Краткая коллекция англтекстов
Джон Голсуорси. Сага о Форсайтах
THE SILVER SPOON/Серебрянная ложка (часть вторая)
CHAPTER III MARJORIE FERRAR AT HOME/III. МАРДЖОРИ ФЕРРАР У СЕБЯ ДОМА
| English | Русский |
| Francis Wilmot went on his way to Chelsea. He had a rendezvous with Life. Over head and ears in love, and old-fashioned to the point of marriage, he spent his days at the tail of a petticoat as often absent as not. His simple fervour had wrung from Marjorie Ferrar confession of her engagement. She had put it bluntly: She was in debt, she wanted shekels and she could not live in the backwoods. | Фрэнсис Уилмот шел в Челси, на свидание с той, которая была для него символом жизни. Влюбленный по уши и достаточно старомодный, чтобы мечтать о браке, он проводил дни пришитым к юбке, которая явно от него ускользала. Его наивная страсть вырвала у Марджори Феррар признание; она сообщила ему о своей помолвке, сказав напрямик: ей нужны деньги, она запуталась в долгах, а жить в глуши не намерена. |
| He had promptly offered her all his shekels. She had refused them with the words: | Он поспешил предложить ей все свое состояние. Она отказалась, заявив: |
| "My poor dear, I'm not so far gone as that." | - Дорогой мой, до этого я еще не дошла. |
| Often on the point of saying 'Wait until I'm married,' the look on his face had always deterred her. He was primitive; would never understand her ideal: Perfection, as wife, mistress, and mother, all at once. She kept him only by dangling the hope that she would throw MacGown over; taking care to have him present when MacGown was absent, and absent when MacGown was present. She had failed to keep them apart on two occasions, painful and productive of more lying than she was at all accustomed to. For she was really taken with this young man; he was a new flavour. She 'loved' his dark 'slinky' eyes, his grace, the way his 'back-chat' grew, dark and fine, on his slim comely neck. She 'loved' his voice and his old-fashioned way of talking. And, rather oddly, she 'loved' his loyalty. Twice she had urged him to find out whether Fleur wasn't going to 'climb down' and 'pay up.' Twice he had refused, saying: | Часто она готова была сказать ему: "Подождите, пока я выйду замуж", но выражение его лица всегда ее останавливало. Он был примитивен; она знала, что ему чужд ее идеал: быть безупречной женой, любовницей и матерью одновременно. Она держала его при себе только полуобещаниями, что она отвергнет Мак-Гауна, и заботилась о том, чтобы они с Мак-Гауном не встречались. Два раза ей не удалось помешать их встрече, свидание было мучительное, и в результате ей пришлось лгать больше, чем она привыкла. Кончилось тем, что она по-настоящему увлеклась молодым человеком. Она видела в нем много нового. Ей нравились его темные глаза, его грация и как росли у него волосы на затылке; нравился его голос и старомодная манера вести беседу. И, как это ни странно, ей нравилась его порядочность. Дважды она просила его разузнать, не собирается ли Флер "прийти с повинной"; дважды он ей отказал, заявив: |
| "They were mighty nice to me; and I'd never tell you what they said, even if I did go and find out." | - Они были очень добры ко мне; и я не мог бы передать вам, что они говорят, даже если бы это было мне известно. |
| She was painting his portrait, so that a prepared canvas with a little paint on it chaperoned their almost daily interviews, which took place between three and four when the light had already failed. It was an hour devoted by MacGown to duty in the House. A low and open collar suited Francis Wilmot's looks. She liked him to sit lissom on a divan with his eyes following her; she liked to come close to him, and see the tremor of his fingers touching her skirt or sleeve, the glow in his eyes, the change in his face when she moved away. His faith in her was inconvenient. P's and Q's were letters she despised. And yet, to have to mind them before him gave her a sort of pleasure, made her feel good. One did not shock children! | Она рисовала его портрет, и в студии, где они встречались, стоял на мольберте холст, на который Марджори Феррар успела положить только несколько мазков. Свидания их происходили почти ежедневно, между тремя и четырьмя, когда уже начинало смеркаться. Этот час МакГаун всегда проводил в парламенте. Фрэнсис Уилмот позировал в отложном воротничке, что ему очень шло. Ей нравилось, когда он сидел на диване и следил за ней взглядом; ей нравилось подходить к нему вплотную и смотреть, как дрожат его пальцы, прикасающиеся к ее юбке или рукаву, как блестят глаза, как меняется выражение лица, когда она от него отходит. Верил он в нее безгранично, и при нем она следила за собой. Ведь детей не полагается шокировать! |
