SWAN SONG/Лебединая песня (часть вторая)

CHAPTER VII TWO VISITS/VII. ДВА ВИЗИТА

English	Русский
On the very day that Fleur was freed from her nursing she received a visit from the last person in her thoughts. If she had not altogether forgotten the existence of one indelibly associated with her wedding-day, she had never expected to see her again. To hear the words: "Miss June Forsyte, ma'am," and find her in front of the Fragonard, was like experiencing a very slight earthquake.	В тот самый день, когда Флер освободилась от обязанностей сиделки, к ней явилась совершенно неожиданная посетительница. Флер, правда, сохранила о ней смутное воспоминание, неразрывно связанное со днем своей свадьбы, но никак не предполагала снова с ней увидеться. Услышав слова лакея: "Мисс Джун Форсайт, мэм", и обнаружив ее перед картиной Фрагонара, она как будто пережила легкое землетрясение.
The silvery little figure had turned at her entrance, extending a hand clad in a fabric glove.	При ее появлении серебристая фигурка обернулась и протянула руку в нитяной перчатке.
"It's a flimsy school, that," she said, pointing her chin at the Fragonard; "but I like your room. Harold Blade's pictures would look splendid here. Do you know his work?"	- Неглубокая живопись, - сказала она, указывая на картину подбородком, - но комната ваша мне нравится. Прекрасно подошла бы для картин Харолда Блэйда. Вы знаете его работы?
Fleur shook her head.	Флер покачала головой.
"Oh! I should have thought any--" The little lady stopped, as if she had seen a brink.	- О, а я думала, всякий... - маленькая женщина запнулась, словно увидала край пропасти.
"Won't you sit down?" said Fleur. "Have you still got your gallery off Cork Street?"	- Что же вы не сядете? - сказала Флер. - У вас попрежнему галерея около Корк-стрит?
"That? Oh, no! It was a hopeless place. I sold it for half what my father gave for it."	- О нет, там место было никудышное. Продала за половину той цены, которую заплатил за нее отец.
"And what became of that Polo-American--Boris Strumo something--you were so interested in?"	- А что сталось с этим польским американцем - Борис Струмо... дальше не помню, - в котором вы приняли такое участие?
"He! Oh! Gone to pieces utterly. Married, and does purely commercial work. He gets big prices for his things--no good at all. So Jon and his wife--" Again she stopped, and Fleur tried to see the edge from which she had saved her foot.	- Ах, он? Он погиб безвозвратно. Женился и работает только для заработка. Получает большие деньги за картины, а пишет гадость. Так, значит, Джон с женой... - она опять запнулась, и Флер попробовала заглянуть в ту пропасть, над которой Джун занесла было ногу.
"Yes," she said, looking steadily into June's eyes, which were moving from side to side, "Jon seems to have abandoned America for good. I can't see his wife being happy over here."	- Да, - сказала она, твердо глядя в бегающие глаза Джун. - Джон, по-видимому, совсем расстался с Америкой. Не могу себе представить, как с этим примирится его жена.
"Ah!" said June. "Holly told me you went to America, yourself. Did you see Jon over there?"	- А, - сказала Джун, - Холли говорила мне, что и вы побывали в Америке. Вы там виделись с Джоном?
"Not quite."	- Почти.
"Did you like America?"	- Как вам понравилась Америка?
"It's very stimulating."	- Очень бодрит.
June sniffed.	Джун потянула носом.
"Do they buy pictures? I mean, do you think there'd be a chance for Harold Blade's work there?"	- Там картины покупают? То есть как вы думаете, у Харолда Блэйда были бы шансы продать там свои работы?
"Without knowing the work--"	- Не зная его работ...
"Of course, I forgot; it seems so impossible that you don't know it."	- Ну, конечно, я забыла; так странно, что вы их не знаете.
She leaned towards Fleur and her eyes shone.	Она наклонилась к Флер, и глаза ее засияли.
