SWAN SONG/Лебединая песня (часть первая)

CHAPTER II ON THE 'PHONE/II. У ТЕЛЕФОНА

English	Русский
Winifred Dartie had not received her Morning Post. Now in her sixty-eighth year, she had not followed too closely the progress of events which led up to the general strike--they were always saying things in the papers, and you never knew what was true; those Trades Union people, too, were so interfering, that really one had no patience. Besides, the Government always did something in the end. Acting, however, on the advice of her brother Soames, she had filled her cellars with coal and her cupboards with groceries, and by ten o'clock on the second morning of the strike, was seated comfortably at the telephone.	Уинифрид Дарти не подали "Морнинг Пост". Ей шел шестьдесят восьмой год, и она не слишком внимательно следила за ходом событий, которые привели к генеральной стачке: в газетах столько пишут, никогда не знаешь, чему верить; а теперь еще эти чиновники из тред-юнионов всюду суют свой нос - просто никакого терпения с ними нет. И в конце концов правительство всегда что-нибудь предпринимает. Тем не менее, следуя советам своего брата Сомса, она набила погреб углем, а шкафы - сухими продуктами, и часов в десять утра, на второй день забастовки, спокойно сидела у телефона.
"Is that you, Imogen? Are you and Jack coming for me this evening?"	- Это ты, Имоджин? Вы с Джеком заедете за мной вечером?
"No, Mother. Jack's sworn in, of course. He has to be on duty at five. Besides, they say the theatres will close. We'll go later. 'Dat Lubly Lady's' sure to run."	- Нет, мама, Джек ведь записался в добровольцы. Ему с пяти часов дежурить. Да и театры, говорят, будут закрыты... Пойдем в другой раз. "Такую милашку" еще не скоро снимут.
"Very well, dear. But what a fuss it all is! How are the boys?"	- Ну хорошо, милая. Но какая канитель - эта стачка! Как мальчики?
"Awfully fit. They're both going to be little 'specials.' I've made them tiny badges. D'you think the child's department at Harridge's would have toy truncheons?"	- Совсем молодцом. Оба хотят быть полисменами. Я им сделала нашивки, Как ты думаешь, в детском отделе у Хэрриджа есть игрушечные дубинки?
"Sure to, if it goes on. I shall be there today; I'll suggest it. They'd look too sweet, wouldn't they? Are you all right for coal?"	- Будут, конечно, если так пойдет дальше. Я сегодня туда собираюсь, подам им эту мысль. Вот будет забавно, правда? Тебе хватает угля?
"Oh, yes. Jack says we mustn't hoard. He's fearfully patriotic."	- О да! Джек говорит, не нужно делать запасов. Он так патриотично настроен.
"Well, good-bye, dear! My love to the boys!"	- Ну, до свидания, милая. Поцелуй от меня мальчиков.
She had just begun to consider whom she should call up next when the telephone bell rang.	Она только что начала обдумывать, с кем бы еще поговорить, как телефон зазвонил.
"Yes?"
"Mr. Val Dartie living there?"	- Здесь живет мистер Вал Дарти?
"No. Who is it speaking?"	- Нет. А кто говорит?
"My name is Stainford. I'm an old college friend of his. Could you give me his address, please?"	- Моя фамилия Стэйнфорд. Я его старый приятель по университету. Не будете ли настолько любезны дать мне его адрес?
Stainford? It conveyed nothing.	Стэйжрорд? Никаких ассоциаций.
"I'm his mother. My son is not in town; but I dare say he will be before long. Can I give him any message?"	- Говорит его мать. Моего сына нет в городе, но, вероятно, он скоро приедет. Передать ему что-нибудь?
"Well, thanks! I want to see him. I'll ring up again; or take my chance later. Thanks!"	- Да нет, благодарю вас. Мне нужно с ним повидаться. Я еще позвоню или попробую зайти, Благодарю вас.
Winifred replaced the receiver.	Уинифрид положила трубку.
