The critic; or, a tragedy rehearsed a dramatic piece/Критик или репетиция одной трагедии

ACT II./ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

English	Русский
SCENE I.--The Theatre before the Curtain.	КАРТИНА ПЕРВАЯ Зрительный зал перед поднятием занавеса.
Enter DANGLE, PUFF, and SNEER.	Входят Дэнгл, Пуф и Снир.
Puff: No, no, sir; what Shakspeare says of actors may be better applied to the purpose of plays; they ought to be the abstract and brief chronicles of the time. Therefore when history, and particularly the history of our own country, furnishes anything like a case in point, to the time in which an author writes, if he knows his own interest, he will take advantage of it; so, sir, I call my tragedy The Spanish Armada; and have laid the scene before Tilbury Fort.	Пуф. Нет-нет, сэр! То, что Шекспир говорит об актерах, гораздо больше подходит к самой драме. Это она должна быть "иносказательной и краткой летописью века". Поэтому, когда история, в особенности история нашей собственной страны, предлагает автору какой-нибудь подходящий ко времени сюжет, то если этот автор печется о своих интересах, он, конечно, сумеет воспользоваться им. Вот потому-то, сэр, я и назвал свою трагедию "Испанская Армада". Действие происходит перед крепостью Тильбери.
Sneer. A most happy thought, certainly!	Снир. Да, это, несомненно, находка!
Dang. Egad it was--I told you so. But, pray now, I don't understand how you have contrived to introduce any love into it.	Дэнгл. Ей-богу, находка! Я вам сразу сказал. Но только я одного не понимаю - скажите, пожалуйста, как же вы умудрились пристегнуть сюда любовь?
Puff. Love! oh, nothing so easy! for it is a received point among poets, that where history gives you a good heroic outline for a play, you may fill up with a little love at your own discretion: in doing which, nine times out of ten, you only make up a deficiency in the private history of the times. Now, I rather think I have done this with some success.	Пуф. Любовь? Что может быть проще? Это же самая обычная вещь у поэтов! Если история дает вам подходящее героическое обрамление, вы легко можете втиснуть туда некоторую дозу любви, и в большинстве случаев вы только восполните этим пробелы истории касательно частной жизни в изображаемую вами эпоху. На мой взгляд, я справился с этим довольно удачно.
Sneer. No scandal about Queen Elizabeth, I hope?	Снир. Надеюсь, без всяких пикантных подробностей из жизни королевы Елизаветы?
Puff. O Lud! no, no;--I only suppose the governor of Tilbury Fort's daughter to be in love with the son of the Spanish admiral.	Пуф. Да нет, что вы, упаси боже! Просто дочь коменданта крепости Тильбери влюбляется у меня в сына испанского адмирала.
Sneer. Oh, is that all!	Снир. И все?
Dang. Excellent, i'faith! I see at once. But won't this appear rather improbable?	Дэнгл. Замечательно придумано. Просто, можно сказать, бесподобно! Но только не покажется ли это несколько... невероятным?
Puff. To be sure it will--but what the plague! a play is not to show occurrences that happen every day, but things just so strange, that though they never did, they might happen.	Пуф. Ну и что же? Пусть покажется. И черт с ним! Пьесы не затем сочиняются, чтобы показывать то, что вы и так можете видеть изо дня в день. Наоборот, в них показывают разные удивительные вещи, которые, может быть, никогда не случались, но могли бы случиться.
Sneer. Certainly nothing is unnatural, that is not physically impossible.	Снир. Конечно, если это возможно физически, то ничего сверхъестественного в этом нет.
Puff. Very true--and for that matter Don Ferolo Whiskerandos, for that's the lover's name, might have been over here in the train of the Spanish ambassador, or Tilburina, for that is the lady's name, might have been in love with him, from having heard his character, or seen his picture; or from knowing that he was the last man in the world she ought to be in love with--or for any other good female reason.--However; sir, the fact is, that though she is but a knight's daughter, egad! she is in love like any princess!	Пуф. Святые слова! Так вот, Дон Фероло Ускирандос, мой юный герой, вполне мог оказаться у нас в свите испанского посла, а Тильберина, так зовут мою красотку, вполне могла влюбиться в него, слыша о нем тысячу рассказов или увидев его портрет, или просто потому, что именно в него-то ей и не полагалось влюбляться. Ну и еще по каким-нибудь там женским причинам. Во всяком случае, факт таков: хотя она всего-навсего дочь бедного рыцаря, влюбляется она не хуже высокородной принцессы.
Dang. Poor young lady! I feel for her already! for I can conceive how great the conflict must be between her passion and her duty; her love for her country, and her love for Don Ferolo Whiskerandos!	Дэнгл. Ах, бедняжка! Мне уже и сейчас жаль ее до слез! Ведь только подумать, какой у нее получается конфликт между этой ее страстью и чувством долга, любовью к родине и любовью к дону Фероло Ускирандос.
Puff. Oh, amazing!--her poor susceptible heart is swayed to and fro by contending passions like--	Пуф. Да! Ужасный конфликт! Ее нежное сердечко так и разрывается от этих двух противоречивых страстей, точь-в-точь как...
Enter UNDER PROMPTER.	Входит суфлер.
Und. Promp. Sir, the scene is set, and everything is ready to begin, if you please.	Суфлер. Сцена готова, сэр! Можно начинать.
Puff. Egad, then we'll lose no time.	Пуф. Прекрасно, не будем терять времени.
Und. Promp. Though, I believe, sir, you will find it very short, for all the performers have profited by the kind permission you granted them.	Суфлер. Я только опасаюсь, сэр, как бы ваша пьеса не показалась вам слишком короткой, потому что все исполнители так и ухватились за ваше любезное разрешение.
Puff. Hey! what?	Пуф. Как? Что такое?
Und. Promp. You know, sir, you gave them leave to cut out or omit whatever they found heavy or unnecessary to the plot, and I must own they have taken very liberal advantage of your indulgence.	Суфлер. Разве вы не помните, сэр? Вы же разрешили им вырезать или опустить все, что им покажется слишком тяжелым или необязательным, и я считаю своим долгом предупредить вас, что они весьма широко воспользовались вашей снисходительностью.
Puff. Well, well.--They are in general very good judges, and I know I am luxuriant.--Now, Mr. Hopkins, as soon as you please.	Пуф. Ничего, ничего. Они, надо сказать, превосходные судьи, а я, право, иной раз впадаю в излишества. Итак, мистер Гопкинс, прошу, если у вас все готово, можете начинать.
Und. Promp. [To the Orchestra.] Gentlemen, will you play a few bars of something, just to--	Суфлер (оркестру). Пожалуйста, сыграйте несколько тактов. Так что-нибудь, для вступления.
Puff. Ay, that's right; for as we have the scenes and dresses, egad, we'll go to't, as if it was the first night's performance,--but you need not mind stopping between the acts	Пуф. Да-да, правильно! Ведь мы сегодня репетируем с декорациями и в костюмах, так что будем считать, как будто мы с вами на премьере. Только антрактов не надо, действия будут идти без перерыва.