"I do so want you to sit to him, you know; he'd make such a wonderful picture of you. Your father simply must arrange that. With your position in Society, Fleur, especially after that case last year,"--Fleur winced, if imperceptibly--"it would be the making of poor Harold. He's such a genius," she added, frowning; "you MUST come and see his work."	- Мне так хочется, чтобы он написал ваш портрет - получилось бы изумительное произведение. Ваш отец непременно должен это устроить. При вашем положении в обществе. Флер, да еще после прошлогоднего процесса, Флер едва заметно передернуло, - бедный Харолд сразу мог бы создать себе имя. Он гениален, - добавила Джун, нахмуря лоб, - обязательно приходите посмотреть его работы.
"I should like to," said Fleur. "Have you seen Jon yet?"	- Я с удовольствием, - сказала Флер. - Вы уже видели Джона?
"No. They're coming on Friday. I hope I shall like her. As a rule, I like all foreigners, except the Americans and the French. I mean--with exceptions, of course."	- Нет. Жду их в пятницу. Надеюсь, что она мне понравится. Мне обычно все иностранцы нравятся, кроме американцев и французов; то есть, конечно, бывают исключения.
"Naturally, said Fleur. "What time are you generally in?"	- Ну разумеется, - сказала Флер. - Когда вы бываете дома?
"Every afternoon between five and seven are Harold's hours for going out--he has my studio, you know. I can show you his work better without him; he's so touchy--all real geniuses are. I want him to paint Jon's wife, too. He's extraordinary with women."	- Харолд уходит каждый день от пяти до семи - ведь он работает у меня в студии. Лучше я вам покажу его картины, когда его не будет; он такой обидчивый, как всякий истинный гений. Я еще хочу, чтобы он написал портрет жены Джона. Женщины ему особенно удаются.
"In that case, I think you should let Jon see him and his work first."	- В таком случае, может быть, лучше сначала Джону познакомиться с ним и с его работами?
June's eyes stared up at her for a moment, and flew off to the Fragonard.	Джун уставилась было на нее, потом быстро перевела взгляд на картину Фрагонара.
"When will your father come?" she asked.	- Когда мне ждать вашего отца? - спросила она.
"Perhaps it would be best for me to come first."	- Может быть, я лучше сама зайду сначала?
"Soames naturally likes the wrong thing," said June, thoughtfully; "but if you tell him you want to be painted--he's sure to--he always spoils you--"	- Сомсу обычно нравится не то, что хорошо, - задумчиво произнесла Джун. - Но если вы ему скажете, что хотите позировать, он, конечно... он вас вечно балует.
Fleur smiled.	Флер улыбнулась.
"Well, I'll come. Perhaps not this week." And, in thought, she added: 'And perhaps, yes--Friday.'	- Так я зайду. Скорее на будущей неделе. - И мысленно добавила: "А скорей всего в пятницу".
June rose.	Джун собралась уходить.
"I like your house, and your husband. Where is he?"	- Мне нравится ваш дом и ваш муж. Где он?
"Michael? Slumming, probably; he's in the thick of a scheme for their conversion."	- Майкл? Наверно, в трущобах. Он сейчас увлечен проектом их перестройки.
"How splendid! Can I see your boy?"	- Вот молодец. Можно взглянуть на вашего сына?
"I'm afraid he's only just over measles."	- Простите, у него только что кончилась корь.
June sighed.	Джун вздохнула.
"It does seem long since I had measles. I remember Jon's measles so well; I got him his first adventure books." Suddenly she looked up at Fleur: "Do you like his wife? I think it's ridiculous his being married so young. I tell Harold he must never marry; it's the end of adventure." Her eyes moved from side to side, as if she were adding: "Or the beginning, and I've never had it." And suddenly she held out both hands.	- Много времени прошло с тех пор, как я болела корью. Отлично помню, как болел Джон. Я тогда привезла ему книжки с приключениями, - она вдруг взглянула на Флер. - Вам его жена нравится? По-моему, глупо так рано жениться. Я все говорю Харолду, чтоб не женился, - с браком кончается все интересное. - Ее бегающий взгляд добавил: "Или начинается, а я этого не испытала". И вдруг она протянула Флер обе руки.