| That day, since she expected MacGown at five, she had become uneasy before the young man came in, saying: | В тот день она ждала Мак-Гауна к пяти часам и уже волновалась, когда Фрэнсис Уилмот явился и сказал: |
| "I met Michael Mont; his cuff was bloody. Guess whose blood!" | - Я встретил Майкла Монта; у него манжета была в крови. Угадайте, чья кровь? |
| "Not Alec's?" | - Неужели Алека? |
| Francis Wilmot dropped her hands. | Фрэнсис Уилмот выпустил ее руки. |
| "Don't call that man 'Alec' to me." | - Не называйте при мне этого человека "Алеком". |
| "My dear child, you're too sensitive. I thought they'd have a row-- I read their speeches. Hadn't Michael a black eye? No? Tt--tt! Al--er--'that man' will be awfully upset. Was the blood fresh?" | - Мой милый мальчик, вы слишком впечатлительны. Я ждала, что они поссорятся, ведь я читала их речи. А у Майкла глаз подбит? Нет? Гм! Ал... "этот человек", наверное, взбешен. Кровь была свежая? |
| "Yes," said Francis Wilmot, grimly. | - Да, - мрачно сказал Фрэнсис Уилмот. |
| "Then he won't come. Sit down, and let's do some serious work for once." | - Ну, так он не придет. Садитесь на диван и давайте хоть раз в жизни серьезно поработаем. |
| But throwing himself on his knees, he clasped his hands behind her waist. | Но он упал перед ней на колени и обвил руками ее талию. |
| "Marjorie, Marjorie!" | - Марджори. Марджори! |
| Disciple of Joy, in the forefront of modern mockery, she was yet conscious of pity, for him and for herself. It was hard not to be able to tell him to run out, get licence and ring, or whatever he set store by, and have done with it! Not even that she was ready to have done with it without ring or licence! For one must keep one's head. She had watched one lover growing tired, kept her head, and dismissed him before he knew it; grown tired of another, kept her head, and gone on till he was tired too. She had watched favourites she had backed go down, kept her head and backed one that didn't; had seen cards turn against her, and left off playing before her pile was gone. Time and again she had earned the good mark of Modernity. | Поклонница радостей жизни, пропитанная иронией, как и все ее поколение, она все же смутно пожалела его и себя. Обидно было, что нельзя велеть ему скорей достать разрешение на брак и кольцо, или еще чего ему там хочется, и покончить с этим делом! Нельзя даже сказать ему, что она готова покончить и без разрешения и без кольца. Ведь главное - не растеряться. Однажды в жизни она заметила, что скоро надоест любовнику, - не растерялась и дала ему отставку раньше, чем он это осознал; в другой раз любовник надоел ей - она не растерялась и тянула, пока и ему не надоело. Бывало, что любимцы, за которых она стояла горой, шли ко дну, - она ни разу не растерялась и защищала других, более удачливых; бывало, что в игре ей переставало везти, - и она бросала карты, не дожидаясь полного проигрыша. Не раз она оправдывала репутацию одной из самых современных женщин. |
| So she kissed the top of his head, unclasped his hands, and told him to be good; and, in murmuring it, felt that she had passed her prime. | Поэтому она поцеловала Фрэнсиса Уилмота в голову, разжала его руки и посоветовала быть паинькой; и у нее мелькнула мысль, что первая молодость ее миновала. |
| "Amuse me while I paint," she said. "I feel rotten." | - Забавляйте меня, пока я буду работать. У меня отвратительное настроение. |
| And Francis Wilmot, like a dark ghost, amused her. | И Фрэнсис Уилмот, словно хмурый призрак, стал ее забавлять. |