-- [Exit UNDER PROMPTER.--Orchestra play--then the bell rings.]	Суфлер удаляется. Начинает играть оркестр. Затем раздается звонок.
Soh! stand clear; gentlemen. Now you know there will be a cry of down! down!--Hats off!--Silence!--Then up curtain, and let us see what our painters have done for us.	Отойдите, подвиньтесь! Ничего не видно. Знаете, как у нас обычно кричат перед началом? "Сядьте, сядьте! Снимите шляпу! Тс-с..." Ну вот, теперь занавес поднимается. Сейчас мы с вами увидим, что нам преподнесет декоратор.
[Curtain rises.]	Занавес поднимается.
SCENE II.--Tilbury Fort. "Two SENTINELS discovered asleep."	КАРТИНА ВТОРАЯ Крепость Тильбери. Двое часовых спят на посту;
Dang. Tilbury Fort!--very fine indeed!	Дэнгл. Крепость Тильбери! Она самая! Замечательно! Точь-в-точь как на самом деле!
Puff. Now, what do you think I open with?	Пуф. А догадайтесь, с чего у меня начинается?
Sneer. Faith, I can't guess--	Снир. Трудно себе представить...
Puff. A clock.--Hark!--	Пуф. С часов. Слышите?
[Clock strikes.]	Бьют часы.
I open with a clock striking, to beget an awful attention in the audience: it also marks the time, which is four o'clock in the morning, and saves a description of the rising sun, and a great deal about gilding the eastern hemisphere.
Pang. But pray, are the sentinels to be asleep?	Дэнгл. А скажите, пожалуйста, часовые, - им так и полагается спать?
Puff. Fast as watchmen.	Пуф. Да, крепким сном! Как обычно спят ночные сторожа.
Sneer. Isn't that odd though at such an alarming crisis?	Снир. Все-таки это, пожалуй, несколько странно в такое тревожное время.
Puff. To be sure it is,--but smaller things must give way to a striking scene at the opening; that's a rule. And the case is, that two great men are coming to this very spot to begin the piece; now it is not to be supposed they would open their lips, if these fellows were watching them; so, egad, I must either have sent them off their posts, or set them asleep.	Пуф. Возможно, но такие мелочи обычно отступают на задний план. Все внимание зрителя должно быть приковано к важной вступительной сцене. Это уж так водится. Дело в том, что в эту самую минуту сюда, на это самое место, являются два великих государственных мужа. Нельзя же допустить, что эти великие мужи позволят себе проронить хоть слово, если часовые будут глазеть и слушать? Мне оставалось либо убрать их с поста, либо усыпить.
Sneer. Oh, that accounts for it. But tell us, who are these coming?	Снир. А, ну если так, тогда все понятно. А скажите, кто же те двое, которые должны сюда прийти?
Puff. These are they-"Sir Walter Raleigh, and Sir Christopher Hatton. You'll know Sir Christopher by his turning out his toes--famous, you know, for his dancing. I like to preserve all the little traits of character.--Now attend.	Пуф. Сэр Уолтер Рэли и сэр Кристофер Хэттон. Вы сейчас же узнаете сэра Кристофера по походке. Он ходит, выворачивая носки, - славился как отличный танцор. Я люблю сохранять эти мелкие характерные черточки... Ну, теперь внимание.
Enter SIR WALTER RALEIGH and SIR CHRISTOPHER HATTON.	Входят сэр Уолтер Рэли и сэр Кристофер Хэттон.
Sir Christ. True, gallant Raleigh!"	Сэр Кристофер. Да, Рэли доблестный!
Dang. What, they had been talking before?	Дэнгл. Это что же, они, значит, разговаривали по дороге?
Puff. O yes; all the way as they came along.--[To the actors.] I beg pardon, gentlemen, but these are particular friends of mine, whose remarks may be of great service to us.-- [To SNEER and DANGLE.] Don't mind interrupting them whenever anything strikes you.	Пуф. Ну да, разумеется! Всю дорогу, пока шли сюда. (Актерам.) Прошу извинить, джентльмены! Это мои близкие друзья, и их тонкие замечания могут быть нам всем полезны. (Сниру и Дэнглу.) Пожалуйста, не стесняйтесь! Прерывайте, как только вас что-либо заденет!
"Sir Christ.	Сэр Кристофер.
True, gallant Raleigh But oh, thou champion of thy country's fame, There is a question which I yet must ask A question which I never ask'd before-- What mean these mighty armaments? This general muster? and this throng of chiefs?"	Да, Рэли доблестный! Отчизны дорогой защитник верный, Тебе вопрос один задать я должен, Которого досель не задавал. Что значит это страшное оружье, И общее военное волнение, И полководцев грозные ряды?
Sneer. Pray, Mr. Puff, how came Sir Christopher Hatton never to ask that question before?	Снир. Простите, пожалуйста, мистер Пуф, ну как это может случиться, чтобы сэр Кристофер до сих пор ни разу не задавал этого вопроса?
Puff. What before the play began?-how the plague could he?	Пуф. Как? До того как началась пьеса? Да как же он мог, черт возьми? Когда бы он успел это сделать?
Dang. That's true, i'faith!	Дэнгл. Вот именно, никак не мог! Совершенно ясно!
Puff. But you will hear what he thinks of the matter.	Пуф. Но вот вы сейчас услышите, что он сам по этому поводу думает.
Sir Christ.	Сэр Кристофер.
"Alas I my noble friend, when I behold Yon tented plains in martial symmetry Array'd; when I count o'er yon glittering lines Of crested warriors, where the proud steeds' neigh, And valour-breathing trumpet's shrill appeal, Responsive vibrate on my listening ear; When virgin majesty herself I view, Like her protecting Pallas, veil'd in steel, With graceful confidence exhort to arms! When, briefly, all I hear or see bears stamp Of martial vigilance and stern defence, I cannot but surmise--forgive, my friend, If the conjecture's rash--I cannot but Surmise the state some danger apprehends!"	Увы, мой друг, увы, когда я вижу Палаток этих ровные ряды, И вдалеке оружья грозный блеск, И слышу ржанье гордых жеребцов, А боевой трубы призыв тревожный В душе моей невольный отклик будит, - Когда десница девы венценосной, Надевшей латы, как сама Афина, Зовет нас в бой, и все, что полнит слух И поражает взор, все здесь кругом О бденьи, о дозоре говорит, - Я не могу - прости меня, мой друг, - Но, право, должен я предположить, Что государству нечто угрожает.
Sneer. A very cautious conjecture that.	Снир. Предположение, я бы сказал, в высшей степени осторожное.
Puff. Yes, that's his character; not to give an opinion but on secure grounds.--Now then.	Пуф. Да, знаете, такой у него характер! Он до тех пор не выскажет своего мнения, пока не убедится вполне. Но послушаем дальше.
Sir Walt.	Сэр Уолтер.
"O most accomplish'd Christopher!"--	О мой достойный Кристофер!
