THE SILVER SPOON/Серебрянная ложка (часть вторая)

CHAPTER IV FONS ET ORIGO/IV. FONS ЕT ORIGO [10]

English	Русский
Two mornings later Michael received two letters. The first, which bore an Australian post-mark, ran thus:	Через несколько дней Майкл получил два письма. На одном была австралийская марка, оно гласило:
"DEAR SIR, "I hope you are well and the lady. I thought perhaps you'd like to know how we are. Well, Sir, we're not much to speak of out here after a year and a half. I consider there's too much gilt on the ginger-bread as regards Australia. The climate's all right when it isn't too dry or too wet--it suits my wife fine, but Sir when they talk about making your fortune all I can say is tell it to the marines. The people here are a funny lot they don't seem to have any use for us and I don't seem to have any use for them. They call us Pommies and treat us as if we'd took a liberty in coming to their blooming country. You'd say they wanted a few more out here, but they don't seem to think so. I often wish I was back in the old Country. My wife says we're better off here, but I don't know. Anyway they tell a lot of lies as regards emigration.	"Дорогой сэр, Надеюсь, что вы и супруга ваша здоровы. Я поду - мал, что вам, может, интересно узнать о нас. Так вот прожили мы тут полтора года, а похвастаться нечем. Много лишнего болтают об Австралии. Климат бы ничего, когда не слишком сухо или не очень уж мокро; жене моей он очень по нраву; но вот когда говорят, что здесь легко нажить состояние, только и остается ответить, что все это басни. Люди здесь чудные - будто мы им и не нужны, и они нам будто ни к чему. Относятся к нам так, точно мы дерзость какую сделали, что приехали в их распрекрасную страну. Народу здесь маловато, но им, наверное, кажется, что хватит. Я частенько жалею, что уехал. Жена говорит, что здесь нам лучше, а я не знаю. А про эмиграцию много привирают, это-то верно.
"Well, Sir, I've not forgotten your kindness. My wife says please to remember her to you and the lady.	Я не забыл, сэр, как вы были добры к нам. Жена шлет привет вам и супруге.
"Yours faithfully,	Уважающий вас
"ANTHONY BICKET."	Антоны Бикет".
With that letter in his hand, Michael, like some psychometric medium, could see again the writer, his thin face, prominent eyes, large ears, a shadowy figure of the London streets behind his coloured balloons. Poor little snipe--square peg in round hole wherever he might be; and all those other pegs--thousands upon thousands, that would never fit in. Pommies! Well! He wasn't recommending emigration for them; he was recommending it for those who could be shaped before their wood had set. Surely they wouldn't put that stigma on to children! He opened the other letter.	Зажав письмо в руке, Майкл снова видел перед собой Бикета - худое лицо, огромные глаза, большие уши, щуплая фигура на лондонской улице под связкой цветных шаров. Пичуга несчастная, никак не найдет себе места под солнцем! И сколько таких - тысячи и тысячи! Что ж, не для таких, как эти двое, он проповедует эмиграцию; он проповедует ее для тех, кто еще не сложился, сумеет приспособиться. Их и встретят по-иному! Он распечатал другое письмо.
"Roll Manor, "Nr. Huntingdon.	"Ролл Мэнор бл. Хэнтингтона.
"MY DEAR SIR,	Уважаемый сэр,
"The disappointment I have felt since the appearance of my book was somewhat mitigated by your kind allusions to it in Parliament, and your championship of its thesis. I am an old man, and do not come to London now, but it would give me pleasure to meet you. If you are ever in this neighbourhood, I should be happy if you would lunch with me, or stay the night, as suits you best.	Чувство разочарования, которое я испытывал со дня выхода моей книги, в значительной мере ослабело благодаря тому, что Вы любезно упомянули о ней в парламенте и взяли на себя защиту выдвигаемых мною тезисов. Я - старик и в Лондон теперь не заглядываю, но встреча с Вами доставила бы мне удовольствие. Быть может. Вы бываете в моих краях, я буду счастлив, если Вы согласитесь у меня позавтракать или приедете вечером и здесь переночуете.
"With kind regards,	Искренне вам
"Faithfully yours,	преданный
"JAS: FOGGART."	Дж. Фоггарт".
