Краткая коллекция текстов на французском языке
Jules Verne/Жюль Верн
vingt mille lieues sous les mers (tour du monde sous marin)/Двадцать тысяч лье под водой (Кругосветное путешествие в морских глубинах)
Deuxième partie)/часть вторая
XVIII LES POULPES/18. СПРУТЫ
| France | Русский |
| Pendant quelques jours, le Nautilus s'écarta constamment de la côte américaine. Il ne voulait pas, évidemment, fréquenter les flots du golfe du Mexique ou de la mer des Antilles. Cependant, l'eau n'eût pas manqué sous sa quille, puisque la profondeur moyenne de ces mers est de dix-huit cents mètres ; mais, probablement ces parages, semés d'îles et sillonnés de steamers, ne convenaient pas au capitaine Nemo. | В течение нескольких дней "Наутилус" неизменно отдалялся от американских берегов. Он явно не хотел заплывать в воды Мексиканского залива или Антильских островов. Но и без этого под его килем было вполне достаточно воды, так как средняя глубина моря в этих местах имеет тысячу восемьсот метров. Но здешние воды, усеянные островами и посещаемые пароходами, не нравились капитану Немо. |
| Le 16 avril, nous eûmes connaissance de la Martinique et de la Guadeloupe, à une distance de trente milles environ. J'aperçus un instant leurs pitons élevés. | Шестнадцатого апреля мы познакомились с Гваделупой и Мартиникой, но на расстоянии около тридцати миль. Их высокие горные пики я увидал лишь на одну минуту. |
| Le Canadien, qui comptait mettre ses projets à exécution dans le golfe, soit en gagnant une terre, soit en accostant un des nombreux bateaux qui font le cabotage d'une île à l'autre, fut très décontenancé. La fuite eût été très praticable si Ned Land fût parvenu a s'emparer du canot à l'insu du capitaine. Mais en plein Océan, il ne fallait plus y songer. | Канадец, который рассчитывал привести в исполнение свое намерение в Мексиканском заливе, либо достигнув земли, либо подплыв к одному из многочисленных судов, совершавших каботажные рейсы между островами, был весьма расстроен. Наше бегство могло вполне осуществиться, если бы Неду Ленду удалось завладеть лодкой потихоньку от капитана Немо. Но теперь в открытом океане нечего было об этом и думать. |
| La Canadien, Conseil et moi, nous eûmes une assez longue conversation à ce sujet. Depuis six mois nous étions prisonniers à bord du Nautilus. Nous avions fait dix-sept mille lieues, et, comme le disait Ned Land, il n'y avait pas de raison pour que cela finît. Il me fit donc une proposition à laquelle je ne m'attendais pas. Ce fut de poser catégoriquement cette question au capitaine Nemo : Le capitaine comptait-il nous garder indéfiniment à son bord ? | Канадец, Консель и я имели по этому поводу достаточно долгий разговор. Уже полгода мы были пленниками на "Наутилусе". За это время мы прошли семнадцать тысяч лье, и, как говорил канадец, конца нашему плаванию не предвидится. Он кончил тем, что потребовал от меня в последний раз спросить капитана Немо, уж не намерен ли он нас держать у себя до бесконечности? |
| Une semblable démarche me répugnait. Suivant moi, elle ne pouvait aboutir. Il ne fallait rien espérer du commandant du Nautilus, mais tout de nous seuls. D'ailleurs, depuis quelque temps, cet homme devenait plus sombre, plus retiré, moins sociable. Il paraissait m'éviter. Je ne le rencontrais qu'à de rares intervalles. Autrefois, il se plaisait à m'expliquer les merveilles sous-marines ; maintenant il m'abandonnait à mes études et ne venait plus au salon. | Подобный шаг был мне не по душе. На мой взгляд, он не мог достичь цели. От командира "Наутилуса" ждать было нечего, а все зависело от нас самих. К тому же с некоторого времени капитан Немо становился все более мрачным, отчужденным и необщительным. Он явно избегал меня. Бывало, он с удовольствием давал мне объяснения о разных подводных чудесах; теперь он оставлял меня работать в одиночестве и перестал бывать в салоне. |
| Quel changement s'était opéré en lui ? Pour quelle cause ? Je n'avais rien à me reprocher. Peut-être notre présence à bord lui pesait-elle ? Cependant, je ne devais pas espérer qu'il fût homme à nous rendre la liberté. | Какая произошла в нем перемена? Что стало этому причиной? Я не мог упрекнуть себя ни в чем. Может быть, его тяготило наше присутствие на "Наутилусе"? А вместе с тем у меня не было надежды на то, чтобы человек такого склада мог нам вернуть свободу. |
| Je priai donc Ned de me laisser réfléchir avant d'agir. Si cette démarche n'obtenait aucun résultat, elle pouvait raviver ses soupçons, rendre notre situation pénible et nuire aux projets du Canadien. J'ajouterai que je ne pouvais en aucune façon arguer de notre santé. Si l'on excepte la rude épreuve de la banquise du pôle sud, nous ne nous étions jamais mieux portés, ni Ned, ni Conseil, ni moi. Cette nourriture saine, cette atmosphère salubre, cette régularité d'existence, cette uniformité de température, ne donnaient pas prise aux maladies, et pour un homme auquel les souvenirs de la terre ne laissaient aucun regret, pour un capitaine Nemo, qui est chez lui, qui va où il veut, qui par des voies mystérieuses pour les autres, non pour lui-même, marche à son but, je comprenais une telle existence. Mais nous, nous n'avions pas rompu avec l'humanité. Pour mon compte, je ne voulais pas ensevelir avec moi mes études si curieuses et si nouvelles. J'avais maintenant