Vanity Fair/Ярмарка тщеславия

CHAPTER XXXVI/ГЛАВА XXXVI How to Live Well on Nothing a Year/Как можно жить - и жить припеваючи - неизвестно на что

English	Русский
I suppose there is no man in this Vanity Fair of ours so little observant as not to think sometimes about the worldly affairs of his acquaintances, or so extremely charitable as not to wonder how his neighbour Jones, or his neighbour Smith, can make both ends meet at the end of the year. With the utmost regard for the family, for instance (for I dine with them twice or thrice in the season), I cannot but own that the appearance of the Jenkinses in the park, in the large barouche with the grenadier-footmen, will surprise and mystify me to my dying day: for though I know the equipage is only jobbed, and all the Jenkins people are on board wages, yet those three men and the carriage must represent an expense of six hundred a year at the very least--and then there are the splendid dinners, the two boys at Eton, the prize governess and masters for the girls, the trip abroad, or to Eastbourne or Worthing, in the autumn, the annual ball with a supper from Gunter's (who, by the way, supplies most of the first-rate dinners which J. gives, as I know very well, having been invited to one of them to fill a vacant place, when I saw at once that these repasts are very superior to the common run of entertainments for which the humbler sort of J.'s acquaintances get cards)--who, I say, with the most good-natured feelings in the world, can help wondering how the Jenkinses make out matters? What is Jenkins? We all know--Commissioner of the Tape and Sealing Wax Office, with 1200 pounds a year for a salary. Had his wife a private fortune? Pooh!--Miss Flint--one of eleven children of a small squire in Buckinghamshire. All she ever gets from her family is a turkey at Christmas, in exchange for which she has to board two or three of her sisters in the off season, and lodge and feed her brothers when they come to town. How does Jenkins balance his income? I say, as every friend of his must say, How is it that he has not been outlawed long since, and that he ever came back (as he did to the surprise of everybody) last year from Boulogne?	Пожалуй, на нашей Ярмарке Тщеславия не найдется человека, столь мало наблюдательного, чтобы не задуматься иногда над образом жизни своих знакомых, или столь милосердного, чтобы не удивляться тому, как его соседи, Джонс или Смит, умудряются сводить концы с концами. При всем моем уважении, например, к семейству Джен-кинсов (я обедаю у них два-три раза в году), я не могу не сознаться, что появление их в Парке в открытой коляске, в сопровождении рослых лакеев, всегда будет для меня необъяснимой загадкой. Хоть я и знаю, что экипаж берется напрокат и вся прислуга у Дженкинсов живет на своих харчах, все же три человека и экипаж составляют годовой расход по меньшей мере в шестьсот фунтов. А тут еще их великолепные обеды, содержание двух сыновей в Итоне, дорогая гувернантка и учителя для девочек, осенняя поездка за границу или в Истберн и Уортинг, ежегодный бал с ужином от Гантера (который, кстати сказать, поставляет Дженкинсам большинство их парадных обедов, что мне хорошо известно, так как я был приглашен на один из них, когда понадобилось заполнить пустое место, и сразу заметил, что эти трапезы несравнимы с обычными обедами Дженкинсов для более скромных гостей), - кто, повторяю я, несмотря на самые доброжелательные чувства, не задастся вопросом: как Джепкинсы выходят из положения? В самом деле, кто такой Дженкинс? Мы все знаем, что это чиновник по ведомству Сургуча и Тесьмы с жалованьем в тысячу двести фунтов в год. Может быть, у его жены есть состояние? Какое там! Урожденная мисс Флинт - одна из одиннадцати детей мелкого помещика в Бакингемшире. Все, что она получает от своей семьи, - это индейка к Рождеству, и за это ей приходится содержать двух или трех своих сестер в глухое время года и оказывать гостеприимство братьям, когда они приезжают в столицу. Вы спросите, как Дженкинс справляется при таком бюджете? И я тоже спрашиваю, как должен спросить каждый из его друзей: как все это до сих пор сходит ему с рук и как он мог (к всеобщему удивлению) вернуться в прошлом году из Булони?
"I" is here introduced to personify the world in general--the Mrs. Grundy of each respected reader's private circle--every one of whom can point to some families of his acquaintance who live nobody knows how. Many a glass of wine have we all of us drunk, I have very little doubt, hob-and-nobbing with the hospitable giver and wondering how the deuce he paid for it.	"Я" введено здесь для олицетворения света вообще, это - миссис Гранди в личном кругу каждого уважаемого читателя, которому, несомненно, знакомы семейства, живущие неизвестно на что. Я не сомневаюсь, что все мы выпили немало стаканов вина на обедах у гостеприимного хозяина, удивляясь в душе, как он, черт побери, заплатил за него!
