Краткая коллекция англтекстов
Честерфильд. Письма к сыну
Letter 20/Письмо 20
| English | Русский |
| BATH, March 9, O. S. 1748. | Бат, 9 марта ст. ст. 1748 г. |
| DEAR BOY: I must from time to time, remind you of what I have often recommended to you, and of what you cannot attend to too much; SACRIFICE TO THE GRACES. The different effects of the same things, said or done, when accompanied or abandoned by them, is almost inconceivable. They prepare the way to the heart; and the heart has such an influence over the understanding, that it is worth while to engage it in our interest. It is the whole of women, who are guided by nothing else: and it has so much to say, even with men, and the ablest men too, that it commonly triumphs in every struggle with the understanding. Monsieur de Rochefoucault, in his "Maxims," says, that 'l'esprit est souvent la dupe du coeur.' If he had said, instead of 'souvent, tresque toujours', I fear he would have been nearer the truth. This being the case, aim at the heart. Intrinsic merit alone will not do; it will gain you the general esteem of all; but not the particular affection, that is, the heart of any. To engage the affections of any particular person, you must, over and above your general merit, have some particular merit to that person by services done, or offered; by expressions of regard and esteem; by complaisance, attentions, etc., for him. And the graceful manner of doing all these things opens the way to the heart, and facilitates, or rather insures, their effects. | Милый мой мальчик, Время от времени мне приходится напоминать тебе о том, что я часто рекомендовал и чему всегда надо уделять много внимания - о служении грациям. Различное действие, которое оказывают одни и те же слова и дела, в зависимости от того, присоединяются к ним грации или их покидают, просто поразительно. Они расчищают путь к сердцу, а сердце имеет такое влияние на наш ум, что очень важно сделать его своим союзником. В женщинах сердце - это все, и ничто другое не имеет над ними власти, но и для мужчин, причем даже для самых замечательных из них, оно значит так много, что из каждой схватки с разумом обычно выходит победителем. Ларошфуко говорит в своих "Максимах", что I'esprit est souvent la dupe du coeur(34). Если бы вместо souvent(35) он сказал: presque toujours(36), то он был бы, пожалуй, еще ближе к правде. А коль скоро это так, то целься в сердце. Присущего тебе достоинства недостаточно: ты завоюешь им общее уважение всех, но не ту совершенно особенную симпатию, которую таит в себе сердце каждого. Для того, чтобы завоевать расположение определенного лица, ты должен, помимо твоих обычных достоинств, обладать еще некоторыми другими, имеющими для упомянутого лица совершенно особое значение: оказывать ему какие-то услуги или предлагать свою помощь, давать ему почувствовать свое уважение, быть с ним почтительным, любезным, внимательным и т.п. Если же ты вдобавок можешь быть еще и приятным, ты отыщешь путь к сердцу этого человека и тем самым облегчишь свое дело, а вернее всего, даже обеспечишь его успех. |
| From your own observation, reflect what a disagreeable impression an awkward address, a slovenly figure, an ungraceful manner of speaking, whether stuttering, muttering, monotony, or drawling, an unattentive behavior, etc., make upon you, at first sight, in a stranger, and how they prejudice you against him, though for aught you know, he may have great intrinsic sense and merit. And reflect, on the other hand, how much the opposites of all these things prepossess you, at first sight, in favor of those who enjoy them. You wish to find all good qualities in them, and are in some degree disappointed if you do not. A thousand little things, not separately to be defined, conspire to form these graces, this je ne sais quoi, that always please. A pretty person, genteel motions, a proper degree of dress, an harmonious voice, something open and cheerful in the countenance, but without laughing; a distinct and properly varied manner of speaking: All these things, and many others, are necessary ingredients in the composition of the pleasing je ne sais quoi, which everybody feels, though nobody can describe. Observe carefully, then, what displeases or pleases you in others, and be persuaded, that in general; the same things will please or displease them in you. | На собственном опыте ты знаешь, какое неприятное впечатление производит тот, кто неуклюж, неряшлив, не умеет как следует ничего сказать и, либо запинается и начинает бормотать себе что-то под нос, либо гнусавит и растягивает слова, кто не обращает внимания на окружающих и т. п. - как все это предубеждает тебя против человека, которого ты видишь в первый раз, несмотря на то что, как ты потом узнаешь, у него могут оказаться большие достоинства и незаурядный ум. А с другой стороны, поразмысли над тем, как противоположные всему этому качества располагают тебя с первого взгляда к людям, которым посчастливилось ими обладать. Тебе хочется видеть в этих людях все достоинства, и ты разочарован, если их не находишь. Множество мелочей, назвать которые по отдельности просто невозможно, втайне сговорившись между собою, порождают эти грации, это je ne sais quoi, которое неизменно нравится людям. Приятная внешность, изящные движения, уменье надлежащим образом одеться, мелодичный голос, открытое и приветливое выражение лица без смешливости - все эти качества и множество других - необходимые составные части того приятного je ne sais quoi, которое каждый чувствует, хоть никто и не может описать. Поэтому хорошенько присмотрись к тому, что тебе нравится или не нравится в людях, и убедись в том, что, как правило, то же самое будет им нравиться или не нравиться в тебе. |
