Краткая коллекция англтекстов
Джон Голсуорси. Сага о Форсайтах
SWAN SONG/Лебединая песня (часть первая)
CHAPTER V JEOPARDY/V. ОПАСНОСТЬ
| English | Русский |
| When, looking down the row of faces at her canteen table, Fleur saw Jon Forsyte's, it was within her heart as if, in winter, she had met with honeysuckle. Recovering from that faint intoxication, she noted his appearance from further off. He was sitting seemingly indifferent to food; and on his face, which was smudged with coal- dust and sweat, was such a smile as men wear after going up a mountain or at the end of a long run--tired, charming, and as if they have been through something worth while. His lashes--long and dark as in her memory--concealed his eyes, and quarrelled with his brighter hair, touzled to the limit of its shortness. | Когда Флер, оглядывая лица сидящих за ужином, увидела Джона Форсайта, в ее сердце что-то произошло, славно она зимой набрела на цветущий куст жимолости. Оправившись от легкого опьянения, она отошла, подальше и вгляделась в Джона. Он сидел, словно не обращая внимания на еду, и на его потном лице, измазанном угольной пылью, была улыбка, свойственная человеку, поднявшемуся на гору или пробежавшему большое расстояние, усталая, милая и такая, будто он много и с толком поработал. Ресницам его - длинные и темные, какими она их помнила, - скрывали глаза и спорили с более светлыми волосами, взлохмаченными, несмотря на короткую стрижку. |
| Continuing to issue her instructions to Ruth La Fontaine, Fleur thought rapidly. Jon! Dropped from the skies into her canteen, stronger-looking, better knit; with more jaw, and deeper set eyes, but frightfully like Jon! What was to be done about it? If only she could turn out the lights, steal up behind, lean over and kiss him on that smudge above his left eye! Yes! And then--what? Silly! And now, suppose he came out of his far-away smile and saw her! As likely as not he would never come into her canteen again. She remembered his conscience! And she took a swift decision. Not to-night! Holly would know where he was staying. At her chosen time, on her chosen ground, if--on second thoughts, she wanted to play with fire. And, giving a mandate to Ruth La Fontaine concerning buns, she looked back over her shoulder at Jon's absorbed and smiling face, and passed out into her little office. | Продолжая давать распоряжения Рут Аафонтэн, Флер лихорадочно думала. Джон! Как с кеба свалился в ее столовую - окрепший, более подобранный; подбородок решительнее, глаза сидят глубже, но страшно похож на Джиша! Что же теперь делать? Если б только можно было выключить свет, подкрасться к нему сзади, наклониться и поцеловать в пятно над левым глазом! Ну, а дальше что? Глупо! А что, если он сейчас, очнется от своей мечтательной улыбки и увидит ее? Скорей всего, он никогда больше не придет к ней в столовую. Она помнила, какая у него совесть. И она приняла мгновенное решение. Не сегодня! Холли будет знать, где он остановился. Время и место по ее выбору, если она, по зрелом размышлении, захочет играть с огнем. И, снабдив Рут Лафонтвн инструкцией относительно булочек, она оглянулась через плечо на лицо Джона, рассеянно чему-то улыбающееся, и пошла в свою маленькую контору. |
| And second thoughts began. Michael, Kit, her father; the solid security of virtue and possessions; the peace of mind into which she had passed of late! All jeopardised for the sake of a smile, and a scent of honeysuckle! No! That account was closed. To reopen it was to tempt Providence. And if to tempt Providence was the practice of Modernity, she wasn't sure whether she was modern. Besides, who knew whether she COULD reopen that account? And she was seized by a gust of curiosity to see that wife of his--that substitute for herself. Was she in England? Was she dark, like her brother Francis? Fleur took up her list of purchases for the morrow. With