Краткая коллекция англтекстов
Джон Голсуорси. Сага о Форсайтах
SWAN SONG/Лебединая песня (часть вторая)
CHAPTER VIII THE JOLLY ACCIDENT/VIII. ЗАБАВНАЯ ВСТРЕЧА
| English | Русский |
| In doubting Fleur's show of resentment at Michael's new "stunt," Soames was near the mark. She did not resent it at all. It kept his attention off herself, it kept him from taking up birth control, for which she felt the country was not yet quite prepared, and it had a popular appeal denied to Foggartism. The slums were under one's nose, and what was under the nose could be brought to the attention even of party politics. Being a town proposition, slums would concern six-sevenths of the vote. Foggartism, based on the country life necessary to national stamina and the growth of food within and overseas, concerned the whole population, but only appealed to one-seventh of the vote. And Fleur, nothing if not a realist, had long grasped the fact that the main business of politicians was to be, and to remain, elected. The vote was a magnet of the first order, and unconsciously swayed every political judgment and aspiration; or, if not, it ought to, for was it not the touchstone of democracy? In the committee, too, which Michael was forming, she saw, incidentally, the best social step within her reach. | Сомс был недалек от истины, когда усомнился, действительно ли очередное увлечение Майкла так уж огорчает Флер. Она совсем не была огорчена. Трущобы отвлекали внимание Майкла от нее самой, не давали ему заняться регулированием рождаемости, до которого, казалось ей, страна еще не вполне доросла, и имели все шансы на популярность, чего не хватало фоггартизму. Трущобы были тут же, под самым носом; а на то, что под самым носом, может обратить внимание даже парламент. Вопрос касался городов, а следовательно - затрагивал шесть седьмых всех избирателей, Фоггартизм, ориентирующийся на земледелие, необходимее для пополнения жизненных сил и для производства продуктов питания как в Англии, так и в колониях, касался всего населения, но интересовал только одну седьмую часть избирателей. А Флер, будучи реалисткой до мозга костей, уже давно убедилась, что главная забота политических деятелей - это чтобы их избирали и переизбирали. Избиратели - это магнит первой величины, они бессознательно направляют в ту или иную сторону все политические суждения и планы, а если это не так, то напрасно, - не они ли являются пробным камнем всякой демократии? С другой стороны, комитет, который формировал Майкл, должен был, казалось, дать лучшую из всех доступных ей возможностей продвижения в обществе. |
| "If they want a meeting-place," she had said, "why not here?" | - Если им нужно где-нибудь собираться, - сказала она, - почему не у нас? |
| "Splendid!" answered Michael. "Handy for the House and clubs. Thank you, old thing!" | - Чудесно! - ответил Майкл. - Близко и от палаты и от клубов. Вот спасибо, старушка! |
| Fleur had added honestly: | Флер честно добавила: |
| "Oh, I shall be quite glad. As soon as I take Kit to the sea, you can start. Norah Curfew's letting me her cottage at Loring for three weeks." | - О, я буду очень рада. Можете начинать, как только я увезу Кита на море. Нора Кэрфью сдает мне на три недели свою дачку в Лоринге. |
| She did not add: "And it's only five miles from Wansdon." | Она не добавила: "А оттуда всего пять миль до Уонсдона". |
| On the Friday, after lunch, she telephoned to June: | В пятницу утром она позвонила Джун: |
| "I'm going to the sea on Monday--I COULD come this afternoon, but I think you said Jon was coming. Is he? Because if so--" | - Я в понедельник уезжаю на море; я могла бы зайти сегодня, но вы, кажется, говорили, что придет Джон. Верно? Потому что в таком случае... |
| "He's coming at 4.30, but he's got to catch a train back at six- twenty." | - Он придет в половине пятого, но ему нужно на обратный поезд в шесть двадцать. |
| "His wife, too?" | - И жена его будет? |
| "No. He's just coming to see Harold's work." | - Нет. Он хотел только посмотреть работы Харолда. |
| "Oh!--well--I think I'd better come on Sunday, then." | - А! Ну так я лучше зайду в воскресенье. |