le droit d'écrire le vrai livre de la mer, et ce livre, je voulais que, plus tôt que plus tard, il pût voir le jour. | Вот почему я и просил канадца дать мне время все обдумать, прежде чем перейти к действию. В случае если бы мое выступление не имело никакого результата, оно могло возбудить подозрение у капитана, ухудшить наше положение и повредить планам самого канадца. Добавлю еще то, что ссылаться в этом вопросе на здоровье я уже никак не мог. Если исключить жестокое испытание в торосах Южного полюса, то мы, Консель, Нед и я, никогда еще не чувствовали себя так хорошо. Здоровая пища, благодатный воздух, упорядоченная жизнь, ровная температура исключали возможность заболевания, и я хорошо понимал все преимущества подобного образа жизни для человека, отбросившего без всяких сожалений воспоминания о Земле, в особенности для такого, как капитан Немо, который находится здесь у себя дома, плывет, куда ему угодно, и своими таинственными для других, но хорошо ему известными путями стремится к своей цели. Но мы не рвали связей с человечеством. Говоря о себе, я не хотел бы уносить с собой в могилу мои работы, такие любопытные и новые. Как раз теперь я имел право написать настоящую книгу о море, и я хочу, чтобы эта книга лучше раньше, чем позже, вышла в свет. |
| Là encore, dans ces eaux des Antilles, à dix mètres au-dessous de la surface des flots, par les panneaux ouverts, que de produits intéressants j'eus à signaler sur mes notes quotidiennes ! | Вот хотя бы здесь, в водах Антильских островов, всего в десяти метрах от поверхности, сколько интересных произведений природы я мог отметить, глядя сквозь открытые окна в салоне! |
| C'étaient, entre autres zoophytes, des galères connues sous le nom de physalie spélagiques, sortes de grosses vessies oblongues, à reflets nacrés, tendant leur membrane au vent et laissant flotter leurs tentacules bleues comme des fils de soie ; charmantes méduses à l'oeil, véritables orties au toucher qui distillent un liquide corrosif. C'étaient, parmi les articulés, des annélides longs d'un mètre et demi, armés d'une trompe rose et pourvus de dix-sept cents organes locomoteurs, qui serpentaient sous les eaux et jetaient en passant toutes les lueurs du spectre solaire. C'étaient, dans l'embranchement des poissons, des raies-molubars, énormes cartilagineux longs de dix pieds et pesant six cents livres, la nageoire pectorale triangulaire, le milieu du dos un peu bombé, les yeux fixés aux extrémités de la face antérieure de la tête, et qui, flottant comme une épave de navire, s'appliquaient parfois comme un opaque volet sur notre vitre. | Среди других зоофитов были и сифонофоры-физалии, известные под названием "военных португальских корабликов", вроде продолговатых пузырей с перламутровым отливом, которые плавают, подставив ветру свои мембраны и распустив по воде синие щупальца, похожие на шелковые нити; чарующие взор медузы, которые при прикосновении испускают едкую жидкость, обжигающую, как крапива; среди кольчатых червей-аннелид длиной до полутора метров, снабженных розовым хоботом и Тысячью семьюстами двигательных органов, параподий, которые извиваются в воде и светятся всеми цветами радуги. В разряде рыб - малабарские скаты, огромные представители хрящевых рыб длиной до десяти футов и весом до шестисот фунтов, с треугольными грудными плавниками, горбатой спиной и с глазами, укрепленными в задней части головы. |
| C'étaient des balistes américains pour lesquels la nature n'a broyé que du blanc et du noir, des bobies plumiers, allongés et charnus, aux nageoires jaunes, à la mâchoire proéminente, des scombres de seize décimètres, à dents courtes et aiguës, couverts de petites écailles, appartenant à l'espèce des albicores. Puis, par nuées, apparaissent des surmulets, corsetés de raies d'or de la tête à la queue, agitant leurs resplendissantes nageoires ; véritables chefs-d'oeuvre de bijouterie consacrés autrefois à Diane, particulièrement recherchés des riches Romains, et dont le proverbe disait : "Ne les mange pas qui les prend !" Enfin, des pomacanthes-dorés, ornés de bandelettes émeraude, habillés de velours et de soie, passaient devant nos yeux comme des seigneurs de Véronèse ; des spareséperonnés se dérobaient sous leur rapide nageoire thoracine ; des clupanodons de quinze pouces s'enveloppaient de leurs lueurs phosphorescentes ; des muges battaient la mer de leur grosse queue charnue ; des corégones rouges semblaient faucher les flots avec leur pectorale tranchante, et des sélènes argentées, dignes de leur nom, se levaient sur l'horizon des eaux comme autant de lunes aux reflets blanchâtres. | Тут были и американские балисты, которым природа отпустила только черную и белую краску, и длинноперые бычки, продолговатые, мясистые, с желтыми плавниками и с выдающейся челюстью, макрели в сто шестьдесят сантиметров, с короткими, острыми зубами, покрытые мелкой чешуей и принадлежащие к альбакорам, барбули полосатые, от головы до хвоста опоясанные золотыми полосками, носились стайками, быстро шевеля сверкающими плавниками. Эти ювелирные произведения природы были когда-то посвящены Диане и особенно ценились римскими богачами, державшимися поговорки: "Лови их, но не ешь!" Золотистые помаканты, украшенные изумрудными полосками, одетые в шелк и бархат, проходили перед нашими глазами, как богатые синьоры на картинах Веронезе; шпорцовые спары убегали от нас, быстро работая грудными плавниками; клюпонодоны, величиной в пятнадцать дюймов, окутывали себя фосфоресцирующим светом; кефали хлестали по воде толстыми мясистыми хвостами; красные корегонусы как будто косили волны отточенными грудными плавниками, а серебристые силены (из ставрид), достойные своего названия, поднимались над гладкой поверхностью воды, сияя беловатым светом, как маленькие луны. |