so much to do, it was idiotic even to think about such things! The telephone! All day its bell had been ringing; since nine o'clock that morning she had been dancing to its pipe. | И начались зрелые размышления. Майкл, Кит, отец; устоявшийся порядок добродетельной и богатой жизни; душевное равновесие, которого она в последнее время достигла! Все в опасности из-за одной улыбки и запаха жимолости! Нет! Этот счет закрыт. Открыть его - значило бы снова искушать судьбу. И если искушать судьбу вполне современное занятие - она, может быть, и не современная женщина. Впрочем, неизвестно еще, в ее ли силах открыть этот счет? И ею овладело любопытство - захотелось увидеть его жену, которая заменила ее. Флер. В Англии она? Брюнетка, как ее брат Франсис? Флер взяла список покупок, намеченных на завтра. Такая гибель дел! Идиот думать о таких вещах! Телефон! Он звонил целый день; с девяти часов утра она плясала под его дудку. |
| "Yes. . . ? Mrs. Mont speaking. What? But I've ordered them. . . . Oh! But really I MUST give them bacon and eggs in the morning. They can't start on cocoa only. . . . How? The Company can't afford? . . . Well! Do you want an effective service or not? . . . Come round to see you about it? I really haven't time. . . . Yes, yes . . . now please do be nice to me and tell the manager that they simply must be properly fed. They look so tired. He'll understand. . . . Yes. . . . Thank you ever so!" She hung up the receiver. "Damn!" | - Да?.. Говорит миссис Монт. Что? Но я ведь их заказала... О! Но должна же я давать им утром яичницу с ветчиной! Не могут он перед работой получать одно какао... Что? У Компакта нет средств?.. Ну, затея! Хотите вы, чтобы дороги работали прилично, или нет? Зайти поговорить? Мне, - права же, некогда". Да, да, пожалуйста, сделайте мне одолжение, скажите директору, что их просто необходимо кормить посытнее. У них такой усталый вид. Он поймет... Да... Спасибо большое! - она повесила трубку. Черт! |
| Someone laughed. | Кто-то засмеялся. |
| "Oh! It's you, Holly! Cheese-paring and red tape as usual! This is the fourth time to-day. Well, I don't care--I'm going ahead. Look! Here's Harridge's list for to- morrow. It's terrific, but it's got to be. Buy it all; I'll take the risk, if I have to go round and slobber on him." | - Ой, это вы, Холли! Как всегда, экономят и тянут! Сегодня это уже четвертый раз. Ну, мне все равно - я держу свою линию. Вот взгляните: это - завтрашний список для Хэррнджа. Колоссальны, во что поделаешь. Купите все; риск беру на себя" хоть бы мне пришлось ехать туда и рыдать у его ног. |
| And beyond the ironic sympathy on Holly's face she seemed to see Jon's smile. He should be properly fed--all of them should! And, without looking at her cousin, she said: | И за сочувственной иронией на лице Холли ей виделась улыбка Джона. Надо кормить его посытнее - да ив его одного! Не глядя на кузину, он" сказала: |
| "I saw Jon in there. Where has he dropped from?" | - Я видела здесь Джона. Откуда о" взялся? |
| "Paris. He's putting up with us in Green Street." | - Из Парижа, Пока живет с нам" на Грин-стрит. |
| Fleur stuck her chin forward, and gave a little laugh. | Флер с легким смешком выставила вперед подбородок. |
| "Quaint to see him again, all smudgy like that! His wife with him?" | - Забавно опять увидеть его, да еще такого чумазого! Его жена тоже здесь? |
| "Not yet," said Holly; "she's in Paris still, with his mother." | - Нет еще, - сказала Холли, - она осталась в Париже с его матерью. |
| "Oh! It'd be fun to see him some time!" | - О, хорошо бы с ним как-нибудь повидаться! |
| "He's stoking an engine on the local service--goes out at six, and doesn't get in till about midnight." | - Он работает кочегаром на пригородных поездах - уходит в шесть, приходит после одиннадцати. |
| "Of course; I meant after, if the strike ever ends." | - Понятие! Я и думала - потом, если стачка когданибудь кончится. |