"I shall expect you. I don't know whether he'll like your hair!"	- Ну, приходите. Не знаю, понравятся ли ему ваши волосы!
Fleur smiled.	Флер улыбнулась.
"I'm afraid I can't grow it for him. Oh! Here's my father coming in!" She had seen Soames pass the window.	- Боюсь, что не смогу их отрастить для его удовольствия. А вот и папа идет! - Она видела, как Сомс прошел мимо окна.
"I don't know that I want to see him unless it's necessary," said June.	- Без большой нужды я бы не стала с ним встречаться, - сказала Джун.
"I expect he'll feel exactly the same. If you just go out, he won't pay any attention."	- Думаю, что это и его позиция. Если вы просто выйдете, он не обратит внимания.
"Oh!" said June, and out she went.	- О! - сказала Джун и вышла.
Through the window Fleur watched her moving as if she had not time to touch the ground.	Флер из окна смотрела, как она удаляется, словно ей некогда касаться земли.
A moment later Soames came in.	Через минуту вошел Сомс.
"What's that woman want here?" he said. "She's a stormy petrel."	- Что здесь понадобилось этой женщине? - спросил он. - Она как буревестник.
"Nothing much, dear; she has a new painter, whom she's trying to boost."	- Ничего особенного, милый. У нее новый художник, которого она пытается рекламировать.
"Another of her lame ducks! She's been famous for them all her life--ever since--" He stopped short of Bosinney's name. "She'd never go anywhere without wanting something," he added. "Did she get it?"	- Опять какой-нибудь "несчастненький". Всю жизнь она ими славилась, с тех самых пор... - Он запнулся, чуть не произнеся имя Босини. - Только тогда и ходит, когда ей что-нибудь нужно. А что получила?
"Not more than I did, dear!"	- Не больше, чем я, милый.
Soames was silent, feeling vaguely that he had been near the proverb, "The kettle and the pot." What was the use, indeed, of going anywhere unless you wanted something? It was one of the cardinal principles of life.	Сомс замолчал, смутно сознавая, что и сам не без греха. И правда, к чему куда-нибудь ходить, если не затем, чтобы получить что-нибудь? Это один из основных жизненных принципов.
"I went to see that Morland," he said; "it's genuine enough. In fact, I bought it." And he sank into a reverie. . . .	- Я ходил взглянуть на эту картину Морланда, - сказал он, - несомненно оригинал... Я, собственно, купил ее, - и он погрузился в задумчивость...
Acquainted by Michael with the fact that the Marquess of Shropshire had a Morland he wanted to sell, he had said at once:	Узнав от Майкла, что у маркиза Шропшир продается Морланд, он сразу же сказал:
"I don't know that I want to buy one."	- А я и не собирался его покупать.
"I thought you did, sir, from what you were saying the other day. It's a white pony."	- Я так понял, сэр. Вы на днях что-то об этом говорили. Белый пони.
"That, of course," said Soames. "What does he want for it?"	- Ну конечно, - сказал Сомс. - Сколько он за него просит?
"The market price, I believe."	- Кажется, рыночную цену.
"There isn't such a thing. Is it genuine?"	- Такой не существует. Оригинал?
"It's never changed hands, he says."	- Он говорит, что картина никогда не переходила из рук в руки.
Soames brooded aloud. "The Marquess of Shropshire--that's that red haired baggage's grandfather, isn't it?"	Сомс задумался вслух: - Маркиз Шропшир, кажется, дед той рыжей особы?
"Yes, but perfectly docile. He'd like you to see it, he said."	- Да, но совсем ручной. Он говорил, что хотел бы показать его вам.
"I daresay," said Soames, and no more at the moment. . . .	- Верю, - сказал Сомс и замолк...
"Where's this Morland?" he asked a few days later.	- Где этот Морланд? - спросил он через несколько дней.
