| English | Русский |
| DEAR DICK, | Любезный Дик! |
| About a fortnight is now elapsed, since we left the capital of Scotland, directing our course towards Stirling, where we lay. The castle of this place is such another as that of Edinburgh, and affords a surprising prospect of the windings of the river Forth, which are so extraordinary, that the distance from hence to Alloa by land, is but forty miles, and by water it is twenty-four. | Почти две недели прошло, как покинули мы столицу Шотландии и направились в Стерлинг, где сделали привал. Замок в этом городе весьма похож на эдинбургский, и из него можно обозреть изгибы реки Форт, которые столь многочисленны, что расстояние оттуда до Аллоа сушей только четыре мили, а по реке двадцать четыре. |
| Alloa is a neat thriving town, that depends in a great measure on the commerce of Glasgow, the merchants of which send hither tobacco and other articles, to be deposited in warehouses for exportation from the Frith of Forth. In our way hither we visited a flourishing iron-work, where, instead of burning wood, they use coal, which they have the art of clearing in such a manner as frees it from the sulphur, that would otherwise render the metal too brittle for working. Excellent coal is found in almost every part of Scotland. | Аллоа - чистенький, благоденствующий городок, который в большой степени зависит от торговли Глазго, купцы которого посылают сюда табак, а также другие товары для отправки из здешних складов по реке Форт. Едучи сюда, осмотрели мы изрядный железоделательный завод, где вместо дров жгут каменный уголь; здесь научились очищать его от серы, которая могла бы сделать железо слишком хрупким. Почти повсюду в Шотландии добывают превосходный каменный уголь. |
| The soil of this district produces scarce any other grain but oats, lid barley; perhaps because it is poorly cultivated, and almost altogether uninclosed. The few inclosures they have consist of paultry walls of loose stones gathered from the fields, which indeed they cover, as if they had been scattered on purpose. When I expressed my surprize that the peasants did not disencumber their grounds of these stones; a gentleman, well acquainted with the theory as well as practice of farming, assured me that the stones, far from being prejudicial, were serviceable to the crop. This philosopher had ordered a field of his own to be cleared, manured and sown with barley, and the produce was more scanty than before. He caused the stones to be replaced, and next year the crop was as good as ever. The stones were removed a second time, and the harvest failed; they were again brought back, and the ground retrieved its fertility. The same experiment has been tried in different parts of Scotland with the same success | Здесь в округе земля не производит почти ничего, кроме овса и ячменя, может быть потому, что худо возделана и нигде почти не огорожена. Вместо изгородей кое-где сложены низенькие стены из камней, не скрепленных меж собой и собираемых с полей, по которым их словно умышленно разбросали для этой цели. Когда я выразил изумление, почему крестьяне не очищают свои поля от сих камней, один джентльмен, понаторевший не только в теории земледелия, но и в практике, убеждал меня, будто камни не только не приносят вред для сева, но даже полезны. Сей умник приказал было очистить свое поле от камней, унавозить его и засеять ячменем, и урожай был меньше, чем раньше. Тогда он распорядился снова разбросать камни, и в следующем году урожай был добрый, как всегда. Камни были опять убраны, и опять жатва была плоха; снова их разбросали, и земля обрела прежнее плодородие. Сей опыт произведен был в разных частях Шотландии и повсюду с тем же успехом. |
| --Astonished at this information, I desired to know in what manner he accounted for this strange phenomenon; and he said there were three ways in which the stones might be serviceable. They might possibly restrain an excess in the perspiration of the earth, analogous to colliquative sweats, by which the human body is sometimes wasted and consumed. They might act as so many fences to protect the tender blade from the piercing winds of the spring; or, by multiplying the reflexion of the sun, they might increase the warmth, so as to mitigate the natural chilness of the soil and climate | Удивленный этим сообщением, я просил его поведать, как он объясняет этот непонятный феномен, а он ответил, что камни могут быть полезны по трем причинам. Может быть, они задерживали излишние испарения земли, сходные с испариной, которая иногда истощает и изнуряет человеческое тело. Возможно, они, подобно изгороди, защищают нежные всходы от резких весенних ветров или, отражая солнечные лучи, споспешествуют согреванию земли и тем самым смягчают натуральную студеность земли, а также климат. |