| Holly nodded. | Холли кивнула. |
| "His wife wants to come over and help; would you like her in the canteen?" | - Его жена хочет приехать помогать; что вы скажете, не взять ли ее в столовую? |
| "If she's the right sort." | - Если она подойдет. |
| "Jon says: Very much so." | - Джон говорит, что очень. |
| "I don't see why an American should worry herself. Are they going to live in England?" | - Не вижу, собственно, к чему американке утруждать себя. Они хотят совсем поселиться в Англии? |
| "Yes." | - Да. |
| "Oh! Well, we're both over the measles." | - О! Впрочем, мы оба переболели корью. |
| "If you get them again grown-up, Fleur, they're pretty bad." | - Если заболеть вторично, взрослой. Флер, - корь опасна. |
| Fleur laughed. | Флер засмеялась. |
| "No fear!" And her eyes, hazel, clear, glancing, met her cousin's eyes, deep, steady, grey. | - Никакого риска! - и глаза ее, карие, ясные, веселые, встретились с глазами кузины, глубокими, серьезными, серыми. |
| "Michael's waiting for you with the car," said Holly. | - Майкл ждет вас в машине, - сказала Холли. |
| "All right! Can you carry on till they've finished? Norah Curfew's on duty at five tomorrow morning. I shall be round at nine, before you start for Harridge's. If you think of anything else, stick it on the list--I'll make them stump up somehow. Good- night, Holly." | - Отлично. Вы можете побыть здесь, пока они кончат есть? Завтра с пяти утра дежурит Нора Кэрфью. Я буду здесь в девять, до того, как вы уедете к Хэрриджу. Если надумаете еще что-нибудь, прибавьте к списку, я уж какнибудь заставлю их натянуть. Спокойной ночи, Холли! |
| "Good-night, my dear." | - Спокойной ночи, родная. |
| Was there a gleam of pity in those grey eyes? Pity, indeed! | Не жалость ли мелькнула в этих серых глазах? Жалость, скажите на милость! |
| "Give Jon my love. I do wonder how he likes stoking! We must get some more washbasins in." | - Привет Джону. Интересно, как ему нравится быть кочегаром. Нужно достать еще тазов для умывания. |
| Sitting beside Michael, who was driving their car, she saw again, as it were, Jon's smile in the glass of the wind-screen, and in the dark her lips pouted as if reaching for it. Measles--they spotted you, and raised your temperature! How empty the streets were, now that the taxis were on strike! Michael looked round at her. | Сидя рядом с Майклом, который вел машину, она снова будто видела в стекле улыбку Джона, и в темноте ее губы тянулись вперед, словно хотели достать эту улыбку. Корь - от нее бывает сыпь и поднимается температура... Как пусты улицы, ведь шоферы такси тоже бастуют. Майкл оглянулся на нее. |
| "Well, how's it going?" | - Ну, как дела? |
| "The beetle man was a caution, Michael. He had a face like a ravaged wedge, a wave of black hair, and the eyes of a lost soul; but he was frightfully efficient." | - Какое страшилище этот морильщик, Майкл. У него рябое лицо клином, и волнистые черные волосы, и глаза падшего ангела; но дело свое он знает. |
| "Look! There's a tank; I was told of them. They're going down to the docks. Rather provocative! Just as well there are no papers for them to get into." | - Посмотри-ка, вон танк; мне о них говорили. Они идут в порт. Похоже на провокацию. Хорошо еще, что нет газет, негде о них писать. |
| Fleur laughed. | Флер рассмеялась. |
| "Father'll be at home. He's come up to protect me. If there really was shooting, I wonder what he'd do--take his umbrella?" | - Папа, наверное, уже дома. Он приехал в город охранять меня. Если бы и вправду началась стрельба, интересно, что бы он сделал, - стал махать зонтиком? |
| "Instinct. How about you and Kit? It's the same thing." | - Инстинкт. Все равно что у тебя по отношению к Киту. |