| Que d'autres échantillons merveilleux et nouveaux j'eusse encore observés, si le Nautilus ne se fût peu à peu abaissé vers les couches profondes ! Ses plans inclinés l'entraînèrent jusqu'à des fonds de deux mille et trois mille cinq cents mètres. Alors la vie animale n'était plus représentée que par des encrines, des étoiles de mer, de charmantes pentacrines tête de méduse, dont la tige droite supportait un petit calice, des troques, des quenottes sanglantes et des fissurelles, mollusques littoraux de grande espèce. | Сколько еще новых, чудесных видов я мог бы увидеть, если бы "Наутилус" не стал уходить в глубинные слои! Пользуясь системой своих наклонных плоскостей, он постепенно опустился на глубину двух-трех тысяч метров. Здесь животная жизнь оказалась представленной только анкринами, морскими звездами, прелестными пентакринами с головой медузы, с маленькой чашечкой на прямом стебле; троки, кровавые кенотты и фиссурелы - большой вид береговых моллюсков. |
| Le 20 avril, nous étions remontés à une hauteur moyenne de quinze cents mètres. La terre la plus rapprochée était alors cet archipel des îles Lucayes, disséminées comme un tas de pavés a la surface des eaux. Là s'élevaient de hautes falaises sous-marines, murailles droites faites de blocs frustes disposés par larges assises, entre lesquels se creusaient des trous noirs que nos rayons électriques n'éclairaient pas jusqu'au fond. | Двадцатого апреля мы поднялись на тысячу пятьсот метров. Наиболее близкой к нам землей оказался Лукайский архипелаг - группа островов, разбросанных по поверхности океана, как кучки мостового камня. А в глубине вод высились подводные большие скалы, представляя собой отвесные стены из размытых глыб, лежавших высокими слоями, между которыми образовались такие углубления, что электрические лучи "Наутилуса" не достигали до их дна. |
| Ces roches étaient tapissés de grandes herbes, de laminaires géants, de fucus gigantesques, un véritable espalier d'hydrophytes digne d'un monde de Titans. | Сами скалы были устланы густой растительностью - гигантскими ламинариями, бесконечно длинными фукусами: подлинные шпалеры из водолюбов, достойных титанического мира. |
| De ces plantes colossales dont nous parlions, Conseil, Ned et moi, nous fûmes naturellement amenés à citer les animaux gigantesques de la mer. Les unes sont évidemment destinées à la nourriture des autres. Cependant, par les vitres du Nautilus presque immobile, je n'apercevais encore sur ces longs filaments que les principaux articulés de la division des brachioures, des l'ambres à longues pattes, des crabes violacés, des clios particuliers aux mers des Antilles. | Рассуждая об этих колоссальных растениях, мы, Нед, Консель и я, естественно, перешли к гигантским морским животным. Одни из них, очевидно, предназначались на съедение другим. Но среди этих длинных волокон я заметил лишь несколько членистых представителей животных из группы короткохвостых, длиннолапых ламбр, лиловатых крабов и клиосов, свойственных морским водам Антильских островов. |
| Il était environ onze heures, quand Ned Land attira mon attention sur un formidable fourmillement qui se produisait à travers les grandes algues. | Было около одиннадцати часов дня, когда Нед Ленд обратил мое внимание на то, что среди огромных водорослей шевелилось, видимо, какое-то жуткое животное. |
| "Eh bien, dis-je, ce sont là de véritables cavernes à poulpes, et je ne serais pas étonné d'y voir quelques-uns de ces monstres. | - Да, - сказал я, - здесь много пещер, удобных для спрутов, и я нисколько не удивлюсь, если увижу здесь этих чудищ. |
| - Quoi ! fit Conseil, des calmars, de simples calmars, de la classe des céphalopodes ? | - Какие же это чудища, - удивился Консель, - простые кальмары из отряда головоногих? |
| - Non, dis-je, des poulpes de grande dimension. Mais l'ami Land s'est trompé, sans doute, car je n'aperçois rien. | - Нет, - ответил я, - это большие спруты. Но наш друг Ленд, видимо, ошибся, я ничего не замечаю. |
| - Je le regrette répliqua Conseil. Je voudrais contempler face à face l'un de ces poulpes dont j'ai tant entendu parler et qui peuvent entraîner des navires dans le fond des abîmes. Ces bêtes-là, ça se nomme des krak... | - Жаль, - заметил Консель. - Хотелось бы мне встретиться лицом к лицу с одним из этих спрутов, о которых рассказывают, будто они способны утащить в морскую бездну целый корабль. Этих животных зовут у нас: крак... |
| - Craque suffit, répondit ironiquement le Canadien. | - "Крак" и капут! - иронически ответил канадец. |
| - Krakens, riposta Conseil, achevant son mot sans se soucier de la plaisanterie de son compagnon. | - Кракены, - закончил слово Консель, не обращая внимания на шутку своего товарища. |
| - Jamais on ne me fera croire, dit Ned Land, que de tels animaux existent. | - Никогда я не поверю, - сказал Нед Ленд, - что подобные животные существуют на свете. |