Puff. He calls him by his Christian name, to show that they are on the most familiar terms.	Пуф. Заметьте, он обращается к нему просто Кристофер, чтоб показать, что они коротко знакомы.
Sir Walt.	Сэр Уолтер.
O most accomplish'd Christopher! I find Thy staunch sagacity still tracks the future, In the fresh print of the o'ertaken past."	...Я вижу Твой мудрый взор грядущее читает В следах минувшего. О да, ты прав!
Puff. Figurative!	Пуф. Образная речь!
Sir Walt.	Сэр Уолтер.
Thy fears are just.	И опасенья эти справедливы.
Sir Christ.	Сэр Кристофер.
But where? whence? when? and what The danger is,--methinks I fain would learn.	Но кто - откуда - как - и чем - и где Нам угрожает? Вот что знать хочу я.
Sir Walt.	Сэр Уолтер.
You know, my friend, scarce two revolving suns, And three revolving moons, have closed their course Since haughty Philip, in despite of peace, With hostile hand hath struck at England's trade.	Едва лишь солнце дважды обошло Свой круг, а полный месяц трижды, Филипп надменный вражеской рукой Нанес урон торговле нашей славной.
Sir Christ.	Сэр Кристофер.
I know it well.	Сие известно мне.
Sir Walt.	Сэр Уолтер.
Philip, you know, is proud Iberia's king!	Ты знаешь, горд Филипп, король испанский!
Sir Christ.	Сэр Кристофер.
He is.	Да, это так!
Sir Walt.	Сэр Уолтер.
His subjects in base bigotry And Catholic oppression held;-while we, You know, the Protestant persuasion hold.	...И подданных своих Он в ересь католическую ввергнул; Тогда как мы, как ты отлично знаешь, Привержены мы к вере протестантской.
Sir Christ.	Сэр Кристофер.
We do.	Ты прав, мой друг...
Sir Walt.	Сэр Уолтер.
You know, beside, his boasted armament, The famed Armada, by the Pope baptized, With purpose to invade these realms--	...Тебе известно также, Что славный флот его, Армада эта, С благословенья папы...
Sir Christ.	Сэр Кристофер.
Is sailed, Our last advices so report.	...Вышла в море, Дабы напасть на наши берега, Как я читал в последних сводках наших.
Sir Walt.	Сэр Уолтер.
While the Iberian admiral's chief hope, His darling son--	А сын испанца адмирала, сын Единственный, очей его отрада...
Sir Christ.	Сэр Кристофер.
Ferolo Whiskerandos hight--	Фероло Ускирандос...
Sir Walt.	Сэр Уолтер.
The same--by chance a prisoner hath been ta'en, And in this fort of Tilbury--	...Да, он самый, Случайно в плен попался и у нас Здесь в Тильбери...
Sir Christ.	Сэр Кристофер.
Is now Confined--'tis true, and oft from yon tall turret's top I've mark'd the youthful Spaniard's haughty mien Unconquer'd, though in chains.	...Теперь находится... Да, это так, не раз в той верхней башне Случалось видеть мне надменный облик Испанца непокорного в цепях.
Sir Walt.	Сэр Уолтер.
You also know--	Тебе известно также...
Dang. Mr. Puff, as he knows all this, why does Sir Walter go on telling him?	Дэнгл. Мистер Пуф! Ну раз ему все так хорошо известно, зачем же сэр Уолтер это ему рассказывает?
Puff. But the audience are not supposed to know any-thing of the matter, are they?	Пуф. Но ведь публике-то ровно ничего не известно! Как же тут быть, по-вашему?
Sneer. True; but I think you manage ill: for there certainly appears no reason why Sir Walter should be so communicative.	Снир. Совершенно правильно. Но мне кажется, вам это здесь не совсем удалось, потому что в самом деле непонятно, почему сэр Уолтер пускается в такие откровенности.
Puff. 'Fore Gad, now, that is one of the most ungrateful observations I ever heard!--for the less inducement he has to tell all this, the more, I think, you ought to be obliged to him; for I am sure you'd know nothing of the matter without it.	Пуф. Ну, это уж одно из самых неуместных замечаний, какие я когда-либо слышал. Чем меньше у него оснований распространяться об этом, тем больше вы должны быть ему благодарны, потому что без него-то вы уж наверняка ничего бы не знали.
Dang. That's very true, upon my word.	Дэнгл. А ведь и правда! Ровнехонько ничего не знали бы!
Puff. But you will find he was not going on.	Пуф. Но вы увидите, что сейчас он и сам перестанет.
"Sir Christ.	Сэр Кристофер.
Enough, enough--'tis plain--and I no more Am in amazement lost!"--	Довольно друг, все ясно, и теперь Не удивляюсь я...
Puff. Here, now you see, Sir Christopher did not in fact ask any one question for his own information.	Пуф. Ну вот видите, не для себя же он все это выспрашивал.
Sneer. No, indeed: his has been a most disinterested curiosity!	Снир. Нет, в самом деле, он проявлял поистине бескорыстное любопытство!
Dang. Really, I find that we are very much obliged to them both.	Дэнгл. А что? И правда ведь! Конечно, мы должны быть очень благодарны им обоим. -
Puff. To be sure you are. Now then for the commander-in-chief, the Earl of Leicester, who, you know, was no favourite but of the queen's.--We left off--in amazement lost!	Пуф. Ну я же вам говорю. А сейчас появится сам главнокомандующий, герцог Лестерский, он, как вы знаете, ни у кого особенно любовью не пользовался, за исключением королевы. Мы прервали вас на словах "Не удивляюсь я..."
"Sir Christ.	Сэр Кристофер.
Am in amazement lost. But, see where noble Leicester comes supreme in honours and command.	Не удивляюсь я. Но вот идет, гляди, Достойный Лестер. Он высокой властью И милостью монаршей облечен.
Sir Walt.	Сэр Уолтер.
And yet, methinks, At such a time, so perilous, so fear'd, That staff might well become an abler grasp.	Боюсь, что в наше время роковое На этот пост не столь пригоден он.
Sir Christ.	Сэр Кристофер.
And so, by Heaven! think I; but soft, he's here!"	Да, это так, клянусь! Но тс-с... Он здесь!
Puff. Ay, they envy him!	Пуф. Вам ясно? Они ему завидуют.
Sneer. But who are these with him?	Снир. А кто же это с ним такие?
Puff. Oh! very valiant knights: one is the governor of the fort, the other the master of the horse. And now, I think, you shall hear some better language: I was obliged to be plain and intelligible in the first scene, because there was so much matter of fact in it; but now, i'faith, you have trope, figure, and metaphor, as plenty as noun-substantives.	Пуф. О, это все доблестные рыцари! Один из них комендант крепости, другой начальник конницы. Ну, а теперь, полагаю, вы уже услышите совсем другие речи. В первой сцене я вынужден был выражаться скупо и ясно, ибо там очень много вещей, которые зрителю просто необходимо знать, а теперь пойдут тропы, метафоры, образы, их будет не меньше, чем имен существительных.