| Fleur did not answer. And when, after seeing her father, she went up-stairs, she stood at the nursery door. The tune that had excited Soames' surprise made a whiffling sound in the empty passage. "L'amour est enfant de Boheme; il n'a jamais jamais connu de loi; si tu ne m'aimes pas, je t'aime, et si je t'aime, prends garde a toil!" Spain, and the heartache of her honeymoon! "Voice in the night crying!" Close the shutters, muffle the ears--keep it out! She entered her bedroom and turned up the lights. It had never seemed to her so pretty, with its many mirrors, its lilac and green, its shining silver. She stood looking at her face, into which had come two patches of red, one in each cheek. Why wasn't she Norah Curfew--dutiful, uncomplicated, selfless, who would give Jon eggs and bacon at half-past five to-morrow morning--Jon with a clean face! Quickly she undressed. Was that wife of his her equal undressed? To which would he award the golden apple if she stood side by side with Anne? And the red spots deepened in her cheeks. Overtired--she knew that feeling! She would not sleep! But the sheets were cool. Yes, she preferred the old smooth Irish linen to that new rough French grass-bleached stuff. Ah! Here was Michael coming in, coming up to her! Well! No use to be unkind to him-- poor old Michael! And in his arms, she saw--Jon's smile. | Флер не ответила. Позже, повидав отца, она поднялась наверх и остановилась у двери детской. Мелодия, так изумившая Сомса, прозвучала легкомысленно в пустом коридоре. "L'amour est enfant de Boheme; il n'a jamais, jamais connu de loi: si tu ne m'aimes pas, je t'aime, et si je t'aime, prends garde a toi!" [4]. Испания, и тоска ее свадебной поездки! "Голос, в ночи звенящий!" Закрыть ставни, заткнуть уши - не впускать его, Она вошла в спальню и зажгла все лампы. Никогда еще никогда ей так не нравилась - много зеркал, зеленые и лиловые тона, поблескивающее серебро. Она стояла и смотрела на свое лицо, на щеках появилось по красному пятну. Зачем она не Нора Кэрфыо - добросовестная, несложная, самоотверженная, которая завтра в половине шестого утра будет кормить Джона яичницей с ветчиной! Джон с умытым лицом! Она быстро разделась. Может ли сравниться с ней эта его жена? Кому из них присудил бы он золотое яблоко, если бы они с Эни вот так стояли рядом? И красные пятна на ее щеках гуще заалели. Переутомление - это ей знакомо! Заснуть не удастся! Но простыни были прохладные. Да, прежнее гладкое ирландское полотно куда приятнее, чем этот новый шершавый французский материал. А, вот и Майкл входит, идет к ней. Что ж! Зачем быть с ним суровой - бедный Майкл! И когда он обнимал ее, она видела улыбку Джона. |
| * * * * * | |
| That first day spent in stoking an engine had been enough to make anyone smile. | Этот первый день работы на паровозе мог хоть кого заставить улыбаться. |
| An engine-driver almost as youthful, but in private life partner in his own engineering works, had put Jon 'wise' to the mystery of getting level combustion. "A tricky job, and very tiring!" Their passengers had behaved well. One had even come up and thanked them. The engine-driver had winked at Jon. There had been some hectic moments. Supping pea soup, Jon thought of them with pleasure. It had been great sport, but his hands and arms felt wrenched. "Oil them tonight," the engine-driver had said. | Машинист, почти столь же юный, как и он, но в нормальное время - совладелец машиностроительного завода, просветил Джона по сложному вопросу: как добиться равномерного сгорания. "Хитрая работа и очень утомительная!" Их пассажиры вели себя хорошо. Один даже подошел поблагодарить их. Машинист подмигнул Джону. Было и несколько тревожных моментов. Поедая за ужином гороховый суп, Джон думал о них с удовольствием. Было замечательно, но плечи и руки у него разломило. "Вы их смажьте на ночь", посоветовал машинист. |