| -- But, surely this excessive perspiration might be more effectually checked by different kinds of manure, such as ashes, lime, chalk, or marl, of which last it seems there are many pits in this kingdom: as for the warmth, it would be much more equally obtained by inclosures; the cultivation would require less labour; and the ploughs, harrows, and horses, would not suffer half the damage which they now sustain. | Но, по моему разумению, излишние испарения можно было бы куда лучше задержать разного рода удобрениями, к примеру золой, известью или мергелем, ибо здесь, по-видимому, немало мергельных ям. Что же касается до теплоты, то ее можно сохранить при помощи изгородей; половина земли, ныне негодная, очистится для посева, обработка ее потребует меньше труда, вдвое меньше будут страдать лошади и вдвое дольше сохранятся бороны и плуги. |
| These north-western parts are by no means fertile in corn. The ground is naturally barren and moorish. The peasants are poorly lodged, meagre in their looks, mean in their apparel, and remarkably dirty. This last reproach they might easily wash off, by means of those lakes, rivers, and rivulets of pure water, with which they are so liberally supplied by nature. | Земля на северо-западе не дает хорошего урожая хлебов. Почва здесь болотистая и неплодоносная. Здешние крестьяне живут в жалких хижинах, они худы, одеты бедно и очень грязны. Сей последний упрек они могли бы легко смыть чистой водой, ибо природа снабдила их с избытком озерами, реками и ручьями. |
| Agriculture cannot be expected to flourish where the farms are small, the leases short, and the husbandman begins upon a rack rent, without a sufficient stock to answer the purposes of improvement. | Хлебопашество не может процветать там, где участки земли, сдаваемой в аренду, малы, сроки аренды коротки, и землепашец сразу же должен вносить чрезмерную арендную плату, не располагая достаточным имуществом для того, чтобы производить на своем участке необходимые улучшения. |
| The granaries of Scotland are the banks of the Tweed, the counties of East and Mid-Lothian, the Carse of Gowrie, in Perthshire, equal in fertility to any part of England, and some tracts in Aberdeenshire and Murray, where I am told the harvest is more early than in Northumberland, although they lie above two degrees farther north. I have a strong curiosity to visit many places beyond the Forth and the Tay, such as Perth, Dundee, Montrose, and Aberdeen, which are towns equally elegant and thriving; but the season is too far advanced to admit of this addition to my original plan. | Житница Шотландии - это берега Твида, графства Восточный Лотиан и Центральный Лотиан, Каз оф Гаури в Пертшире, столь же плодородные, как земли в Англии, а также некоторые места в Абердиншире и Морей, где хлеба созревают, сказывали мне, раньше, чем в Нортумберленде, хотя места эти лежат двумя градусами северней. Я весьма хотел бы побывать в разных местах по ту сторону Форта и Тая, к примеру - в Перте, Данди, Монтрозе и Абердине, городах красивых и благоденствующих; но время года уже позднее и расширить мой первоначальный план мне уже не придется. |
| I am so far happy as to have seen Glasgow, which, to the best of my recollection and judgment, is one of the prettiest towns in Europe; and, without all doubt, it is one of the most flourishing in Great Britain. In short, it is a perfect bee-hive in point of industry. It stands partly on a gentle declivity; but the greatest part of it is in a plain, watered by the river Clyde. The streets are straight, open, airy, and well paved; and the houses lofty and well built of hewn stone. At the upper end of the town, there is a venerable cathedral, that may be compared with York-minster or West-minster; and, about the middle of the descent from this to the Cross, is the college, a respectable pile of building, with all manner of accommodation for the professors and students, including an elegant library, and a observatory well provided with astronomical instruments. | Мне посчастливилось повидать Глазго, насколько я могу судить, - один из самых красивых городов Европы, и, несомненно, один из самых процветающих городов Великобритании. Словом, это настоящий улей трудолюбия. Лежит он частью на небольшой возвышенности, но большая его часть находится на равнине, пересекаемой рекой Клайд. Улицы прямые, широкие и вымощены неплохо; высокие дома построены из обтесанного камня. В верхней части города воздвигнут удивительный собор, который легко можно сравнить с собором в Йорке и с Вестминстерским, а примерно на полпути меж ним и рыночной площадью стоит внушительное здание колледжа, где есть решительно все для удобства профессоров и студентов, включая библиотеку и обсерваторию, щедро снабженную астрономическими инструментами. |
