IN CHANCERY/В петле (часть вторая)

CHAPTER IV WHERE FORSYTES FEAR TO TREAD/IV. КУДА ФОРСАЙТЫ СТРАШАТСЯ ЗАГЛЯДЫВАТЬ

English	Русский
Quivering from the defeat of his hopes, with the green morocco case still flat against his heart, Soames revolved thoughts bitter as death. A spider's web! Walking fast, and noting nothing in the moonlight, he brooded over the scene he had been through, over the memory of her figure rigid in his grasp. And the more he brooded, the more certain he became that she had a lover--her words, 'I would sooner die!' were ridiculous if she had not. Even if she had never loved him, she had made no fuss until Bosinney came on the scene. No; she was in love again, or she would not have made that melodramatic answer to his proposal, which in all the circumstances was reasonable! Very well! That simplified matters.	Содрогаясь от горького сознания, что все его надежды рухнули, чувствуя по-прежнему плотно прижатый к груди у сердца зеленый сафьяновый футляр, Сомс погрузился в мысли, тяжкие, как смерть. Паутина! Он шагал быстро в лунном свете, не замечая ничего перед собой, снова и снова возвращаясь к только что пережитой сцене, вспоминал, как Ирэн вся застыла, когда он обнял ее плечи. И чем больше он вспоминал, тем больше убеждался, что у нее есть любовник; ее слова: "Я бы скорее умерла!" - были просто нелепы, если у нее никого не было. Даже если она никогда и не любила его, ведь не поднимала же она никаких историй, пока не появился Босини. Нет, она в кого-то влюблена, иначе она не ответила бы такой мелодраматической фразой на его предложение, вполне благоразумное, принимая во внимание все обстоятельства! Отлично! Это утрясет дело.
'I'll take steps to know where I am,' he thought; 'I'll go to Polteed's the first thing tomorrow morning.'	"Я приму меры к тому, чтобы выяснить это, - думал он. - Завтра же утром пойду к Полтиду".
But even in forming that resolution he knew he would have trouble with himself. He had employed Polteed's agency several times in the routine of his profession, even quite lately over Dartie's case, but he had never thought it possible to employ them to watch his own wife.	Но, принятая это решение, он знал, что для него это будет нелегкий шаг. По роду своей деятельности он не раз прибегал к услугам агентства Полтид, и даже совсем недавно по делу Датти, но у него никогда не было в мыслях, что он может обратиться к ним для слежки за собственной женой.
It was too insulting to himself!	Это было слишком унизительно для него самого!
He slept over that project and his wounded pride--or rather, kept vigil.	Он лег спать, или, вернее, бодрствовать, раздумывая об этом своем намерении и о своей уязвленной гордости.
Only while shaving did he suddenly remember that she called herself by her maiden name of Heron. Polteed would not know, at first at all events, whose wife she was, would not look at him obsequiously and leer behind his back. She would just be the wife of one of his clients. And that would be true--for was he not his own solicitor?	Только утром, во время бритья, он вдруг вспомнил, что Ирэн носит теперь свою девичью фамилию, Эрон. Полтид, во всяком случае первое время, не будет знать, чья она жена, и не будет смотреть на него с лицемерной угодливостью и хихикать за его спиной. Она будет для него прост" женой одного из клиентов Сомса. И это, в сущности, яр - да; разве он не выступает сейчас в роли поверенного в собственных делах?
He was literally afraid not to put his design into execution at the first possible moment, lest, after all, he might fail himself. And making Warmson bring him an early cup of coffee; he stole out of the house before the hour of breakfast. He walked rapidly to one of those small West End streets where Polteed's and other firms ministered to the virtues of the wealthier classes. Hitherto he had always had Polteed to see him in the Poultry; but he well knew their address, and reached it at the opening hour. In the outer office, a room furnished so cosily that it might have been a money-lender's, he was attended by a lady who might have been a schoolmistress.	Сомс всерьез боялся, что если он упустит момент и не приведет в исполнение своего намерения теперь же, то потом уже не решится на это. И, выпив чашку кофе, который Уормсон, по его распоряжению, подал ему пораньше, он тихонько вышел из дому до утреннего завтрака. Он торопливо направился на одну из тех маленьких улочек ВестЭнда, где Полтид и иные агентства опекают нравственность имущих классов. До сих пор он всегда приглашал Полтида к себе в Полтри; но ему был хорошо известен адрес фирмы, и он пришел туда как раз к открытию конторы. В приемной, обставленной столь уютно, что ее можно было бы принять за приемную ростовщика, его встретила дама, похожая на школьную учительницу.