| Having mentioned laughing, I must particularly warn you against it: and I could heartily wish, that you may often be seen to smile, but never heard to laugh while you live. Frequent and loud laughter is the characteristic of folly and in manners; it is the manner in which the mob express their silly joy at silly things; and they call it being merry. In my mind, there is nothing so illiberal, and so ill-bred, as audible laughter. True wit, or sense, never yet made anybody laugh; they are above it: They please the mind, and give a cheerfulness to the countenance. But it is low buffoonery, or silly accidents, that always excite laughter; and that is what people of sense and breeding should show themselves above. A man's going to sit down, in the supposition that he has a chair behind him, and falling down upon his breech for want of one, sets a whole company a laughing, when all the wit in the world would not do it; a plain proof, in my mind, how low and unbecoming a thing laughter is: not to mention the disagreeable noise that it makes, and the shocking distortion of the face that it occasions. Laughter is easily restrained, by a very little reflection; but as it is generally connected with the idea of gaiety, people do not enough attend to its absurdity. I am neither of a melancholy nor a cynical disposition, and am as willing and as apt to be pleased as anybody; but I am sure that, since I have had the full use of my reason, nobody has ever heard me laugh. Many people, at first, from awkwardness and 'mauvaise honte', have got a very disagreeable and silly trick of laughing whenever they speak; and I know a man of very good parts, Mr. Waller, who cannot say the commonest thing without laughing; which makes those, who do not know him, take him at first for a natural fool. | А раз я уже заговорил о смехе, то должен тебя особенно против него предостеречь: мне очень бы хотелось, чтобы люди часто видели на твоем лице улыбку, но никогда не слышали, как ты смеешься. Частый и громкий смех свидетельствует об отсутствии ума и о дурном воспитании; этим способом низменная толпа выражает свои глупые радости по поводу каких-нибудь глупых происшествий; на ее языке это означает веселиться. По-моему, громко... смеяться может только человек крайне ограниченный и невоспитанный. Настоящее остроумие или здравый смысл никогда еще никого не смешили; им это не свойственно - они просто приятны человеку и озаряют улыбкой его лицо. Смех же обычно возбуждают или низкопробное шутовство, или какие-нибудь нелепые случайности, люди умные и воспитанные должны показать, что они выше этого. Стоит только человеку сесть мимо стула и свалиться на пол, и он повергает этим всю компанию в хохот, чего не могло бы сделать все остроумие мира, - вот, на мой взгляд, неопровержимое доказательство того, насколько низок и неуместен смех. Я не говорю уже о сопутствующем ему неприятном шуме и о том, как он ужасно искажает черты лица. Смех легко бывает сдержать очень коротким раздумьем, но, так как с ним обычно связывается представление о веселье, люди до конца так и не осознают, насколько он бывает нелеп. У меня нет никакой склонности ни к меланхолии, ни к цинизму; я так же хочу и могу веселиться, как и всякий другой, но я уверен, что с той поры, когда я стал жить в полном разуме, никто никогда не слышал, как я смеюсь. У многих людей, вначале от неловкости и mauvaise honte(37), выработалась очень неприятная и глупая манера - о чем бы они ни говорили, говорить со смехом. Например, один из моих знакомых, м-р Уоллер, человек очень незаурядный, самых обыкновенных вещей не может сказать без смеха; поэтому те, кто его не знают и видят в первый раз, считают его просто дураком. |
| This, and many other very disagreeable habits, are owing to mauvaise honte at their first setting out in the world. They are ashamed in company, and so disconcerted, that they do not know what they do, and try a thousand tricks to keep themselves in countenance; which tricks afterward grow habitual to them. Some put their fingers in their nose, others scratch their heads, others twirl their hats; in short, every awkward, ill-bred body has his trick. But the frequency does not justify the thing, and all these vulgar habits and awkwardnesses, though not criminal indeed, are most carefully to be guarded against, as they are great bars in the way of the art of pleasing. | Привычка эта, равно как и много других, очень неприятных привычек, возникает оттого, что вступлению этих людей в свет сопутствует mauvaise honte(37). Попав в общество, они стесняются и приходят в такое замешательство, что совершенно не знают, что делать, и вынуждены пускаться на всевозможные ухищрения только для того, чтобы не потерять самообладания, в дальнейшем же все эти ухищрения превращаются в привычки. Одни ковыряют в носу, другие почесывают затылок, третьи крутят в руках шляпу, словом, у каждого неуклюжего, невоспитанного человека есть свои особые выверты. Но частое повторение одного и того же поступка ни в какой степени не может служить его оправданием, и хоть во всех этих вульгарных привычках, да и в самой неуклюжести нет ничего преступного, их следует самым старательным образом избегать, ибо все это - серьезные препятствия на пути к искусству нравиться. |
