) На следующий день, когда Ганнибалу доложили, что в римском лагере нет ни души, а оба войска пошли в разные стороны, (8) и он, сначала поколебавшись, за кем гнаться, решил преследовать Аппия, который, поводив врага, где хотел, другим путем вернулся к Капуе.

Hannibali alia in his locis bene gerendae rei fortuna oblata est. M. Centenius fuit cognomine Paenula, insignis inter primi pili centuriones et magnitudine corporis et animo. Is, perfunctus militia, per P. Cornelium Sullam praetorem in senatum introductus petit a patribus uti sibi quinque milia militum darentur: se peritum et hostis et regionum breui operae pretium facturum et quibus artibus ad id locorum nostri et duces et exercitus capti forent iis aduersus inuentorem usurum. Id non promissum magis stolide quam stolide creditum tamquam eaedem militares et imperatoriae artes essent. Data pro quinque octo milia militum, pars dimidia ciues, pars socii; et ipse aliquantum uoluntariorum in itinere ex agris conciuit ac prope duplicato exercitu in Lucanos peruenit, ubi Hannibal nequiquam secutus Claudium substiterat. Haud dubia res erat, quippe inter Hannibalem ducem et centurionem exercitusque alterum uincendo ueteranum, alterum nouum totum, magna ex parte etiam tumultuarium ac semermem. Ut conspecta inter se agmina sunt et neutra pars detractauit pugnam, extemplo instructae acies. Pugnatum tamen ~ut in nulla pari re~ duas amplius horas concitata, donec dux stetit, Romana acie. Postquam is non pro uetere fama solum sed etiam metu futuri dedecoris, si sua temeritate contractae cladi superesset, obiectans se hostium telis cecidit, fusa extemplo est Romana acies; sed adeo ne fugae quidem iter patuit omnibus uiis ab equite insessis, ut ex tanta multitudine uix mille euaserint, ceteri passim alii alia peste absumpti sint. (9) Ганнибалу все-таки в этих местах повезло. Среди первых центурионов выделялся и ростом, и мужеством некий Марк Центений, по прозвищу Пенула. (10) Он уже отбыл срок службы и при посредстве претора Публия Корнелия Суллы доложил сенату о своем замысле: он просит дать ему пять тысяч солдат, (11) он хорошо знает и врага, и эту местность, свершит нечто важное, а уловками, которыми неприятель пользовался против наших войск, он воспользуется против изобретателя. (12) Бестолковому обещанию бестолково поверили: знание и опыт от военачальника и простого солдата требуются разные. (13) Ему дали не пять тысяч солдат, а восемь - половина граждан, половина союзников. По дороге он набрал по окрестностям добровольцев и пришел с войском, почти вдвое увеличившимся, в Луканию, где Ганнибал остановился после напрасной погони за Клавдием. (14) Сомнений и быть не могло: прославленный вождь Ганнибал - и простой центурион; войско, состарившееся в победах, - и новобранцы, беспорядочная, кое-как вооруженная толпа. (15) Обе стороны оглядели одна другую, выстроились и решительно пошли в бой. Войска, во всем неравные, сражались, однако, больше двух часов; пока командир держался, надежда не покидала римлян. (16) Наконец он, оберегая свое доброе имя, страшась будущего позора - если он уцелеет в поражении, которое навлек своей дерзкой неосмотрительностью, - бросился в гущу врагов и погиб под их мечами. (17) И даже бежать было некуда - дороги были всюду перекрыты конными заставами: из всего многочисленного отряда спаслась едва тысяча; остальные погибли так ли, иначе ли.

[20] Capua a consulibus iterum summa ui obsideri coepta est, quaeque in eam rem opus erant comportabantur parabanturque. Casilinum frumentum conuectum; ad Uolturni ostium, ubi nunc urbs est, castellum communitum, [ibique et Puteolis--iam] ante Fabius Maximus munierat--praesidium impositum ut mare proximum et flumen in potestate essent. In ea duo maritima castella frumentum, quod ex Sardinia nuper missum erat quodque M. Iunius praetor ex Etruria coemerat, ab Ostia conuectum est ut exercitui per hiemem copia esset. Ceterum super eam cladem quae in Lucanis accepta erat uolonum quoque exercitus, qui uiuo Graccho summa fide stipendia fecerat, uelut exauctoratus morte ducis ab signis discessit. 20. (1) Консулы опять энергично готовились к осаде Капуи; все необходимое сносили и заготовляли: (2) в Казилин свезли хлеб; в устье Вултурна, где сейчас стоит город, в небольшой крепости и в Путеолах (которые уже раньше укрепил Фабий Максим) разместили еще подмогу, чтобы быть хозяевами на прибрежной морской полосе и на реке. (3) В эти две приморские крепости свезли из Остии хлеб, недавно присланный из Сардинии и закупленный в Этрурии претором Марком Юнием, чтобы зимой у войска припасов было вдоволь. (4) После поражения в Лукании добровольцы, верно служившие в войске при Гракхе, оставили службу после его смерти, словно уже не связанные никакими обязательствамиa.

Hannibal non Capuam neglectam neque in tanto discrimine desertos uolebat socios; sed prospero ex temeritate unius Romani ducis successu in alterius ducis exercitusque opprimendi occasionem imminebat. Cn. Fuluium praetorem Apuli legati nuntiabant primo, dum urbes quasdam Apulorum quae ad Hannibalem desciuissent oppugnaret, intentius rem egisse: postea nimio successu et ipsum et milites praeda impletos in tantam licentiam socordiamque effusos ut nulla disciplina militiae esset. Cum saepe alias, tum paucis diebus ante expertus qualis sub inscio duce exercitus esset in Apuliam castra mouit. (5) Ганнибал не забывал о Капуе, не собирался в такую критическую минуту бросить союзников, но, разгромив одного безрассудно яростного римского вождя, он поджидал случая расправиться также и с другим - да и с его войском. (6) Послы из Апулии донесли Ганнибалу, что претор Гней Фульвий, осаждая отпавшие от римлян апулийские города, действовал энергично и осмотрительно, но от слишком большого успеха и сам претор, и его воины, перегруженные добычей, обленились и распустились: от порядка в войске не осталось и следа. (7) Ганнибал и раньше не раз и совсем недавно мог увидеть, каким становится войско у неумелого военачальника. Он направился в Апулию.

[21] Circa Herdoneam Romanae legiones et praetor Fuluius erat. Quo ubi allatum est hostes aduentare, prope est factum ut iniussu praetoris signis conuolsis in aciem exirent; nec res magis ulla tenuit quam spes haud dubia suo id arbitrio ubi uellent facturos. Nocte insequenti Hannibal, cum tumultuatum in castris et plerosque ferociter, signum ut daret, institisse duci ad arma uocantes sciret, haud dubius prosperae pugnae occasionem dari, tria milia expeditorum militum in uillis circa uepribusque et siluis disponit, qui signo dato simul omnes e latebris exsisterent, et Magonem ac duo ferme milia equitum qua fugam inclinaturam credebat omnia itinera insidere iubet. His nocte praeparatis, prima luce in aciem copias educit; nec Fuluius est cunctatus, non tam sua ulla spe quam militum impetu fortuito tractus. Itaque eadem temeritate qua processum in aciem est instruitur ipsa acies ad libidinem militum forte procurrentium consistentiumque quo loco ipsorum tulisset animus, deinde per libidinem aut metum deserentium locum. Prima legio et sinistra ala in primo instructae et in longitudinem porrecta acies. Clamantibus tribunis nihil introrsus roboris ac uirium esse et quacumque impetum fecissent hostes perrupturos, nihil quod salutare esset non modo ad animum sed ne ad aures quidem admittebat. Et Hannibal haudquaquam similis dux neque simili exercitu neque ita instructo aderat. Ergo ne clamorem quidem atque impetum primum eorum Romani sustinuere. Dux stultitia et temeritate Centenio par, animo haudquaquam comparandus, ubi rem inclinatam ac trepidantes suos uidet, equo arrepto cum ducentis ferme equitibus effugit; cetera a fronte pulsa, inde a tergo atque alis circumuenta acies eo usque est caesa ut ex duodeuiginti milibus hominum duo milia haud amplius euaserint. Castris hostes potiti sunt. 21. (1) Около Гердонии находились римские легионы и претор Фульвий. Пришло известие о приближении неприятеля; воины не ринулись без приказа в бой только потому, что были уверены: они смогут сделать это, когда захотят. (2) Следующей ночью Ганнибал слышал в римском лагере беспорядочные свирепые крики мятежных солдат, требующих вести их в бой. (3) Он не сомневался в победе: три тысячи легковооруженных воинов разместил в поместьях среди лесов и кустарников, с тем чтобы по данному знаку они выскочили из укрытий. (4) Магону и почти двухтысячному отряду всадников велел засесть по дорогам, по которым, как он думает, кинутся беглецы. Распорядившись всем ночью, на рассвете он вывел войско в боевом строю. (5) Фульвий, увлекаемый не столько собственными надеждами, сколько безотчетным порывом воинов, не заставил себя ожидать. Вышли из лагеря и построились кое-как: солдаты по своей прихоти выбегали вперед, становились, где им хотелось, по прихоти или из страха покидали свое место. (6) Первый легион и левое крыло стали впереди, и строй вытянулся в длину. (7) Трибуны кричали, что при таком построении войско не может ни напасть, ни отбить нападение и неприятель прорвет его в любом месте, но солдаты не внимали добрым советам - просто пропускали их мимо ушей. (8) А перед ними стоял совсем иной вождь - Ганнибал, и совсем иное войско, и совсем по-иному построенное. И римляне не выдержали даже первого натиска и крика карфагенян; (9) командир, бестолковый и опрометчивый, как Центений, но не столь сильный духом, видя, что его солдаты дрогнули и струсили, поймал коня и бежал, сопровождаемый сотнями двумя всадников; солдаты, отброшенные назад и окруженные с флангов и тыла, были почти все перебиты: из восемнадцати тысяч человек спаслось не более двух тысяч; лагерем завладели враги.

[22] Hae clades, super aliam alia, Romam cum essent nuntiatae, ingens quidem et luctus et pauor ciuitatem cepit; sed tamen quia consules, ubi summa rerum esset, ad id locorum prospere rem gererent, minus his cladibus commouebantur. Legatos ad consules mittunt C. Laetorium M. Metilium qui nuntiarent, ut reliquias duorum exercituum cum cura colligerent, darentque operam ne per metum ac desperationem hosti se dederent, id quod post Cannensem accidisset cladem, et ut desertores de exercitu uolonum conquirerent. Idem negotii P. Cornelio datum, cui et dilectus mandatus erat; isque per fora conciliabulaque edixit ut conquisitio uolonum fieret iique ad signa reducerentur. Haec omnia intentissima cura acta. 22. (1) Когда до Рима дошла весть об этом - втором подряд - поражении, - городом овладели и скорбь, и страх; но консулы, которым принадлежало высшее командование, до сих пор воевали удачно, и это умерило тревогу. (2) К консулам отправили двух послов, Гая Летория и Марка Метилия, с письмом: пусть постараются собрать остатки двух войск, (3) чтобы солдаты с отчаяния и страха не сдались врагу, как это случилось после Канн, и пусть разыскивают разбежавшихся добровольцев. (4) Публий Корнелий, которому был поручен и набор новобранцев, объявил по сельским округам и рынкам, чтобы разыскивали добровольцев и возвращали их под знамена. Все было исполнено с великим старанием.

Ap. Claudius consul D. Iunio ad ostium Uolturni, M. Aurelio Cotta Puteolis praeposito qui, ut quaeque naues ex Etruria ac Sardinia accessissent, extemplo in castra mitterent frumentum, ipse ad Capuam regressus Q. Fuluium collegam inuenit Casilino omnia deportantem molientemque ad oppugnandam Capuam. Tum ambo circumsederunt urbem et Claudium Neronem praetorem ab Suessula ex Claudianis castris exciuerunt. Is quoque modico ibi praesidio ad tenendum locum relicto ceteris omnibus copiis ad Capuam descendit. Ita tria praetoria circa Capuam erecta; tres exercitus diuersis partibus opus adgressi fossa ualloque circumdare urbem parant et castella excitant modicis interuallis, multisque simul locis cum prohibentibus opera Campanis eo euentu pugnant ut postremo portis muroque se contineret Campanus. Prius tamen quam haec continuarentur opera, legati ad Hannibalem missi qui quererentur desertam ab eo Capuam ac prope redditam Romanis obtestarenturque ut tunc saltem opem non circumsessis modo sed etiam circumuallatis ferret. Consulibus litterae a P. Cornelio praetore missae ut, priusquam clauderent Capuam operibus, potestatem Campanis facerent ut qui eorum uellent exirent a Capua suasque res secum ferrent: liberos fore suaque omnia habituros qui ante idus Martias exissent; post eam diem quique exissent quique ibi mansissent hostium futuros numero. Ea pronuntiata Campanis atque ita spreta ut ultro contumelias dicerent minarenturque. Hannibal ab Herdonea Tarentum duxerat legiones, spe aut ui aut dolo arcis Tarentinae potiundae; quod ubi parum processit, ad Brundisium flexit iter, prodi id oppidum ratus. Ibi quoque cum frustra tereret tempus, legati Campani ad eum uenerunt querentes simul orantesque; quibus Hannibal magnifice respondit et antea se soluisse obsidionem et nunc aduentum suum consules non laturos. Cum hac spe dimissi legati uix regredi Capuam iam duplici fossa ualloque cinctam potuerunt. (5) Консул Аппий Клавдий велел Дециму Юнию, командиру флота, стоявшего в устье Вултурна, и Марку Аврелию Котте, распоряжавшемуся в Путеолах, чтобы они отправляли в лагерь сразу же корабли, что будут приходить из Этрурии и Сардинии, (6) а сам вернулся под Капую и застал другого консула, Квинта Фульвия, занятым вывозом из Казилина всего нужного для осады Капуи. (7) Оба осадили город и отозвали претора Клавдия Нерона из-под Свессулы из Клавдиева лагеря. (8) Нерон оставил там небольшой отряд, чтобы удерживать занятое место, и со всем остальным войском спустился к Капуе. Три полководца стояли теперь около Капуи, и три войска с трех разных сторон обводили город рвом и валом, возводили через небольшие промежутки укрепления и (9) то тут, то там столь успешно бились с кампанцами, старавшимися помешать их работе, что те не выходили больше из города. (10) Прежде, однако, чем эти работы были закончены, они отправили к Ганнибалу послов с жалобами: он-де бросил Капую, почти отдал ее римлянам; его заклинали прийти на помощь им, не просто осажденным, а отрезанным от мира. (11) Публий Корнелий, претор, написал консулам:84 пусть, прежде чем закончатся осадные работы, кампанцам, тем, кто захочет, будет дана возможность выйти из города со всем своим скарбом - (12) те, кто выйдет до мартовских ид, не лишатся свободы и сохранят имущество; те, кто останется в городе или уйдет из него после этого числа, будет считаться врагом. (13) Это предложение было объявлено кампанцам, но они им пренебрегли и стали осыпать римлян оскорблениями и угрозами. (14) Ганнибал отвел от Гердонии свои войска, надеясь силой или хитростью взять тарентинскую крепость; ему не повезло, и он направился к Брундизию, рассчитывая, что город ему выдадут. (15) Он зря терял там время, когда к нему пришли кампанские послы с жалобами и мольбами; Ганнибал гордо ответил, что он и раньше заставлял осаждающих убираться прочь и сейчас с его приходом консулам придется плохо. (16) Обнадеженные послы пошли в Капую, но едва пробрались в город, который уже был опоясан двойным рвом и валом.