| The number of inhabitants is said to amount to thirty thousand; and marks of opulence and independency appear in every quarter of this commercial city, which, however, is not without its inconveniences and defects. The water of their public pumps is generally hard and brackish, an imperfection the loss excusable, as the river Clyde runs by their doors, in the lower part of the town; and there are rivulets and springs above the cathedral, sufficient to fill a large reservoir with excellent water, which might be thence distributed to all the different parts of the city. It is of more consequence to consult the health of the inhabitants in this article than to employ so much attention in beautifying their town with new streets, squares, and churches. Another defect, not so easily remedied, is the shallowness of the river, which will not float vessels of any burthen within ten or twelve miles of the city; so that the merchants are obliged to load and unload their ships at Greenock and Port-Glasgow, situated about fourteen miles nearer the mouth of the Frith, where it is about two miles broad. | Число жителей доходит, говорят, до тридцати тысяч, достаток можно видеть повсюду в этом торговом городе, который, однако, имеет свои недостатки и неудобства. Вода во всех городских водокачках жесткая и солоноватая, что совсем непростительно, ибо река Клайд протекает в нижней части города, а за собором в верхней части города столько ручьев и родников, что можно было бы наполнить большой водоем превосходной водой и провести ее во все части города. Куда было важнее позаботиться о здоровье жителей, чем украшать город новыми улицами, площадями и церквами. Другой недостаток, не столь легко устранимый, есть мелководие реки, по коей груженые корабли могут плавать только милях в десяти - двадцати от города: поэтому купцы принуждены грузить и разгружать свои суда в Гриноке и в Глазго-порту, лежащем в четырнадцати милях ближе к устью, там, где ширина реки около двух миль. |
| The people of Glasgow have a noble spirit of enterprise -- Mr Moore, a surgeon, to whom I was recommended from Edinburgh, introduced me to all the principal merchants of the place. Here I became acquainted with Mr Cochran, who may be stiled one of the sages of this kingdom. He was first magistrate at the time of the last rebellion. I sat as member when he was examined in the house of commons, upon which occasion Mr P-- observed he had never heard such a sensible evidence given at that bar. I was also introduced to Dr John Gordon, a patriot of a truly Roman spirit, who is the father of the linen manufacture in this place, and was the great promoter of the city workhouse, infirmary, and other works of public utility. Had he lived in ancient Rome, he would have been honoured with a statue at the public expence. | Жители Глазго обуреваемы благородным духом предприимчивости. Мистер Мур, лекарь, к которому у меня были препоручительные письма из Эдинбурга, познакомил меня со всеми именитыми купцами. Свел я знакомство и с мистером Кохрэном, которого можно счесть одним из мудрецов сего королевства. Он был главой магистрата во время последнего мятежа. Я был членом парламента, когда его допрашивали в палате общин, и мистер П. сказал по сему случаю, что он никогда не слышал в палате столь умных показаний. Познакомился я также с доктором Джоном Гордоном, патриотом, истинным римлянином по духу, основателем здешней полотняной мануфактуры, который много положил труда на устройство здесь работного дома, больницы и других полезных для общества заведений. Живи он в Древнем Риме, он был бы почтен памятником, воздвигнутым на общественные деньги. |
| I moreover conversed with one Mr G--ssf--d, whom I take to be one of the greatest merchants in Europe. In the last war, he is said to have had at one time five and twenty ships with their cargoes, his own property, and to have traded for above half a million sterling a-year. | Беседовал я еще с неким мистером Г-с-д, коего я почитаю одним из самых видных купцов Европы. Сказывают, что в последнюю войну имел он двадцать пять судов с принадлежащим ему грузом и торговал не меньше чем на полмиллиона фунтов в год. |