| A young woman was handing him 'jacket' potatoes. She had marvellously clear, brown eyes, something like Anne's--only Anne's were like a water nymph's. He took a potato, thanked her, and returned to a stoker's dreams. Extraordinary pleasure in being up against it--being in England again, doing something for England! One had to leave one's country to become conscious of it. Anne had telegraphed that she wanted to come over and join him. If he wired back "No," she would come all the same. He knew that much after nearly two years of marriage. Well, she would see England at its best. Americans didn't really know what England was. Her brother had seen nothing but London; he had spoken bitterly--a girl, Jon supposed, though nothing had been said of her. In Francis Wilmot's history of England the gap accounted for the rest. But everybody ran down England, because she didn't slop over, or blow her own trumpet. | Какая-то молоденькая женщина предложила ему печеной картошки. У нее были необычайно ясные, темно-карие глаза, немножко похожие на глаза Энн, только у Энн они русалочьи. Он взял картофелину, поблагодарил и опять погрузился в мечты кочегара. Удивительно приятно преодолевать трудности, быть снопа в Англии, что-то делать для Англии! Нужно пожить вдали от родины, чтобы понять это. Энн телеграфировала, что хочет приехать и быть с ним. Если он ответит "нет", она все равно приедет. В этом он успел убедиться за два года совместной жизни. Что же, она увидит Англию в самом лучшем свете. В Америке не знают по-настоящему, что такое Англия. Ее брат побывал только в Лондоне; в его рассказах проскальзывала горечь верно, женщина, хотя ни слова о ней не было сказано. В изложении Фрэнсиса Уилмота пропуски в истории Англии объясняли все остальное. Но все порочат Англию, потому что она не выставляет своих чувств напоказ и не трубит о себе на каждом перекрестке. |
| "Butter?" | - Масла? |
| "Thanks, awfully. These potatoes are frightfully good." | - Спасибо большущее. Удивительно вкусная картошка. |
| "So glad." | - Как приятно слышать. |
| "Who runs this canteen?" | - Кто устроил эту столовую? |
| "Mr. and Mrs. Michael Mont mostly; he's a member of Parliament." | - Главным образом мистер и миссис Майкл Монт; он член парламента. |
| Jon dropped his potato. | Джон уронил картофелину. |
| "Mrs. Mont? Gracious! She's a cousin of mine. Is she here?" | - Миссис Монт? Не может быть! Она моя троюродная сестра. Она здесь? |
| "Was. Just gone, I think." | - Была здесь. Кажется, только что ушла. |
| Jon's far-sighted eyes travelled round the large and dingy room. Fleur! How amazing! | Дальнозоркие глаза Джона обежали большую темноватую комнату. Флер! Невероятно! |
| "Treacle pudding?" | - Пудинга с патокой? |
| "No, thanks. Nothing more." | - Нет, спасибо. Я сыт. |
| "There'll be coffee, tea, or cocoa, and eggs and bacon, to-morrow at 5.45." | - Завтра в пять сорок пять будет кофе, чай или какао и яичница с ветчиной. |
| "Splendid! I think it's wonderful." | - Великолепно! По-моему, это замечательно. |
| "It is, rather, in the time." | - Да, пожалуй, в такое-то время. |
| "Thank you awfully. Good-night!" | - Большое спасибо. До свидания. |
| Jon sought his coat. Outside were Val and Holly in their car. | Джон отыскал свое пальто. В машине его ждали Вэл и Холли. |
| "Hallo, young Jon! You're a nice object." | - Алло, юноша! Ну и вид у тебя! |
| "What job have you caught, Val?" | - А вам какая работа досталась, Вэл? |
| "Motor lorry--begin to-morrow." | - Грузовик - завтра начинаю. |
| "Fine!" | - Чудно. |
| "This'll knock out racing for a bit." | - Скачкам пока что крышка. |
| "But not England." | - Но не Англии. |
| "England? Lord--no! What did you think?" | - Англии? Ну нет! С чего это ты? |
| "Abroad they were saying so." | - Так говорят за границей. |
| "Abroad!" growled Val. "They would!" | - За границей! - проворчал Вэл. - Они скажут! |
| And there was silence at thirty miles an hour. | И воцарилось молчание на третьей скорости. |