"At Shropshire House--in Curzon Street, sir."	- В доме маркиза, сэр, на Керзон-стрит.
"Oh! Ah! Well, I'll have a look at it."	- О! А! Ну что ж, надо посмотреть.
Having lunched at Green Street, where he was still staying, he walked round the necessary corners, and sent in his card, on which he had pencilled the words: "My son-in-law, Michael Mont, says you would like me to see your Morland."	После завтрака на Грин-стрит, где он жил до сих пор, Сомс прошел на Керзон-стрит и дал лакею карточку, на которой написал карандашом: "Мой зять Майкл Монт говорил, что вы хотели показать мне вашего Морланда".
The butler came back, and, opening a door, said:	Лакей вернулся и распахнул одну из дверей со словами:
"In here, sir. The Morland is over the sideboard."	- Пожалуйте сюда, сэр. Морланд висит над буфетом.
In that big dining-room, where even large furniture looked small, the Morland looked smaller, between two still-lifes of a Dutch size and nature. It had a simple scheme--white pony in stable, pigeon picking up some grains, small boy on upturned basket eating apple. A glance told Soames that it was genuine, and had not even been restored--the chiaroscuro was considerable. He stood, back to the light, looking at it attentively. Morland was not so sought after as he used to be; on the other hand, his pictures were distinctive and of a handy size. If one had not much space left, and wanted that period represented, he was perhaps the most repaying after Constable--good Old Cromes being so infernally rare. A Morland was a Morland, as a Millet was a Millet; and would never be anything else. Like all collectors in an experimental epoch, Soames was continually being faced with the advisability of buying not only what was what, but what would remain what. Such modern painters as were painting modern stuff, would, in his opinion, be dead as door- nails before he himself was; besides, however much he tried, he did not like the stuff. Such modern painters, like most of the academicians, as were painting ancient stuff, were careful fellows, no doubt, but who could say whether any of them would live? No! The only safe thing was to buy the dead, and only the dead who were going to live, at that. In this way--for Soames was not alone in his conclusions--the early decease of most living painters was ensured. They were already, indeed, saying that hardly one of them could sell a picture for love or money.	В громадной столовой, где даже громоздкая мебель казалась маленькой, Морланд совсем пропадал между двумя натюрмортами голландского происхождения и соответствующих размеров. Композиция картины была проста - белая лошадь в конюшне, голубь подбирает зерно, мальчик ест яблоко, сидя на опрокинутой корзине. С первого же взгляда Сомс убедился, что перед ним оригинал и даже не реставрированный - общий тон был достаточно темный. Сомс стоял спиной к свету и внимательно разглядывал картину, На Морланда сейчас не такой большой спрос, как раньше; с другой стороны, картины его своеобразны и удобного размера. Если в галерее не так много места и хочется, чтоб этот период был представлен, Морланд, пожалуй, выгоднее всего после Констэбля - хорошего Крома-старшего дьявольски трудно найти. А Морланд - всегда Морланд, как Милле - всегда Милле, и ничем иным не станет. Как все коллекционеры периода экспериментов, Сомс снова и снова убеждался, что покупать следует не только то, что сейчас ценно, но то, что останется ценным. Те из современных художников, думал он, которые пишут современные вещи, будут похоронены и забыты еще раньше, чем сам он сойдет в могилу; да и не мог он найти в них ничего хорошего, сколько ни старался. Те из современных художников, которые пишут старомодные вещи а к ним принадлежит большая часть академиков, - те, конечно, осмотрительнее; но кто скажет, сохранятся ли их имена? Нет. Безопасно одно покупать мертвых, и притом таких мертвых, которым суждено жить. А так как Сомс не был одинок в своих выводах, то тем самым большинству из живых художников была обеспечена безвременная кончина. И действительно, они уже поговаривали о том, что картин сейчас не продать ни за какие деньги.
He was looking at the pony through his curved thumb and forefinger when he heard a slight sound; and, turning, saw a short old man in a tweed suit, apparently looking at him in precisely the same way.	Он разглядывал картину, сложив пальцы наподобие трубки, когда послышался легкий шум; и, обернувшись, он увидел низенького старика в диагоналевом костюме, который точно так же разглядывал его самого.