Some three or four years after his stay in Paris, when Rawdon Crawley and his wife were established in a very small comfortable house in Curzon Street, May Fair, there was scarcely one of the numerous friends whom they entertained at dinner that did not ask the above question regarding them.	Три или четыре года спустя после приезда из Парижа, когда Родон Кроули с женой водворились в очень маленьком уютном домике на Керзон-стрит, в Мэйфэре, едва ли нашелся бы хоть один человек среди многочисленных друзей, посещавших их, который не задавал бы себе такого же вопроса применительно к этой интересной паре.
The novelist, it has been said before, knows everything, and as I am in a situation to be able to tell the public how Crawley and his wife lived without any income, may I entreat the public newspapers which are in the habit of extracting portions of the various periodical works now published not to reprint the following exact narrative and calculations--of which I ought, as the discoverer (and at some expense, too), to have the benefit?	Романист - как о том уже говорилось - знает все; и поскольку я могу рассказать уважаемой публике, как Кроули и его жена умудрялись жить на несуществующие доходы, то да будет мне позволено просить газеты, имеющие обыкновение заимствовать выдержки из всякого рода периодических изданий, не перепечатывать нижеприведенные точные выкладки и данные, ибо мне, как исследователю, впервые открывшему их ценою некоторых ощутительных издержек, принадлежит преимущественное право на все проистекающие отсюда льготы и выгоды.
My son, I would say, were I blessed with a child--you may by deep inquiry and constant intercourse with him learn how a man lives comfortably on nothing a year. But it is best not to be intimate with gentlemen of this profession and to take the calculations at second hand, as you do logarithms, for to work them yourself, depend upon it, will cost you something considerable.	"Сын мой, - сказал бы я, если бы судьба благословила меня сыном, - ты можешь путем постоянного общения с человеком и при некоторой доле пытливости узнать, каким образом ему удается жить - и жить припеваючи - неизвестно на что. Но лучше не сближаться с подобными джентльменами и довольствоваться сведениями из вторых рук, как ты делаешь, пользуясь логарифмами: ибо вычислить их самому, поверь, окажется для тебя чересчур накладным".
On nothing per annum then, and during a course of some two or three years, of which we can afford to give but a very brief history, Crawley and his wife lived very happily and comfortably at Paris. It was in this period that he quitted the Guards and sold out of the army. When we find him again, his mustachios and the title of Colonel on his card are the only relics of his military profession.	Итак, Кроули с женой, не имея никакого дохода, жили в Париже счастливо и безбедно в течение двух или трех лет, о которых мы можем рассказать лишь очень кратко. В этот период Родон покинул гвардию и продал свой патент. И когда мы снова встречаемся с ним, усы и чин полковника, обозначенный на визитной карточке, - это все, что осталось от его военного звания.
It has been mentioned that Rebecca, soon after her arrival in Paris, took a very smart and leading position in the society of that capital, and was welcomed at some of the most distinguished houses of the restored French nobility. The English men of fashion in Paris courted her, too, to the disgust of the ladies their wives, who could not bear the parvenue. For some months the salons of the Faubourg St. Germain, in which her place was secured, and the splendours of the new Court, where she was received with much distinction, delighted and perhaps a little intoxicated Mrs. Crawley, who may have been disposed during this period of elation to slight the people--honest young military men mostly--who formed her husband's chief society.	Мы уже упоминали, что Ребекка вскоре после своего прибытия в Париж заняла видное место в столичном обществе и была радушно встречена но многих домах воспрянувшей духом французской аристократии. Англичане из высшего света, проживавшие в Париже, также были к ней очень внимательны - к негодованию своих жен, которые терпеть не могли этой выскочки. В течение нескольких месяцев салоны Сен-Жерменского предместья, в которых она утвердилась, и блеск нового двора, где она встречала радушный прием, кружили голову миссис Кроули и, пожалуй, несколько опьянили ее, - и в период этого восторженного состояния она даже склонна была третировать некоторых друзей, преимущественно молодых военных, составлявших постоянное общество ее супруга.
But the Colonel yawned sadly among the Duchesses and great ladies of the Court. The old women who played ecarte made such a noise about a five-franc piece that it was not worth Colonel Crawley's while to sit down at a card-table. The wit of their conversation he could not appreciate, being ignorant of their language. And what good could his wife get, he urged, by making curtsies every night to a whole circle of Princesses? He left Rebecca presently to frequent these parties alone, resuming his own simple pursuits and amusements amongst the amiable friends of his own choice.	Полковник, в свою очередь, зевал среди герцогинь и важных придворных дам. Старухи, игравшие в экарте, поднимали такой шум из-за каждой пятифранковой монеты, что Родон считал потерею времени садиться с ними за карточный стол. Остроумия их разговоров он не мог оценить, так как не знал их языка. "И что за охота жене, - думал он, - из вечера в вечер делать реверансы всем этим принцессам?" Вскоре он предоставил Ребекке выезжать одной, а сам предался обычным своим развлечениям, проводя время среди добрых друзей, подобранных по собственному вкусу.