"I wish to see Mr. Claud Polteed. He knows me--never mind my name."	- Мне нужно видеть мистера Клода Полтида.
To keep everybody from knowing that he, Soames Forsyte, was reduced to having his wife spied on, was the overpowering consideration.	Он меня знает - можете меня не называть. - Скрыть от всех, что он, Сомс Форсайт, принужден нанимать агента, чтобы выслеживать свою собственную жену, эта мысль сейчас преобладала над всем.
Mr. Claud Polteed--so different from Mr. Lewis Polteed--was one of those men with dark hair, slightly curved noses, and quick brown eyes, who might be taken for Jews but are really Phoenicians; he received Soames in a room hushed by thickness of carpet and curtains. It was, in fact, confidentially furnished, without trace of document anywhere to be seen.	Мистер Клод Полтид принадлежал к типу брюнетов с быстрыми карими глазами и слегка крючковатым носом, которые легко сходят за евреев, но которые на самом деле финикияне; он принял Сомса в комнате, в которой все звуки заглушались толстыми коврами и плотными портьерами. Обстановка этой комнаты носила скорее интимный характер, в ней не было ни следа каких-либо документов.
Greeting Soames deferentially, he turned the key in the only door with a certain ostentation.	Почтительно поздоровавшись с Сомсом, он с несколько нарочитой предусмотрительностью запер на ключ единственную в комнате дверь.
"If a client sends for me," he was in the habit of saying, "he takes what precaution he likes. If he comes here, we convince him that we have no leakages. I may safely say we lead in security, if in nothing else...	- Когда клиент приглашает меня к себе, - имел обыкновение говорить мистер Полтид, - он может принимать какие угодно предосторожности. Но если он приходит к нам, мы должны показать ему, что за пределы этих стен ничего не просачивается. Я могу смело сказать, уж что-что, а сохранение тайны у нас обеспечено...
Now, sir, what can I do for you?"	- Итак, сэр, чем могу служить?
Soames' gorge had risen so that he could hardly speak. It was absolutely necessary to hide from this man that he had any but professional interest in the matter; and, mechanically, his face assumed its sideway smile.	У Сомса что-то подступило к горлу, так что он с тру - дом мог заговорить. Надо скрыть, во что бы то ни стало скрыть от этого человека, что он не только профессионально заинтересован в этом деле, и губы его машинально сложились в обычную кривую усмешку.
"I've come to you early like this because there's not an hour to lose"--if he lost an hour he might fail himself yet! "Have you a really trustworthy woman free?"	- Я пришел к вам так рано, потому что здесь нельзя терять ни минуты! (Если он упустит хоть минуту, он уже потом не решится.) Есть ли у вас в данный момент вполне надежная женщина?
Mr. Polteed unlocked a drawer, produced a memorandum, ran his eyes over it, and locked the drawer up again.	Мистер Полтид открыл ящик стола, вытащил записную книжку, пробежал ее глазами, положил обратно. И снова запер ящик на ключ.
"Yes," he said; "the very woman."	- Да, - сказал он, - есть, именно то, что вам нужно.
Soames had seated himself and crossed his legs--nothing but a faint flush, which might have been his normal complexion, betrayed him.	Сомс уселся, положив ногу на ногу, - ничто не изобличало его, кроме легкой краски на щеках, которая могла сойти за его обычный цвет лица.
"Send her off at once, then, to watch a Mrs. Irene Heron of Flat C, Truro Mansions, Chelsea, till further notice."	- Так вот, сейчас же пошлите ее наблюдать за миссис Ирэн Эрон, квартира С, Труро-Мэншенс, Челси, впредь до дальнейшего распоряжения.
"Precisely," said Mr. Polteed; "divorce, I presume?" and he blew into a speaking-tube. "Mrs. Blanch in? I shall want to speak to her in ten minutes."	- Будет в точности исполнено, - сказал мистер Полтид, - развод, насколько я понимаю? - и он засопел в телефонную трубку: - Миссис Бланч здесь? Мне нужно будет переговорить с ней минут через десять.