Dropping his hand, and deciding not to say "His Grace," or whatever it was, Soames muttered:	Сомс опустил руку и, твердо решив не говорить "ваша светлость" или что бы там ни полагалось, сказал:
"I was looking at the tail--some good painting in that."	- Я смотрел на хвост - не плохо написан.
The Marquess had also dropped his hand, and was consulting the card between his other thumb and forefinger.	Маркиз тоже опустил руку и взглянул на визитную, кар - точку, которую держал в другой.
"Mr. Forsyte? Yes. My grandfather bought it from the painter. There's a note on the back. I don't want to part with it, but these are lean days. Would you like to see the back?"	- Мистер Форсайт? Да. Мой дед купил ее у самого художника. Сзади есть надпись. Мне не хочется с ним расставаться, но время сейчас трудное. Хотите посмотреть его с обратной стороны?
"Yes," said Soames; "I always look at their backs."	- Да, - сказал Сомс, - я всегда смотрю на обратную сторону.
"Sometimes," said the Marquess, detaching the Morland with difficulty, "the best part of the picture."	- Иногда это лучшее, что есть в картине, - проговорил маркиз, с трудом снимая Морланда.
Soames smiled down the further side of his mouth; he did not wish the old fellow to receive a false impression that he was 'kowtowing,' or anything of that sort.	Сомс улыбнулся уголком рта; он не желал, чтобы у этого старика создалось ложное впечатление, будто он подлизывается.
"Something in the hereditary principle, Mr. Forsyte," the Marquess went on, with his head on one side, "when it comes to the sale of heirlooms."	- А сказывается наследственность, мистер Форсайт, - продолжал тот, нагнув голову набок, - когда приходится продавать фамильные ценности.
"Oh! I can see it's genuine," said Soames, "without looking at the back."	- Я могу и не смотреть с той стороны, - сказал Сомс, - сразу видно, что это оригинал.
"Then, if you do want to buy, we can have a simple transaction between gentlemen. You know all about values, I hear."	- Так вот, если желаете приобрести его, мы можем сговориться просто как джентльмен с джентльменом. Вы, и слышал, в курсе всех цен.
Soames put his head to the other side, and looked at the back of the picture. The old fellow's words were so disarming, that for the life of him he could not tell whether or not to be disarmed.	Сомс нагнул голову и посмотрел на обратную сторону картины. Слова старика были до того обезоруживающие, что он никак не мог решить, надо ли ему разоружаться.
"'George Morland to Lord George Ferrar,'" he read, "'for value received--L80. 1797.'"	"Джордж Морланд - лорду Джорджу Феррару, - прочел он. - Стоимость 80 - получена. 1797".
"He came into the title later," said the Marquess. "I'm glad Morland got his money--great rips, our grandfathers, Mr. Forsyte; days of great rips, those."	- Титул он получил позднее, - сказал маркиз. - Хорошо, что он уплатил Морланду, - великие повесы были наши предки, мистер Форсайт; то было время великих повес!
Subtly flattered by the thought that "Superior Dosset" was a great rip, Soames expanded slightly.	От лестной мысли, что "Гордый Досеет" был великий повеса, Сомс слегка оттаял.
"Great rip, Morland," he said. "But there were real painters then, people could buy with confidence--they can't now."	- И Морланд был великий повеса, - сказал он. - Но в то время были настоящие художники, можно было не бояться покупать картины. Теперь не то.
"I'm not sure," said the Marquess, "I'm not sure. The electrification of art may be a necessary process. We're all in a movement, Mr. Forsyte."	- Ну не скажите, не скажите, - возразил, маркиз, - еще есть чего ждать от электрификации искусства. Все мы захвачены движением, мистер Форсайт.