| "Yes, Sunday will be all right; then Harold will see you. He never goes out on Sunday. He hates the look of it so." | - Да, в воскресенье будет удобно, и Харолд вас увидит. Он никогда не выходит по воскресеньям - не выносит воскресного вида улиц. |
| Putting down the receiver, Fleur took up the time-table. Yes, there was the train! What a coincidence if she happened to take it to make a preliminary inspection of Norah Curfew's cottage! Not even June, surely, would mention their talk on the 'phone. | Флер положила трубку и взяла со стола расписание. Да, есть такой поезд! Вот будет совпадение, если она поедет им же, чтобы осмотреть дачу Норы Кэрфью. Даже Джун не успеет проболтаться о их разговоре по телефону. |
| At lunch she did not tell Michael she was going--he might want to come, too, or at least to see her off. She knew he would be at 'the House' in the afternoon, she would just leave a note to say that she had gone to make sure the cottage would be in order for Monday. And after lunch she bent over and kissed him between the eyes, without any sense of betrayal. A sight of Jon was due to her after these dreary weeks! Any sight of Jon was always due to her who had been defrauded of him. And, as the afternoon drew on, and she put her night things into her dressing-case, a red spot became fixed in each cheek, and she wandered swiftly, her hands restive, her spirit homeless. | За завтраком она не сказала Майклу о своей поездке - вдруг ему вздумается тоже поехать или хотя бы проводить ее. Она знала, что днем он будет в палате, так не проще ли оставить ему записку, что она поехала проверить, успеют ли прибрать дачу к понедельнику. И после завтрака она нагнулась и поцеловала его в лоб без малейшего сознания измены. Будет только справедливо, если она увидит Джона после этих унылых недель. Когда бы она ни увидала Джона, которого у нее украли, это будет только справедливо. И ближе к вечеру, когда она стала складывать в саквояж вещи, нужные ей для ночевки, два красных пятна горели у нее на щеках, мысли блуждали. |
| Having had tea, and left the note giving her address--an hotel at Nettlefold--she went early to Victoria Station. There, having tipped the guard to secure emptiness, she left her bag in a corner seat and took up her stand by the book- stall, where Jon must pass with his ticket. And, while she stood there, examining the fiction of the day, all her faculties were busy with reality. Among the shows and shadows of existence, an hour and a half of real life lay before her. Who could blame her for filching it back from a filching Providence? And if anybody could, she didn't care! The hands of the station clock moved on, and Fleur gazed at this novel after that, all of them full of young women in awkward situations, and vaguely wondered whether they were more awkward than her own. Three minutes to the time! Wasn't he coming after all? Had that wretched June kept him for the night? At last in despair she caught up a tome called "Violin Obbligato," which at least would be modern, and paid for it. And then, as she was receiving her change, she saw him hastening. Turning, she passed through the wicket, walking quickly, knowing that he was walking more quickly. She let him see her first. | Она выпила чаю, оставила записку с адресом отеля в, Нетлфолде и рано поехала на вокзал Виктория. Дав на чай проводнику, чтобы обеспечить себе пустое купе, она оставила чемоданчик на своем месте у окна, а сама заняла позицию возле книжного киоска, недалеко от выхода на платформу. И пока она там стояла, разглядывая новинки, порожденные воображением, все помыслы ее были направлены на мир реальный. После притворного, призрачного существования ей предстояло полтора часа настоящей жизни. Кто осудит ее, если она сворует их у воровкисудьбы? А если кто и осудит, ей все равно. Стрелка вокзальных часов подвигалась вперед, а Флер перелистывала один роман за другим, в каждом находила молодых женщин в затруднительных положениях, и в голове ее бродили смутные аналогии с ее собственным положением. Осталось три минуты! Неужели он не придет? Эта несчастная Джун могла уговорить его остаться ночевать! Наконец она в отчаянии схватила книжку под названием "Скрипка obbligato", которое во всяком случае сулило нечто передовое, и заплатила за нее. И тут, получая сдачу, она увидела Джона. Она повернулась и быстро пошла на платформу, зная, что он идет еще быстрее. Она дала ему первому заметить ее. |