"Deal with any reports yourself," resumed Soames, "and send them to me personally, marked confidential, sealed and registered. My client exacts the utmost secrecy."	- Вы будете сами принимать все донесения, - продолжал Сомс, - и пересылать их мне лично с надписью "секретно", заказным, с сургучной печатью. Мой клиент требует строжайшей тайны.
Mr. Polteed smiled, as though saying, 'You are teaching your grandmother, my dear sir;' and his eyes slid over Soames' face for one unprofessional instant.	Мистер Полтид улыбнулся, словно говоря: "Нашли кого учить, дорогой сэр!" - и его взгляд, на одну секунду потеряв профессиональное выражение, скользнул по лицу Сомса.
"Make his mind perfectly easy," he said. "Do you smoke?"	- Он может быть вполне спокоен, - сказал он. - Курите?
"No," said Soames. "Understand me: Nothing may come of this. If a name gets out, or the watching is suspected, it may have very serious consequences."	- Нет, - сказал Сомс. - Поймите меня хорошенько, все это может кончиться ничем, но если станет известным чье-нибудь имя или будет заподозрена слежка, это может иметь очень серьезные последствия.
Mr. Polteed nodded.	Мистер Полтид кивнул.
"I can put it into the cipher category.	- Я могу это пустить по разряду шифрованных дел.
Under that system a name is never mentioned; we work by numbers."	При этой системе имена вообще не упоминаются, мы работаем под номерами.
He unlocked another drawer and took out two slips of paper, wrote on them, and handed one to Soames.	- Он открыл другой ящик стола и достал оттуда два листка бумаги, написал на них что-то и передал один листок Сомсу.
"Keep that, sir; it's your key. I retain this duplicate. The case we'll call 7x. The party watched will be 17; the watcher 19; the Mansions 25; yourself--I should say, your firm--31; my firm 32, myself 2. In case you should have to mention your client in writing I have called him 43; any person we suspect will be 47; a second person 51. Any special hint or instruction while we're about it?"	- Оставьте это у себя сэр; это будет вашим ключом. Я оставлю себе дубликат. Мы назовем это дело 7х; объект, который мы будем держать под наблюдением, будет 17; наблюдатель - 19; дом - 25; вы, я хочу сказать ваша фирма - 31; наша фирма - 32, я сам - 2. На случай, если вам понадобится в письме упомянуть вашего клиента, я обозначу его 43; всякий подозреваемый объект будет 47; второй такой же объект - 51. Будут какие-нибудь особые указания?
"No," said Soames; "that is--every consideration compatible."	- Нет, - сказал Сомс, - но соблюдать величайшую осторожность.
Again Mr. Polteed nodded.	Опять мистер Полтид кивнул.
"Expense?"	- Расходы?
Soames shrugged.	Сомс пожал плечами.
"In reason," he answered curtly, and got up. "Keep it entirely in your own hands."	- В пределах необходимости, - коротко ответил он и встал. - И пусть это будет всецело в вашем личном ведении.
"Entirely," said Mr. Polteed, appearing suddenly between him and the door. "I shall be seeing you in that other case before long. Good morning, sir."	- Всецело, - повторил мистер Полтид, неожиданно очутившись между ним и дверью. - Я скоро загляну к вам по тому, другому, делу. До свидания, сэр.
His eyes slid unprofessionally over Soames once more, and he unlocked the door.	Его взгляд, еще раз утратив профессиональное выражение, скользнул по Сомсу, затем он открыл дверь.
"Good morning," said Soames, looking neither to right nor left.	- До свидания, - сказал Сомс, не оглядываясь.
Out in the street he swore deeply, quietly, to himself. A spider's web, and to cut it he must use this spidery, secret, unclean method, so utterly repugnant to one who regarded his private life as his most sacred piece of property. But the die was cast, he could not go back. And he went on into the Poultry, and locked away the green morocco case and the key to that cipher destined to make crystal-clear his domestic bankruptcy.	Выйдя на улицу, он мрачно, тихо выругался. Паутина, да, и, чтобы разорвать ее, он вынужден прибегать к этому паучьему, гнусному, тайному способу, столь омерзительному для всякого, кто привык считать свою частную жизнь святая святых своей собственности. Но дело сделано, теперь поздно отступать. Он пришел в Полтри и запер подальше зеленый сафьяновый футляр и ключ к этому шифру, который должен был показать ему с кристальной ясностью его семейный крах.