[23] Cum maxime Capua circumuallaretur, Syracusarum oppugnatio ad finem uenit, praeterquam ui ac uirtute ducis exercitusque, intestina etiam proditione adiuta. Namque Marcellus initio ueris incertus utrum Agrigentum ad Himilconem et Hippocraten uerteret bellum an obsidione Syracusas premeret, quamquam nec ui capi uidebat posse inexpugnabilem terrestri ac maritimo situ urbem nec fame, ut quam prope liberi a Carthagine commeatus alerent, tamen, ne quid inexpertum relinqueret, transfugas Syracusanos--erant autem apud Romanos aliqui nobilissimi uiri, inter defectionem ab Romanis, quia ab nouis consiliis abhorrebant, pulsi--conloquiis suae partis temptare hominum animos iussit et fidem dare, si traditae forent Syracusae, liberos eos ac suis legibus uicturos esse. Non erat conloquii copia, quia multorum animi suspecti omnium curam oculosque eo uerterant ne quid falleret tale admissum. Seruus unus exsulum, pro transfuga intromissus in urbem, conuentis paucis initium conloquendi de tali re fecit. Deinde in piscatoria quidam naue retibus operti circumuectique ita ad castra Romana conlocutique cum transfugis et iidem saepius eodem modo et alii atque alii; postremo ad octoginta facti. Et cum iam composita omnia ad proditionem essent, indicio delato ad Epicyden per Attalum quendam indignantem sibi rem creditam non esse, necati omnes cum cruciatu sunt. 23. (1) Когда осадные работы под Капуей шли полным ходом, осада Сиракуз завершилась. Сильно и доблестно было войско и его вождь, но им помогла еще измена в городе. (2) В начале весны Марцелл колебался, идти ли ему к Агригенту и сражаться с Гимильконом и Гиппократом или осадить Сиракузы; (3) он понимал, что город расположен так, что его не взять ни приступом с суши или моря, ни принудить к сдаче голодом: карфагеняне подвозили съестное почти беспрепятственно. (4) Марцелл, однако, решил не оставлять попыток овладеть городом. Среди сиракузян, бежавших к римлянам, когда город только собирался изменить Риму, находилось несколько знатных человек, которым новые порядки были несносны. Марцелл предложил им переговорить со своими единомышленниками, проверить их настроение и клятвенно обещал им, что, если Сиракузы сдадутся, жителиих останутся свободными и будут жить по своим законам. (5) Вести переговоры было трудно - подозреваемых было много, а глаз не спускали с них все: не прошло бы что-нибудь незамеченным. (6) Раб какого-то изгнанника, впущенный в город как перебежчик, после встречи кое с кем устроил эти переговоры. Нескольких человек в рыбачьей лодке, прикрыв сетями, перевезли в римский лагерь для переговоров с перебежчиками; потом их же еще раз, и других, и третьих - набралось восемьдесят человек. (7) Все было договорено о выдаче города с перебежчиками, когда к Эпикиду с доносом явился некий Аттал, обиженный выказанным ему недоверием. Заговорщиков пытали и казнили.

Alia subinde spes, postquam haec uana euaserat, excepit. Damippus quidam Lacedaemonius, missus ab Syracusis ad Philippum regem, captus ab Romanis nauibus erat. Huius utique redimendi et Epicydae cura erat ingens, nec abnuit Marcellus iam tum Aetolorum, quibus socii Lacedaemonii erant, amicitiam adfectantibus Romanis. Ad conloquium de redemptione eius missis medius maxime atque utrisque opportunus locus ad portum Trogilorum propter turrim, quam uocant Galeagram, est uisus. Quo cum saepius commearent, unus ex Romanis, ex propinquo murum contemplans, numerando lapides aestimandoque ipse secum quid in fronte paterent singuli, altitudinem muri quantum proxime coniectura poterat permensus humilioremque aliquanto pristina opinione sua et ceterorum omnium ratus esse et uel mediocribus scalis superabilem, ad Marcellum rem defert. Haud spernenda visa; sed cum adiri locus, quia ob id ipsum intentius custodiebatur, non posset, occasio quaerebatur; (8) После этого провала вдруг появилась надежда: некоего Дамиппа, лакедемонянина, посланного сиракузянами к царю Филиппу, захватили римские моряки. (9) Эпикиду было крайне важно его выкупить; Марцелл отказом не отвечал: римляне хотели войти в дружбу с этолийцами, а лакедемоняне были с ними в союзе. (10) Для переговоров о выкупе выбрали место, удобное обеим сторонам (оно находилось как раз посредине между ними), около Трогильской гавани возле башни, именуемой Галеагрой. (11) Туда часто приходили, и какой-то римлянин, разглядывая вблизи стены башни, пересчитал кирпичи, из которых она была сложена, и, высчитав длину каждого, установил приблизительную высоту стены. (12) Она оказалась значительно ниже, чем думал он и все остальные; взобраться на нее можно было по лестницам не очень высоким; об этом он и доложил Марцеллу. (13) Такими сведениями нельзя было пренебрегать. Подступиться к этому месту было невозможно: его строго охраняли. Приходилось ждать счастливого случая.

quam obtulit transfuga nuntians diem festum Dianae per triduum agi et, quia alia in obsidione desint, uino largius epulas celebrari et ab Epicyde praebito uniuersae plebei et per tribus a principibus diuiso. Quod ubi accepit Marcellus, cum paucis tribunorum militum conlocutus, electisque per eos ad rem tantam agendam audendamque idoneis centurionibus militibusque et scalis in occulto comparatis ceteris signum dari iubet, ut mature corpora curarent quietique darent: nocte in expeditionem eundum esse. Inde ubi id temporis uisum quo [de] die epulatis iam uini satias principiumque somni esset, signi unius milites ferre scalas iussit; et ad mille fere armati tenui agmine per silentium eo deducti. Ubi sine strepitu ac tumultu primi euaserunt in murum, secuti ordine alii, cum priorum audacia dubiis etiam animum faceret. (14) Какой-то перебежчик сообщил: наступает праздник Дианы, который справляют три дня; в осажденном городе недостает то того, то другого, но вино будет литься рекой, и Эпикид предоставил его и велел городским старейшинам раздавать его по трибамa. (15) Узнав об этом, Марцелл поговорил с несколькими военными трибунами; для смелой и трудной попытки выбрали подходящих людей - центурионов и солдат, лестницы приготовили и спрятали; солдатам велели поесть и отдохнуть: выйдут они ночью. (16) Выбрали время, когда люди, целый день евшие и пившие, спали непробудным сном. Солдатам одного манипула велено было взять лестницы, около тысячи человек, идя гуськом, тихо подошли к указанному месту, (17) без суеты и шума передовые взобрались на стену, за ними пошли другие; их мужество воодушевило и трусов.

[24] Iam mille armatorum [muri] ceperant partem, cum ceterae admotae [sunt copiae] pluribusque scalis in murum euadebant, signo ab Hexapylo dato quo per ingentem solitudinem erat peruentum, quia magna pars in turribus epulati aut sopiti uino erant aut semigraues potabant; paucos tamen eorum oppressos in cubilibus interfecerunt. 24. (1) Уже тысяча воинов заняла часть стены; поднялись по лестницам и подошедшие остальные; подан был знак от Гексапила, к которому подошли среди полного безлюдья; (2) солдаты пировали в башнях, спали пьяные, продолжали пить еще не совсем нагрузившиеся. Немногих застали и убили в спальнях.

Prope Hexapylon est portula; ea magna ui refringi coepta et e muro ex composito tuba datum signum erat et iam undique non furtim sed ui aperta gerebatur res. Quippe ad Epipolas, frequentem custodiis locum, peruentum erat terrendique magis hostes erant quam fallendi, sicut territi sunt. (3) Около Гексапила есть небольшая дверь: ее стали изо всех сил ломать, а со стены, как и было условлено, подали сигнал трубой; и вот повсюду уже не тайком, а в открытую стали действовать силой. (4) Дошли до Эпипол, места, которое охранял сильный отряд: притворяться уже было не к чему, надо было пугать. И перепугали.

Nam simulac tubarum est auditus cantus clamorque tenentium muros partemque urbis omnia teneri custodes rati alii per murum fugere, alii salire de muro praecipitarique turba pauentium. Magna pars tamen ignara tanti mali erat et grauatis omnibus uino somnoque et in uastae magnitudinis urbe partium sensu non satis pertinente in omnia. Sub lucem Hexapylo effracto Marcellus omnibus copiis urbem ingressus excitauit conuertitque omnes ad arma capienda opemque si quam possent iam captae prope urbi ferendam. Epicydes ab Insula, quam ipsi Nasson uocant, citato profectus agmine, haud dubius quin paucos, per neglegentiam custodum transgressos murum, expulsurus foret, occurrentibus pauidis tumultum augere eos dictitans et maiora ac terribiliora uero adferre, postquam conspexit omnia circa Epipolas armis completa, lacessito tantum hoste paucis missilibus retro in Achradinam agmen conuertit, non tam uim multitudinemque hostium metuens quam ne qua intestina fraus per occasionem oreretur clausasque inter tumultum Achradinae atque Insulae inueniret portas. Marcellus ut moenia ingressus ex superioribus locis urbem omnium ferme illa tempestate pulcherrimam subiectam oculis uidit, inlacrimasse dicitur partim gaudio tantae perpetratae rei, partim uetusta gloria urbis. Atheniensium classes demersae et duo ingentes exercitus cum duobus clarissimis ducibus deleti occurrebant et tot bella cum Carthaginiensibus tanto cum discrimine gesta, tot tam opulenti tyranni regesque, praeter ceteros Hiero, cum recentissimae memoriae rex, tum ante omnia quae uirtus ei fortunaque sua dederat beneficiis in populum Romanum insignis. Ea cum uniuersa occurrerent animo subiretque cogitatio iam illa momento horae arsura omnia et ad cineres reditura, priusquam signa Achradinam admoueret, praemittit Syracusanos qui intra praesidia Romana, ut ante dictum est, fuerant, ut adloquio leni perlicerent hostes ad dedendam urbem. (5) Как только услышали звуки труб и крики римлян, занявших стены и часть города, караульные решили, что все кончено и город взят целиком, одни бежали по стенам, другие прыгали со стен или падали под напором перепуганной толпы. (6) Большинство не знало, однако, сколь велико бедствие: все они были не протрезвившиеся, сонные, да и вообще в большом и разбросанном городе вести из одной части плохо доходят до всех остальных. (7) На рассвете, когда Гексапил был взломан, Марцелл со всем войском вошел в город: разбуженные им жители торопились взять оружие и, насколько возможно, помочь городу, уже почти занятому. (8) Эпикид от Острова, который сиракузяне называют Насос, быстро шел с отрядом. Он не сомневался, что несколько неприятельских солдат перелезли через стену, караульщики - ротозеи и он этих солдат быстро прогонит. (9) Навстречу бежала перепуганная толпа; Эпикид твердил, что их рассказы страшнее, чем действительность, и рассказчики только увеличивают общий беспорядок, но, когда увидел, что вокруг Эпипол полно вооруженных солдат, повернул в Ахрадину и только подразнил неприятеля, метнув в него несколько дротиков. (10) Он боялся не столько огромного неприятельского войска, сколько измены, которой благоприятствует случай: не нашел бы он ворота в Ахрадину и на Остров запертыми в суматохе; (11) Марцелл поднялся на стену, и с высоты его глазам открылся город, пожалуй, красивейший по тем временам; говорят, он заплакал, и радуясь окончанию столь важной военной операции, и скорбя о городе и его старинной славе. (12) Вспоминался потопленный афинский флот, два огромных войска, уничтоженных вместе с их славными вождями, столько таких трудных войн с карфагенянами, (13) столько могущественных тиранов и царей, и особенно Гиерон, недавно царствовавший, и все, что даровала ему судьба и личная доблесть; он прославлен своими благодеяниями римскому народу. (14) Все предстало пред его умственным взором, и тут же мелькнула мысль - сейчас все это вспыхнет и превратится в пепел, и прежде чем ввести войска в Ахрадину, он отправил сиракузян, находившихся, как было сказано, в римских войсках, ласково уговорить и убедить противника сдать город.