| Some believe that a nose from which blood has been drawn by a blow swells less in the first hour that it does later. This was why Sir Alexander MacGown arrived at half-past four to say that he could not come at five. He had driven straight from the House with a little bag of ice held to it. Having been led to understand that the young American was 'now in Paris,' he stood stock still, staring at one whose tie was off and whose collar was unbuttoned. Francis Wilmot rose from the divan, no less silent. Marjorie Ferrar put a touch on the canvas. | Существует мнение, что нос, пострадавший от удара, сильно распухает лишь через час или два. Вот почему сэр Александр Мак-Гаун явился в половине пятого сообщить, что не может прийти в пять. Приехал он прямо из парламента и всю дорогу прикладывал к носу мешочек со льдом. Накануне Марджори Феррар дала ему понять, что молодой американец "находится сейчас в Париже", - поэтому он остановился как вкопанный при виде молодого человека, сидевшего без галстука и с расстегнутым воротничком. Фрэнсис Уилмот молча поднялся с дивана. Марджори коснулась кистью холста. |
| "Come and look, Alec; it's only just begun." | - Взгляните, Алек, я только что начала портрет. |
| "No, thanks," said MacGown. | - Нет, благодарю, - сказал Мак-Гаун. |
| Crumpling his tie into his pocket, Francis Wilmot bowed and moved towards the door. | Сунув галстук в карман, Фрэнсис Уилмот поклонился и направился к двери. |
| "Won't you stay for tea, Mr. Wilmot?" | - Чаю не хотите, мистер Уилмот? |
| "I believe not, thank you." | - Не хочется, благодарю вас. |
| When he was gone Marjorie Ferrar fixed her eyes on the nose of her bethrothed. Strong and hard, it was as yet, little differentiated from the normal. | Когда он ушел, Марджори Феррар взглянула на нос своего нареченного. Нос был крупный, но пока почти не распух. |
| "Now," said MacGown, "why did you lie about that young blighter? You said he was in Paris. Are you playing fast and loose with me, Marjorie?" | - А теперь объясните, зачем вы лгали? - сказал МакГаун. - Вы мне сказали, что этот шалопай уехал в Париж. Значит, вы мною играете, Марджори? |
| "Of course! Why not?" | - Конечно! А почему бы и нет? |
| MacGown advanced to within reach of her. | Мак-Гаун подошел к ней вплотную. |
| "Put down that brush." | - Положите кисть! |
| Marjorie Ferrar raised it; and suddenly it hit the wall opposite. | Марджори подняла ее - в ту же секунду кисть была у нее выхвачена и полетела в сторону. |
| "You'll stop that picture, and you'll not see that fellow again; he's in love with you." | - Портрет вы оставите недоконченным и этого субъекта больше не увидите. Он в вас влюблен. |
| He had taken her wrists. | Он сжал ей руки. |
| Her face, quite as angry as his own, reined back. | Она откинула голову, рассерженная не меньше, чем он. |
| "Let go! I don't know if you call yourself a gentleman?" | - Пустите! Неужели вы считаете себя джентльменом? |
| "No, a plain man." | - Нет, я просто мужчина. |
| "Strong and silent--out of a dull novel. Sit down, and don't be unpleasant." | - Сильный и молчаливый - герой скучного романа. Садитесь и ведите себя прилично. |
| The duel of their eyes, brown and burning, blue and icy, endured for quite a minute. Then he did let go. | Поединок глаз - темных и горящих, голубых и холодных - продолжался не меньше минуты. Потом он выпустил ее руки. |
| "Pick up that brush and give it to me." | - Поднимите кисть и дайте мне. |
| "I'm damned if I will!" | - Черт возьми, этого я не сделаю! |
| "Then our engagement is off. If you're old-fashioned, I'm not. You want a young woman who'll give you a whip for a wedding- present." | - Значит, нашей помолвке конец. Если вы столь старомодны, то я вам не пара. Ищите себе жену, которая подарила бы вам к свадьбе плетку. |
| MacGown put his hands up to his head. | Мак-Гаун схватился за голову. |
| "I want you too badly to be sane." | - Я слишком люблю вас и теряю власть над собой. |
| "Then pick up the brush." | - Ну, так поднимите кисть. |
| MacGown picked it up. | Мак-Гаун поднял ее. |
| "What have you done to your nose?" | - Что у вас с носом сделалось? |
| MacGown put his hand to it. | Мак-Гаун прикрыл нос рукой. |
| "Ran it against a door." | - Я налетел на дверь. |
| Marjorie Ferrar laughed. | Марджори Феррар засмеялась. |
| "Poor door!" | - Бедная дверь! |
| MacGown gazed at her in genuine astonishment. | Он посмотрел на нее с удивлением. |
| "You're the hardest woman I ever came across; and why I love you, I don't know." | - Вы самая жестокая женщина из всех, кого я встречал. И почему я вас люблю - не понимаю. |