Stainford! The voice was distinguished. She hoped it had nothing to do with money. Odd, how often distinction was connected with money! Or, rather, with the lack of it. In the old Park Lane days they had known so many fashionables who had ended in the bankruptcy or divorce courts. Emily--her mother--had never been able to resist distinction. That had been the beginning of Monty--he had worn such perfect waistcoats and gardenias, and had known so much about all that was fast--impossible not to be impressed by him. Ah, well! She did not regret him now. Without him she would never have had Val, or Imogen's two boys, or Benedict (almost a colonel), though she never saw him now, living, as he did, in Guernsey, to grow cucumbers, away from the income tax. They might say what they liked about the age, but could it really be more up-to-date than it was in the 'nineties and the early years of the century, when income tax was at a shilling, and that considered high! People now just ran about and talked, to disguise the fact that they were not so 'chic' and up-to-date as they used to be.	Стэйнфорд! Голос аристократический. Надо надеяться, что дело идет не о деньгах. Странно, как часто аристократизм связан с деньгами! Или, вернее, с отсутствием их. В прежние дни, еще на Парк-Лейн, она видела столько прелестных молодых людей, которые потом либо обанкротились, либо развелись. Эмили - ее мать - никогда не могла устоять перед аристократизмом. Так вошел в их дом Монти, у него были такие изумительные жилеты и всегда гардения в петлице, и он столько мог рассказать о светских скандалах, - как же было не поддаться его обаянию? Ну да что там, теперь она об этом не жалеет. Без Монти не было бы у нее Вэла, и сыновей Имоджин, и Бенедикта (без пяти минут полковник!), хоть его она теперь никогда не видит, с тех пор как он поселился на Гернси [2] и разводит огурцы, подальше от подоходного налога, Пусть говорят что угодно, но неверно, что наше время более передовое, чем девяностые годы и начало века, когда подоходный налог не превышал шиллинга, да и это считалось много! А теперь люди только и знают, что бегают и разговаривают, чтобы никто не заметил, что они не такие светские и передовые, как раньше.
Again the telephone bell rang. "Will you take a trunk call from Wansdon? . . ."	Опять зазвонил телефон. "Не отходите, вызывает Уонсдон".
"Hallo! That you, Mother?"	- Алло! Это ты, мама?
"Oh, Val, how nice! Isn't this strike absurd?"	- Ах, Вэл, вот приятно! Правда, нелепая забастовка?
"Silly asses! I say: we're coming up."	- А, идиоты! Слушай, мы едем в Лондон.
"Really, dear. But why? You'll be so much more comfortable in the country."	- Да что ты, милый! А зачем? По-моему, вам будет гораздо спокойнее в деревне.
"Holly says we've got to do things. Who d'you think turned up last night?--her brother--young Jon Forsyte. Left his wife and mother in Paris--said he'd missed the war and couldn't afford to miss this. Been travelling all the winter--Egypt, Italy, and that-- chucked America, I gather. Says he wants to do something dirty-- going to stoke an engine. We're driving up to the Bristol this afternoon."	- Холли говорит, надо что-то делать. Знаешь, кто объявился вчера вечером? Ее братишка, Джон Форсайт. Жену и мать оставил в Париже; говорит, что пропустил войну, а это уж никак не может пропустить, Всю зиму путешествовал - Египет, Италия и все такое; по-видимому, с Америкой покончено. Говорит, что хочет на какую-нибудь грязную работу - будет кочегаром на паровозе. Сегодня к вечеру приедем в "Бристоль".
"Oh, but why not come to me, dear, I've got plenty of everything?"	- О, но почему же не ко мне, милый, у меня всего много.
"Well, there's young Jon--I don't think--"	- Да видишь ли, тут Джон - думаю, что...
"But he's a nice boy, isn't he?"	- Но он, кажется, симпатичный молодой человек?
"Uncle Soames isn't with you, is he?"	- Дядя Сомс не у тебя сейчас?
"No, dear. He's at Mapledurham. Oh, and by the way, Val, someone has just rung up for you--a Mr. Stainford."	- Нет, милый, он в Мейплдерхеме. Да, кстати, Вэл, тебе только что звонили, какой-то мистер Стэйнфорд.
"Stainford? What! Aubrey Stainford--I haven't seen him since Oxford."	- Стэйнфорд? Как, Обри Стэйнфорд? Я его с университета не видел.
"He said he would ring up again or take his chance of finding you here."	- Сказал, что еще позвонит или зайдет, попробует застать тебя.