"Enter EARL OF LEICESTER, GOVERNOR, MASTER OF THE HORSE, KNIGHTS, &c.	Входят герцог Лестерский, комендант крепости начальник конницы и рыцари.
Leic.	Лестер.
How's this, my friends! is't thus your new-fledged zeal, And plumed valour moulds in roosted sloth? Why dimly glimmers that heroic flame, Whose reddening blaze, by patriot spirit fed, Should be the beacon of a kindling realm? Can the quick current of a patriot heart Thus stagnate in a cold and weedy converse, Or freeze in tideless inactivity? No! rather let the fountain of your valour Spring through each stream of enterprise, Each petty channel of conducive daring, Till the full torrent of your foaming wrath O'erwhelm the flats of sunk hostility!"	Что вижу я, друзья? Как может статься, Чтоб, головы запрятав под крыло, Дремали вы, как куры на насесте? А где же пламя доблести геройской? Патриотизма дух - маяк победы? Возможно ли, чтоб в сердце патриота Застыла кровь и он, сложивши руки, В пустых беседах время проводил? Нет! Пусть забьет несчетными струями Фонтан отваги воинской, и пусть, В один поток соединившись, разом Обрушится, как буря, на врага И вражескую рать сметет навек.
Puff. There it is--followed up!	Пуф. И вот видите, они тут же воодушевляются.
"Sir Walt.	Сэр Уолтер.
No more!--the freshening breath of thy rebuke Hath fill'd the swelling canvas of our souls! And thus, though fate should cut the cable of	Не надо лишних слов! Как свежий ветер, Ты налетел, и взмылись паруса Отважных душ! А если рок злосчастный Надежд подрубит мачты, мы все вместе
[All take hands.]	Берутся за руки.
Our topmost hopes, in friendship's closing line We'll grapple with despair, and if we fall, We'll fall in glory's wake!	Отчаянье возьмем на абордаж И выстоим иль смерть достойно встретим!
Leic.	Лестер.
There spoke old England's genius! Then, are we all resolved?	Дух старой Англии заговорил! Слыхали? Итак, мы все готовы?
All.	Все.
We are--all resolved.	Все готовы!
Leic.	Лестер.
To conquer--or be free?	Завоевать победу иль свободу?
All.	Все.
To conquer, or be free.	Победу иль свободу!
Leic.	Лестер.
All?	Все?
All.	Все.
All."	Все!
Dang. Nem. con. egad!	Дэнгл. Скажите пожалуйста! Ни одного воздержавшегося!
Puff. O yes!--where they do agree on the stage, their unanimity is wonderful!	Пуф. О да! Когда согласуют что-нибудь на сцене, все проявляют удивительное единодушие.
"Leic.	Лестер.
Then let's embrace--and now--	Тогда обнимемся. О, ниспошли нам силы!
[Kneels."	(Опускается на колени.)
Sneer. What the plague, is he going to pray?	Снир. Что это? Он, кажется, собирается молиться?
Puff. Yes; hush!--in great emergencies, there Is nothing like a prayer.	Пуф. Да. Тс-с!.. В такую критическую минуту что может быть лучше молитвы!
"Leic.	Лестер.
O mighty Mars!"	Великий Марс!..
Dang. But why should he pray to Mars?	Дэнгл. А собственно, почему же это он Марсу молится?
Puff. Hush!	Пуф. Тс-с!
"Leic.	Лестер.
If in thy homage bred, Each point of discipline I've still observed; Nor but by due promotion, and the right Of service, to the rank of major-general Have risen; assist thy votary now!	...Я, верный твой слуга, Не изменял ни разу дисциплине, Отличий не искал, но службой честной Я генерал-майора заслужил. Моления мои услышь!
Gov.	Комендант крепости.
Yet do not rise--hear me!	Нет, подожди! Мои моленья тоже!
[Kneels.]	(Становится на колени.)
Mast.	Сэр Уолтер.
And me!	И мои!
[Kneels.]	(Становится на колени.)
Knight.	Сэр Кристофер.
And me!	И мои!
[Kneels.]	(Становится на колени.)
Sir Walt.
And me! [Kneels.]
Sir Christ.
And me! [Kneels.]"
Puff. Now pray altogether.	Пуф. Ну, вот теперь они будут молиться все вместе.
"All.	Все.
Behold thy votaries submissive beg, That thou wilt deign to grant them all they ask; Assist them to accomplish all their ends, And sanctify whatever means they use To gain them!"	Услышь моленья верных слуг твоих И ниспошли им все, о чем попросят. Прииди на помощь им во всех делах И разреши к любым прибегнуть средствам, Дабы они могли достигнуть цели!
Sneer. A very orthodox quintetto!	Снир. Какой благонамеренный квинтет!
Puff. Vastly well, gentlemen!--Is that well managed or not? Have you such a prayer as that on the stage?	Пуф. Отлично исполнено, джентльмены! Ну что, разве не замечательно! Видали вы когда-нибудь подобную молитву на сцене?
Sneer. Not exactly.	Снир. Нет, такого мы, пожалуй, не видели.
Leic. [To PUFF.] But, sir, you haven't settled how we are to get off here.	Лестер (Пуфу). Но, сэр, вы так и не придумали до сих пор, каким образом мы покинем сцену?
Puff. You could not go off kneeling, could you?	Пуф. А вы не могли бы удалиться, стоя на коленях?
Sir Walt. [To PUFF.] O no, sir; impossible!	Сэр Уолтер (Пуфу). Нет, сэр, это никак невозможно.
Puff. It would have a good effect i'faith, if you could exeunt praying!--Yes, and would vary the established mode of springing off with a glance at the pit.	Пуф. А знаете, это было бы чрезвычайно эффектно, если бы вы могли удалиться, не прерывая молитвы. И это внесло бы такое разнообразие в наш традиционный способ уходить со сцены, когда герой исчезает одним прыжком, оглядываясь на публику.
Sneer. Oh, never mind, so as you get them off!--I'll answer for it, the audience won't care how.	Снир. Не все ли равно, лишь бы они только убрались. Ручаюсь, публика будет очень довольна, как бы они это ни сделали.
Puff. Well, then, repeat the last line standing, and go off the old way.	Пуф. Ну хорошо. Тогда повторите последние строки стоя и уходите, как это у вас принято.
"All.	Все.
And sanctify whatever means we use To gain them.	И разреши к любым прибегнуть средствам, Дабы они могли достигнуть цели.
[Exeunt.]"	(Удаляются.)
Dang. Bravo! a fine exit.	Дэнгл. Браво, браво, великолепный уход!
Sneer. Well, really, Mr. Puff--	Снир. Да, в самом деле, мистер Пуф...
Puff. Stay a moment!	Пуф. Тс-с... Обождите минутку.
"The SENTINELS get up.	Часовые поднимаются.
1 Sent.	Первый часовой.
All this shall to Lord Burleigh's ear.	Мы лорду Барли все это доложим.
2 Sent.	Второй часовой.
'Tis meet it should.	Все это он от нас услышать должен.
[Exeunt.]"	Часовые уходят.