The truth is, when we say of a gentleman that he lives elegantly on nothing a year, we use the word "nothing" to signify something unknown; meaning, simply, that we don't know how the gentleman in question defrays the expenses of his establishment. Now, our friend the Colonel had a great aptitude for all games of chance: and exercising himself, as he continually did, with the cards, the dice- box, or the cue, it is natural to suppose that he attained a much greater skill in the use of these articles than men can possess who only occasionally handle them. To use a cue at billiards well is like using a pencil, or a German flute, or a small-sword--you cannot master any one of these implements at first, and it is only by repeated study and perseverance, joined to a natural taste, that a man can excel in the handling of either. Now Crawley, from being only a brilliant amateur, had grown to be a consummate master of billiards. Like a great General, his genius used to rise with the danger, and when the luck had been unfavourable to him for a whole game, and the bets were consequently against him, he would, with consummate skill and boldness, make some prodigious hits which would restore the battle, and come in a victor at the end, to the astonishment of everybody--of everybody, that is, who was a stranger to his play. Those who were accustomed to see it were cautious how they staked their money against a man of such sudden resources and brilliant and overpowering skill.	Когда мы говорим о джентльмене, что он живет роскошно неизвестно на что, мы употребляем слово "неизвестно" для обозначения чего-то неизвестного нам, желая дать понять, что мы не знаем, из каких источников наш джентльмен покрывает свои расходы. Что касается нашего приятеля полковника, то мы знаем, что у него была большая склонность ко всякого рода азартным играм, и так как ему приходилось постоянно иметь дело с картами, костями и кием, естественно предположить, что он приобрел гораздо большую ловкость в обращении с этими предметами, чем люди, берущиеся за них только от случая к случаю. Искусное владение бильярдным кием подобно владению карандашом, флейтой или рапирой: сразу овладеть такого рода орудием невозможно, и только благодаря повторным упражнениям и настойчивости, в соединении с природными способностями, человеку удается достичь совершенства в пользовании ими. Так, Кроули из блестящего любителя бильярдной игры превратился в законченного артиста. Как у великого полководца, его гений возрастал вместе с опасностью, и когда счастье явно не благоприятствовало ему и против него уже держали пари, он с поразительным искусством и смелостью делал вдруг несколько ловких ударов, изменявших ход игры, и выходил в конце концов победителем - к удивлению всех, то есть тех, кто незнаком был с его методой. Те же, кто знал его, с большой осторожностью ставили против человека, обладавшего такими неожиданными ресурсами и блестящим, непобедимым мастерством.
At games of cards he was equally skilful; for though he would constantly lose money at the commencement of an evening, playing so carelessly and making such blunders, that newcomers were often inclined to think meanly of his talent; yet when roused to action and awakened to caution by repeated small losses, it was remarked that Crawley's play became quite different, and that he was pretty sure of beating his enemy thoroughly before the night was over.	В карточной игре он был так же искусен, хотя в начале вечера постоянно проигрывал, понтируя столь небрежно и делая такие промахи, что вводил в заблуждение новичков. Но когда после нескольких мелких проигрышей он делался энергичнее и осторожнее, все замечали, что игра Кроули совершенно меняется, и тут уж можно было с уверенностью сказать, что он разобьет противника в пух, прежде чем закончится вечер. И действительно, очень немногие могли похвалиться, что им удавалось его обыграть.
Indeed, very few men could say that they ever had the better of him. His successes were so repeated that no wonder the envious and the vanquished spoke sometimes with bitterness regarding them. And as the French say of the Duke of Wellington, who never suffered a defeat, that only an astonishing series of lucky accidents enabled him to be an invariable winner; yet even they allow that he cheated at Waterloo, and was enabled to win the last great trick: so it was hinted at headquarters in England that some foul play must have taken place in order to account for the continuous successes of Colonel Crawley.	Его успехи были настолько постоянны, что неудивительно, если завистники и побежденные иногда отзывались о нем со злобой. И как французы говорили о герцоге Веллингтоне, который никогда не терпел поражений, что только счастливое стечение обстоятельств доставляет ему победу, но все же допускали, что он сплутовал при Ватерлоо и лишь потому выиграл последнюю ставку, - так и в Англии, в штаб-квартире игроков, давно уже намекали на то, что неизменные успехи полковника Кроули объясняются, возможно, нечистой игрой.