"Yes," said Soames, glumly; "but we can't go on at this rate--it's not natural. We shall be standing-pat again before long."	- Да, - мрачно подтвердил Сомс, - но долго на такой скорости не удержаться - это неестественно. Скоро мы спять остановимся.
"I wonder. We must keep our minds open, mustn't we?"	- Вот не знаю. Все же нужно идти в ногу с веком, не правда ли?
"The pace doesn't matter so much," said Soames, astonished at himself, "so long as it leads somewhere."	- Скорость - это еще не беда, - сказал Сомс, сам на себя удивляясь, если только она приведет куда-нибудь.
The Marquess resigned the picture to the sideboard, and putting his foot up on a chair, leaned his elbow on his knee.	Маркиз прислонил картину к буфету, поставил ногу на стул и оперся локтем о колено.
"Did your son-in-law tell you for what I wanted the money? He has a scheme for electrifying slum kitchens. After all, we ARE cleaner and more humane than our grandfathers, Mr. Forsyte. Now, what do you think would be a fair price?"	- Ваш зять говорил вам, зачем мне нужны деньги? Он задумал электрифицировать кухни в трущобах. Какникак, мистер Форсайт, мы все же чище и гуманнее, чем были наши деды. Сколько же, вы думаете, стоит эта картина?
"Why not get Dumetrius' opinion?"	- Можно узнать мнение Думетриуса.
"The Haymarket man? Is his opinion better than yours?"	- Этого, с Хэймаркета? Разве он лучше осведомлен, чем вы?
"That I can't say," said Soames, honestly. "But if you mentioned my name, he'd value the picture for five guineas, and might make you an offer himself."	- Не сказал бы, - честно признался Сомс. - Но если бы вы упомянули, что картиной интересуюсь я, он за пять гиней оценил бы ее и, возможно, сам предложил бы купить ее у вас.
"I don't think I should care for it to be known that I was selling pictures."	- Мне не так уж интересно, чтобы знали, что я продаю картины.
"Well," said Soames, "I don't want you to get less than perhaps you could. But if I told Dumetrius to buy me a Morland, five hundred would be my limit. Suppose I give you six."	- Ну, - сказал Сомс, - я не хочу, чтобы вы выручили меньше, чем могли бы. Но если бы я поручил Думетриусу достать мне Морланда, больше пятисот фунтов я бы не дал. Предлагаю вам шестьсот.
The Marquess tilted up his beard.	Маркиз вздернул голову.
"That would be too generous, perhaps. Shall we say five-fifty?"	- Не слишком ли щедро? Скажем лучше - пятьсот пятьдесят?
Soames shook his head.	Сомс покачал головой.
"We won't haggle," he said. "Six. You can have the cheque now, and I'll take it away. It will hang in my gallery at Mapledurham."	- Не будем торговаться, - сказал он. - Шестьсот. Чек можете получить теперь же, и я заберу картину. Будет висеть у меня в галерее, в Мейплдерхеме.
The Marquess took his foot down, and sighed.	Маркиз снял ногу со стула и вздохнул.
"Really, I'm very much obliged to you. I'm delighted to think it will go to a good home."	- Право же, я очень вам обязан. Приятно думать, что она попадет в хорошую обстановку.
"If you care to come and see it at any time--"	- Когда бы вам ни вздумалось приехать посмотреть на нее...
Soames checked himself. An old fellow with one foot in the House of Lords and one in the grave, and no difference between them, to speak of--as if he'd want to come!	Сомс осекся. Старик одной ногой в могиле, другой в палате лордов (что, впрочем, почти одно и то же) - да разве ему захочется ехать!
"That would be delightful," said the Marquess, with his eyes wandering, as Soames had suspected they would. "Have you your own electric plant there?"	- Это было бы прелестно, - сказал маркиз, глядя по сторонам, как того и ждал Сомс. - У вас там есть своя электростанция?
"Yes," and Soames took out his cheque-book. "May I have a taxi called? If you hang the still-lifes a little closer together, this won't be missed."	- Есть, - и Сомс достал чековую книжку. - Будьте добры сказать, чтобы вызвали такси. Если вы немного сдвинете натюрморты, ничего не будет заметно.