| The last war was a fortunate period for the commerce of Glasgow -- The merchants, considering that their ships bound for America, launching out at once into the Atlantic by the north of Ireland, pursued a track very little frequented by privateers, resolved to insure one another, and saved a very considerable sum by this resolution, as few or none of their ships were taken | Последняя война была счастливой эпохой для торговли Глазго. Купцы Глазго рассудили, что их корабли, посылаемые в Америку из северной части Ирландии, сразу выходят в Атлантический океан и идут путем, где каперов немного, и решили страховать друг друга сами, чем сберегли много денег, ибо потеряли мало судов. |
| -- You must know I have a sort of national attachment to this part of Scotland -- The great church dedicated to St Mongah, the river Clyde, and other particulars that smack of our Welch language and customs, contribute to flatter me with the notion, that these people are the descendants of the Britons, who once possessed this country. Without all question, this was a Cumbrian kingdom: its capital was Dumbarton (a corruption of Dunbritton) which still exists as a royal borough, at the influx of the Clyde and Leven, ten miles below Glasgow. The same neighbourhood gave birth to St Patrick, the apostle of Ireland, at a place where there is still a church and village, which retain his name. Hard by are some vestiges of the famous Roman wall, built in the reign of Antonine, from the Clyde to the Forth, and fortified with castles, to restrain the incursions of the Scots or Caledonians, who inhabited the West-Highlands. | К этой части Шотландии, да будет вам известно, я питаю своего рода национальную любовь. Большая церковь, посвященная святому Мунго, река Клайд и кое-что другое, а равно и сходство языка и обычаев с нашими, валлийскими, позволяют мне тешить себя мыслью, что народ здешний происходит от бриттов, которые некогда владели этой страной. Несомненно, было это Камбрийское королевство. Столицей его был Дамбартон (испорченное Данбриттон), который еще и посейчас существует как королевское боро при слиянии рек Клайда и Левена, в десяти милях ниже Глазго. В этих же местах родился святой Патрик, апостол Ирландии, и там посейчас есть церковь и деревня, носящие его имя. Неподалеку отсюда находятся остатки славной римской стены, построенной при Антонине; она тянулась от Клайда до Форта и была укреплена башнями для защиты от вторжения шотландцев, или, иначе, каледонцев, обитавших в горах на западе. |
| In a line parallel to this wall, the merchants of Glasgow have determined to make a navigable canal betwixt the two Firths which will be of incredible advantage to their commerce, in transporting merchandize from one side of the island to the other. | Купцы Глазго задумали провести параллельно этой стене судоходный канал между двумя морскими заливами, каковой канал будет весьма споспешествовать их торговле, ибо поможет им перевозить товары с одного края острова на другой. |
| From Glasgow we travelled along the Clyde, which is a delightful stream, adorned on both sides with villas, towns, and villages. Here is no want of groves, and meadows, and corn-fields interspersed; but on this side of Glasgow, there is little other grain than oats and barley; the first are much better, the last much worse, than those of the same species in England. I wonder, there is so little rye, which is a grain that will thrive in almost any soil; and it is still more surprising, that the cultivation of potatoes should be so much neglected in the Highlands, where the poor people have not meal enough to supply them with bread through the winter. | Из Глазго мы проехали по Клайду, красивой реке, украшенной по обоим берегам усадьбами, городками и деревнями. Немало здесь также рощ, лугов и хлебных полей, но по ею сторону Глазго почти нет других злаков, кроме овса и ячменя; овес здешний гораздо лучше, а ячмень гораздо хуже, чем в Англии. Дивлюсь я, как мало здесь ржи, а ведь сей злак может расти почти на любой почве; а еще более дивлюсь тому, что совсем не заботятся о разведении картофеля в горной части здешней страны, где беднякам не хватает муки, чтобы запастись ею на всю зиму. |