Though Frascati's and the Salon were open at that time in Paris, the mania for play was so widely spread that the public gambling-rooms did not suffice for the general ardour, and gambling went on in private houses as much as if there had been no public means for gratifying the passion. At Crawley's charming little reunions of an evening this fatal amusement commonly was practised--much to good- natured little Mrs. Crawley's annoyance. She spoke about her husband's passion for dice with the deepest grief; she bewailed it to everybody who came to her house. She besought the young fellows never, never to touch a box; and when young Green, of the Rifles, lost a very considerable sum of money, Rebecca passed a whole night in tears, as the servant told the unfortunate young gentleman, and actually went on her knees to her husband to beseech him to remit the debt, and burn the acknowledgement. How could he? He had lost just as much himself to Blackstone of the Hussars, and Count Punter of the Hanoverian Cavalry. Green might have any decent time; but pay?--of course he must pay; to talk of burning IOU's was child's play.	Хотя к услугам игроков в Париже были Фраскатти и Салон, но мания игры распространилась столь широко, что игорных домов не хватало для удовлетворения общей потребности, и игра велась в частных домах с таким усердием, как будто не было публичных мест для утоления этой страсти. На очаровательных маленьких reunions {Собраниях, встречах (франц.).} у Кроули по вечерам тоже предавались этому роковому развлечению, к большой досаде добродушной маленькой миссис Кроули. Она говорила о страсти своего мужа к игре с крайним недовольством и жаловалась на это всем, кто посещал ее вечера. Она умоляла молодых людей никогда не прикасаться к игральным костям, а когда юный Грин из стрелкового полка проиграл очень значительную сумму, Ребекка провела целую ночь в слезах, как рассказывала ее горничная этому несчастному молодому джентльмену, и буквально валялась у мужа в ногах, умоляя его простить долг и сжечь вексель. Но как мог он это сделать? Он сам проиграл столько же Блекстону из гусарского полка и графу Понтеру из ганноверской кавалерии. Грину можно дать отсрочку, но платить... конечно, заплатить он должен. Говорить о том, чтобы сжечь расписку, - это просто детская болтовня.
Other officers, chiefly young--for the young fellows gathered round Mrs. Crawley--came from her parties with long faces, having dropped more or less money at her fatal card-tables. Her house began to have an unfortunate reputation. The old hands warned the less experienced of their danger. Colonel O'Dowd, of the --th regiment, one of those occupying in Paris, warned Lieutenant Spooney of that corps. A loud and violent fracas took place between the infantry Colonel and his lady, who were dining at the Cafe de Paris, and Colonel and Mrs. Crawley; who were also taking their meal there. The ladies engaged on both sides. Mrs. O'Dowd snapped her fingers in Mrs. Crawley's face and called her husband "no betther than a black- leg." Colonel Crawley challenged Colonel O'Dowd, C.B. The Commander-in-Chief hearing of the dispute sent for Colonel Crawley, who was getting ready the same pistols "which he shot Captain Marker," and had such a conversation with him that no duel took place. If Rebecca had not gone on her knees to General Tufto, Crawley would have been sent back to England; and he did not play, except with civilians, for some weeks after.	И другие офицеры - большей частью молодые, потому что вокруг миссис Кроули собиралась обычно молодежь, - уходили с этих вечеров с вытянутыми лицами, оставив более или менее значительные суммы за ее карточными столами. Ее дом стал приобретать печальную славу, и опытные игроки предупреждали менее опытных об опасности. Полковник О'Дауд *** полка, входившего в состав оккупационных войск в Париже, предостерег таким образом поручика Спуни того же полка. В "Cafe de Paris" между обедавшими там упомянутым пехотным полковником и его супругой, с одной стороны, и полковником Кроули и миссис Кроули - с другой, произошла ссора, наделавшая много шуму. Обе дамы участвовали в стычке. Миссис О'Дауд щелкнула пальцами перед носом миссис Кроули и назвала ее мужа "форменным шулером". Полковник Кроули вызвал полковника О'Дауда, кавалера ордена Бани, на дуэль. Главнокомандующий, услыхав о ссоре, пригласил к себе полковника Кроули, который уже готовил пистолеты - те самые, из которых он когда-то застрелил капитана Маркера, - и так убедительно побеседовал с ним, что дуэль не состоялась. Если бы Ребекка не упала на колени перед генералом Тафто, Кроули был бы отправлен в Англию. В течение нескольких недель после этого он играл только со штатскими.