[25] Tenebant Achradinae portas murosque maxime transfugae, quibus nulla erat per condiciones ueniae spes; ei nec adire muros nec adloqui quemquam passi. Itaque Marcellus, postquam id inceptum inritum fuit, ad Euryalum signa referri iussit. Tumulus est in extrema parte urbis auersus a mari uiaeque imminens ferenti in agros mediterraneaque insulae, percommode situs ad commeatus excipiendos. Praeerat huic arci Philodemus Argiuus, ab Epicyde impositus, ad quem missus a Marcello Sosis, unus ex interfectoribus tyranni, cum longo sermone habito dilatus per frustrationem esset, rettulit Marcello tempus eum ad deliberandum sumpsisse. Cum is diem de die differret dum Hippocrates atque Himilco admouerent castra [legiones], haud dubius, si in arcem accepisset eos, deleri Romanum exercitum inclusum muris posse, Marcellus, ut Euryalum neque tradi neque capi uidit posse, inter Neapolim et Tycham--nomina ea partium urbis et instar urbium sunt--posuit castra, timens ne, si frequentia intrasset loca, contineri ab discursu miles auidus praedae non posset. Legati eo ab Tycha et Neapoli cum infulis et uelamentis uenerunt, precantes ut a caedibus et ab incendiis parceretur. De quorum precibus quam postulatis magis consilio habito Marcellus ex omnium sententia edixit militibus ne quis liberum corpus uiolaret: cetera praedae futura. Castra obiectu parietum pro muro saepta; portis regione platearum patentibus stationes praesidiaque disposuit, ne quis in discursu militum impetus in castra fieri posset. Inde signo dato milites discurrerunt; refractisque foribus cum omnia terrore ac tumultu streperent, a caedibus tamen temperatum est; rapinis nullus ante modus fuit quam omnia diuturna felicitate cumulata bona egesserunt. Inter haec et Philodemus, cum spes auxilii nulla esset, fide accepta ut inuiolatus ad Epicyden rediret, deducto praesidio tradidit tumulum Romanis. 25. (1) Ворота и стены Ахрадины охраняли перебежчики, которым нечего было надеяться на пощаду при заключении мира; они никому не позволяли ни подходить к стенам, ни заговаривать с кем бы то ни было. (2) Марцелл после первой же неудачной попытки отступил к Евриалу: это холм на окраине города, противоположной морю, над дорогой, ведущей в поля и в глубь острова: отсюда очень удобно принимать подвозимое продовольствие. (3) Начальствовал над этим укрепленным местом назначенный Эпикидом аргосец Филодем. Марцелл отправил к нему Сосиса, одного из тираноубийц, который в длинной, хитро составленной речи сообщил Марцеллу, что Филодему требуется время, чтобы подумать. (4) Филодем тянул с ответом, откладывая его со дня на день в расчете на то, что тем временем подойдут с войском Гиппократ с Гимильконом. Филодем не сомневался, что если он впустит их в крепость, то они уничтожат римское войско, запертое в городских стенах. (5) Марцелл, видя, что Евриал не взять и ему его не сдадут, расположился лагерем между Неаполем и Тихой - это названия частей города, которые сами по себе являются городами. Он боялся густо населенных районов: солдаты, жадные до добычи, разбегутся и ему их не удержать. (6) Из Тихи и Неаполя к нему пришли в одежде умоляющих послы, прося не допускать убийств и поджогов. (7) Они именно просили, а не требовали, и Марцелл, посоветовавшись, с общего согласия приказал воинам: свободных не обижать; остальное будет им добычей. (8) Лагерь огородили; у ворот, открывавшихся на улицы, Марцелл расставил сильные сторожевые посты, чтобы, когда солдаты разбегутся, неприятель не ворвался в лагерь. (9) Воины по сигналу разбежались по городу: ломали двери, всюду грохот, ужас и смятение; убивать не убивали, но грабеж прекратился только тогда, когда все накопленное за долгую благополучную жизнь было расхватано. (10) Филодем, утративший всякую надежду на помощь, заручившись обещанием, что его не тронут и он спокойно вернется к Эпикиду, вывел свой отряд и сдал холм римлянам.

Aversis omnibus ad tumultum ex parte captae urbis Bomilcar noctem eam nactus, qua propter uim tempestatis stare ad ancoram in salo Romana classis non posset, cum triginta quinque nauibus ex portu Syracusano profectus libero mari uela in altum dedit quinque et quinquaginta nauibus Epicydae et Syracusanis relictis; edoctisque Carthaginiensibus in quanto res Syracusana discrimine esset cum centum nauibus post paucos dies redit, multis, ut fama est, donis ex Hieronis gaza ab Epicyde donatus. (11) Пока все были заняты этим холмом, Бомилькар бурной ночью, когда волна не позволяла римскому флоту стоять в море на якоре, вышел из сиракузской гавани с тридцатью пятью кораблями на парусах в открытое море, оставив Эпикиду и сиракузянам пятьдесят пять кораблей. (12) Объяснив карфагенянам, в какой опасности Сиракузы, он через несколько дней вернулся с сотней судов; говорят, Эпикид щедро одарил его из сокровищницы Гиерона.

[26] Marcellus Euryalo recepto praesidioque addito una cura liber erat ne qua ab tergo uis hostium in arcem accepta inclusos impeditosque moenibus suos turbaret. Achradinam inde trinis castris per idonea dispositis loca, spe ad inopiam omnium rerum inclusos redacturum, circumsedit. Cum per aliquot dies quietae stationes utrimque fuissent, repente aduentus Hippocratis et Himilconis ut ultro undique oppugnarentur Romani fecit. Nam et Hippocrates castris ad magnum portum communitis signoque iis dato qui Achradinam tenebant castra uetera Romanorum adortus est, quibus Crispinus praeerat, et Epicydes eruptionem in stationes Marcelli fecit et classis Punica litori quod inter urbem et castra Romana erat adpulsa est, ne quid praesidii Crispino summitti a Marcello posset. Tumultum tamen maiorem hostes praebuerunt quam certamen; nam et Crispinus Hippocraten non reppulit tantum munimentis sed insecutus etiam est trepide fugientem, et Epicyden Marcellus in urbem compulit; satisque iam etiam in posterum uidebatur prouisum ne quid ab repentinis eorum excursionibus periculi foret. Accessit et ad [haec] pestilentia, commune malum, quod facile utrorumque animos auerteret a belli consiliis. Nam tempore autumni et locis natura grauibus, multo tamen magis extra urbem quam in urbe, intoleranda uis aestus per utraque castra omnium ferme corpora mouit. Ac primo temporis ac loci uitio et aegri erant et moriebantur; postea curatio ipsa et contactus aegrorum uolgabat morbos, ut aut neglecti desertique qui incidissent morerentur aut adsidentes curantesque eadem ui morbi repletos secum traherent, cotidianaque funera et mors ob oculos esset et undique dies noctesque ploratus audirentur. Postremo ita adsuetudine mali efferauerant animos, ut non modo lacrimis iustoque comploratu prosequerentur mortuos sed ne efferrent quidem aut sepelirent, iacerentque strata exanima corpora in conspectu similem mortem exspectantium, mortuique aegros, aegri ualidos cum metu, tum tabe ac pestifero odore corporum conficerent; et ut ferro potius morerentur, quidam inuadebant soli hostium stationes. Multo tamen uis maior pestis Poenorum castra quam Romana [adfecerat; nam Romani] diu circumsedendo Syracusas caelo aquisque adsuerant magis. Ex hostium exercitu Siculi, ut primum uidere ex grauitate loci uolgari morbos, in suas quisque propinquas urbes dilapsi sunt; at Carthaginienses, quibus nusquam receptus erat, cum ipsis ducibus Hippocrate atque Himilcone ad internecionem omnes perierunt. Marcellus, ut tanta uis ingruebat mali, traduxerat in urbem suos, infirmaque corpora tecta et umbrae recreauerant; multi tamen ex Romano exercitu eadem peste absumpti sunt. 26. (1) Взяв Евриал и поставив там гарнизон, Марцелл избавился от одной тревоги: многочисленное неприятельское войско, впущенное с тыла в крепость, не сможет ринуться на его воинов, сидящих взаперти в городских стенах. (2) Он расположил вокруг Ахрадины в подходящих местах три стоянки, рассчитывая, что голод заставит осажденных сдаться. (3) Несколько дней на передовых постах обеих сторон стояло затишье, как вдруг прибыли Гиппократ и Гимилькон, собиравшиеся со всех сторон напасть на римлян. (4) Гиппократ укрепил свой лагерь около большой гавани и дал знак сидевшим в Ахрадине - напал на старый римский лагерь, которым командовал Криспин. Эпикид напал на стоянки Марцелла, а карфагенский флот пристал к берегу между городом и римским лагерем: Марцелл не сможет подать помощь Криспину. (5) Действительной опасности было меньше, чем тревоги: Криспин не только отбросил Гиппократа от укреплений, но заставил его бежать сломя голову, а Марцелл прогнал Эпикида в город. (6) Приняли на будущее все меры, чтобы обезопасить себя от неожиданного нападения. (7) А тут на оба войска пришла новая беда: чума, - стало не до войны. Осенняя непогода, нездоровая местность, жара, за городом еще более нестерпимая, чем в городе, истомила почти всех в обоих лагерях. (8) Первоначально нездоровое место и непогода вызывали болезнь и смерть; потом само лечение и соприкосновение с больными разнесло заразу. Заболевшие или умирали, заброшенные и покинутые, или же уносили с собою тех, кто их лечил и за ними ухаживал, пораженные тою же страшной болезнью. (9) Каждый день похороны и смерть, днем и ночью повсюду рыдания. (10) В конце концов люди до того привыкли к этому бедствию, что не только не провожали умерших, как подобает, слезами и воплями, но не выносили трупов и не хоронили их: бездыханные тела валялись перед глазами ожидавших той же участи. (11) Мертвые умерщвляли больных, больные здоровых - страхом, заразой, тлетворным запахом. Бывало, предпочитали смерть от меча: поодиночке врывались во вражеские стоянки. (12) Болезнь поражала больше карфагенян, чем римлян: римляне, долго осаждая Сиракузы, привыкли к здешней воде и климату. (13) Сицилийцы, находившиеся в неприятельском войске, увидев, что зараза распространяется (местность была нездоровой), разбрелись по своим городам, которые были поближе. (14) Карфагенянам приюта нигде не было: погибли все до единого, погибли и Гимилькон с Гиппократом. (15) Марцелл, видя, с какой силой обрушивается болезнь, увел в город свое обессилевшее войско и дал ему передохнуть и пожить в домах. Много, однако, римских солдат от чумы погибло.

[27] Deleto terrestri Punico exercitu Siculi, qui Hippocratis milites fuerant, . . . Haud magna oppida, ceterum et situ et munimentis tuta; tria milia alterum ab Syracusis, alterum quindecim abest; eo et commeatus e ciuitatibus suis comportabant et auxilia accersebant. Interea Bomilcar iterum cum classe profectus Carthaginem, ita exposita fortuna sociorum, ut spem faceret non ipsis modo salutarem opem ferri posse sed Romanos quoque in capta quodam modo urbe capi, perpulit ut onerarias naues quam plurimas omni copia rerum onustas secum mitterent classemque suam augerent. Igitur centum triginta nauibus longis, septingentis onerariis profectus a Carthagine satis prosperos uentos ad traiciendum in Siciliam habuit; sed iidem uenti superare eum Pachynum prohibebant. Bomilcaris aduentus fama primo, dein praeter spem mora cum gaudium et metum in uicem Romanis Syracusanisque praebuisset, Epicydes metuens ne, si pergerent iidem qui tum tenebant ab ortu solis flare per dies plures uenti, classis Punica Africam repeteret, tradita Achradina mercennariorum militum ducibus ad Bomilcarem nauigat. Classem in statione uersa in Africam habentem atque timentem nauale proelium, non tam quod impar uiribus aut numero nauium esset--quippe etiam plures habebat--quam quod uenti aptiores Romanae quam suae classi flarent, perpulit tamen ut fortunam naualis certaminis experiri vellet. 27. (1) После гибели сухопутного пунийского войска воины, служившие раньше у Гиппократа [...] заняли два небольших города, недоступных по своему местоположению и вдобавок еще укрепленных: один лежал в трех милях от Сиракуз, другой - в пятнадцати. Они сносили туда съестные припасы из своих городов и призывали к себе подмогу. (2) Тем временем Бомилькар, вторично явившийся в Карфаген вместе с флотом, так рассказал о судьбе союзников и судьбе их, что карфагеняне вознадеялись не только помочь союзникам и спасти их, но и захватить римлян в как-никак захваченном ими городе. (3) Он посоветовал снарядить как можно больше грузовых судов, нагрузить их всяким грузом и увеличить флот, состоявший под его командой. (4) Из Карфагена он вышел со ста тридцатью военными судами с семью сотнями грузовых и с попутным ветром переправлялся в Сицилию, но те же ветры помешали ему обогнуть мыс Пахин. (5) Молва разнесла весть о прибытии Бомилькара; он медлил; и сиракузяне, и римляне переходили от страха к надежде. (6) Эпикид испугался: если ветры, уже много дней дувшие с солнечного восхода, не утихнут, то карфагенский флот вернется в Африку. (7) Он передал Ахрадину вождям наемников, а сам отплыл к Бомилькару, (8) который держал свой флот обращенным в сторону Африки. Он опасался морского сражения не потому, что не равны были силы или у римлян было больше кораблей - больше их было у карфагенян, - но ветры были для римлян благоприятнее. Эпикид, однако, настоял: пусть испытает судьбу в морской битве.

Et Marcellus, cum et Siculum exercitum ex tota insula conciri uideret et cum ingenti commeatu classem Punicam aduentare, ne simul terra marique inclusus urbe hostium urgeretur, quamquam impar numero nauium erat, prohibere aditu Syracusarum Bomilcarem constituit. Duae classes infestae circa promunturium Pachynum stabant, ubi prima tranquillitas maris in altum euexisset, concursurae. Itaque cadente iam Euro, qui per dies aliquot saeuierat, prior Bomilcar mouit; cuius primo classis petere altum uisa est, quo facilius superaret promunturium; ceterum postquam tendere ad se Romanas naues uidit, incertum qua subita territus re, Bomilcar uela in altum dedit missisque nuntiis Heracleam qui onerarias retro Africam repetere iuberent ipse Siciliam praeteruectus Tarentum petit. Epicydes, a tanta repente destitutus spe, ne in obsidionem magna ex parte captae urbis rediret, Agrigentum nauigat, exspectaturus magis euentum quam inde quicquam moturus. (9) Марцелл заметил, что со всего острова созвано сицилийское войско и что подходит карфагенский флот с большим грузом. Не желая быть запертым с моря и суши во вражеском городе, он решил, хотя флот у него был меньше карфагенского, не допустить высадки Бомилькара в Сиракузах. (10) Два враждебных флота стояли около Пахина: они сразятся сразу, как только настанет затишье и суда смогут выйти в открытое море. (11) Как только юго-восточный ветер, свирепствовавший несколько дней, утих, Бомилькар первый снялся с якоря, решив поскорее обойти мыс и выйти в открытое море. (12) Он увидел римский флот, который направлялся к нему, и, неизвестно чего испугавшись, вышел на парусах в открытое море, миновал Сицилию, держа курс на Тарент, и отправил в Гераклею гонцов с приказом вернуться грузовым судам в Африку. (13) Эпикид, лишившись такой поддержки и не желая оставаться в осажденном городе, большая часть которого была уже взята, отплыл в Агригент, не рассчитывая оттуда на что-либо повлиять и решив выжидать, чем все кончится.