Odd that one whose life was spent in bringing to the public eye all the private coils of property, the domestic disagreements of others, should dread so utterly the public eye turned on his own; and yet not odd, for who should know so well as he the whole unfeeling process of legal regulation.	Странно, что человек, который всю жизнь только и занимался тем, что выносил на свет частные раздоры собственников и чужие семейные дрязги, так страшился обнаружить перед людьми свои собственные семейные дела, я, однако, не так странно, потому что кому же, как не ему, было знать всю эту бесчувственную процедуру узаконенного регламента?
He worked hard all day. Winifred was due at four o'clock; he was to take her down to a conference in the Temple with Dreamer Q.C., and waiting for her he re-read the letter he had caused her to write the day of Dartie's departure, requiring him to return.	Он работал весь день не отрываясь. В четыре часа он ждал Уинифрид, чтобы поехать с ней в Темпл на совещание с королевским адвокатом Дримером; поджидая ее, он перечел письмо, которое заставил ее написать в день отъезда Дарти и в котором она предлагала мужу вернуться:
"DEAR MONTAGUE,	"Дорогой Монтегью,
"I have received your letter with the news that you have left me for ever and are on your way to Buenos Aires. It has naturally been a great shock. I am taking this earliest opportunity of writing to tell you that I am prepared to let bygones be bygones if you will return to me at once. I beg you to do so. I am very much upset, and will not say any more now. I am sending this letter registered to the address you left at your Club. Please cable to me.	Я получила Ваше письмо, где Вы пишете, что покидаете меня навсегда и уезжаете в Буэнос-Айрес. Это, конечно, было для меня большим ударом. Я пользуюсь первой возможностью написать Вам и сказать, что я готова забыть прошлое, если Вы вернетесь ко мне сейчас же. Прошу Вас, сделайте это. Я очень расстроена и теперь больше ничего не могу сказать. Я посылаю это письмо заказным по адресу, который Вы оставили в Вашем клубе. Прошу Вас, ответьте мне каблограммой.
"Your still affectionate wife,	Ваша все еще любящая жена
"WINIFRED DARTIE."	Уинифрид Дарти".
Ugh! What bitter humbug! He remembered leaning over Winifred while she copied what he had pencilled, and how she had said, laying down her pen,	Уф! Что за жалкая чепуха! Он вспомнил, как он стоял, нагнувшись над Уинифрид, когда она переписывала то, что он набросал карандашом, и как она вдруг, положив перо, сказала:
"Suppose he comes, Soames!" in such a strange tone of voice, as if she did not know her own mind.	- А вдруг он приедет. Сомс! - и таким странным голосом, словно сама не знала, чего ей хочется.
"He won't come," he had answered, "till he's spent his money. That's why we must act at once."	- Он не приедет, - ответил он, - пока не истратит всех денег. Поэтому-то нам и надо действовать не откладывая.
Annexed to the copy of that letter was the original of Dartie's drunken scrawl from the Iseeum Club. Soames could have wished it had not been so manifestly penned in liquor. Just the sort of thing the Court would pitch on. He seemed to hear the Judge's voice say: "You took this seriously! Seriously enough to write him as you did? Do you think he meant it?" Never mind! The fact was clear that Dartie had sailed and had not returned. Annexed also was his cabled answer: "Impossible return. Dartie." Soames shook his head. If the whole thing were not disposed of within the next few months the fellow would turn up again like a bad penny. It saved a thousand a year at least to get rid of him, besides all the worry to Winifred and his father. 'I must stiffen Dreamer's back,' he thought; 'we must push it on.'	К копии этого письма была приложена нацарапанная в пьяном виде записка Дарти из "Айсиум-Клуба". Сомс предпочел бы, чтобы она не свидетельствовала так явно о его пьяном состоянии. Это именно то, к чему придерется суд. Он словно слышал голос судьи: "И вы могли принять это всерьез! И даже настолько, что написали ему это письмо? Неужели вы думаете, что он действительно намеревался так поступить?" Ну, да теперь все равно! Факт несомненный: Дарти уехал и не вернулся. Вдобавок тут же приложена его каблограмма: "Возвращение невозможно. Дарти". Сомс покачал головой. Если со всем этим делом не будет покончено в течение ближайших Месяцев, этот негодяй опять свалится им на голову - Избавиться от него это сохранить по крайней мере тысячу фунтов в год, не говоря уже о всех неприятностях, которые он доставляет Уинифрид и отцу. "Надо будет принажать на Дримера, - подумал Сомс. - Необходимо подтолкнуть дело".