But, in spite of Rawdon's undoubted skill and constant successes, it became evident to Rebecca, considering these things, that their position was but a precarious one, and that, even although they paid scarcely anybody, their little capital would end one day by dwindling into zero.	Но, несмотря на неоспоримое искусство Родона и его неизменные успехи, Ребекка, поразмыслив, пришла к выводу, что их положение непрочно и что, хотя они почти никому не платят, их маленький капитал грозит в один прекрасный день обратиться в нуль.
"Gambling," she would say, "dear, is good to help your income, but not as an income itself. Some day people may be tired of play, and then where are we?"	- Карточная игра, дорогой мой, - говорила она, - хороша как дополнение к доходу, но не как доход сам по себе. Рано или поздно людям надоест играть, и что же тогда лам делать?
Rawdon acquiesced in the justice of her opinion; and in truth he had remarked that after a few nights of his little suppers, &c., gentlemen were tired of play with him, and, in spite of Rebecca's charms, did not present themselves very eagerly.	Родону пришлось с ней согласиться. Он уже не раз замечал, что после нескольких приятных ужинов в их доме джентльменам и в самом деле надоедала игра с ним, и, несмотря на чары Ребекки, они не торопились повторить свое посещение.
Easy and pleasant as their life at Paris was, it was after all only an idle dalliance and amiable trifling; and Rebecca saw that she must push Rawdon's fortune in their own country. She must get him a place or appointment at home or in the colonies, and she determined to make a move upon England as soon as the way could be cleared for her. As a first step she had made Crawley sell out of the Guards and go on half-pay. His function as aide-de-camp to General Tufto had ceased previously. Rebecca laughed in all companies at that officer, at his toupee (which he mounted on coming to Paris), at his waistband, at his false teeth, at his pretensions to be a lady- killer above all, and his absurd vanity in fancying every woman whom he came near was in love with him. It was to Mrs. Brent, the beetle-browed wife of Mr. Commissary Brent, to whom the general transferred his attentions now--his bouquets, his dinners at the restaurateurs', his opera-boxes, and his knick-knacks. Poor Mrs. Tufto was no more happy than before, and had still to pass long evenings alone with her daughters, knowing that her General was gone off scented and curled to stand behind Mrs. Brent's chair at the play. Becky had a dozen admirers in his place, to be sure, and could cut her rival to pieces with her wit. But, as we have said, she. was growing tired of this idle social life: opera-boxes and restaurateur dinners palled upon her: nosegays could not be laid by as a provision for future years: and she could not live upon knick- knacks, laced handkerchiefs, and kid gloves. She felt the frivolity of pleasure and longed for more substantial benefits.	Жизнь в Париже текла легко и приятно, по, в сущности, это была праздная забава и пустое развлечение, и Ребекка решила, что пора ей серьезно заняться судьбою мужа у себя на родине: необходимо было найти ему место или исхлопотать для него должность в Англии или в колониях. И она решила вернуться домой, как только для них будет расчищен путь. Для начала она заставила Кроули продать патент и выйти в отставку на пенсию. Его обязанности как адъютанта генерала Тафто прекратились еще раньше. Ребекка повсюду высмеивала Тафто - его тупей (который он соорудил себе по приезде в Париж), корсет, фальшивые зубы, а больше всего - его поползновения слыть сердцеедом и нелепое тщеславие, заставлявшее его видеть чуть ли не в каждой женщине, к которой он приближался, свою жертву. Теперь генерал перенес все свое внимание - букеты, обеды в ресторанах, ложи в опере и безделушки - на миссис Брент, густобровую жену комиссара Брента. Бедная миссис Тафто не стала от этого счастливее и все так же проводила долгие вечера одна со своими дочерьми, зная, что ее генерал, завитой и надушенный, простоит весь спектакль за креслом миссис Брент. Конечно, у Бекки немедленно оказалась на его месте дюжина других поклонников, и ей было нетрудно своим остроумием уничтожить соперницу. Но, как мы уже говорили, эта праздная светская жизнь утомила ее. Ложи в театрах и обеды в ресторанах наскучили ей; из букетов нельзя было делать запасов на будущее, и она не могла жить на безделушки, кружевные носовые платки и лайковые перчатки. Ребекка чувствовала тщету удовольствий и стремилась к более существенным благам.