| "Fleur!" | - Флер! |
| "Jon! Where are you going?" | - Джон! Куда ты едешь? |
| "To Wansdon." | - В Уонсдон. |
| "Oh! And I'm going to Nettlefold, to see a cottage at Loring for my baby. Here's my bag, in here--quick! We're off!" | - О, а я в Нетлфолд, присмотреть моему младенцу дачу в Лоринге. Вот мой чемоданчик - сюда, живо! Поехали! |
| The door was banged to, and she held out both her hands. | Дверь захлопнулась, и она протянула ему обе руки. |
| "Isn't this queer, and jolly?" | - Правда, необыкновенно и забавно? |
| Jon held the hands, and dropped them rather suddenly. | Джон сжал ее руки, потом сразу выпустил. |
| "I've just been to see June. She's just the same--bless her!" | - Я был у Джун. Она все такая же, дай бог ей здоровья! |
| "Yes, she came round to me the other day; wants me to be painted by her present pet." | - Да, она заходила ко мне на днях; хочет, чтобы я позировала ее очередному любимцу. |
| "You might do worse. I said he should paint Anne." | - Стоит. Я сказал, что закажу ему портрет Энн. |
| "Really? Is he good enough for HER?" | - Правда? Он даже ее достоин изобразить? |
| And she was sorry; she hadn't meant to begin like that! | И сейчас же пожалела; не с этого она думала начать! |
| Still-- must begin somehow--must employ lips which might otherwise go lighting on his eyes, his hair, HIS lips! And she rushed into words: Kit's measles, Michael's committee, "Violin Obbligato," and the Proustian School; Val's horses, Jon's poetry, the smell of England--so important to a poet--anything, everything, in a sort of madcap medley. | А впрочем, надо же начать с чего-нибудь, надо же как-то занять губы, чтобы не дать им коснуться его глаз, его волос, его губ! И она заговорила: корь Кита, комитет Майкла. "Скрипка obbligato последователи Пруста; лошади Вэла, стихи Джона, запах Англии, который так важен поэту, - какая-то отчаянная мешанина из чего угодно, из всего на свете. |
| "You see, Jon, I must talk; I've been in prison for a month." | - Понимаешь, Джон, мне нужно выговориться, я месяц была в заключении. |
| And all the time she felt that she was wasting minutes that might have been spent with lips silent and heart against his, if the heart, as they said, really extended to the centre of the body. And all the time, too, the proboscis of her spirit was scenting, searching for the honey and the saffron of his spirit. Was there any for her, or was it all kept for that wretched American girl he had left behind him, and to whom--alas!--he was returning? But Jon gave her no sign. Unlike the old impulsive Jon, he had learned secrecy. By a whim of memory, whose ways are so inscrutable, she remembered being taken, as a very little girl, to Timothy's on the Bayswater Road to her great-aunt Hester--an old still figure in black Victorian lace and jet, and a Victorian chair, with a stilly languid voice, saying to her father: "Oh, yes, my dear; your Uncle Jolyon, before he married, was very much in love with our great friend Alice Read; but she was consumptive, you know, and of course he felt he couldn't marry her--it wouldn't have been prudent, he felt, because of children. And then she died, and he married Edith Moor." Funny how that had stuck in her ten-year-old mind! And she stared at Jon. Old Jolyon--as they called him in the family--had been his grandfather. She had seen his photograph in Holly's album--a domed head, a white moustache, eyes deep-set under the brows, like Jon's. "It wouldn't have been prudent!" How Victorian! Was Jon, too, Victorian? She felt as if she would never know what Jon was. And she became suddenly cautious. A single step too far, or too soon, and he might be gone from her again for good! He was not--no, he was