With that doubtful phrase in their ears, they exchanged goods, and Soames, with the Morland, returned to Green Street in a cab. He wondered a little on the way whether or not the Marquess had 'done' him, by talking about a transaction between gentlemen. Agreeable old chap in his way, but quick as a bird, looking through his thumb and finger like that! . . .	Прислушиваясь к отзвуку этих мало убедительных слов, они произвели обмен ценностями, и Сомс, забрав Морланда, в такси вернулся на Грин-стрит. Дорогой он подумал, не надул ли его маркиз, предложив сговориться как джентльмен с джентльменом. Приятный в своем роде старик, но вертляв, как птица, и так зорко поглядывает, сложив пальцы трубкой...
And now, in his daughter's 'parlour' he said:	И теперь, в гостиной у дочери, он сказал:
"What's this about Michael electrifying slum kitchens?"	- Что я слышу, Майкл занялся электрификацией кухонь в трущобах?
Fleur smiled, and Soames did not approve of its irony.	Флер улыбнулась; иронический оттенок ее улыбки не понравился Сомсу.
"Michael's over head and ears."	- Майкл по уши увяз.
"In debt?"	- В долгах?
"Oh, no! Committed himself to a slum scheme, just as he did to Foggartism. I hardly see him."	- О нет, увлекается трущобами, как раньше - фоггартизмом. Я почти не вижу его.
Soames made a sound within himself. Young Jon Forsyte lurked now behind all his thoughts of her. Did she really resent Michael's absorption in public life, or was it pretence--an excuse for having a private life of her own?	Сомс мысленно ахнул. Ко всем его мыслям о ней примешивался теперь Джон Форсайт. Правда ли ее огорчает, что Майкл поглощен общественной жизнью, или она притворяется и видит в этом только предлог, чтоб жить своей личной жизнью?
"The slums want attending to, no doubt," he said. "He must have something to do."	- О трущобах, конечно, пора подумать, - сказал он. - И ему нужно чем-нибудь заняться.
Fleur shrugged.	Флер пожала плечами.
"Michael's too good to live."	- Майкл не от мира сего.
"I don't know about that," said Soames; "but he's--er--rather trustful."	- Этого я не знаю, - сказал Сомс, - но он довольнотаки... э-э... доверчив.
"That's not your failing, is it, Dad? You don't trust ME a bit."	- О тебе этого нельзя сказать, папа, правда? Мне ты ни капельки не доверяешь.
"Not trust you!" floundered Soames. "Why not?"	- Не доверяю! - растерялся Сомс. - Почему?
"Exactly!"	- Почему!
Soames sought refuge in the Fragonard. Sharp! She had seen into him!	С горя Сомс воззрился на Фрагонара. Ох, хитра! Догадалась!
"I suppose June wants me to buy a picture," he said.	- Джун, верно, хочет, чтоб я купил какую-нибудь картину, - сказал он.
"She wants you to have me painted."	- Она хочет, чтобы ты заказал мой портрет.
"Does she? What's the name of her lame duck?"	- Вот что? Как фамилия ее "несчастненького"?
"Blade, I think."	- Кажется. Блэйд.
"Never heard of him!"	- Никогда не слышал.
"Well, I expect you will."	- Ну, так, наверно, услышишь.
"Yes," muttered Soames; "she's like a limpet. It's in the blood."	- Да, - пробормотал Сомс, - она как пиявка. Это в крови.
"The Forsyte blood? You and I, then, too, dear."	- В крови Форсайтов? Значит, и ты и я такие, милый?
Soames turned from the Fragonard and looked her straight in the eyes.	Сомс отвел взгляд от картины и в упор посмотрел в глаза дочери.
"Yes; you and I, too."	- Да, и ты и я.
"Isn't that nice?" said Fleur.	- Вот хорошо-то, - сказала Флер.

К началу страницы

Титульный лист | Предыдущая | Следующая

Граммтаблицы | Тексты