[28] Quae ubi in castra Siculorum sunt nuntiata Epicyden Syracusis excessisse, a Carthaginiensibus relictam insulam et prope iterum traditam Romanis, legatos de condicionibus dedendae urbis explorata prius per conloquia uoluntate eorum qui obsidebantur ad Marcellum mittunt. Cum haud ferme discreparet, quin quae ubique regum fuissent Romanorum essent, Siculis cetera cum libertate ac legibus suis seruarentur, euocatis ad conloquium iis quibus ab Epicyde creditae res erant, missos se simul ad Marcellum, simul ad eos ab exercitu Siculorum aiunt, ut una omnium qui obsiderentur quique extra obsidionem fuissent fortuna esset neue alteri proprie sibi paciscerentur quicquam. Recepti deinde ab iis, ut necessarios hospitesque adloquerentur, expositis quae pacta iam cum Marcello haberent, oblata spe salutis perpulere eos ut secum praefectos Epicydis Polyclitum et Philistionem et Epicyden, cui Sindon cognomen erat, adgrederentur. Interfectis iis et multitudine ad contionem uocata inopiam quaeque ipsi inter se fremere occulte soliti erant conquesti, quamquam tot mala urgerent, negarunt fortunam accusandam esse quod in ipsorum esset potestate quam diu ea paterentur; Romanis causam oppugnandi Syracusas fuisse caritatem Syracusanorum, non odium; nam ut occupatas res ab satellitibus Hannibalis, deinde Hieronymi, Hippocrate atque Epicyde, audierint, tum bellum mouisse et obsidere urbem coepisse, ut crudeles tyrannos eius, non ut ipsam urbem expugnarent. Hippocrate uero interempto, Epicyde intercluso ab Syracusis et praefectis eius occisis, Carthaginiensibus omni possessione Siciliae terra marique pulsis quam superesse causam Romanis cur non, perinde ac si Hiero ipse uiueret unicus Romanae amicitiae cultor, incolumes Syracusas esse uelint? itaque nec urbi nec hominibus aliud periculum quam ab semet ipsis esse, si occasionem reconciliandi se Romanis praetermisissent; eam autem, qualis illo momento horae sit, nullam deinde fore, si simul liberatas ~ab impotentibus tyrannis apparuisset~. 28. (1) В сицилийском войске стало известно, что Эпикид покинул Сиракузы, (2) а карфагеняне бросили остров и вторично предали его римлянам. Сицилийцы переговорили с осажденными об условиях, на коих будет сдан город, и отправили послов к Марцеллу. (3) Желания эти почти совпадали с желаниями римлян: царские владения, где бы они ни находились, останутся за римлянами; сицилийцы сохраняют свою свободу, свои законы и все прочее. Пригласили на совещание тех, кому Эпикид поручил все дела; (4) их тоже отправили к Марцеллу, как и представителей сицилийского войска, требовавших, чтобы участь осажденных и в осаде не бывших была одинакова и чтобы ни те, ни другие ничего особого себе не выговаривали. (5) Их впустили повидаться с родственниками и друзьями, и они рассказали о договоре с Марцеллом. У них появилась надежда на благополучный исход: префектов Эпикида - Поликлета, Филистиона и Эпикида, прозванного Синдоном, - убили и созвали народное собрание. (6) Там говорили, что в нужде, на которую они обычно шепотом друг другу жаловались, да и в других бедствиях, нечего обвинять судьбу: от них самих зависело, как долго еще им терпеть. (7) Римляне осадили Сиракузы, сжалившись над сиракузянами, а не по ненависти к ним. Услышав, что Эпикид и Гиппократ, приспешники Ганнибала и Гиеронима, все захватили в свои руки, они начали войну и осадили город, желая захватить жестоких его тиранов. (8) Гиппократ убит, Эпикид выгнан из Сиракуз, а ставленники его перебиты; на острове не осталось клочка земли во власти карфагенян, господство на море они потеряли. Отчего же римлянам не желать, чтобы Сиракузы были благополучными, как при жизни Гиерона, верного друга римскому народу. (9) Итак, ни городу, ни его насильникам не грозит никакая опасность, кроме как от себя самих; если они упустят случай примириться с римлянами - другого, столь же удобного, больше не будет, и если очевидно, что освобождение от неистовства тиранов [... ].

[29] Omnium ingenti adsensu audita ea oratio est. Praetores tamen prius creari quam legatos nominari placuit; ex ipsorum deinde praetorum numero missi oratores ad Marcellum, quorum princeps 'neque primo' inquit 'Syracusani a uobis defecimus sed Hieronymus, nequaquam tam in uos impius quam in nos, nec postea pacem tyranni caede compositam Syracusanus quisquam sed satellites regii Hippocrates atque Epicydes oppressis nobis hinc metu hinc fraude turbauerunt. Nec quisquam dicere potest aliquando nobis libertatis tempus fuisse quod pacis uobiscum non fuerit. Nunc certe caede eorum qui oppressas tenebant Syracusas cum primum nostri arbitrii esse coepimus, extemplo uenimus ad tradenda arma, dedendos nos, urbem, moenia, nullam recusandam fortunam quae imposita a uobis fuerit. Gloriam captae nobilissimae pulcherrimaeque urbis Graecarum dei tibi dederunt, Marcelle. Quidquid unquam terra marique memorandum gessimus, id tui triumphi titulo accedit. Famaene credi uelis quanta urbs a te capta sit quam posteris quoque eam spectaculo esse, quo quisquis terra, quisquis mari uenerit nunc nostra de Atheniensibus Carthaginiensibusque tropaea, nunc tua de nobis ostendat incolumesque Syracusas familiae uestrae sub clientela nominis Marcellorum tutelaque habendas tradas? ne plus apud uos Hieronymi quam Hieronis memoria momenti faciat. 29. (1) Речь выслушали и вполне ее одобрили, но решили, прежде чем послов, выбрать преторов, из которых и отправили к Марцеллу посольство. (2) Его глава начал так: "Не мы, сиракузяне, первыми изменили вам, но Гиероним, преступник перед вами и перед нами. (3) Когда после убийства тирана наступило затишье, не сиракузяне, а царские прихвостни, Гиппократ и Эпикид, сбили нас с толку, то застращивая нас, то обманывая. Всякий скажет, что, когда мы были свободны, мы всегда жили в мире с вами. (4) И сейчас, когда убиты те, под чьим гнетом жили Сиракузы, когда мы наконец вздохнули свободно, мы тотчас же сложили оружие, сдались, сдали вам город и его укрепления: мы понесем участь, какую вы нам назначите. (5) Боги, Марцелл, даровали тебе славу завоевателя самого славного и прекрасного греческого города; все памятные деяния наши на суше и на море делают более блестящим твой триумф. (6) Хочешь ли ты, чтобы только рассказывали, какой город ты взял? Или чтобы даже потомки могли видеть его? Его, который будет показывать каждому прибывшему с моря ли, с суши ли; тут - трофеи, взятые нами у афинян и карфагенян, там - твои, взятые у нас. Невредимыми ли передашь ты Сиракузы под покровительство рода Марцеллов? (7) Помните не только о Гиерониме, но и о Гиероне: Гиерон был гораздо дольше вашим другом, чем Гиероним врагом; благодеяния Гиерона вы чувствовали на деле; безумства Гиеронима привели его к собственной гибели".

Diutius ille multo amicus fuit quam hic hostis, et illius benefacta etiam re sensistis, huius amentia ad perniciem tantum ipsius ualuit.' omnia et impetrabilia et tuta erant apud Romanos: inter ipsos plus belli ac periculi erat. Namque transfugae, tradi se Romanis rati, mercennariorum quoque militum auxilia in eundem compulere metum; arreptisque armis praetores primum obtruncant, inde ad caedem Syracusanorum discurrunt quosque fors obtulit irati interfecere atque omnia quae in promptu erant diripuerunt. Tum, ne sine ducibus essent, sex praefectos creauere ut terni Achradinae ac Nasso praeessent. Sedato tandem tumultu exsequentibus sciscitando quae acta cum Romanis essent, dilucere id quod erat coepit aliam suam ac perfugarum causam esse. (8) От римлян ничто не угрожало, но в Сиракузах началась более страшная междоусобная война. Перебежчики решили, что их выдают римлянам, и тем самым запугали вспомогательные отряды наемников: (9) те, схватившись за оружие, сначала изрубили преторов, а затем, разбежавшись по Сиракузам, в неистовстве стали убивать случайных встречных и расхищать все, что попадало под руку. (10) Не желая оставаться без командиров, они выбрали троих начальствовать в Ахрадине и троих на острове. Когда волнение наконец утихло и они стали разузнавать, чем кончились переговоры с римлянами, то стало выясняться, что на деле положение наемников и перебежчиков различно.

[30] In tempore legati a Marcello redierunt, falsa eos suspicione incitatos memorantes nec causam expetendae poenae eorum ullam Romanis esse. Erat e tribus Achradinae praefectis Hispanus Moericus nomine. Ad eum inter comites legatorum de industria unus ex Hispanorum auxiliaribus est missus, qui sine arbitris Moericum nanctus primum, quo in statu reliquisset Hispaniam--et nuper inde uenerat--exponit: omnia Romanis ibi obtineri armis. Posse eum, si operae pretium faciat, principem popularium esse, seu militare cum Romanis seu in patriam reverti libeat: contra, si malle obsideri pergat, quam spem esse terra marique clauso? 30. (1) В это время вернулись от Марцелла послы и сказали: подозрения наемников напрасны: у римлян нет никакой причины их наказывать. (2) Среди троих начальников в Ахрадине был испанец Мерик. В свите послов находился один из солдат вспомогательного испанского отряда, отправленный специально к Мерику. Он, застав Мерика одного, сначала изложил ему, в каком положении оставил он Испанию, откуда недавно прибыл, - вся она покорена римлянами. (3) Мерик может - если сочтет дело стоящим - стать главой своих единоплеменников в римском ли войске или вернувшись на родину - как пожелает. А если он предпочитает оставаться в осаде, то чего ж ему ждать - обложенному и с моря и с суши?

motus his Moericus, cum legatos ad Marcellum mitti placuisset, fratrem inter eos mittit, qui per eundem illum Hispanum secretus ab aliis ad Marcellum deductus, cum fidem accepisset composuissetque agendae ordinem rei, Achradinam redit. Tum Moericus, ut ab suspicione proditionis auerteret omnium animos, negat sibi placere legatos commeare ultro citroque: neque recipiendum quemquam neque mittendum et, quo intentius custodiae seruentur, opportuna diuidenda praefectis esse, ut suae quisque partis tutandae reus sit. Omnes adsensi sunt. Partibus diuidendis ipsi regio euenit ab Arethusa fonte usque ad ostium magni portus: id ut scirent Romani fecit. Itaque Marcellus nocte nauem onerariam cum armatis remulco quadriremis trahi ad Achradinam iussit exponique milites regione portae quae prope fontem Arethusam est. Hoc cum quarta uigilia factum esset expositosque milites porta, ut conuenerat, recepisset Moericus, luce prima Marcellus omnibus copiis moenia Achradinae adgreditur ita ut non eos solum qui Achradinam tenebant in se conuerteret, sed ab Nasso etiam agmina armatorum concurrerent relictis stationibus suis ad uim et impetum Romanorum arcendum. In hoc tumultu actuariae naues, instructae iam ante circumuectaeque ad Nassum, armatos exponunt qui improuiso adorti semiplenas stationes et adapertas fores portae, qua paulo ante excurrerant armati, haud magno certamine Nassum cepere desertam trepidatione et fuga custodum. Neque in ullis minus praesidii aut pertinaciae ad manendum quam in transfugis fuit, quia ne suis quidem satis credentes e medio certamine effugerunt. Marcellus ut uidit captam esse Nassum et Achradinae regionem unam teneri Moericumque cum praesidio suis adiunctum, receptui cecinit, ne regiae opes, quarum fama maior quam res erat, diriperentur. (4) Мерик был взволнован и решил отправить к Марцеллу - среди послов - своего брата, которого тот же испанец тайком от других провел к Марцеллу; заручившись обещанием безопасности и составив план действий, вернулся тот в Ахрадину. (5) Мерик, боясь возбудить в ком-либо подозрение, заявил, что ему не нравится это хождение послов взад-вперед, нечего ни посылать, ни принимать кого бы то ни было. Чтобы караулы лучше несли свою службу, нужно опасные места распределить между всеми и пусть каждый отвечает за свой участок. (6) Все согласились. Мерику достался участок от источника Аретузы до входа в большую гавань - он сообщил об этом римлянам. (7) Марцелл посадил воинов на грузовую баржу и велел ночью подтащить ее к Ахрадине, а воинам - высадиться недалеко от ворот, поблизости от источника Аретузы. (8) На исходе ночи все было сделано; Мерик, как было уговорено, впустил солдат, и Марцелл на рассвете со всем своим войском бросился на Ахрадину - (9) не только ее защитники, но и отряды, стоявшие на Острове, покинув свои посты, устремились отражать натиск римлян. (10) В этой сумятице легкие суденышки, заранее снаряженные, подошли кружным путем к Острову; воины высадились и неожиданно напали на немногочисленные вражеские сторожевые посты и незатворенные ворота, которыми выбегали воины. После небольшой схватки взяли Остров, покинутый бежавшей в страхе охраной. (11) У перебежчиков вовсе не было ни стойкости, ни желания оставаться на месте; не очень-то доверяя и своим, они в разгар битвы бежали. (12) Видя, что Остров взят, что одна из частей Ахрадины захвачена и Мерик со своим отрядом присоединился к римлянам, Марцелл велел бить отбой, чтобы не разграбили царских сокровищ, молвой сильно преувеличенных.