At this juncture news arrived which was spread among the many creditors of the Colonel at Paris, and which caused them great satisfaction. Miss Crawley, the rich aunt from whom he expected his immense inheritance, was dying; the Colonel must haste to her bedside. Mrs. Crawley and her child would remain behind until he came to reclaim them. He departed for Calais, and having reached that place in safety, it might have been supposed that he went to Dover; but instead he took the diligence to Dunkirk, and thence travelled to Brussels, for which place he had a former predilection. The fact is, he owed more money at London than at Paris; and he preferred the quiet little Belgian city to either of the more noisy capitals.	Как раз в это время пришло известие, которое мгновенно распространилось среди многочисленных кредиторов полковника в Париже и немало их успокоило: мисс Кроули, его богатая тетка, от которой он ожидает огромного наследства, при смерти; полковник должен спешить к одру умирающей. Миссис Кроули с ребенком останется в Париже, пока муж не приедет за ними. Родон отправился в Кале, куда и прибыл благополучно. Можно было думать, что оттуда он поедет в Дувр, но вместо того он взял место в дилижансе, направлявшемся в Дюнкерк, а там прямехонько проехал в Брюссель, куда его давно тянуло. Дело в том, что в Лондоне у него было еще больше долгов, чем в Париже, и он предпочитал обеим шумным столицам тихий бельгийский городок.
Her aunt was dead. Mrs. Crawley ordered the most intense mourning for herself and little Rawdon. The Colonel was busy arranging the affairs of the inheritance. They could take the premier now, instead of the little entresol of the hotel which they occupied. Mrs. Crawley and the landlord had a consultation about the new hangings, an amicable wrangle about the carpets, and a final adjustment of everything except the bill. She went off in one of his carriages; her French bonne with her; the child by her side; the admirable landlord and landlady smiling farewell to her from the gate. General Tufto was furious when he heard she was gone, and Mrs. Brent furious with him for being furious; Lieutenant Spooney was cut to the heart; and the landlord got ready his best apartments previous to the return of the fascinating little woman and her husband. He _serred_ the trunks which she left in his charge with the greatest care. They had been especially recommended to him by Madame Crawley. They were not, however, found to be particularly valuable when opened some time after.	Тетка умерла. Миссис Кроули заказала глубокий траур для себя и для маленького Родона. Полковник был занят устройством дел о наследстве. Они могли теперь снять в гостинице комнаты в бельэтаже взамен маленьких антресолей, которые до сих пор занимали. Миссис Кроули и хозяин отеля устроили совещание по поводу новых драпировок и дружески пререкались о коврах. Наконец все было улажено - кроме денежного счета. Ребекка уехала в одной из карет отеля; с нею отбыли ее француженка-няня и сын. Любезный хозяин и хозяйка гостиницы на прощание улыбались ей, стоя у подъезда. Генерал Тафто неистовствовал, когда узнал, что Ребекка уехала, а миссис Брент неистовствовала оттого, что он неистовствует. Поручик Спуни был поражен в самое сердце. Хозяин стал готовить свои лучшие комнаты к возвращению прелестной маленькой женщины и ее супруга. Он увязал и тщательно хранил сундуки, которые она поручила его заботам. Мадам Кроули умоляла беречь их как зеницу ока. Однако, когда впоследствии они были вскрыты, в них не оказалось ничего особенно ценного.
But before she went to join her husband in the Belgic capital, Mrs. Crawley made an expedition into England, leaving behind her her little son upon the continent, under the care of her French maid.	Прежде чем присоединиться к мужу в бельгийской столице, миссис Кроули предприняла поездку в Англию, а своего маленького сына оставила на континенте, на попечении его французской няни.
The parting between Rebecca and the little Rawdon did not cause either party much pain. She had not, to say truth, seen much of the young gentleman since his birth. After the amiable fashion of French mothers, she had placed him out at nurse in a village in the neighbourhood of Paris, where little Rawdon passed the first months of his life, not unhappily, with a numerous family of foster- brothers in wooden shoes. His father would ride over many a time to see him here, and the elder Rawdon's paternal heart glowed to see him rosy and dirty, shouting lustily, and happy in the making of mud-pies under the superintendence of the gardener's wife, his nurse.	Разлука матери с ребенком не причинила больших огорчений ни той, ни другой стороне. По правде говоря, Ребекка уделяла не слишком много внимания юному джентльмену с самого его рождения. По милому обычаю французских матерей, она поместила его в деревне в окрестностях Парижа, у кормилицы, где маленький Родон благополучно провел первые месяцы своей жизни среди многочисленных молочных братьев, бегавших в деревянных башмаках. Отец нередко приезжал навещать его, и родительское сердце Родона-старшего радовалось при виде загорелого чумазого мальчугана, который весело визжал, делая из песка пирожки под наблюдением своей кормилицы, жены садовника.