not modern! For all she knew, there might be something absolute, not relative, in his "make-up," and to Fleur the absolute was strange, almost terrifying. But she had not spent six years in social servitude without learning to adjust herself swiftly to the playing of a new part. She spoke in a calmer tone, almost a drawl; her eyes became cool and quizzical. What did Jon think about the education of boys--before he knew where he was, of course, he would be having one himself? It hurt her to say that, and, while saying it, she searched his face; but it told her nothing. | И все это время она чувствовала, что даром теряет минуты, которые могла бы провести без слов, сердце к сердцу с ним, если правда, что сердце доходит до середины тела. И все время духовным хоботком искала, нащупывала мед и шафран его души. Найдет ли она что-нибудь, или весь запас бережется для этой несчастной американки, которая ждет его дома и к которой он - увы! - возвращается? Но Джон не подавал ей знака. То был не прежний, непосредственный Джон, он научился скрытности. По непонятному капризу памяти она вдруг вспомнила, как ее совсем маленькой девочкой привезли в дом Тимоти на БэйсуотерРод и как старая тетя Эстер - неподвижная фигура в черных кружевах и стеклярусе, - сидя в кресле времен Виктории, тихим тягучим голосом говорила ее отцу: "О да, милый, твой дядя Джолион, до того как жениться, был очень увлечен нашей близкой подругой, Элис Рид; но у нее была чахотка, и он, конечно, понял, что не может на ней жениться, - это было бы неосмотрительно, из-за детей. А потом она умерла, и он женился на Эдит Мур". Странно, как это засело в то время в сознании десятилетней девочки! И она вгляделась в Джона. Старый Джолион, как его звали в семье, был его дедом. В альбоме у Холли она видела его портрет - голова куполом, белые усы, глаза, вдвинутые глубоко под брови, как у Джона. "Это было бы неосмотрительно!" Вот он, век Виктории! Может быть, и Джон от века Виктории? Ей подумалось, что она никогда не узнает, что такое Джон. И она сразу стала осторожней. Один лишний или преждевременный шаг - и она снова упустит его, и теперь уже навсегда! Нет, он не современен! Кто его знает, может быть, в "состав" его входит что-нибудь абсолютное, а не относительное, а абсолютное всегда смущало, почти пугало Флер. Но недаром она шесть лет тянула лямку светской жизни - она умела быстро приспособиться к новой роли. Она заговорила спокойнее, стала даже растягивать слова. В глазах пропал огонь и появилась усмешка. Какого мнения Джон о воспитании мальчиков - ведь не успеешь оглянуться, у него и свой будет? Ей самой было больно от этих слов, и, произнося их, она старалась прочесть что-нибудь на его лице. Но оно ничего ей не сказало. |
| "We've put Kit down for Winchester. Do you believe in the Public Schools, Jon? Or do you think they're out of date?" | - Кита мы записали в Уинчестер. Ты веришь в классическое образование, Джон? Или считаешь, что эти школы устарели? |
| "Yes; and a good thing, too." | - Именно. И это не плохо. |
| "How?" | - То есть? |
| "I mean I should send him there." | - Туда бы я и отдал своего сына. |
| "I see," said Fleur. "Do you know, Jon, you really have changed. You wouldn't have said that, I believe, six years ago." | - Понимаю, - сказала Флер. - Знаешь, Джон, ты и правда изменился. По-моему, шесть лет назад ты бы этого не сказал. |
| "Perhaps not. Being out of England makes you believe in dams. Ideas can't be left to swop around in the blue. In England they're not, and that's the beauty of it." | - Возможно. Живя вдали от Англии, начинаешь верить в искусственные преграды. Нельзя давать идеям носиться в пустом пространстве. В Англии их сдерживают, в этом и есть ее прелесть. |
| "I don't care what happens to ideas," said Fleur, "but I don't like stupidity. The Public Schools--" | - До идей мне нет дела, - сказала Флер, - но глупость я не люблю. Классические школы... |
| "Oh, no; not really. Certain things get cut and dried there, of course; but then, they ought to." | - Да нет же, уверяю тебя. Кой-какие свойства они, конечно, губят, но это к лучшему. |