Dang. Hey!--why, I thought those fellows had been asleep?	Дэнгл. Как, черт возьми! А я-то был уверен, что эти молодцы спят себе как ни в чем не бывало.
Puff. Only a pretence; there's the art of it: they were spies of Lord Burleigh's.	Пуф. Нет, они только притворялись спящими. В этом-то все и дело. Оба они соглядатаи лорда Барли.
Sneer. But isn't it odd they never were taken notice of, not even by the commander-in-chief?	Снир. А не кажется ли вам несколько странным, что ни одна душа их не замечает, даже сам главнокомандующий?
Puff. O Lud, sir! if people who want to listen, or overhear, were not always connived at in a tragedy, there would be no carrying on any plot in the world.	Пуф. Ну что вы, сэр! Если бы авторы не потакали лицам, которые хотят что-то услышать или подслушать по ходу действия, откуда же, спрашивается, взялась бы интрига в пьесе?
Dang. That's certain.	Дэнгл. Да-да, разумеется, это так естественно.
Puff. But take care, my dear Dangle! the morning gun is going to fire.	Пуф. Ну приготовьтесь, дорогой Дэнгл. Не пугайтесь. Сейчас будет палить утренняя пушка.
[Cannon fires.]	Пушечный выстрел.
Dang. Well, that will have a fine effect!	Дэнгл. Вот это будет замечательно эффектно!
Puff. I think so, and helps to realize the scene.--	Пуф. Я тоже так думаю. К тому же это помогает зрителю освоиться с обстановкой.
[Cannon twice.]	Еще два пушечных выстрела.
What the plague! three morning guns! there never is but one!--Ay, this is always the way at the theatre: give these fellows a good thing, and they never know when to have done with it.--You have no more cannon to fire?	Что за черт, откуда же три пушечных выстрела за одно утро, когда полагается всего-навсего один? Вечно вот такие сюрпризы в театре. Дашь им в руки что-нибудь удачное, так они до того рады, что и расстаться с этим не могут. Ну, как у вас там, пушка совсем отстрелялась?
Und. Promp. [Within.] No, sir.	Суфлер (из будки). Все, сэр, больше не будет.
Puff. Now, then, for soft music.	Пуф. Ну, в таком случае, пожалуйста, музыку, что-нибудь понежнее.
Sneer. Pray, what's that for?	Снир. Простите, а зачем музыка?
Puff. It shows that Tilburina is coming!--nothing introduces you a heroine like soft music. Here she comes!	Пуф. Чтобы показать, что сейчас появится Тильберина. Ничто так не располагает публику к героине, как томная музыка. Вот она идет!
Dang. And her confidant, I suppose?	Дэнгл. А с нею кто? Наперсница, что ли?
Puff. To be sure! Here they are--inconsolable to the minuet in Ariadne!	Пуф. Да, вы правы. Вот они выходят на авансцену, обе убитые горем, под "Менуэт из Ариадны".
[Soft music.]	Томная музыка.
"Enter TILNURINA and CONFIDANT.	Входят Тильберина и наперсница.
Tilb.	Тильберина.
Now has the whispering breath of gentle morn Bid Nature's voice and Nature's beauty rise; While orient Phoebus, with unborrow'd hues, Clothes the waked loveliness which all night slept In heavenly drapery I Darkness is fled. Now flowers unfold their beauties to the sun, And, blushing, kiss the beam he sends to wake them-- The striped carnation, and the guarded rose, The vulgar wallflower, and smart gillyflower, The polyanthus mean--the dapper daisy, Sweet-William, and sweet marjoram--and all The tribe of single and of double pinks! Now, too, the feather'd warblers tune their notes Around, and charm the listening grove. The lark! The linnet! chaffinch! bullfinch! goldfinch! greenfinch! But O, to me no joy can they afford! Nor rose, nor wallflower, nor smart gillyflower, Nor polyanthus mean, nor dapper daisy, Nor William sweet, nor marjoram--nor lark, Linnet nor all the finches of the grove!"	Как шепчет утра сладкое дыханье И будит красоту и глас Природы, А на востоке ярким одеяньем Уж одевает Феб лазурь небес. Она всю ночь в объятьях темных мрака Покоилась. Но мрак теперь ушел, Цветы, аллея радуются солнцу, И в упоенье нежный луч целуют Ромашка и застенчивая роза, Желтофиоль, левкой и маргаритка, Шиповник, мальва и жасмин душистый, И колокольчик нежный, и гвоздички - Махровые, простые, всех сортов. За ними птички, пробудясь, щебечут, И пенью их внимает темный лес. Вот жаворонок, ласточка и зяблик. Малиновка, кукушка, соловей! Но мне - увы! - отрады не несут Ни роза, ни гвоздика, ни левкой, Ни колокольчик, ни жасмин душистый, Ни соловей, ни зяблик, нет, никто!
Puff. Your white handkerchief, madam!--	Пуф. Прошу вас, сударыня, не забудьте о платочке.
Tilb. I thought, sir, I wasn't to use that till heart-rending woe.	Тильберина. Я думала, сэр... я прибегаю к платочку только при словах "о душераздирающее горе"!
Puff. O yes, madam, at the finches of the grove, if you please.	Пуф. Нет, сударыня, прошу вас на словах "ни зяблик, нет, никто".
"Tilb.	Тильберина (всхлипывает).
Nor lark, Linnet, nor all the finches of the grove! [Weeps.]	Ни соловей, ни зяблик, нет, никто!
Puff. Vastly well, madam!	Пуф. Превосходно, сударыня!
Dang. Vastly well, indeed!	Дэнгл. В самом деле превосходно!
"Tilb.	Тильберина.
For, O, too sure, heart-rending woe is now The lot of wretched Tilburina!"	О, душераздирающее горе - Вот участь злополучной Тильберины!
Dang. Oh!--it's too much.	Дэнгл. Просто невыносимо, душа вон!
Sneer. Oh!--it is indeed.	Снир. Да, действительно.
"Con.	Наперсница.
Be comforted, sweet lady; for who knows, But Heaven has yet some milk-white day in store?	Утешьтесь, госпожа моя. Кто знает, Быть может, небо ниспошлет вам счастье.
Tilb.	Тильберина.
Alas! my gentle Nora, Thy tender youth as yet hath never mourn'd Love's fatal dart. Else wouldst thou know, that when The soul is sunk in comfortless despair, It cannot taste of merriment."	Увы, моя неопытная Нора, Любви несчастной жало роковое Тебе еще неведомо. И ты Постичь не можешь скорби безутешной. Душа во мраке - радостям чужда.
Dang. That's certain.	Дэнгл. Вот истинная правда.
"Con.	Наперсница.
But see where your stern father comes It is not meet that he should find you thus."	Но вот отец ваш. Он глядит сурово И ваших слез не должен видеть он.
Puff. Hey, what the plague!--what a cut is here! Why, what is become of the description of her first meeting with Don Whiskerandos--his gallant behaviour in the sea-fight--and the simile of the canary-bird?	Пуф. Э! Что за черт! Здесь что-то вырезано... Куда же девалось описание ее первой встречи с доном Ускирандосом, его мужественного поведения в морской битве и поэтический образ канарейки?