He showed it to Fleur.	Майкл показал письмо Флер.
"If you go, my dear, you'll be bored to tears."	- Если ты туда поедешь, дорогой мой, ты будешь смертельно скучать.
"I must go," said Michael; "Fons et Origo!"	- Нужно съездить, - сказал Майкл. - Fons et origo!
He wrote that he would come to lunch the following day.	Он написал, что приедет на следующий день к завтраку.
He was met at the station by a horse drawing a vehicle of a shape he had never before beheld. The green-liveried man to whose side he climbed introduced it with the words:	На станции его ждали человек в зеленой ливрее и лошадь, запряженная в доселе не виданный им экипаж. Человек в зеленой ливрее, рядом с которым уселся Майкл, сообщил ему:
"Sir James thought, sir, you'd like to see about you; so 'e sent the T cart."	- Сэр Джемс думал, сэр, что вам захочется полюбоваться окрестностями; вот он и прислал двуколку.
It was one of those grey late autumn days, very still, when the few leaves that are left hang listless, waiting to be windswept. The puddled road smelled of rain; rooks rose from the stubbles as if in surprise at the sound of horses' hoofs; and the turned earth of ploughed fields had the sheen that betokened clay. To the flat landscape poplars gave a certain spirituality; and the russet-tiled farmhouse roofs a certain homeliness.	Был тихий, пасмурный день - один из тех дней, какие бывают поздней осенью, когда последние уцелевшие на деревьях листья ждут, чтобы их подхватил ветер. На дорогах стояли лужи, и пахло дождем; стаями взлетали грачи, словно удивленные звуком лошадиных копыт; и земля на вспаханных полях отливала красноватым блеском глины. Равнину несколько оживляли тополя и бурые, крытые черепицей крыши коттеджей.
"That's the manor, sir," said the driver, pointing with his whip.	- Вот усадьба, сэр, - сказал человек в ливрее, указывая кнутом.
Between an orchard and a group of elms, where was obviously a rookery, Michael saw a long low house of deeply weathered brick covered by Virginia creeper whose leaves had fallen. At a little distance were barns, outhouses, and the wall of a kitchen-garden. The T cart turned into an avenue of limes and came suddenly on the house unprotected by a gate. Michael pulled an old iron bell. Its lingering clang produced a lingering man, who, puckering his face, said:	Между фруктовым садом и группой вязов, где, очевидно, гнездились грачи, Майкл увидел длинный низкий дом из старого выветренного кирпича, увитый ползучими растениями. Вдали виднелись сараи, навесы и стена огорода. Двуколка свернула в липовую аллею и неожиданно остановилась перед домом. Майкл дернул ручку старого железного звонка. На унылый звон вышел унылый человек, который сморщил лицо и сказал:
"Mr. Mont? Sir James is expecting you. This way, sir."	- Мистер Монт? Сэр Джемс вас ожидает. Пожалуйте сюда.
Through an old low hall smelling pleasantly of wood-smoke, Michael reached a door which the puckered man closed in his face.	Пройдя через низкий старинный холл, где приятно пахло дымом, Майкл остановился перед дверью, которую сморщенный человек закрыл перед самым его носом.
Sir James Foggart! Some gaitered old countryman with little grey whiskers, neat, weathered and firm-featured; or one of those short- necked John Bulls, still extant, square and weighty, with a flat top to his head, and a flat white topper on it!	Сэр Джемс Фоггарт! Должно быть, это старый помещик, в крагах, аккуратный, энергичный, с седыми бакенбардами и обветренным лицом; или один из не вымерших еще грузных и коренастых Джонов Булей с короткой шеей, плоской макушкой, прикрытой плоским белым цилиндром.
The puckered man reopened the door, and said:	Сморщенный человек снова открыл дверь и сказал:
"Sir James will see you, sir."	- Сэр Джемс просит вас, сэр.
Before the fire in a large room with a large hearth and many books was a huge old man, grey-bearded and grey-locked, like a superannuated British lion, in an old velvet coat with whitened seams.	Перед камином в большой комнате, где было много книг, сидел величественный старик с седой бородой и седыми кудрями, престарелый британский лев, в бархатном, побелевшем на швах пиджаке.