| On the other side of the river are the towns of Paisley and Renfrew. The first, from an inconsiderable village, is become one of the most flourishing places of the kingdom, enriched by the linen, cambrick, flowered lawn, and silk manufactures. It was formerly noted for a rich monastery of the monks of Clugny, who wrote the famous Scoti-Chronicon, called The Black Book of Paisley. The old abbey still remains, converted into a dwelling-house, belonging to the earl of Dundonald. Renfrew is a pretty town, on the banks of Clyde, capital of the shire, which was heretofore the patrimony of the Stuart family, and gave the title of baron to the king's eldest son, which is still assumed by the prince of Wales. | На другом берегу реки находятся города Пезли и Ренфру. Первый был раньше бедной деревней, а стал одним из самых процветающих городов королевства и известен полотняными, батистовыми и шелковыми мануфактурами. Прежде Пезли был славен богатым монастырем монахов Клюни, которые написали прославленную Scoli Chronicon {Хроника Шотландии (греч).}, называемую "Черная книга Пезли". Древнее аббатство еще сохранилось по сю пору и обращено в жилой дом, владелец коего граф Дандоналд. Что касается Ренфру, то этот главный город графства стоит на берегу Клайда; принадлежал он роду Стюартов, вследствие чего старший сын короля имел титул барона Ренфру, носимый также и ныне принцем Уэльским. |
| The Clyde we left a little on our left-hand at Dunbritton, where it widens into an aestuary or frith, being augmented by the influx of the Leven. On this spot stands the castle formerly called Alcluyd, washed, by these two rivers on all sides, except a narrow isthmus, which at every spring-tide is overflowed. The whole is a great curiosity, from the quality and form of the rock, as well as from the nature of its situation | Реку Клайд мы оставили слева в Данбриттоне, где она расширяется в устье, куда впадает река Левен. Тут находится замок, который назывался прежде Алклюйд, омываемый обеими этими реками со всех сторон, за исключением узкого перешейка, который, однако, затопляется при каждом весеннем разливе. Сей замок весьма достоин внимания не только благодаря диковинной скале, но и благодаря своему местоположению. |
| -- We now crossed the water of Leven, which, though nothing near so considerable as the Clyde, is much more transparent, pastoral, and delightful. This charming stream is the outlet of Lough-Lomond, and through a tract of four miles pursues its winding course, murmuring over a bed of pebbles, till it joins the Frith at Dunbritton. A very little above its source, on the lake, stands the house of Cameron, belonging to Mr Smollett, so embosomed in an oak wood, that we did not see it till we were within fifty yards of the door. | Тут мы переправились через реку Левен, которая далеко не так широка, как Клайд, однако более прозрачна и прелестна. Очаровательная эта река течет из озера Ломонд - Лох Ломонд, - протекает по каменистому ложу мили четыре и впадает в устье Клайда у Данбриттона. Недалеко от истока ее на берегу озера стоит дом камеронцев, принадлежащий мистеру Смоллету, так хорошо скрытый в дубовом лесу, что мы увидели его лишь за пятьдесят ярдов от ворот. |
| I have seen the Lago di Garda, Albano, De Vico, Bolsena, and Geneva, and, upon my honour, I prefer Lough-Lomond to them all, a preference which is certainly owing to the verdant islands that seem to float upon its surface, affording the most inchanting objects of repose to the excursive view. Nor are the banks destitute of beauties, which even partake of the sublime. On this side they display a sweet variety of woodland, cornfield, and pasture, with several agreeable villas emerging as it were out of the lake, till, at some distance, the prospect terminates in huge mountains covered with heath, which being in the bloom, affords a very rich covering of purple. Every thing here is romantic beyond imagination. This country is justly stiled the Arcadia of Scotland; and I don't doubt but it may vie with Arcadia in every thing but climate. | Видывал я на своем веку немало озер: Гарда, Альбано, Больсена и Женевское, и, по совести сказать, озеро Ломонд я предпочитаю им всем, ибо на нем как бы плавают зеленеющие острова, которые восхищенному взору кажутся приютами мира и покоя. Берега также не лишены прелести, местами они даже кажутся величественными. По ею сторону они тешат взор прелестным чередованием лесов, пашен и пастбищ; то там, то сям красивые усадьбы точно возникают из вод озера, а вдали виднеются высокие горы, поросшие вереском, который в пору цветения подобен пурпуровому ковру. Все сие красотой своей превыше всякого воображения. Справедливо называют этот крап Шотландской Аркадией, и я вполне уверен, что он ни в чем не уступает Аркадии, разве только в климате, что же касается до муравы, вод и лесов, то в этом он ее превосходит. |