Rebecca did not care much to go and see the son and heir. Once he spoiled a new dove-coloured pelisse of hers. He preferred his nurse's caresses to his mamma's, and when finally he quitted that jolly nurse and almost parent, he cried loudly for hours. He was only consoled by his mother's promise that he should return to his nurse the next day; indeed the nurse herself, who probably would have been pained at the parting too, was told that the child would immediately be restored to her, and for some time awaited quite anxiously his return.	Ребекка не очень-то стремилась видеть своего сына и наследника: однажды он испортил ей новую ротонду прелестного жемчужно-ceporo цвета. Материнским ласкам малыш предпочитал ласки нянюшки, и когда наконец ему пришлось покинуть свою веселую кормилицу и почти родительницу, он долго и громко плакал и утешился только тогда, когда мать обещала, что он вернется к кормилице на следующий же день. Да и доброй крестьянке, которая, вероятно, также огорчилась разлукой, было сказано, что ребенок вскоре вернется к ней, и некоторое время она с нетерпением его ждала...
In fact, our friends may be said to have been among the first of that brood of hardy English adventurers who have subsequently invaded the Continent and swindled in all the capitals of Europe. The respect in those happy days of 1817-18 was very great for the wealth and honour of Britons. They had not then learned, as I am told, to haggle for bargains with the pertinacity which now distinguishes them.	В сущности, наши друзья были, можно сказать, первыми из той стаи дерзких английских авантюристов, которые позднее наводнили континент, промышляя во всех европейских столицах. В те счастливые 1817-1818 годы уважение к богатству и достоинству англичан еще не было поколеблено. В то время они, как я слышал, еще не научились торговаться при покупках с той настойчивостью, которая отличает их теперь.
The great cities of Europe had not been as yet open to the enterprise of our rascals. And whereas there is now hardly a town of France or Italy in which you shall not see some noble countryman of our own, with that happy swagger and insolence of demeanour which we carry everywhere, swindling inn-landlords, passing fictitious cheques upon credulous bankers, robbing coach- makers of their carriages, goldsmiths of their trinkets, easy travellers of their money at cards, even public libraries of their books--thirty years ago you needed but to be a Milor Anglais, travelling in a private carriage, and credit was at your hand wherever you chose to seek it, and gentlemen, instead of cheating, were cheated.	Большие города Европы не были еще открыты для деятельности наших предприимчивых плутов. Если в настоящее время едва ли найдется город во Франции или в Италии, где бы вы не встретили наших благородных соотечественников, ведущих себя с тем беспечным чванством и наглостью, которые от нас неотъемлемы, надувающих хозяев отелей, сбывающих доверчивым банкирам фальшивые чеки, похищающих у каретников их экипажи, у ювелиров - драгоценности, у легкомысленных путешественников - деньги за карточным столом... и даже книги из общественных библиотек, - то тридцать лет назад за нами еще не установилась столь прочная репутация: любому "английскому милорду", путешествующему в собственном экипаже, повсюду оказывали кредит, и благородные джентльмены не столько обманывали, сколько сами оказывались обманутыми.
It was not for some weeks after the Crawleys' departure that the landlord of the hotel which they occupied during their residence at Paris found out the losses which he had sustained: not until Madame Marabou, the milliner, made repeated visits with her little bill for articles supplied to Madame Crawley; not until Monsieur Didelot from Boule d'Or in the Palais Royal had asked half a dozen times whether cette charmante Miladi who had bought watches and bracelets of him was de retour. It is a fact that even the poor gardener's wife, who had nursed madame's child, was never paid after the first six months for that supply of the milk of human kindness with which she had furnished the lusty and healthy little Rawdon. No, not even the nurse was paid--the Crawleys were in too great a hurry to remember their trifling debt to her. As for the landlord of the hotel, his curses against the English nation were violent for the rest of his natural life. He asked all travellers whether they knew a certain Colonel Lor Crawley--avec sa femme une petite dame, tres spirituelle.	Хозяин гостиницы, где жили супруги Кроули во время своего пребывания в Париже, убедился, что понес значительные убытки, лишь когда с их отъезда прошло уже несколько недель - лишь после того, как к нему несколько раз заходила мадам Марабу, модистка, со счетом за вещи, которые она поставляла мадам Кроули, и не менее шести раз наведывался мосье Дидло из Буль-д'Ор в Пале-Рояле узнать, не вернулась ли очаровательная миледи, которая покупала у него часы и браслеты. Оказалось, что даже бедной жене садовника, выкормившей ребенка миледи, только за первые шесть месяцев были оплачены молоко и материнская ласка, которые она щедро отдавала веселому и здоровому маленькому Родону. Повторяем, даже кормилице не было заплачено: Кроули слишком спешили, чтобы помнить о таком незначительном долге. Что же касается хозяина гостиницы, то он до конца своей жизни нещадно ругал всю английскую нацию и расспрашивал проезжающих, не знают ли они некоего полковника, лорда Кроули, avec sa femme - une petit dame, tres spirituelle {С женой, очень остроумной маленькой особой (франц.).}.
"Ah, Monsieur!" he would add--"ils m'ont affreusement vole."	- Ah, monsieur, - добавлял он, - ils m'ont affreu-sement vole {Ах, сударь, они меня безбожно обокрали (франц.).}.