He appeared to be trying to rise.	Он сделал попытку встать.
"Please don't, sir," said Michael.	- Пожалуйста, не вставайте, сэр, - сказал Майкл.
"If you'll excuse me, I won't. Pleasant journey?"	- Да, вы уж меня простите. Хорошо доехали?
"Very."	- Очень.
"Sit down. Much touched by your speech. First speech, I think?"	- Садитесь. Меня растрогала ваша речь. Первая, кажется?
Michael bowed.	Майкл поклонился.
"Not the last, I hope."	- Но, надеюсь, не последняя.
The voice was deep and booming; the eyes looked up keenly, as if out of thickets, so bushy were the eyebrows, and the beard grew so high on the cheeks. The thick grey hair waved across the forehead and fell on to the coat collar. A primeval old man in a high state of cultivation. Michael was deeply impressed.	Голос у него был низкий и звучный; зорко смотрели глаза из-под густых нависших бровей. Густые седые волосы вились и спускались на воротник пиджака. Первобытный человек, достигший высшей ступени развития. На Майкла он произвел глубокое впечатление.
"I've looked forward to this honour, sir," he said, "ever since we published your book."	- Я ждал этой чести, сэр, с тех пор, как мы издали вашу книгу, - сказал Майкл.
"I'm a recluse--never get out now. Tell you the truth, don't want to--see too many things I dislike. I write, and smoke my pipe. Ring the bell, and we'll have lunch. Who's this Sir Alexander MacGown?--his head wants punching!"	- Я отшельник, нигде теперь не бываю. По правде сказать - не хочу, многое мне теперь не по вкусу. Я пишу, курю трубку. Позвоните, мы позавтракаем. Кто этот сэр Александр Мак-Гаун? Что он, напрашивается на пощечину?
"No longer, sir," said Michael.	- Уже получил, сэр, - сказал Майкл.
Sir James Foggart leaned back and laughed.	Сэр Джемс Фоггарт откинулся на спинку кресла и захохотал.
His laugh was long, deep, slightly hollow, like a laugh in a trombone.	Смех у него был протяжный, низкий, глухой, словно смех на тромбоне.
"Capital! And how did those fellows take your speech? Used to know a lot of 'em at one time--fathers of these fellows, grandfathers, perhaps."	- Здорово! А как приняли вашу речь? Когда-то я многих знал в палате, отцов, дедов теперешних.
"How do you know so well what England wants, sir," said Michael, suavely, "now that you never leave home?"	- Как объяснить, сэр, что вы, никогда не выходя из дому, так хорошо знаете нужды Англии? - вкрадчиво спросил Майкл.
Sir James Foggart pointed with a large thin hand covered with hair to a table piled with books and magazines.	Сэр Джемс Фоггарт указал своей крупной худой рукой на стол, заваленный журналами и книгами.
"Read," he said; "read everything--eyes as good as ever--seen a good deal in my day."	- Читаю, - сказал он, - все читаю, зрение мне еще не изменило. Я немало повидал на своем веку.
And he was silent, as if seeing it again.	Он умолк, словно созерцая картины прошлого.
"Are you following your book up?"	- Вы продолжаете свою работу?
"M'm! Something for 'em to read when I'm gone.	- М-да! Людям будет что почитать, когда я умру.
Eighty-four, you know."	Мне, знаете ли, восемьдесят четыре.
"I wonder," said Michael, "that you haven't had the Press down."	- Странно, что к вам не заглянули репортеры, - сказал Майкл.
"Have--had 'em yesterday; three by different trains; very polite young men; but I could see they couldn't make head or tail of the old creature--too far gone, eh?"	- Как же, заглянули. Были здесь вчера. Трое, с разными поездами, очень вежливые молодые люди. Но я понял, что им не раскусить старика.