| -- I am sure it excels it in verdure, wood, and water. -- What say you to a natural bason of pure water, near thirty miles long, and in some places seven miles broad, and in many above a hundred fathom deep, having four and twenty habitable islands, some of them stocked with deer, and all of them covered with wood; containing immense quantities of delicious fish, salmon, pike, trout, perch, flounders, eels, and powans, the last a delicate kind of fresh-water herring peculiar to this lake; and finally communicating with the sea, by sending off the Leven, through which all those species (except the powan) make their exit and entrance occasionally? | Что вы скажете, к примеру, о созданном самой природой водоеме, наполненном прозрачной водой миль в тридцать длиной, в ширину до семи миль, а глубиной в шестьсот футов, - водоеме, на коем возвышаются двадцать четыре обитаемых острова, изобилующих красным зверем и покрытых лесами, водоеме, в котором ловится вкуснейшая рыба, как-то: лососи, щуки, форель, окуни, камбала, угри, а также паваны, особого рода пресноводная сельдь, которая только в этом озере водится. И озеро это соединяется с морем через вытекающую из него реку Левен, по которой упомянутые рыбы (исключая павана) заплывают сюда и спускаются в море. |
| Inclosed I send you the copy of a little ode to this river, by Dr Smollett, who was born on the banks of it, within two miles of the place where I am now writing. -- It is at least picturesque and accurately descriptive, if it has no other merit. | Я посылаю вам маленькую оду сей реке, сочиненную доктором Смоллетом, который родился на берегах ее, милях в двух от того места, откуда я пишу. Сия ода, ежели даже не признавать за ней других достоинств, написана живо и описывает реку весьма точно. |
| -- There is an idea of truth in an agreeable landscape taken from nature, which pleases me more than the gayest fiction which the most luxuriant fancy can display. | Изображение красивого ландшафта сделано с натуры и отличается правдивостью, что мне нравится куда больше, чем любая пышная выдумка, созданная самым плодовитым воображением. |
| I have other remarks to make; but as my paper is full, I must reserve them till the next occasion. I shall only observe at present, that I am determined to penetrate at least forty miles into the Highlands, which now appear like a vast fantastic vision in the clouds, inviting the approach of | Хотелось бы мне еще кое-что написать, но письмо мое и так растянулось, и отложу я это до другого раза. Скажу только, что я решил проехать миль на сорок в горы, которые представляются отсюда моему взору как огромные странные призраки в облаках и манят приблизиться к ним всегда вашего |
| Yours always, MATT. BRAMBLE CAMERON, Aug. 28. | М. Брамбла. |
| Кэмерон, 28 августа | |
| ODE TO LEVEN-WATER | ОДА РЕКЕ ЛЕВЕН |
|
On Leven's banks, while free to rove, And tune the rural pipe to love; I envied not the happiest swain That ever trod th' Arcadian plain. Pure stream! in whose transparent wave My youthful limbs I wont to lave; No torrents stain thy limpid source; No rocks impede thy dimpling course, That sweetly warbles o'er its bed, With white, round, polish'd pebbles spread; While, lightly pois'd, the scaly brood In myriads cleave thy crystal flood; The springing trout in speckled pride; The salmon, monarch of the tide; The ruthless pike, intent on war; The silver eel, and motled par.* Devolving from thy parent lake, A charming maze thy waters make, By bow'rs of birch, and groves of pine, And hedges flow'r'd with eglantine. Still on thy banks so gayly green, May num'rous herds and flocks be seen, And lasses chanting o'er the pail, And shepherds piping in the dale, And ancient faith that knows no guile, And industry imbrown'd with toil, And hearts resolv'd, and hands prepar'd, The blessings they enjoy to guard. The par is a small fish, not unlike the smelt, which it rivals in delicacy and flavour. |
Вдоль Левена бродил когда-то я,
И пела о любви свирель моя, И ни один аркадский пастушок О большем счастье помышлять не мог. Поток кристальный! Часто жарким днем Прохладой услаждался отрок в нем. Ничто не затемняет чистых вод, И так приятно слушать, как поет Твоя волна, шепча другой волне И омывая камешки на дне. О, сколько рыб пересекает гладь! Их мириады мне не сосчитать: Форель, блистающая чешуей, Лосось, всех затмевающий собой, Вот щука, всем грозящая войной, Серебряных угрей несметный рой. Из озера родимого ты мчишь Свою волну сквозь рощ сосновых тишь, Меж купами белеющих берез И зарослями ярких диких роз. Хотел бы я, чтобы паслись всегда На тучных пастбищах твоих стада, Чтоб весело пастушки пели там, А дудочка пастушья - по холмам, Чтоб вера не погасла никогда, Чтоб не иссякли радости труда, И сердцем смелым, смелою рукой Хранимы были счастье и покой. |
Титульный лист | Предыдущая | Следующая