| Remember, that to please is almost to prevail, or at least a necessary previous step to it. You, who have your fortune to make, should more particularly study this art. You had not, I must tell you, when you left England, 'les manieres prevenantes'; and I must confess they are not very common in England; but I hope that your good sense will make you acquire them abroad. If you desire to make yourself considerable in the world (as, if you have any spirit, you do), it must be entirely your own doing; for I may very possibly be out of the world at the time you come into it. Your own rank and fortune will not assist you; your merit and your manners can alone raise you to figure and fortune. I have laid the foundations of them, by the education which I have given you; but you must build the superstructure yourself. | Помни, что понравиться кому-то - всегда означает одержать некую победу или, по меньшей мере, сделать к этой победе первый необходимый шаг. Тебе предстоит добиваться в жизни успеха, и поэтому ты должен особенно тщательно изучить это искусство. Должен тебе сказать, что, когда ты уезжал из Англии, у тебя не было manieres prevenantes(38), и, признаться, в Англии их не очень-то часто можно встретить, однако, я надеюсь, что твой здравый смысл поможет тебе приобрести их за границей. Если ты хочешь кем-то быть в свете - а если у тебя есть характер, то ты этого не можешь не хотеть - все это должно быть с начала и до конца делом твоих рук, ибо весьма возможно, что, когда ты вступишь в свет, меня уже на свете не будет. Ни твое положение, ни твое состояние тебе не помогут, одни только достоинства твои и манеры могут поднять тебя до приличествующего тебе состояния и места в обществе. Фундамент их я заложил данным тебе воспитанием, все остальное ты должен построить сам. |
| I must now apply to you for some informations, which I dare say you can, and which I desire you will give me. | Теперь я попрошу сообщить мне кое-какие сведения, которые, как я полагаю, ты можешь мне дать и которые мне хочется иметь. |
| Can the Elector of Saxony put any of his subjects to death for high treason, without bringing them first to their trial in some public court of justice? | Может ли курфюрст Саксонии приговорить кого-либо из своих подданных к смертной казни за государственную измену самолично, или виновные должны сначала предстать перед открытым судом? |
| Can he, by his own authority, confine any subject in prison as long as he pleases, without trial? | Может ли он своей властью держать кого-либо из подданных в тюрьме столько, сколько ему захочется, без суда? |
| Can he banish any subject out of his dominions by his own authority? | Может ли он своей властью изгнать кого-либо из пределов герцогства? |
| Can he lay any tax whatsoever upon his subjects, without the consent of the states of Saxony? and what are those states? how are they elected? what orders do they consist of? Do the clergy make part of them? and when, and how often do they meet? | Может ли он обложить своих подданных налогом без согласия на то Саксонских штатов и что представляют собой эти штаты? Как они избираются? Какие в них входят сословия? Принимает ли в них участие духовенство? Где они созываются и как часто? |
| If two subjects of the elector's are at law, for an estate situated in the electorate, in what court must this suit be tried? and will the decision of that court be final, or does there lie an appeal to the imperial chamber at Wetzlaer? | Если двое подданных курфюрста затевают тяжбу из-за имения, расположенного на территории курфюршества, то в каком суде должно слушаться дело, и будет ли решение этого суда окончательным, или его можно обжаловать в Ветцларский имперский суд? |
| What do you call the two chief courts, or two chief magistrates, of civil and criminal justice? | Какие названия носят два верховных суда, занимающиеся гражданскими и уголовными делами? |
| What is the common revenue of the electorate, one year with another? | Каков средний годовой доход герцогства? |
| What number of troops does the elector now maintain? and what is the greatest number that the electorate is able to maintain? | Какую армию содержит курфюрст в настоящее время, и каково наибольшее количество солдат, которых курфюршество может содержать? |
| I do not expect to have all these questions answered at once; but you will answer them, in proportion as you get the necessary and authentic informations. | Я не жду, что ты ответишь мне на все эти вопросы сразу, отвечай на них по мере получения необходимых и достоверных сведений. |
| You are, you see, my German oracle; and I consult you with so much faith, that you need not, like the oracles of old, return ambiguous answers; especially as you have this advantage over them, too, that I only consult you about past end present, but not about what is to come. | Как видишь, ты теперь - мой немецкий оракул, и доверие мое к тебе так велико, что тебе нет нужды, подобно оракулам древности, давать двусмысленные ответы, тем более, что у тебя есть над ними то преимущество, что я хочу узнать от тебя только о прошлом и настоящем, а не о том, что будет. |
| I wish you a good Easter-fair at Leipsig. See, with attention all the shops, drolls, tumblers, rope-dancers, and 'hoc genus omne': but inform yourself more particularly of the several parts of trade there. Adieu. | Желаю тебе хорошо провести время на лейпцигской ярмарке. Внимательно осмотри все лавки, наглядись на шутов, акробатов, канатных плясунов и hoc genus omne(39), но более подробно разузнай о существующих там различных промыслах. Прощай. |
Титульный лист | Предыдущая | Следующая