"Oh, I'd love to see old Stainford again. Well, if you don't mind putting us up, Mother. Can't leave young Jon out, you know--he and Holly are very thick after six years; but I expect he'll be out all the time."	- А я с удовольствием повидаю Стэйнфорда, Так что же, мама, если ты можешь приютить нас... Только тогда уж и Джона. Они с Холли в большой дружбе после шести лет разлуки; я думаю, его почти никогда не будет дома.
"Oh, that'll be quite all right, dear; and how is Holly?"	- Хорошо, милый, пожалуйста. Как Холли?
"Topping."	- Отлично.
"And the horses?"	- А лошади?
"All right. I've got a snorting two-year-old, rather backward. Shan't run him till Goodwood, but he ought to win then."	- Ничего. У меня есть шикарный двухлеток, только мало объезженный; не хочу его пускать до голидвудских скачек, тогда уж он должен взять.
"That'll be delightful. Well, dear boy, I'll expect you. But you won't be doing anything rash, with your leg?"	- Вот чудесно-то будет! Ну, так я вас жду, мой мальчик, Но ты не будешь рисковать, с твоей-то ногой?
"No; just drive a 'bus, perhaps. Won't last, you know. The Government's all ready. Pretty hot stuff. We've GOT 'em this time."	- Нет, может быть, возьмусь править автобусом. Да это не надолго. Правительство во всеоружии. Дело, конечно, серьезное. Но теперь-то они попались!
"I'm so glad. It'll be such a good thing to have it over; it's dreadfully bad for the season. Your uncle will be very upset."	- Как я рада! Хорошо будет, когда это кончится. Весь сезон испорчен. И дяде Сомсу новая забота.
An indistinguishable sound; then Val's voice again:	Неясный звук, потом опять голое Вэла:
"I say, Holly says SHE'LL want a job--you might ask young Mont. He's in with people. See you soon, then--good-bye!"	- Это Холли - говорит, что она тоже хочет что-нибудь делать. Ты, может, спросишь Монта? Он знает столько народу. Ну, до свидания, скоро увидимся!
Replacing the receiver, Winifred had scarcely risen from the satinwood chair on which she had been seated, when the bell rang again.	Не успела Уинифрид положить трубку и встать с высокого стула красного дерева, как снова раздался звонок.
"Mrs. Dartie? . . . That you, Winifred? Soames speaking. What did I tell you?"	- Миссис Дарти? Уинифрид, ты? Это Сомс. Что я тебе говорил?
"Yes; it's very annoying, dear. But Val says it'll soon be over."	- Да, очень неприятно, милый. Но Вэл говорит, что это скоро кончится.
"What's he know about it?"	- А он откуда знает?
"He's very shrewd."	- Он всегда все знает.
"Shrewd? H'm! I'm coming up to Fleur's."	- Все? Гм! Я еду к Флер.
"But, why, Soames? I should have thought--"	- Но зачем. Сомс? Я бы думала...
"Must be on the spot, in case of--accidents. Besides, the car'll be eating its head off down here--may as well be useful. Do that fellow Riggs good to be sworn in. This thing may lead to anything."	- Я должен быть на месте, на случай осложнений. Да и автомобилю нечего стоять здесь без дела, пусть лучше послужит. И Ригзу не мешает поработать Добровольцем. Еще неизвестно, во что это выльется.
"Oh! Do you think--"	- О, ты думаешь...
"Think? It's no joke. Comes of playing about with subsidies."	- Думаю? Это не шутка. Вот что получается, когда начинают швыряться субсидиями.
"But you told me last summer--"	- Но прошлым летом ты говорил мне...
"They don't look ahead. They've got no more nous than a tom-cat. Annette wants to go to her mother's in France. I shan't stop her. She can't gad about while this is on. I shall take her to Dover with the car to-day, and come up tomorrow."	- Ничего не могут предусмотреть. Ума, как у кошки! Аннет хочет поехать к матери во Францию. Я ее не удерживаю. Нечего ей здесь делать в такое время. Сегодня отвезу ее в Дувр на автомобиле, а завтра приеду в город.