| - Pourquoi pas ? répondit Conseil. Nous avons bien cru au narval de monsieur. | - Почему же нет? - спросил Консель. - Мы же поверили в нарвала господина профессора. |
| - Nous avons eu tort, Conseil. | - И ошиблись. |
| - Sans doute ! mais d'autres y croient sans doute encore. | - Конечно, но возможно, что многие в него верят до сих пор. |
| - C'est probable, Conseil, mais pour mon compte, je suis bien décidé à n'admettre l'existence de ces monstres que lorsque je les aurai disséqués de ma propre main. | - Вообще говоря, это правдоподобно, - ответил я Конселю, - но я лично решил поверить в существование таких чудовищ только тогда, когда их вскрою собственной рукой. |
| - Ainsi, me demanda Conseil, monsieur ne croit pas aux poulpes gigantesques ? | - Значит, сам господин профессор не верит в существование гигантских спрутов? - спросил меня Консель. |
| - Eh ! qui diable y a jamais cru ? s'écria le Canadien. | - А кой черт в них поверит? - воскликнул Нед. |
| - Beaucoup de gens, ami Ned. | - Многие, друг мой Нед. |
| - Pas des pêcheurs. Des savants, peut-être ! | - Только не рыбаки! Ученые - возможно! |
| - Pardon, Ned. Des pêcheurs et des savants ! | - Простите, Нед. И рыбаки и ученые! |
| - Mais moi qui vous parle, dit Conseil de l'air le plus sérieux du monde, je me rappelle parfaitement avoir vu une grande embarcation entraînée sous les flots par les bras d'un céphalopode. | - Но я-то уж, - заговорил Консель с самым серьезным видом, - своими собственными глазами видел, как один головоногий своими щупальцами утащил под воду большое судно. |
| - Vous avez vu cela ? demanda le Canadien. | - И вы сами это видели? - спросил канадец. |
| - Oui, Ned. | - Да, Нед. |
| - De vos propres yeux ? | - Собственными глазами? |
| - De mes propres yeux. | - Собственными глазами. |
| - Où, s'il vous plaît ? | - Где же, будьте любезны? |
| - A Saint-Malo ? repartit imperturbablement Conseil. | - В Сен-Мало, - невозмутимо отвечал Консель. |
| - Dans le port ? dit Ned Land ironiquement. | - В гавани? - насмешливо спросил канадец. |
| - Non, dans une église, répondit Conseil. | - Нет, в церкви, - ответил Консель. |
| - Dans une église ! s'écria le Canadien. | - В церкви! - воскликнул Нед. |
| - Oui, ami Ned. C'était un tableau qui représentait le poulpe en question ! | - Да, друг мой Нед. Такой спрут был изображен там на стене. |
| - Bon ! fit Ned Land, éclatant de rire. Monsieur Conseil qui me fait poser ! | - Здорово! - воскликнул Нед, заливаясь хохотом. - Господин Консель строит из меня дурака. |
| - Au fait, il a raison, dis-je. J'ai entendu parler de ce tableau ; mais le sujet qu'il représente est tiré d'une légende, et vous savez ce qu'il faut penser des légendes en matière d'histoire naturelle ! D'ailleurs, quand il s'agit de monstres, l'imagination ne demande qu'à s'égarer. | - Нет, формально он прав, - сказал я. - Я слышал об этой картине, но сюжет ее взят из легенды, а вы знаете, чего стоят легенды из области естественной истории! В особенности же, когда дело касается чудовищ, воображению нет пределов. |
| Non seulement on a prétendu que ces poulpes pouvaient entraîner des navires, mais un certain Olaus Magnus parle d'un céphalopode, long d'un mille, qui ressemblait plutôt à une île qu'à un animal. On raconte aussi que l'évêque de Nidros dressa un jour un autel sur un rocher immense. Sa messe finie, le rocher se mit en marche et retourna à la mer. Le rocher était un poulpe. | Не только верили, что спруты могут потопить корабль, но известный Олаф Великий рассказывает о спруте величиной в целую милю, походившем не на животное, а на остров. Рассказывают даже такой случай: однажды епископ Нидросский вздумал отслужить обедню на одной громадной скале; когда обедня кончилась, скала поплыла, а потом нырнула в море; оказалось, что это не скала, а спрут. |
| - Et c'est tout ? demanda le Canadien. | - И это все? - спросил канадец. |
| - Non, répondis-je. Un autre évêque, Pontoppidan de Berghem, parle également d'un poulpe sur lequel pouvait manoeuvrer un régiment de cavalerie ! | - Нет, - ответил я. - Другой епископ, Понтоппидам Бергенский, тоже рассказывает о спруте, на котором мог бы производить учение целый эскадрон кавалерии. |
| - Ils allaient bien, les évêques d'autrefois ! dit Ned Land. | - Здоровы были врать эти древние епископы! - заметил Нед Ленд. |
| - Enfin, les naturalistes de l'antiquité citent des monstres dont la gueule ressemblait à un golfe, et qui étaient trop gros pour passer par le détroit de Gibraltar. | - Наконец, античные натуралисты упоминают чудовища такой величины, что у них пасть - целый залив, а сами они не могли бы пройти в Гибралтарский пролив. |
| - A la bonne heure ! fit le Canadien. | - И слава богу! - заметил канадец. |
| - Mais dans tous ces récits, qu'y a-t-il de vrai ? demanda Conseil. | - Но что есть истинного во всех этих рассказах? - спросил Консель. |