| From his bedroom door Jon said to his sister: | С порога своей комнаты Джон сказал сестре: |
| "They say Fleur runs that canteen. Is she really so old now?" | - Я слышал, столовую устроила Флер. Неужели она так постарела? |
| "Fleur has a very clear head, my dear. She saw you there. No second go of measles, Jon." | - У Флер очень умная головка, милый. Она тебя видела. Смотри, Джон, не заболей корью во второй раз! |
| Jon laughed. | Джон засмеялся. |
| "Aunt Winifred," said Holly, "will be delighted to have Anne here on Friday, she told me to tell you." | - Тетя Уинифрид ждет Энн в пятницу, просила передать тебе. |
| "Splendid! That's awfully good of her." | - Чудесно. Очень мило с ее стороны. |
| "Well, good-night; bless you. There's still hot water in the bathroom." | - Ну, спокойной ночи, отдыхай. В ванной еще есть горячая вода. |
| In his bath Jon lay luxuriously still. Sixty hours away from his young wife, he was already looking forward with impatience to her appearance on Friday. And so Fleur ran that canteen! A fashionable young woman with a clear and, no doubt, shingled head-- he felt a great curiosity to see her again, but nothing more. Second go of measles! Not much! He had suffered too severely from the first. Besides, he was too glad to be back--result of long, half-acknowledged homesickness. His mother had been home-sick for Europe; but HE had felt no assuagement in Italy and France. It was England he had wanted. Something in the way people walked and talked; in the smell and the look of everything; some good- humoured, slow, ironic essence in the air, after the tension of America, the shrillness of Italy, the clarity of Paris. For the first time in five years his nerves felt coated. Even those features of his native land which offended the aesthetic soul, were comforting. The approaches to London, the countless awful little houses of brick and slate which his own great-grandfather, 'Superior Dosset' Forsyte, had helped, so his father had once told him, to build; the many little new houses, rather better, but still bent on compromise; the total absence of symmetry or plan; the ugly railway stations; the cockney voices, the lack of colour, taste, or pride in people's dress--all seemed comfortable, a guarantee that England would always be England. | Джон с упоением растянулся в ванне. Пробыв шестьдесят часов вдали от молодой жены, он уже с нетерпением ждал ее приезда. Так столовую устроила Флер! Светская молодая женщина с умной и уж наверное стриженой головкой - ему было очень любопытно увидеться с ней, но ничего больше. Корь во второй раз? Как бы не так! Он слишком много выстрадал и в первый. Кроме того, он очень уж поглощен радостью возвращения - результат долгой, заглушенной тоски по родине. Мать его тосковала по Европе; но он не почувствовал облегчения в Италии и во Франции. Ему нужна была Англия. Что-то в говоре и походке людей, в запахе и внешнем виде всего окружающего; что-то добродушное, медлительное, насмешливое в самом воздухе после напряжения Америки, кричащей яркости Италии, прозрачности Парижа. Впервые за пять лет он не чувствовал, что нервы его обнажены. Даже то в его отечестве, что оскорбляло в нем эстета, действовало умиротворяюще. Пригороды Лондона, великое множество ужасающих домишек из кирпича и шифера, в постройке которых, как рассказывал ему отец, принимал участие его прадед, "Гордый Досеет" Форсайт; сотни новых домиков, правда, получше тех, но все же весьма далеких от совершенства; полное отсутствие симметрии и плана, уродливые здания вокзалов; вульгарные голоса, недостаток яркости, вкуса и достоинства в одежде людей - все, казалось, успокаивало, было порукой, что Англия всегда останется Англией. |
| And so Fleur was running that canteen! He would be seeing her! He would like to see her! Oh, yes! | Так эту столовую устроила Флер! Он ее увидит! А хочется ее увидеть! Очень! |
Титульный лист | Предыдущая | Следующая