Tilb. Indeed, sir, you'll find they will not be missed.	Тильберина. Это все еще будет потом, уверяю вас, сэр.
Puff. Very well, very well!	Пуф. Ах так, ну прекрасно.
Tilb. [To CONFIDANT.] The cue, ma'am, if you please.	Тильберина (наперснице). Реплику, пожалуйста.
"Con.	Наперсница.
It is not meet that he should find you thus.	...И ваших слез не должен видеть он.
Tilb.	Тильберина.
Thou counsel'st right; but 'tis no easy task For barefaced grief to wear a mask of joy.	Совет твой справедлив, но где взять силы Отчаянье веселой маской скрыть?
Enter. GOVERNOR..	Входит комендант крепости.
Gov.	Комендант.
How's this!--in tears?--O Tilburina, shame! Is this a time for maudling tenderness, And Cupid's baby woes?--Hast thou not heard That haughty Spain's pope-consecrated fleet Advances to our shores, while England's fate, Like a clipp'd guinea, trembles in the scale?	Что вижу я? Ты плачешь, Тильберина? Стыдись! Амурным горестям не время. С благословенья Рима вражий флот Плывет к отчизны нашей берегам, И Англии судьба сейчас дрожит, Как стертая монета на весах...
Tilb.	Тильберина.
Then is the crisis of my fate at hand! I see the fleets approach--I see--"	Так, значит, час моей судьбы настал? Я вижу корабли их! Да, я вижу...
Puff. Now, pray, gentlemen, mind. This is one of the most useful figures we tragedy writers have, by which a hero or heroine, in consideration of their being often obliged to overlook things that are on the stage, is allowed to hear and see a number of things that are not.	Пуф. Теперь прошу вас обратить внимание, господа. Это один из самых полезных приемов, к которым мы, сочинители трагедий, прибегаем в тех случаях, когда герою или героине надлежит видеть не то, что происходит на сцене, а, наоборот, слышать и видеть нечто совсем другое, чего на сцене и в помине нет.
Sneer. Yes; a kind of poetical second-sight!	Снир. Ага, понятно. Нечто вроде такого поэтического ясновиденья.
Puff. Yes.--Now then, madam.	Пуф. Вот именно. Прошу вас, сударыня.
"Tilb.	Тильберина.
I see their decks Are clear'd!--I see the signal made! The line is form'd!--a cable's length asunder! I see the frigates station'd in the rear; And now, I hear the thunder of the guns! I hear the victor's shouts--I also hear The vanquish'd groan!--and now 'tis smoke-and now I see the loose sails shiver in the wind! I see--I see--what soon you'll see--	...Да, я вижу... Они плывут сюда, готовы в бой! Построились! Дают сигнал! А сзади Стоят на страже грозные фрегаты. И вот уже я слышу грохот пушек, Победный клич и стоны побежденных! Над морем дым, повисли паруса... Что вижу я, то все увидят скоро.
Gov.	Комендант.
Hold, daughter! peace! this love hath turn'd thy brain The Spanish fleet thou canst not see--because--It is not yet in sight!"	Довольно, дочь моя, умолкни, хватит! Не видишь ты испанских кораблей Затем, что их еще нигде не видно.
Dang. Egad, though, the governor seems to make no allowance for this poetical figure you talk of.	Дэнгл. А ваш комендант, похоже, вовсе не считается с этим поэтическим приемом, о котором вы тут нам рассказывали?
Puff. No, a plain matter-of-fact man;--that's his character.	Пуф. Не в его характере. Это очень здравомыслящий человек.
"Tilb.	Тильберина.
But will you then refuse his offer?	Так, значит, ты отвергнешь предложенье?
Gov.	Комендант.
I must--I will--I can--I ought--I do.	Обязан. Должен. Вынужден. Отвергну.
Tilb.	Тильберина.
Think what a noble price.	Подумай! Благородная цена!
Gov.	Комендант.
No more--you urge in vain.	Ни слова больше. Слушать не желаю!
Tilb.	Тильберина.
His liberty is all he asks."	Одной свободы только просит он.
Sneer. All who asks, Mr. Puff? Who is--	Снир. О ком идет речь, кто просит свободы, мистер Пуф?
Puff. Egad, sir, I can't tell! Here has been such cutting and slashing, I don't know where they have got to myself.	Пуф. Ах, черт возьми, сэр! Да я сам ровно ничего не пойму! Тут что-то повырезано, скомкано, и я просто не знаю, как это у них все потом склеится.
Tilb. Indeed, sir, you will find it will connect very well.	Тильберина. Вот увидите, сэр, все это отлично увяжется одно с другим.
"--And your reward secure."	Тебе ж награда обеспечена.
Puff. Oh, if they hadn't been so devilish free with their cutting here, you would have found that Don Whiskerandos has been tampering for his liberty, and has persuaded Tilburina to make this proposal to her father. And now, pray observe the conciseness with which the argument is conducted. Egad, the pro and con goes as smart as hits in a fencing match. It is indeed a sort of small-sword-logic, which we have borrowed from the French.	Пуф. Вот дьявольщина! Если бы они так бесцеремонно не вырезали все, что ни попадя, вам было бы ясно, что дон Ускирандос добивается свободы и убедил Тильберину передать его предложение отцу. А теперь я хочу обратить ваше внимание на то, с какой лаконичной точностью ведется этот диалог между Тильбериной и отцом. Заметьте, как энергично выбрасываются все эти про и контра, точь-в-точь как выпады шпаги во время дуэли. Это и есть своего рода дуэльная логика, которую мы позаимствовали у французов.
"Tilb.	Тильберина.
A retreat in Spain!	В Испанию бежим!
Gov.	Комендант.
Outlawry here!	Изгоем стану здесь!
Tilb.	Тильберина.
Your daughter's prayer!	А слезы дочери?
Gov.	Комендант.
Your father's oath!	Отца присяга!
Tilb.	Тильберина.
My lover!	Возлюбленный!
Gov.	Комендант.
My country!	Отечество!
Tilb.	Тильберина.
Tilburina!	А Тильберина?
Gov.	Комендант.
England!	Но Англия?
Tilb.	Тильберина.
A title!	И титул гранда?
Gov.	Комендант.
Honour!	Честь рыцаря!
Tilb.	Тильберина.
A pension!	И пенсия!
Gov.	Комендант.
Conscience!	А совесть?
Tilb.	Тильберина.
A thousand pounds!	Но тысяча гиней?
Gov.	Комендант.
Ha! thou hast touch'd me nearly!"	Ах, я почти сражен!
Puff. There you see-she threw in Tilburina. Quick, parry Carte with England! Ha! thrust in tierce a title!--parried by honour. Ha! a pension over the arm!--put by by conscience. Then flankonade with a thousand pounds--and a palpable hit, egad!	Пуф. Вы видите, она делает выпад "Тильберина", а он ей сейчас же парирует квартой "Англия". Она ему терсом - "титул", а он парирует "честью". Тогда она примой - "пенсия", а он парирует "совестью". И наконец она ему наносит удар в бок - "тысяча гиней"! И довольно-таки чувствительный удар.