At this moment the door was opened, and the puckered man came in, followed by a maid and three cats. They put a tray on Sir James' knees and another on a small table before Michael. On each tray was a partridge with chipped potatoes, spinach and bread sauce. The puckered man filled Sir James' glass with barley-water, Michael's with claret, and retired. The three cats, all tortoise- shells, began rubbing themselves against Sir James' trousers, purring loudly.	В эту минуту дверь раскрылась и вошел сморщенный человек; за ним следовала горничная и три кошки. Сморщенный человек и горничная поставили один поднос на колени сэру Джемсу, а другой - на маленький столик перед Майклом. На каждом подносе была куропатка с картофелем, шпинат и хлебный соус. Сморщенный человек наполнил стакан сэра Джемса ячменной водой, а стакан Майкла - бордо и удалился. Три кошки, громко мурлыча, стали тереться о брюки сэра Джемса.
"Don't mind cats, I hope? No fish to-day, pussies!"	- Надеюсь, вы ничего не имеете против кошек? Сегодня нет рыбки, киски!
Michael was hungry and finished his bird. Sir James gave most of his to the cats. They were then served with fruit salad, cheese, coffee and cigars, and everything removed, except the cats, who lay replete before the fire, curled up in a triangle.	Майкл проголодался и съел всю куропатку. Сэр Джемс почти все отдал кошкам. Потом подали компот, сыр, кофе и сигары. Потом все убрали, кроме кошек, которые, насытившись, улеглись треугольником перед камином.
Michael gazed through the smoke of two cigars at the fount and origin, eager, but in doubt whether it would stand pumping--it seemed so very old! Well! anyway, he must have a shot!	Сквозь дым двух сигар Майкл смотрел на старика; и хотелось почерпнуть из этого источника мудрости, но брало сомнение - выдержит ли, очень уж он стар! Ну что ж! Попробовать можно.
"You know Blythe, sir, of The Outpost? He's your great supporter; I'm only a mouthpiece."	- Вы знаете Блайта, сэр? Редактора "Аванпоста"? Он пылкий ваш сторонник. А я - лишь рупор.
"Know his paper--best of the weeklies; but too clever by half."	- Знаю его еженедельник, один из лучших. Но слишком умничает.
"Now that I've got the chance," said Michael, "would you mind if I asked you one or two questions?"	- Вы разрешите мне воспользоваться случаем и задать вам несколько вопросов? - сказал Майкл.
Sir James Foggart looked at the lighted end of his cigar.	Сэр Джемс посмотрел на огонек своей сигары.
"Fire ahead."	- Валяйте!
"Well, sir, can England really stand apart from Europe?"	- Скажите, сэр, может ли Англия действительно обособиться от Европы?
"Can she stand with Europe? Alliances based on promise of assistance that won't be forthcoming--worse than useless."	- А может ли она заключить союз с Европой? Альянсы, базирующиеся на обещании помощи - обещании, которое выполнено не будет, - хуже чем бесполезны.
"But suppose Belgium were invaded again, or Holland?"	- Но представьте себе, что вновь подвергнется вторжению Бельгия или Голландия!
"The one case, perhaps. Let that be understood. Knowledge in Europe, young man, of what England will or will not do in given cases is most important. And they've never had it. Perfide Albion! Heh! We always wait till the last moment to declare our policy. Great mistake. Gives the impression that we serve Time-- which, with our democratic system, by the way, we generally do."	- Вот разве что так. Но самое главное, мой юный друг, это чтобы в Европе знали, что сделает и чего не сделает Англия в том или ином случае. А этого они никогда не знают. "Коварный Альбион!" Хе-хе! Мы всегда скрываем свои планы до последней минуты. Большая ошибка. Получается, будто мы держим нос по ветру, что, собственно, недалеко от истины при нашей демократии.
"I like that, sir," said Michael, who did not. "About wheat? How would you stabilise the price so as to encourage our growth of it?"	- Как интересно, сэр, - солгал Майкл. - А что вы скажете о пшенице? Как стабилизировать цену, чтобы таким путем поощрять развитие земледелия?
"Ha! My pet lamb. We want a wheat loan, Mr. Mont, and Government control. Every year the Government should buy in advance all the surplus we need and store it; then fix a price for the home farmers that gives them a good profit; and sell to the public at the average between the two prices. You'd soon see plenty of wheat grown here, and a general revival of agriculture."	- А, это мой конек! Нам нужен хлебный заем, мистер Монт, и государственный контроль. Правительство должно ежегодно скупать заранее необходимое нам количество хлеба и делать запасы, затем по другой цене закупать хлеб у здешних фермеров - так, чтобы они имели хорошую прибыль; а на рынок выбрасывать по цене, средней между этими двумя ценами. И в самом непродолжительном времени у нас будут сеять много пшеницы и земледелие возродится.