Winifred, who had adopted a kind of half-mourning which became her fair hair and tall figure very well, arrived in James' barouche drawn by James' pair. Soames had not seen it in the City since his father retired from business five years ago, and its incongruity gave him a shock. 'Times are changing,' he thought; 'one doesn't know what'll go next!' Top hats even were scarcer. He enquired after Val. Val, said Winifred, wrote that he was going to play polo next term. She thought he was in a very good set. She added with fashionably disguised anxiety:	Уинифрид, которая теперь носила нечто вроде полутраура, что очень шло к ее светлым волосам и статной фигуре, приехала в коляске Джемса, запряженной его парой. Сомс не видел этой коляски в Сиги уже пять лет, с тех самых пор как его отец вышел из дела, и поразился, до чего она нелепо выглядит. "Времена меняются, - подумал он, - неизвестно еще, что будет дальше. Вот уже и цилиндры теперь реже попадаются". Он спросил ее о Вэле. Вэл, сказала Уинифрид, писал, что он в следующем семестре собирается играть в поло. По ее мнению, он вошел в очень хорошее общество. Стараясь не выдать своего беспокойства, она спросила непринужденно-светским тоном:
"Will there be much publicity about my affair, Soames? Must it be in the papers? It's so bad for him, and the girls."	- Мое дело будет очень громким. Сомс? Оно непременно попадет в газеты? Как это нехорошо для Вэла и для девочек.
With his own calamity all raw within him, Soames answered:	Полный мыслями о своей собственной катастрофе. Сомс ответил:
"The papers are a pushing lot; it's very difficult to keep things out. They pretend to be guarding the public's morals, and they corrupt them with their beastly reports. But we haven't got to that yet. We're only seeing Dreamer to-day on the restitution question. Of course he understands that it's to lead to a divorce; but you must seem genuinely anxious to get Dartie back--you might practice that attitude to-day."	- Газеты - это пронырливая штука; мало надежды, что они не пронюхают. Они делают вид, что охраняют общественную нравственность, а сами только развращают публику своими гнусными отчетами. Но до этого еще далеко. Сегодня у нас будет только разговор с Дримером о восстановлении тебя в супружеских правах. Он, конечно, понимает, что ты хочешь добиться развода, но ты должна делать вид, что действительно жаждешь вернуть Дарти, и ты с ним так и держи себя сегодня.
Winifred sighed.	Уинифрид вздохнула.
"Oh! What a clown Monty's been!" she said.	- Монти - вот кто умел паясничать!
Soames gave her a sharp look. It was clear to him that she could not take her Dartie seriously, and would go back on the whole thing if given half a chance. His own instinct had been firm in this matter from the first. To save a little scandal now would only bring on his sister and her children real disgrace and perhaps ruin later on if Dartie were allowed to hang on to them, going down-hill and spending the money James would leave his daughter. Though it was all tied up, that fellow would milk the settlements somehow, and make his family pay through the nose to keep him out of bankruptcy or even perhaps gaol! They left the shining carriage, with the shining horses and the shining-hatted servants on the Embankment, and walked up to Dreamer Q.C.'s Chambers in Crown Office Row.	Сомс окинул ее проницательным взглядом. Ему было совершенно ясно, что она неспособна принимать своего Дарти всерьез, и, дай ей только малейшую возможность, она охотно прекратит дело. Чутье подсказывало ему быть твердым с самого начала. Не пойти сейчас на маленький скандал - это значит обречь сестру и ее детей на настоящий позор, а в конце концов и на разорение, если допустить, чтобы Дарти сел им опять на шею: он ведь будет опускаться все ниже и проматывать деньги, которые Джемс оставит дочери. Хотя капитал и закреплен, этот негодяй сумеет выдоить что-нибудь и из завещания и заставить свою семью заплатить какие угодно деньги, лишь бы спасти его от банкротства или, может быть, даже от тюрьмы! Они оставили на набережной лоснящийся экипаж с лоснящимися лошадьми и слугами в лоснящихся цилиндрах и вошли в резиденцию королевского адвоката Дримера на КраунОффис-Роу.
"Mr. Bellby is here, sir," said the clerk; "Mr. Dreamer will be ten minutes."	- Мистер Бэлби здесь, сэр, - сказал клерк. - Мистер Дример будет через десять минут.