[31] Suppresso impetu militum, ut iis qui in Achradina erant transfugis spatium locusque fugae datus est, Syracusani tandem liberi metu portis Achradinae apertis oratores ad Marcellum mittunt, nihil petentes aliud quam incolumitatem sibi liberisque suis. Marcellus consilio aduocato et adhibitis etiam Syracusanis qui per seditiones pulsi ab domo intra praesidia Romana fuerant, respondit non plura per annos quinquaginta benefacta Hieronis quam paucis his annis maleficia eorum qui Syracusas tenuerint erga populum Romanum esse; sed pleraque eorum quo debuerint reccidisse foederumque ruptorum ipsos ab se grauiores multo quam populus Romanus uoluerit poenas exegisse. Se quidem tertium annum circumsedere Syracusas, non ut populus Romanus seruam ciuitatem haberet sed ne transfugarum duces captam et oppressam tenerent. Quid potuerint Syracusani facere, exemplo uel eos esse Syracusanorum qui intra praesidia Romana fuerint uel Hispanum ducem Moericum qui praesidium tradiderit uel ipsorum Syracusanorum postremo serum quidem, sed forte consilium. Sibi omnium laborum periculorumque circa moenia Syracusana terra marique tam diu exhaustorum nequaquam tantum fructum esse quod capere [sibi contigerit, quantum si seruare] Syracusas potuisset. Inde quaestor cum praesidio ad Nassum ad accipiendam pecuniam regiam custodiendamque missus. Urbs diripienda militi data est custodibus diuisis per domos eorum qui intra praesidia Romana fuerant. Cum multa irae, multa auaritiae foeda exempla ederentur, Archimeden memoriae proditum est in tanto tumultu, quantum captae urbis in [uiis] discursus diripientium militum ciere poterat, intentum formis quas in puluere descripserat ab ignaro milite quis esset interfectum; aegre id Marcellum tulisse sepulturaeque curam habitam, et propinquis etiam inquisitis honori praesidioque nomen ac memoriam eius fuisse. 31. (1) Бушевавших солдат укротили, а перебежчикам, находившимся в Ахрадине, дали спокойно уйти. (2) Сиракузяне наконец спокойно вздохнули, раскрыли ворота Ахрадины (3) и отправили к Марцеллу послов просить об одном: сохранить жизнь им и их детям. (4) Марцелл собрал свой совет, пригласив туда также тех сиракузян, которых восстание изгнало из родного города и которые были среди римских войск. Там он и ответил послам. Благодеяний, сказал он, которые Гиерон пятьдесят лет оказывал римлянам, было не больше, чем злодеяний, совершенных за последние годы теми, кто захватил власть в Сиракузах. Но на них и обрушися груз их вины: за нарушение договоров сами они наказали себя более жестоко, чем того хотели бы римляне. (5) Третий год осаждает он, Марцелл, Сиракузы не затем, чтобы поработить: он не хочет, чтобы вожди перебежчиков захватили город и держали его под гнетом. (6) Что могли поделать сиракузяне? Пример тому дали их соотечественники, бывшие в римских отрядах, или испанец Мерик, передавший свой отряд, да и сами они, сиракузяне, когда приняли свое, хоть и запоздалое, но мужественное решение. (7) А римляне под стенами их города вынесли столько трудов и опасностей на суше и на море, что не такой уж наградой были им Сиракузы. (8) Потом он послал квестора с отрядом на Остров принять и сторожить царские деньги. Город отдали на разграбление солдатам; в домах тех, кто был в римском войске, поставили охрану. (9) Было явлено много примеров отвратительной жадности, гнусного неистовства. А среди всей суматохи, какую только может породить во взятом городе страх, среди солдат, бегавших повсюду и грабивших, Архимед, как рассказывают, был занят только фигурами, которые он чертил на песке. Какой-то солдат, не зная, кто это, убил его. (10) Марцелл очень был огорчен, позаботился о похоронах, разыскал родственников Архимеда и в память о нем обеспечил им жизнь в покое и уважении.

Hoc maxime modo Syracusae captae; in quibus praedae tantum fuit, quantum uix capta Carthagine tum fuisset cum qua uiribus aequis certabatur. (11) Так были взяты Сиракузы; добычи в городе оказалось столько, сколько вряд ли бы нашлось тогда в Карфагене, хотя силами он и не уступал Риму.

Paucis ante diebus quam Syracusae caperentur T. Otacilius cum quinqueremibus octoginta Uticam ab Lilybaeo transmisit, et cum ante lucem portum intrasset, onerarias frumento onustas cepit, egressusque in terram depopulatus est aliquantum agri circa Uticam praedamque omnis generis retro ad naues egit. Lilybaeum tertio die quam inde profectus erat, cum centum triginta onerariis nauibus frumento praedaque onustis rediit idque frumentum extemplo Syracusas misit, quod ni tam in tempore subuenisset, uictoribus uictisque pariter perniciosa fames instabat. (12) За несколько дней до взятия Сиракуз Тит Отацилий с восемьюдесятью квинкверемами переправился из Лилибея в Утику и, войдя до рассвета в гавань, захватил баржи с грузом зерна. (13) Высадившись, он разорил окрестности Утики, а всякого рода добычу погрузил на суда (14) и на третий день после отплытия из Лилибея вернулся обратно со ста тридцатью баржами, нагруженными хлебом. Хлеб этот он немедленно отправил в Сиракузы. Не прибудь он так вовремя, и победители и побежденные погибли бы от голода.

[32] Eadem aestate in Hispania, cum biennio ferme nihil admodum memorabile factum esset consiliisque magis quam armis bellum gereretur, Romani imperatores egressi hibernis copias coniunxerunt. Ibi consilium aduocatum omniumque in unum congruerunt sententiae, quando ad id locorum id modo actum esset ut Hasdrubalem tendentem in Italiam retinerent, tempus esse id iam agi ut bellum in Hispania finiretur; et satis ad id uirium credebant accessisse uiginti milia Celtiberorum ea hieme ad arma excita. Tres exercitus erant. Hasdrubal Gisgonis filius et Mago coniunctis castris quinque ferme dierum iter ab Romanis aberant. Propior erat Hamilcaris filius Hasdrubal, uetus in Hispania imperator; ad urbem nomine Amtorgim exercitum habebat. Eum uolebant prius opprimi duces Romani; et spes erat satis superque ad id uirium esse; illa restabat cura, ne fuso eo perculsi alter Hasdrubal et Mago in auios saltus montesque recipientes sese bellum extraherent. Optimum igitur rati diuisis bifariam copiis totius simul Hispaniae amplecti bellum, ita inter se diuiserunt ut P. Cornelius duas partes exercitus Romanorum sociorumque aduersus Magonem duceret atque Hasdrubalem, Cn. Cornelius cum tertia parte ueteris exercitus Celtiberis adiunctis cum Hasdrubale Barcino bellum gereret. Una profecti ambo duces exercitusque Celtiberis praegredientibus ad urbem Amtorgim in conspectu hostium dirimente amni ponunt castra. Ibi Cn. Scipio cum quibus ante dictum est copiis substitit, P. Scipio profectus ad destinatam belli partem. 32. (1) Тем же летом в Испании римские военачальники, покинув зимние лагеря, соединили свои силы. Это произошло после того, как в течение двух лет ничего достопамятного сделано не было, а война велась не столько оружием, сколько сговорами и переговорами. (2) Теперь был созван совет, и мнения всех сошлись: если до сих пор только и делали, что сдерживали Ганнибала, стремившегося в Италию, то теперь пришло время делать все, чтобы война в Испании была доведена до конца. (3) Полагали, что силы для того есть: той зимой призвано было в армию двадцать тысяч кельтиберов. (4) Неприятельских войск было три: Газдрубал, сын Гисгона, и Магон соединили свои войска и стояли от римлян на расстоянии, пожалуй, пятидневного пути. (5) Ближе находился сын Гамилькара - Газдрубал, полководец, давно воевавший в Испании; его войско стояло вблизи города Амторгис. Его первого и хотели разбить римские военачальники: (6) надеялись, что сил для этого хватит с избытком. Беспокоило одно - как бы Газдрубал-второй и Магон, перепуганные его бегством, не ушли в непроходимые горные леса и не затянули бы войну. (7) Решили: самое лучшее разделить силы и вести войну всем войском, находившимся в Испании. Войско поделили так: (8) Публий Корнелий поведет против Магона и Газдрубала две трети войска римского и союзнического; Гней Корнелий возьмет оставшуюся треть и еще кельтиберов и сражается с Газдрубалом Баркой. (9) Оба вождя выступили вместе; кельтиберов отправили вперед к городу Амторгис, а сами расположились лагерем в виду неприятеля, от которого их отделяла река. (10) Гней Сципион там и стал со своим упомянутым выше войском; Публий Сципион отправился туда, куда было назначено.

[33] Hasdrubal postquam animaduertit exiguum Romanum exercitum in castris et spem omnem in Celtiberorum auxiliis esse, peritus omnis barbaricae et praecipue omnium earum gentium in quibus per tot annos militabat perfidiae, facili lingua, cum utraque castra plena Hispanorum essent, per occulta conloquia paciscitur magna mercede cum Celtiberorum principibus ut copias inde abducant. Nec atrox uisum facinus--non enim ut in Romanos uerterent arma agebatur--, et merces quanta uel pro bello satis esset dabatur ne bellum gererent, et cum quies ipsa, tum reditus domum fructusque uidendi suos suaque grata uolgo erant. Itaque non ducibus facilius quam multitudini persuasum est. Simul ne metus quidem ab Romanis erat, quippe tam paucis, si ui retinerent. Id quidem cauendum semper Romanis ducibus erit exemplaque haec uere pro documentis habenda, ne ita externis credant auxiliis ut non plus sui roboris suarumque proprie uirium in castris habeant. Signis repente sublatis Celtiberi abeunt, nihil aliud quaerentibus causam obtestantibusque ut manerent Romanis respondentes quam domestico se auocari bello. Scipio, postquam socii nec precibus nec ui retineri poterant, nec se aut parem sine illis hosti esse aut fratri rursus coniungi uidit posse, nec ullum aliud salutare consilium in promptu esse, retro quantum posset cedere statuit, in id omni cura intentus necubi hosti aequo se committeret loco, qui transgressus flumen prope uestigiis abeuntium insistebat. 33. (1) Газдрубал проведал, как малочисленно собственное войско римлян в лагере, римлян, которым оставалось надеяться на вспомогательные отряды кельтиберов. (2) Он по опыту знал все вероломство варваров и особенно тех племен, с которыми столько лет воевал. (3) Устные сношения были легки, так как оба лагеря были полны испанцев. Тайно ему удалось за большие деньги договориться с вождями кельтиберов о том, чтобы они увели свои войска от римлян. (4) Они даже не видели в том ужасного преступления: они ведь не поднимают руку на римлян, а платят им - и не меньше, чем достало бы и за войну, - только за то, чтобы они не воевали. А ведь не только мир, но и удовольствие вернуться домой, свидеться со своими, увидеть свое добро - все это радовало всех. (5) Еще легче, чем вождей, было убедить толпу. Нечего было бояться, что малочисленные римляне задержат их силой. (6) Пусть римским вождям это служит уроком на будущее: нельзя настолько полагаться на вспомогательные отряды чужеземцев, чтобы не иметь в своем лагере превосходящих собственных сил. (7) Кельтиберы вдруг собрались и стали уходить. На все расспросы и уговоры римлян остаться они отвечали: их призывают домой местные распри. (8) Ни силой, ни просьбами нельзя было удержать союзников, и Сципион, понимая, что без них он слабее неприятеля, а с братом ему соединиться не удастся, принял единственное и очевидное спасительное решение: отступить возможно дальше и прежде всего стараться не вступать в сражение на равнине с врагом, который, перебравшись через реку, шел по пятам удалявшихся.

[34] Per eosdem dies P. Scipionem par terror, periculum maius ab nouo hoste urgebat. Masinissa erat iuuenis, eo tempore socius Carthaginiensium, quem deinde clarum potentemque Romana fecit amicitia. Is tum cum equitatu Numidarum et aduenienti P. Scipioni occurrit et deinde adsidue dies noctesque infestus aderat, ut non uagos tantum procul a castris lignatum pabulatumque progressos exciperet sed ipsis obequitaret castris inuectusque in medias saepe stationes omnia ingenti tumultu turbaret. Noctibus quoque saepe incursu repentino in portis ualloque trepidatum est nec aut locus aut tempus ullum uacuum a metu ac sollicitudine erat Romanis, compulsique intra uallum adempto rerum omnium usu. Cum prope iusta obsidio esset futuramque artiorem eam appareret, si se Indibilis, quem cum septem milibus et quingentis Suessetanorum aduentare fama erat, Poenis coniunxisset, dux cautus et prouidens Scipio uictus necessitatibus temerarium capit consilium, ut nocte Indibili obuiam iret et quocumque occurrisset loco proelium consereret. Relicto igitur modico praesidio in castris praepositoque Ti. Fonteio legato media nocte profectus cum obuiis hostibus manus conseruit. Agmina magis quam acies pugnabant; superior tamen, ut in tumultuaria pugna, Romanus erat. Ceterum et equites Numidae repente, quos fefellisse se dux ratus erat, ab lateribus circumfusi magnum terrorem intulere, [et] contracto aduersus Numidas certamine nouo tertius insuper aduenit hostis, duces Poeni adsecuti ab tergo iam pugnantes; ancepsque proelium Romanos circumsteterat incertos in quem potissimum hostem quamue in partem conferti eruptionem facerent. Pugnanti hortantique imperatori et offerenti se ubi plurimus labor erat latus dextrum lancea traicitur; cuneusque is hostium, qui in confertos circa ducem impetum fecerat, ut exanimem labentem ex equo Scipionem uidit, alacres gaudio cum clamore per totam aciem nuntiantes discurrunt imperatorem Romanum cecidisse. Ea peruagata passim uox, ut et hostes haud dubie pro uictoribus et Romani pro uictis essent, fecit. Fuga confestim ex acie duce amisso fieri coepta est; ceterum ut ad erumpendum inter Numidas leuiumque armorum alia auxilia haud difficilis erat, ita effugere tantum equitum aequantiumque equos uelocitate peditum uix poterant caesique prope plures in fuga quam in pugna sunt; nec superfuisset quisquam ni praecipiti iam ad uesperum die nox interuenisset. 34. (1) В эти же дни Публия Сципиона тревожил такой же страх, опасность большая и от нового врага. (2) Молодой Масинисса (которого впоследствии дружба с римлянами сделала славным и могущественным) в те времена был союзником карфагенян. (3) Он двинулся со своей нумидийской конницей навстречу Публию Сципиону и затем ни днем ни ночью не давал римлянам ни отдыху, ни сроку: (4) он не только захватывал солдат, далеко ушедших за дровами и фуражом, но носился вокруг лагеря, часто врывался в линию сторожевых постов и учинял невероятный беспорядок. (5) Часто его ночной налет приводил в трепет находившихся в лагере; римлянам приходилось быть всегда настороже - и в лагере, и за его воротами, загнанные в лагерь, они были отрезаны от всего жизненно необходимого. (6) Это была почти настоящая осада, и грозила она стать еще страшнее, если карфагеняне соединятся с Индибилисом, который, как слышно было, подходил с семью с половиной тысячами свессетанов, чтобы соединиться с пунийцами. (7) Сципион был осторожным и предусмотрительным вождем, но, вынужденный обстоятельствами, он принял небезопасное решение: ночью выступить навстречу Индибилису и в любом месте, где они встретятся, начать сражение. (8) Охранять лагерь он оставил небольшой гарнизон под начальством легата Тиберия Фонтея, а сам выступил в полночь и начал сражение с неприятелем, шедшим навстречу. (9) Сражались на ходу, а не выстроившись к бою; римляне одолевали в этой беспорядочной схватке. Вдруг нумидийская конница, от которой, думалось Сципиону, ему удалось ускользнуть, окружила с флангов перепуганных римлян, завязалось новое сражение - с нумидийцами, а в это время появился третий враг - карфагенские вожди, напавшие с тыла на сражавшихся. (10) Римлянам приходилось биться и с теми, и с другими - на кого броситься в первую очередь, где, сомкнувшись, пойти на прорыв? (11) Сципион сражался, ободрял солдат, появлялся там, где им приходилось худо, когда тяжелое копье пробило ему правый бок. Враги, построившись клином, шли на римлян, столпившихся вокруг своего вождя; карфагеняне, увидев, что Сципион мертвым свалился с лошади, радостно завопили, оповещая все войско о гибели римского полководца. (12) Известие это быстро облетело всех: враги ощутили себя несомненными победителями, римляне - побежденными. (13) Вождя не стало, и строй распался, воины кинулись бежать; прорваться между нумидийцами и легковооруженными вспомогательными отрядами оказалось нетрудно, но ускользнуть от многочисленных всадников и пехотинцев, бежавших так же быстро, как и лошади, было вряд ли возможно. (14) Бежавших погибло, пожалуй, больше, чем пало на поле брани, да никто бы и не остался в живых, если бы не темнело так быстро и не наступила ночь.