"But wouldn't it raise the price of bread, sir?"	- А не повысятся ли цены на хлеб, сэр?
"Not it."	- О нет.
"And need an army of officials?"	- И не понадобится ли целая армия чиновников?
"No. Use the present machinery properly organised."	- Нет - Можно использовать имеющийся аппарат.
"State trading, sir?" said Michael, with diffidence.	- Государственная торговля, сэр? - недоверчиво спросил Майкл.
Sir James Foggart's voice boomed out.	Голос сэра Джемса загудел еще глуше:
"Exceptional case--basic case--why not?"	- Случай исключительный - случай важный, - почему бы и нет?
"I quite agree," said Michael, hastily. "I never thought of it, but why not? . . . Now as to the opposition to child emigration in this country. Do you think it comes from the affection of parents for their children?"	- Ну конечно, - поспешил согласиться Майкл. - Я никогда об этом не думал, но почему бы и нет?.. А что вы скажете об оппозиции, с какой сталкиваешься, когда речь заходит об эмиграции детей? Как вы думаете, не объясняется ли это привязанностью родителей к детям?
"More from dislike of losing the children's wages."	- Главным образом объясняется страхом лишиться заработка, получаемого детьми.
"Still, you know," murmured Michael, "one might well kick against losing one's children for good at fifteen!"	- Все же, знаете ли, - проговорил Майкл, - понятно, что не всякому хочется навсегда расстаться со своими детьми, как только им минет пятнадцать лет.
"One might; human nature's selfish, young man. Hang on to 'em and see 'em rot before one's eyes, or grow up to worse chances than one's own--as you say, that's human nature."	- Понятно! Человеческая природа эгоистична, молодой человек. Цепляться за них и видеть, как они гибнут у тебя на глазах или вырастают для худшей жизни, чем ты сам прожил, - вот, как вы изволили сказать, человеческая природа.
Michael, who had not said it, felt somewhat stunned.	Майкл, который этого не говорил, слегка опешил.
"The child emigration scheme will want an awful lot of money and organisation."	- На эмиграцию детей потребуется очень много денег.
Sir James stirred the cats with his slippered foot.	Ногой, обутой в туфлю, сэр. Джемс потрогал кошек.
"Money! There's still a mint of money--misapplied. Another hundred million loan--four and a half millions a year in the Budget; and a hundred thousand children at least sent out every year. In five years we should save the lot in unemployment dole."	- Деньги! Золото у нас еще есть, но мы не умеем им пользоваться. Еще один стомиллионный заем - значит государственные расходы увеличатся на четыре с половиной миллиона в год, и ежегодно отправляется по меньшей мерз сто тысяч детей. Через пять лет мы сэкономим эту сумму, ибо не нужно будет выплачивать пособия безработным.
He waved his cigar, and its ash spattered on his velvet coat.	Он махнул сигарой и обсыпал пеплом свой бархатный пиджак.
'Thought it would,' said Michael to himself, knocking his own off into a coffee-cup. "But can children sent out wholesale like that be properly looked after, and given a real chance, sir?"	- Да, пожалуй, - согласился Майкл, стряхивая пепел в кофейную чашку. - Но если отсылать детей вот так, оптом, сумеют ли о них позаботиться, поставить их на ноги?
"Start gradually; where there's a will there's a way."	- Нужно действовать постепенно; была бы охота, все можно сделать.
"And won't they just swell the big towns out there?"	- А не думаете ли вы, "что там они бросятся в большие города?
"Teach 'em to want land, and give it 'em."	- Научите их любить землю и дайте им землю.
"I don't know if it's enough," said Michael, boldly; "the lure of the towns is terrific."	- Боюсь, что этого мало, - смело сказал Майкл. - Соблазн города очень велик.
Sir James nodded.	Сэр Джемс кивнул.