Mr. Bellby, the junior--not as junior as he might have been, for Soames only employed barristers of established reputation; it was, indeed, something of a mystery to him how barristers ever managed to establish that which made him employ them--Mr. Bellby was seated, taking a final glance through his papers. He had come from Court, and was in wig and gown, which suited a nose jutting out like the handle of a tiny pump, his small shrewd blue eyes, and rather protruding lower lip--no better man to supplement and stiffen Dreamer.	Мистер Бэлби - младший поверенный, но не такой уж младший, каким он мог бы быть, ибо Сомс обогащался исключительно к адвокатам с установившейся репутацией (для него, в сущности, было загадкой, каким образом эти адвокаты ухитрялись создать себе такую репутацию, которая вынуждала его обращаться к ним), - мистер Бэлби восседал, просматривая, по-видимому, в последний раз какие-то бумаги. Он только что вернулся из суда и был в парике и в мантии, которые отменно шли к его носу, выдававшемуся вперед, словно ручка миниатюрного насоса, к его маленьким хитрым голубым глазкам и несколько выпирающей нижней губе - нельзя было представить себе лучшего дополнения и подкрепления Дримеру.
The introduction to Winifred accomplished, they leaped the weather and spoke of the war. Soames interrupted suddenly:	Когда церемониал представления его Уинифрид окончился, они, перескочив через погоду, заговорили о войне. Сомс неожиданно прервал их:
"If he doesn't comply we can't bring proceedings for six months. I want to get on with the matter, Bellby."	- Если он не подчинится, мы все равно не можем начать процесс раньше, чем через шесть месяцев. Я бы хотел продвинуть это дело, Бэлби.
Mr. Bellby, who had the ghost of an Irish brogue, smiled at Winifred and murmured:	Мистер Бэлби, говоривший с чуть заметным ирландским акцентом, улыбнулся Уинифрид и пробормотал:
"The Law's delays, Mrs. Dartie."	- Законная отсрочка, миссис Дарти.
"Six months!" repeated Soames; "it'll drive it up to June! We shan't get the suit on till after the long vacation. We must put the screw on, Bellby"	- Шесть месяцев! - повторил Сомс. - Ведь это затянется до июня, а там начнутся летние каникулы; надо поднажать, Бэлби.
--he would have all his work cut out to keep Winifred up to the scratch.	Немало у него будет хлопот с Уинифрид, чтобы она до тех пор не раздумала.
"Mr. Dreamer will see you now, sir."	- Мистер Дример может принять вас, сэр.
They filed in, Mr. Bellby going first, and Soames escorting Winifred after an interval of one minute by his watch.	Они поднялись и пошли: сначала мистер Бэлби, затем, по часам Сомса ровно через минуту, Уинифрид в сопровождении Сомса.
Dreamer Q.C., in a gown but divested of wig, was standing before the fire, as if this conference were in the nature of a treat; he had the leathery, rather oily complexion which goes with great learning, a considerable nose with glasses perched on it, and little greyish whiskers; he luxuriated in the perpetual cocking of one eye, and the concealment of his lower with his upper lip, which gave a smothered turn to his speech. He had a way, too, of coming suddenly round the corner on the person he was talking to; this, with a disconcerting tone of voice, and a habit of growling before he began to speak--had secured a reputation second in Probate and Divorce to very few. Having listened, eye cocked, to Mr. Bellby's breezy recapitulation of the facts, he growled, and said:	Королевский адвокат Дример в мантии, но уже без парика, стоял у камина, словно это совещание было для него чем-то вроде приема гостей; у него было лицо цвета дубленой кожи, сильно лоснящейся, что нередко бывает при большой учености, внушительный нос, оседланный очками, и маленькие с проседью баки; он обладал роскошной привычкой беспрестанно щурить один глаз к прикрывать нижнюю губу верхней, приглушая слова. Кроме того, у него была манера неожиданно налетать на собеседника, и это, вместе с малоободряющим тембром голоса и привычкой издавать глухое ворчание, прежде чем заговорить, создало ему в судебных процессах по бракоразводным и наследственным делам такую репутацию, какую могли бы оспаривать очень немногие. Выслушав с прищуренным глазом перечень фактов, бодро изложенный мистером Бэлби, он заворчал и сказал:
"I know all that;" and coming round the corner at Winifred, smothered the words:	- Все это я знаю, - и, неожиданно налетев на Уинифрид, глухо выдавил:
"We want to get him back, don't we, Mrs. Dartie?"	- нам хочется вернуть его домой, не правда ли, миссис Дарти?