| - Rien, mes amis, rien du moins de ce qui passe la limite de la vraisemblance pour monter jusqu'à la fable ou à la légende. Toutefois, à l'imagination des conteurs, il faut sinon une cause, du moins un prétexte. On ne peut nier qu'il existe des poulpes et des calmars de très grande espèce, mais inférieurs cependant aux cétacés. Aristote a constaté les dimensions d'un calmar de cinq coudées, soit trois mètres dix. Nos pêcheurs en voient fréquemment dont la longueur dépasse un mètre quatre-vingts. Les musées de Trieste et de Montpellier conservent des squelettes de poulpes qui mesurent deux mètres. D'ailleurs, suivant le calcul des naturalistes, un de ces animaux, long de six pieds seulement, aurait des tentacules longs de vingt-sept. Ce qui suffit pour en faire un monstre formidable. | - Ничего, - ответил я, - ничего, кроме того, что они переходят границы правдоподобия и превращаются в миф или легенду. Тем не менее для игры воображения рассказчиков нужно какое-нибудь основание или предлог. Нельзя отрицать того, что среди спрутов и кальмаров есть виды очень больших размеров, но, конечно, меньше, чем китообразные. Наши рыбаки нередко видят спрутов длиной более метра восьмидесяти сантиметров. В музее Триеста и Монпелье хранятся скелеты спрутов величиной в два метра. К тому же по расчетам натуралистов такое животное, длиной даже только в шесть футов, должно иметь щупальца в двадцать семь метров длиной. А этого уже достаточно, чтобы оно стало страшным. |
| - En pêche-t-on de nos jours ? demanda le Canadien. | - А ловятся ли такие в наше время? - спросил канадец. |
| - S'ils n'en pêchent pas, les marins en voient du moins. Un de mes amis, le capitaine Paul Bos, du Havre, m'a souvent affirmé qu'il avait rencontré un de ces monstres de taille colossale dans les mers de l'Inde. Mais le fait le plus étonnant et qui ne permet plus de nier l'existence de ces animaux gigantesques, s'est passé il y a quelques années, en 1861. | - Если и не ловятся, то моряки видят их часто. Один из моих друзей, капитан Поль Бос из Гавра, не один раз уверял меня, что видел в Индийском океане этих чудовищ огромного размера. Но самый поразительный случай, не допускающий сомнений в существовании гигантских спрутов, произошел несколько лет тому назад, в тысяча восемьсот шестьдесят первом году. |
| - Quel est ce fait ? demanda Ned Land. | - Что это за случай? - спросил Нед Ленд. |
| - Le voici. En 1861, dans le nord-est de Ténériffe, à peu près par la latitude où nous sommes en ce moment, l'équipage de l'aviso l'Alecton aperçut un monstrueux calmar qui nageait dans ses eaux. Le commandant Bouguer s'approcha de l'animal, et il l'attaqua à coups de harpon et à coups de fusil, sans grand succès, car balles et harpons traversaient ces chairs molles comme une gelée sans consistance. Après plusieurs tentatives infructueuses, l'équipage parvint à passer un noeud coulant autour du corps du mollusque. Ce noeud glissa jusqu'aux nageoires caudales et s'y arrêta. On essaya alors de haler le monstre à bord, mais son poids était si considérable qu'il se sépara de sa queue sous la traction de la corde, et, privé de cet ornement, il disparut sous les eaux. | - А вот какой. В тысяча восемьсот шестьдесят первом году к северо-западу от Тенерифа, приблизительно на той же широте, на какой находимся сейчас и мы, экипаж разведочного судна "Алектон" заметил чудовищного кальмара, плывшего на их пути. Командир Буге подплыл к животному и атаковал его гарпунами и ружейными выстрелами, но безуспешно, так как и гарпуны и пули проникали сквозь мягкое тело кальмара, как сквозь студенистую массу. После нескольких бесплодных попыток экипаж накинул мертвую петлю на тело этого моллюска. Петля скользнула по телу до хвостовых плавников и тут захлестнулась. Тогда пробовали подтянуть чудовище на борт, но его вес был так велик, что веревка перетерла хвост, и кальмар, лишившись этого украшения, ушел в воду. |
| - Enfin, voilà un fait, dit Ned Land. | - Наконец, хоть один факт, - сказал Нед Ленд. |
| - Un fait indiscutable, mon brave Ned. Aussi a-t-on proposé de nommer ce poulpe "calmar de Bouguer". | - Факт бесспорный, мой дорогой Нед, настолько, что было предложено назвать этот вид спрута "кальмар Буге". |
| - Et quelle était sa longueur ? demanda le Canadien. | - А какова его длина? - спросил канадец. |
| - Ne mesurait-il pas six mètres environ ? dit Conseil, qui posté à la vitre, examinait de nouveau les anfractuosités de la falaise. | - Не шесть ли метров приблизительно? - спросил Консель, стоя у окна и снова приглядываясь к углублениям в скале. |
| - Précisément, répondis-je. | - Совершенно правильно, - ответил я. |
| - Sa tête, reprit Conseil, n'était-elle pas couronnée de huit tentacules, qui s'agitaient sur l'eau comme une nichée de serpents ? | - А не было ли, - продолжал Консель, - на голове его восьми щупалец, которые ворошились на воде, словно змеиный выводок. |
| - Précisément. | - Верно. |
| - Ses yeux, placés à fleur de tête, n'avaient-ils pas un développement considérable ? | - А не было ли у него посередине головы глаз, притом больших размеров? |
| - Oui, Conseil. | - Да, Консель. |
| - Et sa bouche, n'était-ce pas un véritable bec de perroquet, mais un bec formidable ? | - А его челюсти не имели ли большого сходства с клювом попугая? Только это клюв огромный? |
| - En effet, Conseil. | - Вполне точно, Консель. |
| - Eh bien ! n'en déplaise à monsieur, répondit tranquillement Conseil, si ce n'est pas le calmar de Bouguer, voici, du moins, un de ses frères." | - Так вот, если угодно господину профессору, - спокойно ответил Консель, - не есть ли вон тот кальмар - кальмар Буге или по крайней мере его брат? |
| Je regardai Conseil. Ned Land se précipita vers la vitre. | Я посмотрел на Конселя, а Нед Ленд бросился к окну. |