"A town's no bad thing till it's overdone, as they are here. Those that go to the towns will increase the demand for our supplies."	- Можно жить в городах, если города не перенаселены. Те, которые поселятся в городах, будут способствовать повышению спроса на наши фабрикаты.
'Well,' thought Michael, 'I'm getting on. What shall I ask him next?'	"Ну, - подумал Майкл, - кажется, дело идет неплохо. О чем бы еще его спросить?"
And he contemplated the cats, who were stirring uneasily. A peculiar rumbling noise had taken possession of the silence. Michael looked up. Sir James Foggart was asleep! In repose he was more tremendous than ever--perhaps rather too tremendous; for his snoring seemed to shake the room. The cats tucked their heads farther in. There was a slight smell of burning. Michael picked a fallen cigar from the carpet. What should he do now? Wait for a revival, or clear out? Poor old boy! Foggartism had never seemed to Michael a more forlorn hope than in this sanctum of its fount and origin. Covering his ears, he sat quite still. One by one the cats got up. Michael looked at his watch. 'I shall lose my train,' he thought, and tiptoed to the door, behind a procession of deserting cats. It was as though Foggartism were snoring the little of its life away! "Goodbye, sir!" he said softly, and went out. He walked to the station very thoughtful. Foggartism! That vast if simple programme seemed based on the supposition that human beings could see two inches before their noses. But was that supposition justified; if so, would England be so town-ridden and over-populated? For one man capable of taking a far and comprehensive view and going to sleep on it, there were nine--if not nine-and-ninety--who could take near and partial views and remain wide awake. Practical politics! The answer to all wisdom, however you might boom it out. "Oh! Ah! Young Mont--not a practical politician!" It was public death to be so labelled. And Michael, in his railway-carriage, with his eyes on the English grass, felt like a man on whom every one was heaping earth. Had pelicans crying in the wilderness a sense of humour? If not, their time was poor. Grass, grass, grass! Grass and the towns! And, nestling his chin into his heavy coat, he was soon faster asleep than Sir James Foggart.	И он задумчиво созерцал кошек, беспокойно ворочавшихся перед камином. Тишину нарушило какое-то странное сопение. Майкл поднял глаза. Сэр Джемс Фоггарт спал! Спящий, он казался еще более внушительным, пожалуй слишком внушительным, ибо храпел на всю комнату. Кошки крепче свернулись клубочком. Слегка запахло гарью. Майкл наклонился и поднял упавшую на ковер сигару. Что теперь делать? Ждать пробуждения или смыться? Бедный старик! Никогда еще фоггартизм не казался Майклу более безнадежным делом, как в этом святилище, у самого первоисточника. Заткнув уши, он сидел неподвижно. Кошки одна за другой встали. Майкл взглянул на часы. "Я опоздаю на поезди, - подумал он и на цыпочках пошел к двери, вслед за дезертирующими кошками. Словно последние силы фоггартизма исходили в храпе! "Прощайте, сэр", - сказал он тихо и вышел. На станцию он задумчиво шел пешком, Фоггартизм! Эта простая, но обширная программа основана, по-видимому, на предпосылке, что люди способны видеть на два дюйма дальше собственного носа. Но верна ли эта предпосылка? А если верна, почему же тогда в Англии такое засилье городов и такое перенаселение? На одного человека, способного здраво заглянуть в будущее и на том успокоиться, имеется девять - а то и девяносто девять, - взгляды которых узки и пристрастны и которые совсем не намерены успокоиться. Политика практиков! Вот ответ на всякие умные мысли, сколько ни кричи о них. "А, да, молодой Монт - политик, но не практик!" такой ярлык равноценен общественной смерти. И Майкл, сидя в вагоне и глядя на английскую траву, чувствовал, словно горсти земли уже сыплются на крышку его гроба. Интересно, есть ли чувство юмора у пеликанов, вопиющих в пустыне? Если нет, плохо им, бедным, приходится: Трава, трава, трава! Трава и города! И скоро, опустив подбородок в воротник теплого пальто, Майкл заснул еще крепче, чем сэр Джемс Фоггарт.

К началу страницы

Титульный лист | Предыдущая | Следующая

Граммтаблицы | Тексты