Soames interposed sharply:	Сомс предусмотрительно вмешался:
"My sister's position, of course, is intolerable."	- Положение моей сестры действительно невыносимо.
Dreamer growled.	Дример заворчал:
"Exactly. Now, can we rely on the cabled refusal, or must we wait till after Christmas to give him a chance to have written--that's the point, isn't it?"	- Вот именно. Итак, можем ли мы доверять его каблограмме, или нам подождать до после рождества, чтобы дать ему возможность написать вам, вопрос, по-видимому, в этом?
"The sooner...." Soames began.	- Чем раньше... - начал Сомс.
"What do you say, Bellby?" said Dreamer, coming round his corner.	- Вы что скажете? - спросил Дример, налетая неожиданно на Бэлби.
Mr. Bellby seemed to sniff the air like a hound.	Мистер Бэлби, казалось, что-то вынюхивал в воздухе, как собака.
"We won't be on till the middle of December. We've no need to give um more rope than that."	- Дело может пойти в суд не раньше половины декабря. Нам нет надобности предоставлять ему свободу и дальше.
"No," said Soames, "why should my sister be incommoded by his choosing to go..."	- Нет, - сказал Сомс. - Зачем вынуждать мою сестру терпеть все эти неприятности, когда он предпочел сбежать...
"To Jericho!" said Dreamer, again coming round his corner; "quite so. People oughtn't to go to Jericho, ought they, Mrs. Dartie?" And he raised his gown into a sort of fantail. "I agree. We can go forward. Is there anything more?"	- К черту на кулички, - сказал Дример, опять налетая на него, - вот именно. Нечего людям бегать к черту на кулички, не правда ли, миссис Дарти? - и он распустил свою мантию, как павлиний хвост. - Согласен с вами. Мы можем начать действовать. Что еще?
"Nothing at present," said Soames meaningly; "I wanted you to see my sister."	- Пока ничего, - выразительно сказал Сомс. - Я хотел вас познакомить с сестрой.
Dreamer growled softly:	Дример заворчал нежно:
"Delighted. Good evening!"	- Очень приятно. До свидания.
And let fall the protection of his gown.	И опустил веер своей мантии.
They filed out. Winifred went down the stairs. Soames lingered. In spite of himself he was impressed by Dreamer.	Они вышли друг за другом. Уинифрид спустилась по лестнице. Сомс задержался. Дример, что ни говори, всетаки произвел на него впечатление.
"The evidence is all right, I think," he said to Bellby. "Between ourselves, if we don't get the thing through quick, we never may. D'you think he understands that?"	- Со свидетельскими показаниями, я думаю, все будет благополучно, сказал он Бэлби. - Между нами, если мы не покончим с этим делом как можно скорее, можно опасаться, что мы с ним вообще не покончим. Как вы думаете, он понимает это?
"I'll make um," said Bellby. "Good man though--good man."	- Я намекну ему, - сказал Бэлби. - Да он человек хороший, хороший человек.
Soames nodded and hastened after his sister. He found her in a draught, biting her lips behind her veil, and at once said:	Сомс кивнул и поспешно направился следом за Уинифрид. Она стояла на сквозняке и кусала губы под вуалью; он сказал:
"The evidence of the stewardess will be very complete."	- Показания горничной с парохода будут достаточно убедительны.
Winifred's face hardened; she drew herself up, and they walked to the carriage. And, all through that silent drive back to Green Street, the souls of both of them revolved a single thought: 'Why, oh! why should I have to expose my misfortune to the public like this? Why have to employ spies to peer into my private troubles? They were not of my making.'	Лицо Уинифрид приняло жесткое выражение, она выпрямилась, и они пошли к экипажу. И все время, пока они молча ехали на Грин-стрит, у обоих в глубине сознания неотступно вертелась одна и та же мысль: "Почему, ах, почему мне приходится вот так выставлять напоказ мои невзгоды? Нанимать сыщиков, чтобы они копались в моих личных несчастьях? Ведь не я же этому виной".

К началу страницы

Титульный лист | Предыдущая | Следующая

Граммтаблицы | Тексты