"Tilb.	Тильберина.
Canst thou --Reject the suppliant, and the daughter too?	Ужели можешь ты Его мольбам не внять и дочь отринуть?
Gov.	Комендант.
No more; I would not hear thee plead in vain: The father softens--but the governor Is fix'd!	Довольно! Все! Я слушать не желаю. Отец смягчен, но комендант, как камень.
[Exit.]"	(Уходит.)
Dang. Ay, that antithesis of persons is a most established figure.	Дэнгл. Кажется, эта антитеза весьма традиционный прием!
"Tilb.	Тильберина.
'Tis well,--hence then, fond hopes,--fond passion hence; Duty, behold I am all over thine--	Итак, всему конец. Прощай, надежда! Любовь, прощай! О долг, я вся твоя.
Whisk. [Without.]	Ускирандос (за сценой).
Where is my love--my--	О свет души моей, возлюбленная, Где ты?
Tilb.	Тильберина.
Ha!	Ах!
Enter DON FEROLO WHISKERANDOS.	Входит дон Фероло Ускирандос.
Whisk.	Ускирандос.
My beauteous enemy!--"	Прелестный враг мой.
Puff. O dear, ma'am, you must start a great deal more than that! Consider, you had just determined in favour of duty--when, in a moment, the sound of his voice revives your passion-- overthrows your resolution--destroys your obedience. If you don't express all that in your start, you do nothing at all.	Пуф. Простите, сударыня, вы вздрагиваете здесь недостаточно выразительно. Надо, чтобы это получилось у вас гораздо сильнее. Подумайте, вы только что решили подчиниться чувству долга, и в эту самую минуту звук его голоса пробуждает вашу страсть с новой силой, побеждает вашу решимость и покорность отцу. Если вы не передадите это все одним содроганием, у вас ровно ничего не получится.
Tilb. Well, we'll try again.	Тильберина. Хорошо, попробуем еще раз.
Dang. Speaking from within has always a fine effect.	Дэнгл. Такие вздохи без слов всегда производят впечатление.
Sneer. Very.	Снир. Несомненно.
"Whisk.	Ускирандос.
My conquering Tilburina! How! is't thus We meet? why are thy looks averse? what means That falling tear--that frown of boding woe? Ha! now indeed I am a prisoner! Yes, now I feel the galling weight of these Disgraceful chains--which, cruel Tilburina! Thy doting captive gloried in before.- But thou art false, and Whiskerandos is undone!	Завоевательница Тильберина! Что вижу я, ты отвращаешь взор? Слеза дрожит в твоих очах угасших, И светлый лик твой скорбью омрачен! О да, конечно, узник я! И тяжко Гнетет меня позор моих цепей. Когда-то ими горд был Ускирандос. Но ты не любишь - ныне гибнет он!
Tilb.	Тильберина.
O no! how little dost thou know thy Tilburina!	Как мало Тильберину знаешь ты!
Whisk.	Ускирандос.
Art thou then true?--Begone cares, doubts, and fears, I make you all a present to the winds; And if the winds reject you--try the waves."	Так, значит, любишь? Прочь сомненья, страхи! Пусть ветры их развеют! Если ж ветры Отринут их, ты поглоти, пучина!
Puff. The wind, you know, is the established receiver of all stolen sighs, and cast-off griefs and apprehensions.	Пуф. Ветер, как известно, - это традиционный поглотитель всяких там печалей, вздохов, предчувствий и всего прочего.
"Tilb.	Тильберина.
Yet must we part!--stern duty seals our doom Though here I call yon conscious clouds to witness, Could I pursue the bias of my soul, All friends, all right of parents, I'd disclaim, And thou, my Whiskerandos, shouldst be father And mother, brother, cousin, uncle, aunt, And friend to me!	И все ж расстаться долг повелевает. Но вас зову в свидетели я, тучки, Что если б я за склонностью души Могла последовать, я отреклась бы От всех своих, и ты, мой Ускирандос, Мне заменил бы мать, отца и тетю, И дядю, и кузенов, и друзей!
Whisk.	Ускирандос.
Oh, matchless excellence! and must we part? Well, if--we must--we must--and in that case The less is said the better."	О ангел совершенства! Как! Расстаться, Ты говоришь, должны? Ну, что же делать! Долг, так долг. Тогда без разговоров Покончим разом.
Puff. Heyday! here's a cut!--What, are all the mutual protestations out?	Пуф. Постойте, здесь все вырезано. А где же мольбы, взаимные уверенья и прочее?
Tilb. Now, pray, sir, don't interrupt us just here: you ruin our feelings.	Тильберина. Ах, сэр, пожалуйста, не прерывайте нас в такой момент. Вы нам мешаете переживать.
Puff. Your feelings!--but, zounds, my feelings, ma'am!	Пуф. Я им мешаю переживать! А я что переживаю, сударыня?
Sneer. No, pray don't interrupt them.	Снир. Нет, в самом деле, не прерывайте их.
"Whisk.	Ускирандос.
One last embrace.	Последний поцелуй!
Tilb.	Тильберина.
Now,--farewell, for ever.	Прощай, прощай навек!
Whisk.	Ускирандос.
For ever!	Навек!
Tilb.	Тильберина.
Ay, for ever!	Ах-ах, навек!
[Going.]"	Идут в разные стороны.
Puff. 'Sdeath and fury!--Gad's life!--sir! madam! if you go out without the parting look, you might as well dance out. Here, here!	Пуф. Черт знает что такое! Никуда не годится! Из рук вон плохо! Послушайте, так разойтись, не бросив даже друг другу прощального взгляда, - тогда вы просто можете умчаться со сцены галопом.
Con. But pray, sir, how am I to get off here?	Наперсница. Простите, сэр, а я как должна удалиться?
Puff. You! pshaw! what the devil signifies how you get off! edge away at the top, or where you will--[Pushes the CONFIDANT off.] Now, ma'am, you see--	Пуф. Вы? А, черт! Не все ли равно, как вы отсюда уберетесь. Ну отодвиньтесь как-нибудь незаметно, в сторонку, за кулису, куда угодно. (Отталкивает наперсницу.) Так вот, сударыня, вы должны понять.
Tilb. We understand you, sir.	Тильберина. О да, сэр, мы понимаем.
"Ay, for ever.	Ах-ах, навек!
Both. Oh!	Тильберина и Ускирандос (вместе). Ах!
[Turning back, and exeunt.	(Уходят, оглядываясь друг на друга.)
--Scene closes.]"	Занавес опускается.
Dang. Oh, charming!	Дэнгл. Прелестно, очаровательно!
Puff. Hey!--'tis pretty well, I believe: you see I don't attempt to strike out anything new--but I take it I improve on the established modes.	Пуф. Нет, правда, очень недурно. Вы понимаете, я ведь не собираюсь поражать публику никакими новшествами, но я нахожу, что мне, безусловно, удалось улучшить наши традиционные приемы.