| "L'épouvantable bête", s'écria-t-il. | - Жуткая скотина! - крикнул Нед. |
| Je regardai à mon tour, et je ne pus réprimer un mouvement de répulsion. Devant mes yeux s'agitait un monstre horrible, digne de figurer dans les légendes tératologiques. | Я тоже взглянул в окно и невольно отшатнулся. На моих глазах двигалось страшное чудовище, достойное играть роль в животном эпосе. |
| C'était un calmar de dimensions colossales, ayant huit mètres de longueur. Il marchait à reculons avec une extrême vélocité dans la direction du Nautilus. Il regardait de ses énormes yeux fixes à teintes glauques. Ses huit bras, ou plutôt ses huit pieds, implantés sur sa tête, qui ont valu à ces animaux le nom de céphalopodes, avaient un développement double de son corps et se tordaient comme la chevelure des furies. On voyait distinctement les deux cent cinquante ventouses disposées sur la face interne des tentacules sous forme de capsules semisphériques. Parfois ces ventouses s'appliquaient sur la vitre du salon en y faisant le vide. La bouche de ce monstre - un bec de corne fait comme le bec d'un perroquet - s'ouvrait et se refermait verticalement. Sa langue, substance cornée, armée elle-même de plusieurs rangées de dents aiguës, sortait en frémissant de cette véritable cisaille. Quelle fantaisie de la nature ! Un bec d'oiseau à un mollusque ! Son corps, fusiforme et renflé dans sa partie moyenne, formait une masse charnue qui devait peser vingt à vingt-cinq mille kilogrammes. Sa couleur inconstante, changeant avec une extrême rapidité suivant l'irritation de l'animal, passait successivement du gris livide au brun rougeâtre. | Это был кальмар колоссальных размеров длиною в восемь метров. Он плыл задом наперед, с громадной скоростью прямо на "Наутилус", глядя на нас серо-зелеными неподвижными глазами. Восемь рук, или, вернее, ног, посаженных на голове, что и дало этим животным название головоногих, были вдвое длиннее тела и все время извивались, как волосы у фурий. Отчетливо виднелись двести пятьдесят присосков, расположенных на внутренней стороне щупалец в виде полукруглых капсул. Временами присоски касались оконных стекол, пустели и присасывались к ним. Челюсти чудовища, в виде рогового клюва такой же формы, как у попугая, все время открывались и закрывались. Язык из рогового вещества, тоже снабженный острыми зубами в несколько рядов, содрогался, высовываясь из этого страшного рта. Какая фантазия природы! Дать птичий клюв моллюску! Веретенообразное тело, раздутое посередине, представляло собой мясистую массу весом в двадцать - двадцать пять тысяч килограммов. Непостоянная окраска, менявшаяся с необычайной быстротой в зависимости от степени раздражения животного, переходила из серо-свинцового оттенка в красно-бурый. |
| De quoi s'irritait ce mollusque ? Sans doute de la présence de ce Nautilus, plus formidable que lui, et sur lequel ses bras suceurs ou ses mandibules n'avaient aucune prise. Et cependant, quels monstres que ces poulpes, quelle vitalité le créateur leur a départie, quelle vigueur dans leurs mouvements, puisqu'ils possèdent trois coeurs ! | Что раздражало так моллюска? Несомненно, присутствие "Наутилуса", более огромного, чем он, а также то, что ни его щупальца-присоски, ни челюсти не могли ничего поделать. И все-таки какое это чудище - подобный спрут! Какую мощь вложил творец в его движения, какую жизненную силу, дав ему трехкамерное сердце! |
| Le hasard nous avait mis en présence de ce calmar, et je ne voulus pas laisser perdre l'occasion d'étudier soigneusement cet échantillon des céphalopodes. Je surmontai l'horreur que m'inspirait cet aspect, et, prenant un crayon, Je commençai à le dessiner. | Только неожиданный случай свел меня с таким кальмаром, и я не хотел упустить возможности старательно изучить этого представителя головоногих. Я превозмог ужас, вызванный его видом, взял карандаш и начал зарисовывать. |
| "C'est peut-être le même que celui de l'Alecton, dit Conseil. | - Может быть, это тот же, что попался "Актеону"? - сказал Консель. |
| - Non, répondit le Canadien, puisque celui-ci est entier et que l'autre a perdu sa queue ! | - Нет, - отвечал канадец, - этот целый, а тот потерял хвост. |
| - Ce n'est pas une raison, répondis-je. Les bras et la queue de ces animaux se reforment par rédintégration, et depuis sept ans, la queue du calmar de Bouguer a sans doute eu le temps de repousser. | - Это не довод, - возразил я. - Щупальца и хвост у этих животных способны к восстановлению, а за семь лет кальмар Буге успел, конечно, нажить себе и новый хвост. |
| - D'ailleurs, riposta Ned, si ce n'est pas celui-ci, c'est peut-être un de ceux-là !" | - Ну, коль не тот, так вот из этих! - ответил Нед. |
| En effet, d'autres poulpes apparaissaient a la vitre de tribord. J'en comptai sept. Ils faisaient cortège au Nautilus, et j'entendis les grincements de leur bec sur la coque de tôle. Nous étions servis à souhait. | В самом деле, у правого окна появились еще кальмары. Я насчитал их семь. Они сопровождали "Наутилус". Я слышал, как лязгали их клювы по железной обшивке судна. Мы были удовлетворены сполна. |
| Je continuai mon travail. Ces monstres se maintenaient dans nos eaux avec une telle précision qu'ils semblaient immobiles, et j'aurais pu les décalquer en raccourci sur la vitre. D'ailleurs, nous marchions sous une allure modérée. | Я продолжал свою работу. Чудовища с такой точностью держались нашего курса, что казались неподвижными, я мог бы рисовать их в уменьшенном виде прямо на оконном стекле. К тому же мы шли умеренной скоростью. |