[35] Haud segniter inde duces Poeni fortuna usi confestim e proelio, uix necessaria quiete data militibus ad Hasdrubalem Hamilcaris citatum agmen rapiunt non dubia spe, [si] se coniunxissent, debellari posse. Quo ubi est ventum, inter exercitus ducesque uictoria recenti laetos gratulatio ingens facta, imperatore tanto cum omni exercitu deleto et alteram pro haud dubia parem uictoriam exspectantes. 35. (1) Карфагенские вожди не сидели сложа руки: им везло и они сразу же после битвы, не дав солдатам даже передохнуть, торопливо, ускоренными переходами, помчались к Газдрубалу, сыну Гамилькара. Они не сомневались, что, соединив свои силы, успешно окончат войну. (2) По их прибытии солдаты и полководцы, радуясь победе, стали поздравлять друг друга: убит такой полководец, уничтожено все его войско и такая же, несомненно, победа ждет их впереди.

Ad Romanos nondum quidem fama tantae cladis peruenerat, sed maestum quoddam silentium erat et tacita diuinatio, qualis iam praesagientibus animis imminentis mali esse solet. Imperator ipse, praeterquam quod ab sociis se desertum, hostium tantum auctas copias sentiebat, coniectura etiam et ratione ad suspicionem acceptae cladis quam ad ullam bonam spem pronior erat: quonam modo enim Hasdrubalem ac Magonem, nisi defunctos suo bello, sine certamine adducere exercitus potuisse? quomodo autem non obstitisse aut ab tergo secutum fratrem, ut, si prohibere quo minus in unum coirent et duces et exercitus hostium non posset, ipse certe cum fratre coniungeret copias? (3) До римлян не дошли еще вести о постигшем их несчастье, но в лагере стояла скорбная тишина: все, как это бывает, предчувствовали наивысшую беду. (4) Полководецa видел и сам: союзники его покинули, неприятельское войско сильно увеличилось - надеяться не на что. Римляне разбиты, об этом можно было догадываться, и здравый смысл такую догадку поддерживал. Ведь только закончив эту войну, Газдрубал и Магон могли подвести сюда без сражения свои войска. (5) Разве брат не остановил бы их или не пошел за ними следом? (6) А если он не смог помешать неприятелю соединиться, то разве сам он не соединился бы с братом?

his anxius curis id modo esse salutare in praesens credebat, cedere inde quantum posset; exinde una nocte ignaris hostibus et ob id quietis aliquantum emensus est iter. (7) Встревоженный, обеспокоенный, он полагал, что единственный путь к спасению - уйти отсюда как можно дальше. Ночью - неприятель ничего не подозревал и не беспокоился - римляне вышли из лагеря и прошли довольно далеко.

Luce ut senserunt profectos, hostes praemissis Numidis quam poterant maxime citato agmine sequi coeperunt. Ante noctem adsecuti Numidae, nunc ab tergo, nunc in latera incursantes, consistere coegerunt ac tutari agmen; quantum possent tamen tuto ut simul pugnarent procederentque, Scipio hortabatur, priusquam pedestres copiae adsequerentur. (8) Когда на рассвете карфагеняне поняли, что враги ушли, они выслали вперед нумидийцев, сами самым быстрым ходом кинулись в погоню. Нумидийцы настигли уходивших еще до наступления ночи: нападая то с тыла, то с флангов, они заставили уходивших остановиться и защищаться. (9) Сципион ободрял своих: пусть идут и на ходу сражаются, пока это еще возможно, пока их еще не настигла пехота.

[36] Ceterum nunc agendo, nunc sustinendo agmen cum aliquamdiu haud multum procederetur et nox iam instaret, reuocat e proelio suos Scipio et collectos in tumulum quendam non quidem satis tutum, praesertim agmini perculso, editiorem tamen quam cetera circa erant, subducit. Ibi primo impedimentis et equitatu in medium receptis circumdati pedites haud difficulter impetus incursantium Numidarum arcebant; dein, postquam toto agmine tres imperatores cum tribus iustis exercitibus aderant apparebatque, parum armis ad tuendum locum sine munimento ualituros esse, circumspectare atque agitare dux coepit si quo modo posset uallum circumicere. Sed erat adeo nudus tumulus et asperi soli, ut nec uirgulta uallo caedendo nec terra caespiti faciendo aut ducendae fossae aliiue ulli operi apta inueniri posset; nec natura quicquam satis arduum aut abscisum erat, quod hosti aditum adscensumue difficilem praeberet; omnia fastigio leni subuexa. Ut tamen aliquam imaginem ualli obicerent, clitellas inligatas oneribus velut struentes ad altitudinem solitam circumdabant, cumulo sarcinarum omnis generis obiecto, ubi ad moliendum clitellae defuerant. 36. (1) Некоторое время, то нападая, то отбиваясь, римляне слегка продвигались вперед; наступила ночь, Сципион велел прекратить сражение. (2) Он собрал своих и повел их на какой-то холм - место, недостаточно безопасное, тем более для изрядно потрепанного отряда, но все-таки на окружающей равнине некая высотка. (3) Пехотинцев заслонил обоз и конница, их окружившая, и они без труда отбрасывали налетавших нумидийцев. (4) Но когда подошли три вражеских полководца с тремя своими войсками в полном составе, стало ясно: на неукрепленном холме римлянам не отбиться. (5) Полководец оглядывался и соображал, как обвести холм валом, но на холме не росло ни кустика - нельзя нарубить даже хвороста, а земля так тверда, что нечего и думать нарезать дерну или выкопать ров. (6) Холм был и не крутой и не обрывистый, подняться по его пологим склонам врагу легко. (7) Все-таки, чтобы создать какое-нибудь подобие вала, использовали вьючные седла с привязанными к ним вьюками: из них сложили некое заграждение, а где седел не хватило, там нагромоздили всякие тюки с поклажей, доведя все сооружения до обычной высоты возводимого вала..

Punici exercitus postquam advenere, in tumulum quidem perfacile agmen erexere; munitionis facies noua primo eos uelut miraculo quodam tenuit, cum duces undique uociferarentur quid starent et non ludibrium illud, uix feminis puerisue morandis satis ualidum, distraherent diriperentque? captum hostem teneri, latentem post sarcinas. Haec contemptim duces increpabant; ceterum neque transilire nec moliri onera obiecta nec caedere stipatas clitellas ipsisque obrutas sarcinis facile erat. At trudibus cum amoliti obiecta onera armatis dedissent uiam pluribusque idem partibus fieret, capta iam undique castra erant. Pauci a multis perculsique a uictoribus passim caedebantur; magna pars tamen militum, cum in propinquas refugisset siluas, in castra P. Scipionis, quibus Ti. Fonteius legatus praeerat, perfugerunt. Cn. Scipionem alii in tumulo primo impetu hostium caesum tradunt, alii cum paucis in propinquam castris turrim perfugisse; hanc igni circumdatam atque ita exustis foribus, quas nulla moliri potuerant ui, captam omnesque intus cum ipso imperatore occisos. Anno octauo postquam in Hispaniam uenerat, Cn. Scipio undetricesimo die post fratris mortem est interfectus. Luctus ex morte eorum non Romae maior quam per totam Hispaniam fuit; quin apud ciues partem doloris et exercitus amissi et alienata prouincia et publica trahebat clades; Hispaniae ipsos lugebant desiderabantque duces, Gnaeum magis, quod diutius praefuerat iis priorque et fauorem occupauerat et specimen iustitiae temperantiaeque Romanae primus dederat. (8) Когда пришли сюда войска неприятелей, они без труда поднялись на холм, но необычное укрепление поразило их диковинным видом, и они остановились. (9) Со всех сторон раздавались начальственные окрики: что же они стоят перед этим игрушечным сооружением? Женщины и дети перед ним не задержались бы; почему они не растащат и не разбросают его? За этими вьюками прячутся вражеские солдаты, это наши пленные. (10) Так презрительно бранились вражеские военачальники. Нелегко, однако, было перепрыгивать через эти груды, разрубать связанные вместе вьюки, заваленные вдобавок еще какой-нибудь поклажей. (11) Разбросав баграми поклажу, враги расчистили себе дорогу, и лагерь был взят. (12) Многочисленные победители бросились на немногочисленных ошалевших солдат, но большинство убежало в соседние леса и пришло в лагерь Публия Сципиона, которым командовал его легат Тиберий Фонтей. (13) Одни говорят, что Гней Сципион при первом же вражеском налете был убит на холме; другие - что он и еще несколько человек укрылись в башне по соседству с лагерем; ее со всех сторон подожгли, и, когда сгорели двери, выломать которые не удавалось никакими силами, все схваченные в башне вместе с вождем были убиты. (14) Гней Сципион был убит на восьмом году после прибытия своего в Испанию, через двадцать девять дней после смерти брата. О смерти их сильно скорбели в Риме и не меньше - по всей Испании: граждан печалила потеря войска и провинции и беда, постигшая всех. Испания горько оплакивала Сципионов, особенно Гнея: он дольше управлял страной, первый завоевал любовь населения, первый показал, как справедливы и воздержаны римляне.

[37] Cum deleti exercitus amissaeque Hispaniae uiderentur, uir unus res perditas restituit. Erat in exercitu L. Marcius Septimi filius, eques Romanus, impiger iuuenis animique et ingenii aliquanto quam pro fortuna in qua erat natus maioris. Ad summam indolem accesserat Cn. Scipionis disciplina, sub qua per tot annos omnes militiae artes edoctus fuerat. [is] et ex fuga collectis militibus et quibusdam de praesidiis deductis haud contemnendum exercitum fecerat iunxeratque cum Ti. Fonteio, P. Scipionis legato. Sed tantum praestitit eques Romanus auctoritate inter milites atque honore, ut castris citra Hiberum communitis cum ducem exercitus comitiis militaribus creari placuisset, subeuntes alii aliis in custodiam ualli stationesque, donec per omnes suffragium iret, ad L. Marcium cuncti summam imperii detulerint. Omne inde tempus--exiguum id fuit--muniendis castris conuehendisque commeatibus consumpsit, et omnia imperia milites cum impigre, tum haudquaquam abiecto animo exsequebantur. 37. (1) С гибелью войска, казалось, утрачена и вся Испания, но все спас один человек. (2) В войске служил некий Луций Марций, сын Септимия, римский всадник, молодой человек, энергичный, мужеством и дарованием возвысившийся над тем сословием, в котором он родился. (3) К тому же он получил хорошую выучку в войске Гнея Сципиона, под началом которого он прослужил много лет и у которого научился воинскому искусству. (4) Марций, собрав разбежавшихся было воинов и каких-то людей из городских гарнизонов, составил внушительное войско, с которым и присоединился к войску Тиберия Фонтея, Публиева легата. (5) Но среди солдат простой римский всадник пользовался большим влиянием и уважением. Когда они укрепили лагерь по сю сторону Ибера, они захотели на воинском собрании избрать себе предводителя, (6) то все солдаты, чередуясь между собой и в охране вала и в караулах, единогласно выбрали Луция Марция. (7) Теперь все время - а его было мало - он занят был укреплением лагеря и подвозом припасов: воины выполняли все приказания бодро, не падая духом.

Ceterum postquam Hasdrubalem Gisgonis uenientem ad reliquias belli delendas transisse Hiberum et adpropinquare adlatum est signumque pugnae propositum ab nouo duce milites uiderunt, recordati quos paulo ante imperatores habuissent quibusque et ducibus et copiis freti prodire in pugnam soliti essent, flere omnes repente et offensare capita et alii manus ad caelum tendere deos incusantes, alii strati humi suum quisque nominatim ducem implorare. Neque sedari lamentatio poterat excitantibus centurionibus manipulares et ipso mulcente et increpante Marcio, quod in muliebres et inutiles se proiecissent fletus potius quam ad tutandos semet ipsos et rem publicam secum acuerent animos et ne inultos imperatores suos iacere sinerent; cum subito clamor tubarumque sonus--iam enim prope uallum hostes erant--exauditur. Inde uerso repente in iram luctu discurrunt ad arma ac uelut accensi rabie discurrunt ad portas et in hostem neglegenter atque incomposite uenientem incurrunt. Extemplo improuisa res pauorem incutit Poenis mirabundique unde tot hostes subito exorti prope deleto exercitu forent, unde tanta audacia, tanta fiducia sui uictis ac fugatis, quis imperator duobus Scipionibus caesis exstitisset, quis castris praeesset, quis signum dedisset pugnae--ad haec tot tam necopinata primo omnium incerti stupentesque referunt pedem, dein ualida impressione pulsi terga uertunt. Et aut fugientium caedes foeda fuisset aut temerarius periculosusque sequentium impetus, ni Marcius propere receptui dedisset signum obsistensque ad prima signa et quosdam ipse retinens concitatam repressisset aciem. Inde in castra auidos adhuc caedisque et sanguinis reduxit. Carthaginienses trepide primo ab hostium uallo acti, postquam neminem insequi uiderunt, metu substitisse rati, contemptim rursus et sedato gradu in castra abeunt. Par neglegentia in castris custodiendis fuit; nam etsi propinquus hostis erat, tamen reliquias eum esse duorum exercituum ante paucos dies deletorum succurrebat. (8) Пришло известие о приближении Газдрубала, сына Гисгона, который перешел Ибер, чтобы покончить с войной. Когда римские солдаты увидели знак к битве, выставленный их новым предводителем, (9) они вспомнили, какие полководцы еще недавно водили их в бой и с какими силами выходили они на поле битвы. Все вдруг разрыдались: стали биться головой оземь, одни, воздев руки к небу, корили богов, другие, распростершись на земле, взывали, называя по именам, каждый к своему полководцу. (10) Невозможно было остановить этот поток жалоб, хотя центурионы и успокаивали своих воинов, и сам Марций и утешал, и журил их: они умеют только, как женщины, без толку плакать, а следовало бы воспрянуть духом, защитить себя и государство, отомстить за своих убитых вождей. (11) Внезапно услышали крики и звук трубы: неприятель оказался почти у самого вала - внезапно скорбь переплавилась в гнев, воины расхватали оружие и в неистовстве, не помня себя, кинулись к воротам и набросилась на беспечно и нестройно подходивших пунийцев. (12) Они, такого не ожидая, оторопели от страха и от удивления - откуда вдруг столько врагов, ведь все войско было почти уничтожено; откуда такая дерзость, такая уверенность в себе у разбитых и обращенных в бегство; что это за новый вождь объявился - ведь оба Сципиона убиты; кто распоряжается лагерем; кто подал сигнал к битве? (13) Невозможно было это предвидеть, и карфагеняне, недоумевающие, потрясенные, отступили, а затем, отброшенные сильным ударом, повернули вспять и побежали. (14) Произошло бы или страшное избиение обратившихся в бегство или бессмысленная, опасная погоня, но Марций поспешно дал знак к отступлению, он преградил путь передовым, кое-кого удержал сам и остановил и вернул в лагерь возбужденных солдат, все еще жаждавших крови и убийства. (15) Карфагеняне сначала в страхе кинулись прочь от вала, но, видя, что их никто не преследует, сочли, что это от страха. Тогда они с прежней презрительностью медленным шагом вернулись в лагерь.