Sneer. You do, indeed! But pray is not Queen Elizabeth to appear?	Снир. Без сомнения! Скажите, а королева Елизавета, она все-таки у вас появляется на сцене?
Puff. No, not once--but she is to be talked of for ever; so that, egad, you'll think a hundred times that she is on the point of coming in.	Пуф. Нет, ни разу. Но о ней без конца говорят на протяжении всей пьесы. Так что зрителям все время кажется, что она вот-вот появится.
Sneer. Hang it, I think it's a pity to keep her in the green-room all the night.	Снир. Досадно. По-моему, все-таки очень жаль, что вы ее так и не выпускаете из-за кулис.
Puff. O no, that always has a fine effect--it keeps up expectation.	Пуф. Да нет, поверьте, это усиливает впечатление. Все время держит зрителя в ожидании.
Dang. But are we not to have a battle?	Дэнгл. А как насчет сражения? Будет оно у вас показано?
Puff. Yes, yes, you will have a battle at last: but, egad, it's not to be by land, but by sea--and that is the only quite new thing in the piece.	Пуф. А как же! Обязательно. В конце будет битва, но только, знаете, не сухопутная, а морская битва. Это, кстати сказать, единственное новшество, которое я себе позволяю в пьесе.
Dang. What, Drake at the Armada, hey?	Дэнгл. Так это будет битва адмирала Дрейка с Испанской Армадой?
Puff. Yes, i'faith--fire-ships and all; then we shall end with the procession. Hey, that will do, I think?,	Пуф. Ну да, разумеется. Военные корабли, брандеры и все прочее, а кончается апофеозом. Как, неплохо придумано?
Sneer. No doubt on't.	Снир. Замечательно!
Puff. Come, we must not lose time; so now for the under-plot.	Пуф. Ну, пожалуй, не будем терять времени. Переходим ко второй интриге.
Sneer. What the plague, have you another plot?	Снир. Что, есть еще и вторая интрига?
Puff. O Lord, yes; ever while you live have two plots to your tragedy. The grand point in managing them is only to let your under-plot have as little connection with your main-plot as possible.--I flatter myself nothing can be more distinct than mine; for as in my chief plot the characters are all great people, I have laid my under-plot in low life, and as the former is to end in deep distress, I make the other end as happy as a farce.--Now, Mr. Hopkins, as soon as you please.	Пуф. А как же иначе? В трагедии всегда полагается иметь две интриги. И весь секрет - построить их так, чтобы вторая интрига по возможности не имела никакого отношения к главной. Я горжусь тем, что у меня они абсолютно не связаны одна с другой... Если в главной интриге все мои персонажи - великие люди, то во второй - все действующие лица из самых что ни на есть низших слоев. У первой - конец трагический, а у второй - веселый, наподобие фарса. Мистер Гопкинс, прошу, если у вас готово, начинаем.
Enter UNDER PROMPTER.	Входит суфлер.
Under Promp. Sir, the carpenter says it is impossible you can go to the park scene yet.	Суфлер. Сэр, плотник говорит, что к сцене в парке еще нельзя приступить.
Puff. The park scene! no! I mean the description scene here, in the wood.	Пуф. Сцена в парке? Да нет, у нас сейчас описательная сцена, в лесу...
Under Promp. Sir, the performers have cut it out.	Суфлер. Сэр, вся эта сцена, с вашего позволенья, вырезана.
Puff. Cut it out!	Пуф. Вырезана?
Under Promp. Yes, sir.	Суфлер. Да, сэр, исполнителями.
Puff. What! the whole account of Queen Elizabeth?	Пуф. Как, весь рассказ о королеве Елизавете?
Under Promp. Yes, sir.	Суфлер. Да, сэр, весь, целиком.
Puff. And the description of her horse and side-saddle?	Пуф. И описание лошади и королевского седла?
Under Promp. Yes, sir.	Суфлер. Все, сэр.
Puff. So, so; this is very fine indeed!--Mr. Hopkins, how the plague could you suffer this?	Пуф. Так-так, замечательно! Мистер Гопкинс, как же это вы, черт возьми, допускаете подобные вещи?
Mr. Hop. [Within.] Sir, indeed the pruning-knife--	Мистер Гопкинс (за сценой). Да тут, сэр, пришлось кое-что убрать лишнее, немножко подравнять.
Puff. The pruning-knife--zounds!--the axe! Why, here has been such lopping and topping, I shan't have the bare trunk of my play left presently!--Very well, sir--the performers must do as they please; but, upon my soul, I'll print it every word.	Пуф. Это у вас называется "подравнять"? Сто чертей на вашу голову! Да какое же это "подравнять", когда вы топором со всего маху рубили? Так всю пьесу обкарнали, что от нее теперь один голый пень остался. Нет, это черт знает что такое! Как хотите, сэр, пусть ваши актеры поступают, как им вздумается, но клянусь, что уж напечатаю-то я все целиком.
Sneer. That I would, indeed.	Снир. Да, сэр, на вашем месте я непременно так бы и сделал.
Puff. Very well, sir; then we must go on.--Zounds! I would not have parted with the description of the horse!--Well, sir, go on.--Sir, it was one of the finest and most laboured things.-- Very well, sir; let them go on.--There you had him and his accoutrements, from the bit to the crupper.--Very well, sir; we must go to the park scene.	Пуф. Ну хорошо, будем продолжать... Вот проклятье! Как у них рука поднялась выкинуть это описание лошади... Хорошо, сэр, давайте дальше... Ведь это было у меня одно из самых удачных мест! И так тщательно отделано! А-а, ну хорошо. Идем дальше. Такое превосходное описание! Вся лошадь целиком, полная сбруя - от мундштука до подхвостника. Эх! Ну хорошо, сэр, давайте сцену в парке.
Under Promp. Sir, there is the point: the carpenters say, that unless there is some business put in here before the drop, they sha'n't have time to clear away the fort, or sink Gravesend and the river.	Суфлер. В этом-то и загвоздка, сэр. Плотники говорят, что, если у вас до занавеса не будет еще какой-нибудь сценки или интермедии, у них не хватит времени убрать крепость, снять Грэвсенд и реку. Вот в чем дело-то.
Puff. So! this is a pretty dilemma, truly!--Gentlemen, you must excuse me--these fellows will never be ready, unless I go and look after them myself.	Пуф. Гм!.. Да... Действительно, задача. Простите, господа, придется пойти посмотреть самому, а то они так никогда не начнут, пока с ними все сам не разберешь.
Sneer. O dear, sir, these little things will happen.	Снир. Не огорчайтесь, сэр. В театре такие мелочи неизбежны.
Puff. To cut out this scene!--but I'll print it--egad, I'll print it every word!	Пуф. Нет, каково, вырезать целую сцену! Но я напечатаю ее! Клянусь честью, все напечатаю - от первого до последнего слова!
[Exeunt.]	Уходят в разные стороны,

К началу страницы

Титульный лист | Предыдущая | Следующая

Граммтаблицы | Тексты