| Tout à coup le Nautilus s'arrêta. Un choc le fit tressaillir dans toute sa membrure. | Вдруг "Наутилус" остановился, и весь его остов содрогнулся. |
| "Est-ce que nous avons touché ? demandai-je. | - Неужели мы на что-нибудь наткнулись? - спросил я. |
| - En tout cas, répondit le Canadien, nous serions déjà dégagés, car nous flottons." | - Во всяком случае, мы уже выпутались, - ответил канадец, - потому что мы стоим в чистой воде. |
| Le Nautilus flottait sans doute, mais il ne marchait plus. Les branches de son hélice ne battaient pas les flots. Une minute se passa. Le capitaine Nemo, suivi de son second, entra dans le salon. | "Наутилус" стоял действительно в чистой воде, но на одном месте. Лопасти его винта не работали. Прошла минута. В салон вошел капитан Немо и с ним его помощник. |
| Je ne l'avais pas vu depuis quelque temps. Il me parut sombre. Sans nous parler, sans nous voir peut-être, il alla au panneau, regarda les poulpes et dit quelques mots à son second. | Я не видел его уже несколько дней. Он показался мне мрачным. Не разговаривая с нами, а может быть, не видя нас, он подошел к окну, посмотрел на спрутов и сказал несколько слов своему помощнику. |
| Celui-ci sortit. Bientôt les panneaux se refermèrent. Le plafond s'illumina. | Помощник вышел. Сейчас же створы задвинулись. Потолок засветился. |
| J'allai vers le capitaine. | Я подошел к капитану. |
| "Une curieuse collection de poulpes, lui dis-je, du ton dégagé que prendrait un amateur devant le cristal d'un aquarium. | - Интересная коллекция спрутов, - сказал я развязным тоном любителя, глядящего сквозь хрустальное стекло аквариума. |
| - En effet, monsieur le naturaliste, me répondit-il, et nous allons les combattre corps à corps." | - Да, господин натуралист, - ответил он, - и сейчас мы будем биться с ними врукопашную. |
| Je regardai le capitaine. Je croyais n'avoir pas bien entendu. | Я растерянно поглядел на капитана. Я думал, что я его не понял. |
| "Corps à corps ? répétai-je. | - Врукопашную? - повторил я вопросительно. |
| - Oui, monsieur. L'hélice est arrêtée. Je pense que les mandibules cornées de l'un de ces calmars se sont engagées dans ses branches. Ce qui nous empêche de marcher. | - Да. Винт остановился. Полагаю, что роговые челюсти одного из кальмаров завязли в его лопастях. Это обстоятельство мешает нам идти. |
| - Et qu'allez-vous faire ? | - Что же вы собираетесь делать? |
| - Remonter à la surface et massacrer toute cette vermine. | - Подняться на поверхность и перебить всю эту мерзость. |
| - Entreprise difficile. | - Это трудно. |
| - En effet. Les balles électriques sont impuissantes contre ces chairs molles où elles ne trouvent pas assez de résistance pour éclater. Mais nous les attaquerons à la hache. | - Верно. Электрические пули недействительны против мягкой массы их тела, где они не находят достаточного сопротивления, чтобы разорваться. Но мы их атакуем топорами. |
| - Et au harpon, monsieur, dit le Canadien, si vous ne refusez pas mon aide. | - И гарпуном, капитан, - добавил канадец, - если вы не отказываетесь от моей помощи. |
| - Je l'accepte, maître Land. | - Согласен, мистер Ленд. |
| - Nous vous accompagnerons", dis-je, et, suivant le capitaine Nemo, nous nous dirigeâmes vers l'escalier central. | - Мы тоже вам поможем, - сказал я, и вместе с капитаном мы прошли к центральной лестнице. |
| Là, une dizaine d'hommes, armés de haches d'abordage, se tenaient prêts à l'attaque. Conseil et moi, nous prîmes deux haches. Ned Land saisit un harpon. | Там уже стояли человек двенадцать с абордажными топорами в руках, готовые для нападения. Канадец схватил гарпун, а мы с Конселем - топоры. |
| Le Nautilus était alors revenu à la surface des flots. Un des marins, placé sur les derniers échelons, dévissait les boulons du panneau. Mais les écrous étaient à peine dégagés, que le panneau se releva avec une violence extrême, évidemment tiré par la ventouse d'un bras de poulpe. | К этому времени "Наутилус" уже выплыл на поверхность. Один из моряков начал отвинчивать гайки. Едва они отвинтились, крышка люка поднялась с необычайной силой, видимо притянутая присосками какого-нибудь спрута. |
| Aussitôt un de ces longs bras se glissa comme un serpent par l'ouverture, et vingt autres s'agitèrent au-dessus. D'un coup de hache, le capitaine Nemo coupa ce formidable tentacule, qui glissa sur les échelons en se tordant. | Тотчас же длинное щупальце скользнуло, как змея, в отверстие трапа, а еще двадцать извивались сверху. Капитан Немо одним ударом топора отсек страшное щупальце, и оно упало на лестницу, извиваясь по ее ступенькам. |
| Au moment où nous nous pressions les uns sur les autres pour atteindre la plate-forme, deux autres bras, cinglant l'air, s'abattirent sur le marin placé devant le capitaine Nemo et l'enlevèrent avec une violence irrésistible. | Пока мы протискивались на палубу, два других щупальца прорезали воздух, обрушились на моряка, стоявшего впереди капитана Немо, и подняли его в воздух с непреоборимой силой. |
| Le capitaine Nemo poussa un cri et s'élança au-dehors. Nous nous étions précipités à sa suite. | Капитан вскрикнул и бросился наружу. Мы кинулись за ним. |