Ob hoc cum omnia neglecta apud hostes essent, exploratis iis Marcius ad consilium prima specie temerarium magis quam audax animum adiecit ut ultro castra hostium oppugnaret, facilius esse ratus unius Hasdrubalis expugnari castra quam, si se rursus tres exercitus ac tres duces iunxissent, sua defendi; simul aut, si successisset coeptis, erecturum se adflictas res aut, si pulsus esset, tamen ultro inferendo arma contemptum sui dempturum. (16) Столь же небрежно лагерь и охранялся: враг был рядом, но представлялось, что это - жалкие остатки двух армий, уничтоженных несколько дней назад. (17) Поэтому пунийцы во всем были одинаково небрежны. Марций это разведал, и у него созрел замысел, с первого взгляда скорее дерзкий, чем отважный: (18) напасть на вражеский лагерь. Он решил, что легче взять лагерь одного Газдрубала, чем защитить свой от трех армий и троих вождей, буде они снова соединятся. (19) В случае успеха он поправит бедственное положение римлян, а если его одолеют, то по крайней мере перестанут презирать того, кто первый взялся за оружие.

[38] Ne tamen subita res et nocturnus terror et iam non suae fortunae consilium perturbaret, adloquendos adhortandosque sibi milites ratus, contione aduocata ita disseruit: 'uel mea erga imperatores nostros uiuos mortuosque pietas uel praesens omnium nostrum, milites, fortuna fidem cuiuis facere potest mihi hoc imperium, ut amplum iudicio uestro, ita re ipsa graue ac sollicitum esse. Quo enim tempore, nisi metus maerorem obstupefaceret, uix ita compos mei essem ut aliqua solacia inuenire aegro animo possem, cogor uestram omnium uicem, quod difficillimum in luctu est, unus consulere. Et ne tum quidem, ubi quonam modo has reliquias duorum exercituum patriae conseruare possim cogitandum est, auertere animum ab adsiduo maerore licet. Praesto est enim acerba memoria et Scipiones me ambo dies noctesque curis insomniisque agitant et excitant saepe somno, neu se neu inuictos per octo annos in his terris milites suos, commilitones uestros, neu rem publicam patiar inultam, et suam disciplinam suaque instituta sequi iubent et, ut imperiis uiuorum nemo oboedientior me uno fuerit, ita post mortem suam, quod quaque in re facturos illos fuisse maxime censeam, id optimum ducere. Uos quoque uelim, milites, non lamentis lacrimisque tamquam exstinctos prosequi--uiuunt uigentque fama rerum gestarum--sed, quotienscumque occurret memoria illorum, uelut si adhortantes signumque dantes uideatis eos, ita proelia inire. Nec alia profecto species hesterno die oblata oculis animisque uestris memorabile illud edidit proelium, quo documentum dedistis hostibus non cum Scipionibus exstinctum esse nomen Romanum et, cuius populi uis atque uirtus non obruta sit Cannensi clade, ex omni profecto saeuitia fortunae emersurum esse. 38. (1) Чтобы внезапность дела, и страх ночи, и замысел, не отвечающий нынешнему положению римлян, не вызвали замешательства, он созвал солдат и обратился к ним со словами ободрения и увещания: (2) "Мой долг по отношению к нашим полководцам, живым и мертвым, наша общая участь, воины, убедят каждого из вас, что власть, врученная вами мне, велика, но и тяжела и мучительна. (3) Ведь в такое время, когда, не притупи тревога мою печаль, вряд ли я настолько владел бы собою, чтобы найти какое-нибудь утешение для больной души. А я вынужден - это так тяжело, когда ты в скорби, - думать один за всех вас. (4) И даже тогда, когда нужно думать, как сохранить для отечества остатки двух армий, невозможно отвлечь свои мысли от неотвязной печали. (5) Горестная память о Сципионах жива: оба Сципиона не дают мне покоя (6) среди всех моих тревог и забот, они будят и насылают бессонницу, - и я не допущу, чтобы они и воины их, ваши товарищи, восемь лет не знавшие в этих землях поражения, и чтобы государство наше остались неотмщенными. (7) Они велят мне следовать их правилам; при их жизни я беспрекословно повиновался их власти; после их смерти я стараюсь представить себе, что и когда сделали бы они, и считаю за лучшее следовать им. (8) И я хотел бы, воины, чтобы не воплями и рыданиями провожали вы их, будто мертвых: они живут и жива слава их подвигов. Всякий раз, как вспомните их, представьте себе, будто они перед вами - ободряют вас, подают знак к сражению и ведут вас в бой. (9) Таким предстал перед вами их образ - и вы дали сражение, и доказали врагам: Сципионы были не единственные римляне. (10) Народ, чью силу и доблесть не сокрушило каннское поражение, устоит под самыми жестокими ударами судьбы.

Nunc, quia tantum ausi estis sponte uestra, experiri libet quantum audeatis duce uestro auctore. Non enim hesterno die, cum signum receptui dedi sequentibus effuse uobis turbatum hostem, frangere audaciam uestram sed differre in maiorem gloriam atque opportunitatem uolui, ut postmodo praeparati incautos, armati inermes atque etiam sopitos per occasionem adgredi possetis. Nec huius occasionis spem, milites, forte temere sed ex re ipsa conceptam habeo. A uobis quoque profecto si quis quaerat quonam modo pauci a multis, uicti a uictoribus castra tutati sitis? nihil aliud respondeatis quam id ipsum timentes uos omnia et operibus firmata habuisse et ipsos paratos instructosque fuisse. Et ita se res habet: ad id quod ne timeatur fortuna facit minime tuti sunt homines, quia quod neglexeris incautum atque apertum habeas. Nihil omnium nunc minus metuunt hostes quam ne, obsessi modo ipsi atque oppugnati, castra sua ultro oppugnemus. Audeamus quod credi non potest ausuros nos; eo ipso quod difficillimum uidetur facilius erit. Tertia uigilia noctis silenti agmine ducam uos. Exploratum habeo non uigiliarum ordinem, non stationes iustas esse. Clamor in portis auditus et primus impetus castra ceperit. Tum inter torpidos somno pauentesque ad necopinatum tumultum et inermes in cubilibus suis oppressos illa caedes edatur a qua uos hesterno die reuocatos aegre ferebatis. Scio audax uideri consilium; sed in rebus asperis et tenui spe fortissima quaeque consilia tutissima sunt, quia, si in occasionis momento cuius praeteruolat opportunitas cunctatus paulum fueris, nequiquam mox omissam quaeras. Unus exercitus in propinquo est, duo haud procul absunt. Nunc adgredientibus spes aliqua est,--et iam temptastis uestras atque illorum uires: si diem proferimus et hesternae eruptionis fama contemni desierimus, periculum est ne omnes duces, omnes copiae conueniant. Tres deinde duces, tres exercitus sustinebimus hostium quos Cn. Scipio incolumi exercitu non sustinuit? ut diuidendo copias periere duces nostri, ita separatim ac diuisi opprimi possunt hostes. Alia belli gerendi uia nulla est. Proinde nihil praeter noctis proximae opportunitatem exspectemus. Ite, deis bene iuuantibus, corpora curate, ut integri uigentesque eodem animo in castra hostium inrumpatis quo vestra tutati estis.' laeti et audiere ab nouo duce nouum consilium et quo audacius erat magis placebat. Reliquum diei expediendis armis et curatione corporum consumptum et maior pars noctis quieti data est. Quarta vigilia movere. (11) А теперь, после того, как вы по своей воле отважились на трудное дело, хочется испытать, на что вы отважитесь по приказу вождя. Вчера, когда вы врассыпную преследовали ошеломленного врага, давая отбой, я хотел не сломить вашу отвагу, но сохранить ее для лучшего случая и большей славы: (12) вы, подготовившись, нападете на беспечных, вооруженные - на безоружных и даже на сонных. Я, воины, не полагаюсь безрассудно на такую возможность: мой замысел подсказан самими обстоятельствами. (13) Если кто-нибудь спросит, как вы защитили лагерь - немногие от многих, побежденные от победителей, вы, конечно, ответите: именно потому, что все это внушало вам страх, вы укрепили лагерь и сами были наготове. (14) Всегда так бывает: люди перестают остерегаться, когда судьба будто бы устранила все, что внушает страх; и ты нерадив и неосторожен. (15) Меньше всего сейчас боятся враги, что мы, сами окруженные и осажденные, нападем на их лагерь. Так отважимся же на то, во что невозможно поверить, но тем оно будет легче, чем выглядит. (16) После полуночи я тихо, в молчании, выведу вас. (17) Я разведал, что у них нет порядка в смене караулов, а посты размещены как попало. Первым же криком в воротах, первым же натиском вы возьмете лагерь. Тогда среди еще сонных, перепуганных неожиданной тревогой, безоружных, захваченных прямо в постелях, произведете вы то избиение, от которого я удержал вас вчера, чем вы и были недовольны. (18) Замысел мой покажется дерзким, но в обстоятельствах трудных, когда надеяться почти не на что, отчаяннейшие решения всего правильнее. Если ты чуть помедлишь и упустишь счастливый случай, он тут же пролетит, а упущенного не наверстаешь. (19) Одно войско стоит рядом, два - неподалеку; напав сейчас, мы можем еще на что-то надеяться; вы уже проверили силы и свои, и неприятельские. (20) Если мы отложим наше решение на один день, если, прослышав о вчерашней вылазке, враги перестанут нас презирать, то есть опасность, что вражеские полководцы соединят все свои силы и нам придется выдержать бой с тремя войсками, с тремя вождями. Гней Сципион не выдержал этого, а с ним было невредимое войско. Полководцы наши погибли, разделив свои силы, (21) и врага можно одолеть, если разделить его войско и нападать на отдельные отряды. Другой возможности вести войну нет. Подождем этой ночи: она нам благоприятна. (22) Да помогут нам боги! Ступайте, подкрепите свои силы, чтобы вломиться во вражеский лагерь с тем же мужеством, с каким вы защищали свой". (23) Воины выслушали новый замысел нового предводителя, особенно радуясь тому, что он так дерзок. Остаток дня разбирали оружие и подкрепляли телесные силы; большую часть ночи спали и перед рассветом выступили.