| "It hasn't improved your looks or your temper, my dear. You were rash to come here to-day." | - Столкновение с дверью плохо отразилось на вашей внешности и характере. Почему вы пришли раньше, чем всегда? |
| MacGown uttered a sort of groan. | У Мак-Гауна вырвался стон. |
| "I can't keep away, and you know it." | - Меня к вам тянет, и вы это знаете. |
| Marjorie Ferrar turned the canvas face to the wall, and leaned there beside it. | Марджори Феррар повернула холст к стене и стала рядом. |
| "I don't know what you think of the prospects of our happiness, Alec; but I think they're pretty poor. Will you have a whisky and soda? It's in that cupboard. Tea, then? Nothing? We'd better understand each other. If I marry you, which is very doubtful, I'm not going into purdah. I shall see what friends I choose. And until I marry you, I shall also see them. If you don't like it, you can leave it." | - Не знаю, как вы рисуете себе нашу совместную жизнь, Алек, но боюсь, что счастья нам не видать. Не хотите ли виски с содовой? Вот там, в буфете. Не хотите? А чаю? Тоже нет? Следовало бы нам договориться. Если я выйду за вас замуж, что очень сомнительно, - затворницей я жить не намерена. Я буду принимать своих друзей. И теперь, пока мы не поженились, я тоже буду их принимать. Если это вам не по вкусу, можете со мной расстаться. |
| She watched his clenching hands, and her wrists tingled. To be perfect wife to him would 'take a bit of doing!' If only she knew of a real 'good thing' instead, and had a 'shirt to put on it!' If only Francis Wilmot had money and did not live where the cotton came from, and darkies crooned in the fields; where rivers ran red, Florida moss festooned the swamps and the sun shone; where grapefruit grew--or didn't?--and mocking-birds sang sweeter than the nightingale. South Carolina, described to her with such enthusiasm by Francis Wilmot! A world that was not her world stared straight into the eyes of Marjorie Ferrar. South Carolina! Impossible! It was like being asked to be ancient! | Она видела, как он сжал руки. Нелегкая задача быть его женой! Если бы только был какой-нибудь "подходящий заместитель"! Если бы Фрэнсис Уилмот был богат и жил не там, где растет хлопок и негры поют в полях; где текут красные реки, светит солнце и болота затянуты мхом; где растут грейпфруты, - или они там не растут? - а дрозды поют нежнее, чем соловьи. Южная Каролина, о которой с таким восторгом рассказывал ей Фрэнсис Уилмот! Чужой мир глянул прямо в глаза Марджори Феррар. Южная Каролина! Невозможно! Так же невозможно, как если бы ей предложили жить в девятнадцатом веке! |
| MacGown came up to her. | Мак-Гаун подошел к ней. |
| "I'm sorry," he said. "Forgive me, Marjorie." | - Простите меня, Марджори. |
| On her shrugging shoulders he put his hands, kissed her lips, and went away. | Он положил ей руки на презрительно вздернутые плечи, поцеловал ее в губы и ушел. |
| And she sat down in her favourite chair, listless, swinging her foot. | А она опустилась в свое любимое кресло и стала нервно покачивать ногой. |
| The sand had run out of her dolly--life was a bore! | Опилки высыпались из ее куклы - жить стало скучно. |
| It was like driving tandem, when the leader would keep turning round; or the croquet party in "Alice in Wonderland," read in the buttercup- fields at High Marshes not twenty years ago that felt like twenty centuries. | |
| What did she want? Just a rest from men and bills? or that fluffy something called 'real love'? Whatever it was, she hadn't got it! And so! Dress, and go out, and dance; and later dress again, and go out and dine; and the dresses not paid for. | Чего она хочет? Отдохнуть от мужчин и неоплаченных счетов? Или ей нужно еще что-то пушистое, именуемое "настоящей любовью"? Во всяком случае, чего-то ей не хватает. Итак, одевайся, иди и танцуй; потом еще раз переоденься и иди обедать; а за платья еще не уплачено! |
| Well, nothing like an egg-nog for 'the hump'! | А в общем, лучше всего разгоняет сплин хороший глоток чего-нибудь горячего! |
| Ringing for the ingredients, she made one with plenty of brandy, capped it with nutmeg, and drank it down. | Она позвонила, и когда ей подали все необходимое, смешала вино с коньяком, всыпала мускатных орехов и выпила стакан до дна. |
Титульный лист | Предыдущая | Следующая