| Quelle scène ! Le malheureux, saisi par le tentacule et collé à ses ventouses, était balancé dans l'air au caprice de cette énorme trompe. Il râlait, il étouffait, il criait : A moi ! à moi ! Ces mots, prononcés en français, me causèrent une profonde stupeur ! J'avais donc un compatriote à bord, plusieurs, peut-être ! Cet appel déchirant, je l'entendrai toute ma vie ! | Какое зрелище! Схваченный щупальцами и прилипший к их присоскам, бедняга болтался в воздухе по прихоти огромного хобота. Он задыхался и хрипел, крича: "Помогите! Помогите!" Эти слова, произнесенные на французском языке, меня ошеломили. На борту был мой соотечественник, а может быть, и не один! Этот раздирающий душу крик я буду слышать всю мою жизнь! |
| L'infortuné était perdu. Qui pouvait l'arracher à cette puissante étreinte ? Cependant le capitaine Nemo s'était précipité sur le poulpe, et, d'un coup de hache, il lui avait encore abattu un bras. Son second luttait avec rage contre d'autres monstres qui rampaient sur les flancs du Nautilus. L'équipage se battait à coups de hache. Le Canadien, Conseil et moi, nous enfoncions nos armes dans ces masses charnues. Une violente odeur de musc pénétrait l'atmosphère. C'était horrible. | Бедняга погибал. Кто мог бы его вырвать из этого мощного объятия? Но капитан Немо набросился на спрута и отрубил ему другое щупальце. Его помощник яростно дрался с другими чудищами, которые всползали на боковые стены "Наутилуса". Экипаж боролся с ними, пустив в ход топоры. Канадец, Консель и я всаживали наше оружие в мясистую массу спрутов. Сильный запах мускуса наполнил воздух. Все было ужасно! |
| Un instant, je crus que le malheureux, enlacé par le poulpe, serait arraché à sa puissante succion. Sept bras sur huit avaient été coupés. Un seul, brandissant la victime comme une plume, se tordait dans l'air. Mais au moment où le capitaine Nemo et son second se précipitaient sur lui, l'animal lança une colonne d'un liquide noirâtre, sécrété par une bourse située dans son abdomen. Nous en fûmes aveuglés. Quand ce nuage se fut dissipé, le calmar avait disparu, et avec lui mon infortuné compatriote ! | Одну минуту мне казалось, что бедняга, обвитый хоботом, будет освобожден от могучего действия присосков. Из восьми щупальцев было отрублено уже семь. Одно, оставшееся, еще взвивалось в воздухе, потрясая своей жертвой, как перышком. Но в то мгновение, когда капитан Немо и его помощник накинулись на спрута, он выбросил струю черноватой жидкости из особого мешка у анального отверстия. Мы сразу все ослепли. Когда же черное облако рассеялось, то кальмар исчез, а вместе с ним и мой несчастный соотечественник! |
| Quelle rage nous poussa alors contre ces monstres ! On ne se possédait plus. Dix ou douze poulpes avaient envahi la plate-forme et les flancs du Nautilus. Nous roulions pêle-mêle au milieu de ces tronçons de serpents qui tressautaient sur la plate-forme dans des flots de sang et d'encre noire. Il semblait que ces visqueux tentacules renaissaient comme les têtes de l'hydre. Le harpon de Ned Land, à chaque coup, se plongeait dans les yeux glauques des calmars et les crevait. Mais mon audacieux compagnon fut soudain renversé par les tentacules d'un monstre qu'il n'avait pu éviter. | С какой яростью накинулись мы на чудовищ! Все были вне себя! Десять или двенадцать спрутов захватили палубу и боковые стены "Наутилуса". Мы оказались среди обрубков змей, извивавшихся в потоках крови и черной жидкости. Казалось, эти липкие щупальца вновь нарождались, подобно головам гидры, Нед Ленд метил своим гарпуном в серо-зеленые глаза чудовищ и каждым ударом выкалывал по глазу. Случилось, однако, так, что мой храбрый товарищ не успел увернуться, и щупальца одного чудовища сбили его с ног. |
| Ah ! comment mon coeur ne s'est-il pas brisé d'émotion et d'horreur ! Le formidable bec du calmar s'était ouvert sur Ned Land. Ce malheureux allait être coupé en deux. Je me précipitai à son secours. Mais le capitaine Nemo m'avait devancé. Sa hache disparut entre les deux énormes mandibules, et miraculeusement sauvé, le Canadien, se relevant, plongea son harpon tout entier jusqu'au triple coeur du poulpe. | Не знаю, как не разорвалось у меня сердце от волнения! Страшный клюв уже раскрылся над канадцем. Я кинулся на помощь. Но капитан Немо обогнал меня. Его топор скрылся в огромной пасти спрута; чудом спасенный канадец вскочил на ноги и вонзил весь свой гарпун до трехкамерного сердца спрута. |
| "Je me devais cette revanche !" dit le capitaine Nemo au Canadien. | - Я был обязан отплатить! - сказал канадцу капитан Немо. |
| Ned s'inclina sans lui répondre. | Вместо ответа Нед Ленд только поклонился. |
| Ce combat avait duré un quart d'heure. Les monstres vaincus, mutilés, frappés à mort, nous laissèrent enfin la place et disparurent sous les flots. | Бой длился четверть часа. Побежденные чудовища, убитые и искалеченные, наконец, уступили поле битвы и скрылись под водой. |
| Le capitaine Nemo, rouge de sang, immobile près du fanal, regardait la mer qui avait englouti l'un de ses compagnons, et de grosses larmes coulaient de ses yeux. | Капитан Немо, залитый кровью, стоял недвижно у прожектора, глядя на море, поглотившее его товарища, и крупные слезы текли у него из глаз. |
Титульный лист | Предыдущая | Следующая