[39] Erant ultra proxima castra sex milium interuallo distantes aliae copiae Poenorum. Uallis caua intererat, condensa arboribus; in huius siluae medio ferme spatio cohors Romana arte Punica abditur et equites. Ita medio itinere intercepto ceterae copiae silenti agmine ad proximos hostes ductae et, cum statio nulla pro portis neque in uallo custodiae essent, uelut in sua castra nullo usquam obsistente penetrauere. Inde signa canunt et tollitur clamor. Pars semisomnos hostes caedunt, pars ignes casis stramento arido tectis iniciunt, pars portas occupant ut fugam intercludant. Hostes simul ignis, clamor, caedes, uelut alienatos sensibus, nec audire nec prouidere quicquam sinunt. Incidunt inermes inter cateruas armatorum. Alii ruunt ad portas, alii obsaeptis itineribus super uallum saliunt et ut quisque euaserat protinus ad castra altera fugiunt, ubi ab cohorte et equitibus ex occulto procurrentibus circumuenti caesique ad unum omnes sunt; quamquam, etiamsi quis ex ea caede effugisset, adeo raptim a captis propioribus castris in altera transcursum castra ab Romanis est, ut praeuenire nuntius cladis non posset. Ibi uero, quo longius ab hoste aberant et quia sub lucem pabulatum lignatumque et praedatum quidam dilapsi fuerant, neglecta magis omnia ac soluta inuenere, arma tantum in stationibus posita, milites inermes aut humi sedentes accubantesque aut obambulantes ante uallum portasque. Cum his tam securis solutisque Romani calentes adhuc ab recenti pugna ferocesque uictoria proelium ineunt. Itaque nequaquam resisti in portis potuit; intra portas concursu ex totis castris ad primum clamorem et tumultum facto atrox proelium oritur; diuque tenuisset, ni cruenta scuta Romanorum uisa indicium alterius cladis Poenis atque inde pauorem iniecissent. Hic terror in fugam auertit omnes effusique qua iter est, nisi quos caedes oppressit, exuuntur castris. Ita nocte ac die bina castra hostium oppugnata ductu L. Marcii. Ad triginta septem milia hostium caesa auctor est Claudius, qui annales Acilianos ex Graeco in Latinum sermonem uertit; captos ad mille octingentos triginta, praedam ingentem partam; in ea fuisse clipeum argenteum pondo centum triginta septem cum imagine Barcini Hasdrubalis. Ualerius Antias una castra Magonis capta tradit, septem milia caesa hostium; altero proelio eruptione pugnatum cum Hasdrubale, decem milia occisa, quattuor milia trecentos triginta captos. Piso quinque milia hominum, cum Mago cedentes nostros effuse sequeretur, caesa ex insidiis scribit. 39. (1) В шести милях за ближайшим карфагенским лагерем стояло другое их войско, между ними в лесной чаще была ложбина. Почти в середине этого леса Марций с пунийским умением спрятал когорту римской пехоты и при ней всадников. (2) Заняв таким образом середину дороги, Марций в полной тишине повел свой отряд на ближний лагерь врага. Перед воротами не было караульных, на валу не стояла охрана; римляне проникли во вражеский лагерь будто в собственный - сопротивления не встретили. (3) Тут затрубили трубы и поднялся крик: кто рубил полусонных врагов, кто поджигал хижины, крытые сухой соломой, кто стал в воротах, чтобы помешать бегству неприятеля. (4) Враги потеряли голову от этих криков, резни, пожаров: ничего не слыша и не соображая, они, безоружные, натыкались на отряды вооруженных воинов; (5) мчались к воротам - дорога преграждена, - и они прыгали с вала. (6) Ускользнувшие кинулись к другому лагерю; их окружили когорта и всадники, сидевшие в засаде, и перебили всех до одного. (7) Если кому и удалось бы спастись, то предупредить своих о несчастье он бы не смог: захватив один лагерь, римляне перебежали в другой. (8) А там - в отдалении от противника - на рассвете многие разбрелись за фуражом, за дровами, за добычей. Небрежение дошло до полной распущенности: лежало оружие близ постов; безоружные солдаты сидели на земле, лежали, разгуливали у ворот и вала. (9) С ними, спокойными и беспечными, начали бой римляне, разгоряченные недавним сражением, разъяренные победой. Напрасно пытались сопротивляться в воротах: при первом же крике в суматохе сбежались со всего лагеря. (10) Завязалась жестокая схватка, и длилась бы она долго, если бы карфагеняне не заметили, что щиты у римлян в крови - римляне, очевидно, уже одержали победу в каком-то сражении. Страх охватил карфагенян; в ужасе все кинулись бежать. (11) Бежали врассыпную, куда только вела дорога; некоторых перебили; лагерь был брошен. Под водительством Марция за один день и одну ночь взяли два лагеря. (12) Клавдий (тот, что перевел Ацилиеву летопись с греческого языка на латинский) пишет, что врагов убито было около тридцати семи тысяч, а взято в плен около тысячи восьмисот тридцати человек. (13) Добыча была огромной: между прочим, взяли серебряный щит весом в тридцать семь фунтов с изображением Газдрубала Барки, (14) Валерий Антиат пишет, что взят был только лагерь Магона, а врагов убито семь тысяч; в другом сражении, сделав вылазку, сражались с Газдрубалом: убито десять тысяч, в плен взято четыре тысячи триста тридцать человек. (15) Пизон пишет, что, когда Магон врассыпную преследовал отступающих наших, сидевшие в засаде римляне убили пять тысяч человек.

Apud omnes magnum nomen Marcii ducis est; et verae gloriae eius etiam miracula addunt flammam ei contionanti fusam e capite sine ipsius sensu cum magno pauore circumstantium militum; monumentumque uictoriae eius de Poenis usque ad incensum Capitolium fuisse in templo clipeum, Marcium appellatum, cum imagine Hasdrubalis.--quietae deinde aliquamdiu in Hispania res fuere, utrisque post tantas in uicem acceptas inlatasque clades cunctantibus periculum summae rerum facere. (16) Все прославляют имя вождя Марция, к поистине славным подвигам, им совершенным, добавляют всякие чудеса. (17) Так, он будто бы беседовал с окружавшими его воинами, и они с ужасом увидели, как его голова объята пламенем, а сам он этого не чувствовал. Памятником его победы над пунийцами до пожара на Капитолии был в храме щит с изображением Газдрубала - щит этот называли Марциевым. (18) В Испании наступило длительное затишье: обе стороны после стольких побед и поражений медлили, не отваживаясь на решительные действия.

[40] Dum haec in Hispania geruntur, Marcellus captis Syracusis, cum cetera in Sicilia tanta fide atque integritate composuisset ut non modo suam gloriam sed etiam maiestatem populi Romani augeret, ornamenta urbis, signa tabulasque quibus abundabant Syracusae, Romam deuexit, hostium quidem illa spolia et parta belli iure; ceterum inde primum initium mirandi Graecarum artium opera licentiaeque hinc sacra profanaque omnia uolgo spoliandi factum est, quae postremo in Romanos deos, templum id ipsum primum quod a Marcello eximie ornatum est, uertit. Uisebantur enim ab externis ad portam Capenam dedicata a M. Marcello templa propter excellentia eius generis ornamenta, quorum perexigua pars comparet. 40. (1) Пока это происходило в Испании, Марцелл в завоеванных Сиракузах и в остальной Сицилии все устраивал честно и доброжелательно, к вящей славе своей и римского народа. Он отвез в Рим украшавшие город статуи и картины, которыми изобиловали Сиракузы. (2) Они были добычей, захваченной у врага, были взяты по праву войны. Однако отсюда пошло и восхищение работами греческих искусников, и распространившаяся распущенность, с какой стали грабить святилища, как и прочие здания. Эта распущенность впоследствии обратилась и против римских богов, и того самого храма, который впервые был изумительно украшен Марцеллом. (3) Чужестранцы чаще всего посещали храмы у Капенских ворот, освященные Марцеллом, ради их замечательных украшений - из них сохранилась лишь очень малая часть.

Legationes omnium ferme ciuitatium Siciliae ad eum conueniebant. Dispar ut causa earum, ita condicio erat. Qui ante captas Syracusas aut non desciuerant aut redierant in amicitiam ut socii fideles accepti cultique; quos metus post captas Syracusas dediderat ut uicti a uictore leges acceperunt. Erant tamen haud paruae reliquiae belli circa Agrigentum Romanis, Epicydes et Hanno, duces reliqui prioris belli, et tertius nouus ab Hannibale in locum Hippocratis missus, Libyphoenicum generis Hippacritanus--Muttinen populares uocabant--, uir impiger et sub Hannibale magistro omnes belli artes edoctus. Huic ab Epicyde et Hannone Numidae dati auxiliares, cum quibus ita peruagatus est hostium agros, ita socios ad retinendos in fide animos eorum ferendo in tempore cuique auxilium adiit, ut breui tempore totam Siciliam impleret nominis sui nec spes alia maior apud fauentes rebus Carthaginiensium esset. Itaque inclusi ad [id] tempus moenibus Agrigenti dux Poenus Syracusanusque, non consilio Muttinis quam fiducia magis ausi egredi extra muros ad Himeram amnem posuerunt castra. Quod ubi perlatum ad Marcellum est, extemplo copias mouit et ab hoste quattuor ferme milium interuallo consedit, quid agerent pararentue exspectaturus. Sed nullum neque locum neque tempus cunctationi consilioue dedit Muttines, transgressus amnem ac stationibus hostium cum ingenti terrore ac tumultu inuectus. Postero die prope iusto proelio compulit hostes intra munimenta. Inde reuocatus seditione Numidarum in castris facta, cum trecenti ferme eorum Heracleam Minoam concessissent, ad mitigandos reuocandosque eos profectus magno opere monuisse duces dicitur ne absente se cum hoste manus consererent. Id ambo aegre passi duces, magis Hanno, iam ante anxius gloria eius: Muttinem sibi modum facere, degenerem Afrum imperatori Carthaginiensi misso ab senatu populoque? is perpulit cunctantem Epicyden ut transgressi flumen in aciem exirent: nam si Muttinem opperirentur et secunda pugnae fortuna euenisset, haud dubie Muttinis gloriam fore. (4) К Марцеллу приходили посольства почти ото всех городов Сицилии; просьбы их были разными, как и их положение: тех, которые до взятия Сиракуз не отпали или возобновили старый союз, принимали как верных союзников, так с ними и обращались; тем, кто сдался из страха после того, как Сиракузы были взяты, победитель диктовал законы как побежденным. (5) А война не вовсе утихла: под Агригентом против римлян остались Эпикид и Ганнон, уцелевшие в предыдущих сражениях; к ним присоединился и третий вождь, посланный Ганнибалом в замену Гиппократа: уроженец Гиппакры, ливифиникиец родом - земляки звали его Муттином, человек деятельный и хорошо изучивший у Ганнибала военное дело. (6) Эпикид и Ганнон дали ему в подмогу нумидийцев, и он, бродя с ними по полям и вовремя приходя на помощь тому, кто в ней нуждался, поддерживал в союзниках чувство верности. (7) Вскоре вся Сицилия заговорила о нем; сторонники карфагенян возлагали на него самые большие надежды. (8) Теперь карфагенский полководец и сиракузянин, запертые в Агригенте, осмелились выйти за городские стены (с Муттином они не посоветовались, но на него полагались) и стали лагерем у реки Гимера. (9) Марцеллу донесли об этом; он тотчас вышел с войском и милях в четырех от неприятеля остановился, выжидая, что тот будет делать и покажется ли. (10) Муттин, однако, не позволил, медлительно размышляя, выбирать место и время: он перешел реку и ринулся, наводя страх и все опрокидывая, на вражеские передовые посты. (11) На следующий день произошло почти правильное сражение, и он загнал врага в укрепления. Но Муттину пришлось вернуться: в лагере восстали нумидийцы и почти триста человек их ушло в Гераклею Миносову. Он отправился успокаивать и возвращать их. Говорят, он настоятельно уговаривал обоих вождей не завязывать сражения, пока он не вернется. (12) Его слушали с досадой, и особенно Ганнон, которому уже давно не давала покоя слава Муттина: ему, карфагенскому полководцу, посланному сенатом и народом, будет указывать какое-то африканское отродье. (13) Он заставил Эпикида, который не торопился, перейти реку и готовиться к бою: если поджидать Муттина и они выиграют сражение, то вся слава, конечно, достанется Муттину.

[41] Enimuero indignum ratus Marcellus se, qui Hannibalem subnixum uictoria Cannensi ab Nola reppulisset, his terra marique uictis ab se hostibus cedere, arma propere capere milites et efferri signa iubet. Instruenti exercitum decem effusis equis aduolant ex hostium acie Numidae nuntiantes populares suos, primum ea seditione motos qua trecenti ex numero suo concesserint Heracleam, dein quod praefectum suum ab obtrectantibus ducibus gloriae eius sub ipsam certaminis diem ablegatum uideant, quieturos in pugna. Gens fallax promissi fidem praestitit. Itaque et Romanis creuit animus nuntio celeri per ordines misso destitutum ab equite hostem esse quem maxime timuerant, et territi hostes, praeterquam quod maxima parte uirium suarum non iuuabantur, timore etiam incusso ne ab suomet ipsi equite oppugnarentur. Itaque haud magni certaminis fuit; primus clamor atque impetus rem decreuit. Numidae cum in concursu quieti stetissent in cornibus, ut terga dantes suos uiderunt, fugae tantum parumper comites facti, postquam omnes Agrigentum trepido agmine petentes uiderunt, ipsi metu obsidionis passim in ciuitates proximas dilapsi. Multa milia hominum caesa; capta [sex milia] et octo elephanti. Haec ultima in Sicilia Marcelli pugna fuit; uictor inde Syracusas rediit. 41. (1) Марцелл считал, что недостойно его, побеждавшего на суше и на море, сумевшего отбросить от Нолы гордого победой под Каннами Ганнибала, теперь отступить перед врагом. Он велел воинам спешно вооружаться и выносить знамена; (2) он выстраивал войско, когда к нему на всем скаку подлетело из вражеского лагеря десять нумидийцев, которые сообщили: во-первых, триста их земляков не успокоились после мятежа и ушли в Гераклею; (3) во-вторых, их предводителя накануне самого сражения из зависти к его славе куда-то услали и они участия в битве принимать не будут. (4) Нумидийцы - народ неверный, но тут обещание свое они сдержали. Римляне воспрянули духом: быстро пронеслась по рядам весть: конница - а ее римляне больше всего боялись - ушла от карфагенян. (5) И карфагеняне были напуганы: не говоря уже о том, что нумидийская конница была их главной опорой, страшила мысль, как бы она не напала на них самих. (6) Сражались недолго: первый же натиск решил все: нумидийцы спокойно стояли на флангах, а когда увидели своих бегущими, постепенно к ним присоединились. (7) Увидев, что все в страхе кинулись в Агригент, и боясь оказаться в осаде, они разбрелись по соседним городам. Убитых было много тысяч, в плен взяли [:]146 человек и восемь слонов. Это было последнее сражение, данное Марцеллом в Сицилии. Он победителем вернулся в Сиракузы.

Iam ferme in exitu annus erat; itaque senatus Romae decreuit ut P. Cornelius praetor litteras Capuam ad consules mitteret, dum Hannibal procul abesset nec ulla magni discriminis res ad Capuam gereretur, alter eorum, si ita uideretur, ad magistratus subrogandos Romam ueniret. Litteris acceptis inter se consules compararunt ut Claudius comitia perficeret, Fuluius ad Capuam maneret. Consules Claudius creauit Cn. Fuluium Centumalum et P. Sulpicium Serui filium Galbam, qui nullum antea curulem magistratum gessisset. Praetores deinde creati [L. Cornelius Lentulus M.] Cornelius Cethegus C. Sulpicius [C. Calpurnius] Piso. Pisoni iurisdictio urbana, Sulpicio Sicilia, Cethego Apulia Lentulo Sardinia euenit. Consulibus prorogatum in annum imperium est. (8) Год уже подходил к концу; сенат в Риме постановил, чтобы претор Публий Корнелий написал в Капую консулам: (9) Ганнибал далеко, никаких важных военных действий под Капуей нет; не угодно ли одному из них вернуться в Рим на выборы магистратов. (10) Получив письмо, консулы уговорились: пусть Клавдий займется выборами, а Фульвий останется под Капуей. (11) В консулы были избраны Гней Фульвий Центимал и Публий Сульпиций Гальба, сын Сервия, не занимавший до того ни одной курульной должности. (12) Преторами избраны были Луций Корнелий Лентул, Марк Корнелий Цетег, Гай Сульпиций, Гай Кальпурний Пизон. (13) Пизону достались судебные дела в Городе;148 Сульпицию - Сицилия, Цетегу - Апулия, Лентулу - Сардиния. Консулам было на год продлено командование.

К началу страницы

Титульный лист | Предыдущая | Следующая

Граммтаблицы | Грамматика латинского языка | Латинские тексты