It was melancholy to hear his accents as he spoke of that catastrophe.	Грустно было слушать, как жалобно он расписывал свое несчастье.
Rebecca's object in her journey to London was to effect a kind of compromise with her husband's numerous creditors, and by offering them a dividend of ninepence or a shilling in the pound, to secure a return for him into his own country. It does not become us to trace the steps which she took in the conduct of this most difficult negotiation; but, having shown them to their satisfaction that the sum which she was empowered to offer was all her husband's available capital, and having convinced them that Colonel Crawley would prefer a perpetual retirement on the Continent to a residence in this country with his debts unsettled; having proved to them that there was no possibility of money accruing to him from other quarters, and no earthly chance of their getting a larger dividend than that which she was empowered to offer, she brought the Colonel's creditors unanimously to accept her proposals, and purchased with fifteen hundred pounds of ready money more than ten times that amount of debts.	Цель путешествия Ребекки в Лондон заключалась в том, чтобы добиться полюбовного соглашения с многочисленными кредиторами Родона и, предложив им по девяти пенсов или по шиллингу за фунт, дать мужу возможность вернуться на родину. Мы не будем здесь входить в рассмотрение тех шагов, которые она предприняла для совершения этой трудной сделки. Доказав кредиторам с полной убедительностью, что сумма, которую она уполномочена им предложить, составляет весь наличный капитал ее мужа, уверив их, что полковник Кроули предпочтет постоянное пребывание на континенте жизни с непогашенными долгами у себя на родине и что у него не предвидится никаких денег из других источников и, стало быть, им нечего надеяться на лучшие условия, Ребекка добилась того, что кредиторы полковника единодушно согласились на ее предложение, и она таким образом за тысячу пятьсот фунтов наличными разделалась с долгами на сумму вдесятеро большую.
Mrs. Crawley employed no lawyer in the transaction. The matter was so simple, to have or to leave, as she justly observed, that she made the lawyers of the creditors themselves do the business. And Mr. Lewis representing Mr. Davids, of Red Lion Square, and Mr. Moss acting for Mr. Manasseh of Cursitor Street (chief creditors of the Colonel's), complimented his lady upon the brilliant way in which she did business, and declared that there was no professional man who could beat her.	Миссис Кроули не пользовалась услугами юристов при заключении этой сделки: вопрос был настолько ясен - хотите - берите, не хотите - не надо, как она справедливо заметила, - что она предоставила поверенным кредиторов самим уладить дело. И мистер Льюис, представитель мистера Дэвидса с Ред-Лайон-сквер, и мистер Мос, действующий за мистера Монассе с Кэрситор-стрит (это были главные кредиторы полковника), наговорили его жене комплиментов, поздравили ее с блестящим ведением дела и заявили, что она побьет любого профессионала.
Rebecca received their congratulations with perfect modesty; ordered a bottle of sherry and a bread cake to the little dingy lodgings where she dwelt, while conducting the business, to treat the enemy's lawyers: shook hands with them at parting, in excellent good humour, and returned straightway to the Continent, to rejoin her husband and son and acquaint the former with the glad news of his entire liberation. As for the latter, he had been considerably neglected during his mother's absence by Mademoiselle Genevieve, her French maid; for that young woman, contracting an attachment for a soldier in the garrison of Calais, forgot her charge in the society of this militaire, and little Rawdon very narrowly escaped drowning on Calais sands at this period, where the absent Genevieve had left and lost him.	Ребекка приняла эти комплименты с подобающей скромностью; в невзрачную квартирку, где она остановилась, она велела подать бутылку хереса и пирог с изюмом, угостила поверенных своих врагов, на прощание сердечно пожала им руки и отправилась на континент к мужу и сыну, дабы сообщить первому радостное известие о его освобождении. Что касается сына, то он в отсутствие матери был в полном небрежении у мадемуазель Женевьев, их французской няни, по той простой причине, что эта молодая женщина увлеклась солдатом из гарнизона Кале и забывала в его обществе о своих обязанностях. Маленький Родон едва не утонул у самого берега, где Женевьев оставила его, отлучившись, а потом потеряла.
And so, Colonel and Mrs. Crawley came to London: and it is at their house in Curzon Street, May Fair, that they really showed the skill which must be possessed by those who would live on the resources above named.	Итак, полковник и миссис "Кроули прибыли в Лондон, и здесь на Керзон-стрит, Мэйфэр, они действительно показали высокое искусство, которым должен обладать тот, кто хочет жить упомянутым образом.

К началу страницы

Титульный лист | Предыдущая | Следующая

Граммтаблицы | Тексты