| Fleur leaned forward, and with faint malice said: | Флер наклонилась вперед и сказала лукаво: |
| "Have you become a moralist, my dear?" | - Ты, кажется, стал моралистом, мой милый? |
| Jon answered glumly: | Джон сердито ответил: |
| "Why, no--no more than reason!" | - Да нет, ничего особенного! |
| "Do you remember our walk by the river?" | - Помнишь нашу прогулку вдоль реки? |
| "I told you before--I remember everything." | - Я уже говорил тебе - я все помню. |
| Fleur restrained her hand from a heart which had given a jump. | Флер едва не прижала руку к сердцу, которое вдруг подскочило. |
| "We nearly quarrelled because I said I hated people for their stupid cruelties, and wanted them to stew in their own juice." | - Мы чуть не поссорились тогда, потому что я сказала, что ненавижу людей за их тупую жестокость и желаю им свариться в собственном соку. |
| "Yes; and I said I pitied them. Well?" | - Да, а я сказал, что мне жаль их. Ну и что же? |
| "Repression is stupid, you know, Jon." And, by instinct, added: "That's why I doubt the Public Schools. They teach it." | - Сдерживать себя глупо, - сказала Флер и сейчас же добавила: - Потому я и против классических школ. Там сдержанности учат. |
| "They're useful socially, Fleur," and his eyes twinkled. | - В светской жизни она может пригодиться, Флер, - и в глазах его мелькнула веселая искорка. |
| Fleur pursed her lips. She did not mind. But she would make him sorry for that; because his compunction would be a trump card in her hand. | Флер прикусила губу. Ну ничего! Но она заставит его пожалеть об этих словах; и его раскаяние даст ей в руки хороший козырь. |
| "I know perfectly well," she said, "that I'm a snob--I was called so publicly." | - Я отлично знаю, что я выскочка, - сказала она, - меня во всеуслышание так назвали. |
| "What!" | - Что? |
| "Oh, yes; there was a case about it." | - Ну да; был даже процесс по этому поводу. |
| "Who dared?" | - Кто посмел?.. |
| "Oh! my dear, that's ancient history. But of course you knew-- Francis Wilmot must have--" | - О дорогой мой, это дела давно минувшие. Но ты же не мог не знать Фрэнсис Уилмот, наверно... |
| Jon made a horrified gesture. | Джон в ужасе отшатнулся. |
| "Fleur, you never thought I--" | - Флер, не могла же ты подумать, что я... |
| "Oh, but, of course! Why not?" A trump, indeed! | - Ну конечно. Почему бы нет? |
| Jon seized her hand. | И правда, козырь! Джон схватил ее за руку. |
| "Fleur, say you knew I didn't--" | - Флер, скажи, что ты не думаешь, что я нарочно... |
| Fleur shrugged her shoulders. | Флер пожала плечами. |
| "My dear, you have lived too long among the primitives. Over here we stab each other daily, and no harm done." | - Мой милый, ты слишком долго жил среди дикарей. Мы тут каждый день колем друг друга насмерть, и хоть бы что. |
| He dropped her hand, and she looked at him from beneath her lids. | Он выпустил ее руку, и она взглянула на него из-под опущенных век. |
| "I was only teasing, Jon. It's good for primitives to have their legs pulled. Parlons d'autre chose. Have you found your place, to grow things, yet?" | - Я пошутила, Джон. Дикарей иногда не вредно подразнить. Parlons d'autre chore [27]. Присмотрел ты себе место, где хозяйничать? |
| "Practically." | - Почти. |
| "Where?" | - Где? |
| "About four miles from Wansdon, on the south side of the Downs-- Green Hill Farm. Fruit--a lot of glass; and some arable." | - Около четырех миль от Уонсдона, на южной стороне холмов, ферма Грин-Хилл. Есть фрукты - несколько теплиц - и клочок пахотной земли. |
| "Why, it must be close to where I'm going with Kit. That's on the sea and only five miles from Wansdon. No, Jon; don't be alarmed. We shall only be there three weeks at most." | - Так это, должно быть, недалеко оттуда, куда я повезу Кита, - на море, и только в пяти милях от Уонсдона. Нет, Джон, не пугайся. Мы пробудем там не больше трех недель. |
| "Alarmed! It's very jolly. We shall see you there. Perhaps we shall meet at Goodwood anyway." | - Пугаться? Напротив, я очень рад. Мы к тебе приедем. На Гудвудских скачках мы все равно встретимся. |
| "I've been thinking--" Fleur paused, and again she stole a look. "We CAN be steady friends, Jon, can't we?" | - Я все думала... - Флер замолчала и украдкой взглянула на него. Ведь можем мы быть просто друзьями, правда? |
| Jon answered, without looking up. | Не поднимая головы, Джон ответил: |
| "I hope so." | - Надеюсь. |
| If his face had cleared, and his voice had been hearty, how different--how much slower--would have been the beating of her heart! | Прояснись его лицо, прозвучи его голос искренне - как по-иному, насколько спокойнее билось бы ее сердце! |
| "Then that's all right," she murmured. "I've been wanting to say that to you ever since Ascot. Here we are, and here we shall be-- and anything else would be silly, wouldn't it? This is not the romantic age." | - Значит, все в порядке, - сказала она тихо. - Я с самого Аскота хотела сказать тебе это. Так оно и есть, так и будет; что-либо другое было бы глупо, правда? Век романтики миновал. |
| "H'm!" | - Гм! |
| "What do you mean by that unpleasant noise?" | - Что ты хочешь выразить этим мало приятным звуком? |
| "I always think it's rot to talk about ages being this or that. Human feelings remain the same." | - Я считаю совершенно лишним рассуждать о том, что один век такой, другой - этакий. Человеческие чувства все равно не меняются. |
| "Do you really think they do? The sort of life we live affects them. Nothing's worth more than a year or two, Jon. I found that out. But I forgot--you hate cynicism. Tell me about Anne. Is she still liking England?" | - Ты в этом уверен? Такая жизнь, какую ведем мы, влияет на них. Ничто в мире не стоит дороже одной-двух пролитых слез, Джон. Это мне теперь ясно. Но я и забыла - ты ненавидишь цинизм. Расскажи мне про Энн. Ей еще не разонравилась Англия? |
| "Loving it. You see, she's pure Southern, and the South's old still, too, in a way--or some of it is. What she likes here is the grass, the birds, and the villages. She doesn't feel homesick. And, of course, she loves the riding." | - Напротив. Она, видишь ли, чистая южанка, а Юг еще не стал современным, то есть, во всяком случае, в какой-то своей части. Больше всего ей нравится здесь трава, птицы и деревни. Она совсем не скучает по родине. И, конечно, увлечена верховой ездой. |
| "I suppose she's picking up English fast?" | - И английский язык она, вероятно, быстро усваивает? |
| And to his stare she made her face quite candid. | В ответ на его удивленный взгляд лицо ее приняло самое невинное выражение. |
| "I should like you to like her," he said, wistfully. | - Мне хотелось бы, чтобы ты полюбила ее, - сказал он серьезно. |
| "Oh! of course I shall, when I know her." | - О, так, без сомнения, и будет, когда я узнаю ее поближе. |
| But a fierce little wave of contempt passed up from her heart. What did he think she was made of? Like her! A girl who lay in his arms, who would be the mother of his children. Like her! And she began to talk about the preservation of Box Hill. And all the rest of the way till Jon got out at Pulborough, she was more wary than a cat--casual and friendly, with clear candid eyes, and a little tremble up at him when she said: | Но в сердце ее поднялась волна жгучего презрения. Что она такое, по его мнению? Полюбить ее! Женщину, которую он обнимает, которая будет матерью его детей. Полюбить! И она заговорила о красотах Бокс-Хилла. Весь остаток пути до Пулборо, где Джон вышел, она была осторожна как кошка, говорила легким дружеским тоном, глядела ясными, невинными глазами и почти не дрогнула, прощаясь: |
| "Au revoir, then, at Goodwood, if not before! This HAS been a jolly accident!" | - Итак, au revoir в Гудвуде, если не раньше. Забавная все-таки получилась встреча! |
| But on the way to her hotel, driving in a station fly through air that smelled of oysters, she folded her lips between her teeth, and her eyes were damp beneath her frowning brows. | Но по пути в гостиницу, проезжая в станционном экипаже сквозь пропахший устрицами туман, она крепко сжала губы, и глаза ее под нахмуренными бровями были влажны. |
Титульный лист | Предыдущая | Следующая