"Ought one to sell anything, Soames?"	- Как думаешь. Сомс, стоит продавать что-нибудь?
"Certainly not."	- Ни в коем случае.
"People seem dreadfully busy about it all. Val's going to drive a 'bus. Oh! and, Soames--that young Jon Forsyte is back. He's left his wife and mother in Paris, and come over to be a stoker."	- У всех появилось столько дела. Вэл хочет править автобусом. Ах да. Сомс, знаешь, приехал Джон Форсайт. Мать и жену оставил в Париже, а сам будет кочегаром.
A deep sound, and then:	Глухое ворчанье, потом:
"What's he want to do that for? Much better keep out of England."	- Зачем это ему нужно? Лучше бы не ездил в Англию.
"Ye-es. I suppose Fleur--"	- Д-да. Я думаю. Флер...
"Don't you go putting things into HER head!"	- Ты смотри, еще ей чего-нибудь не наговори.
"Of course not, Soames. So I shall see you? Good-bye."	- Да нет же. Сомс. Так я тебя увижу? До свидания.
Dear Soames was always so fussy about Fleur! Young Jon Forsyte and she--of course--but that was ages ago! Calf love! And Winifred smiled, sitting very still. This strike was really most 'intriguing.' So long as they didn't break any windows--because, of course, the milk supply would be all right, the Government always saw to that; and as to the newspapers--well, after all, they were a luxury! It would be very nice to have Val and Holly. The strike was really something to talk about; there had been nothing so exciting since the war. And, obeying an obscure instinct to do something about it, Winifred again took up the receiver.	Милый Сомс так всегда дрожит за Флер! Этот Джон Форсайт и она... да, конечно, но ведь когда это было! Детская любовь! И Уинифрид, улыбаясь, сидела неподвижно А выходит, что стачка эта очень интересна, если только они не начнут бить стекла, С молоком, конечно, перебоев не будет, об этом правительство всегда заботится; а газеты - ну да ведь это роскошь! Хорошо, что приедет Вэл с Холли, Стачка - есть о чем поговорить. С самой войны не было ничего такого захватывающего. И, повинуясь смутной потребности тоже что-нибудь сделать. Уинифрид опять взялась за трубку.
"Give me Westminster 0000. . . . Is that Mrs. Michael Mont's? Fleur? Aunt Winifred speaking. How are you, dear?"	- Дайте Вестминстер 0000... Это миссис Майкл Монт? Флер? Говорит тетя Уинифрид, Как поживаешь, милая?
The voice which answered had that quick little way of shaping words that was so amusing to Winifred, who in her youth had perfected a drawl, which effectually dominated both speed and emotion. All the young women in Society nowadays spoke like Fleur, as if they had found the old way of speaking English slow and flat, and were gingering it with little pinches.	Голос, раздавшийся в ответ, выговаривал слова быстро и четко, и это очень забавляло Уннифрид, которая сама в молодости особенно старалась растягивать слова, что помогало ей справляться и с ускоряющимся темпом жизни и с чувствами, Все молодые светские женщины говорили теперь, как Флер, словно считали прежний способ пользоваться английским языком слишком медлительным и скучным и пощипывали его, чтобы оживить.
"Perfectly all right, thanks. Anything I can do for you, Auntie?"	- Очень хорошо, спасибо. Вы хотели меня о чем-нибудь попросить, тетя Уинифрид?
"Yes, my dear--your cousin Val and Holly are coming up to me about this strike. And Holly--I think it's very unnecessary, but she wants to DO something. She thought perhaps Michael would know--"	- Да, милая, Ко мне сегодня приедет Вэл с Холли, в связи с этой забастовкой, И Холли... я-то считаю, что это совершенно лишнее, - но она хочет что-нибудь делать. Она думала, может быть, Майкл знает...
"Oh, well, of course there are lots of things. We've started a canteen for railway workers; perhaps she'd like to help in that."	- О, работы, конечно, масса! Мы наладили столовую для железнодорожников; может, она захочет принять участие?
"My dear, that would be awfully nice."	- Ах, милая, вот было бы славно!
"It won't, Aunt Winifred; it's pretty strenuous."	- Ну, не слишком, тетя Уинифрид, это дело нелегкое.
"It can't last, dear, of course. Parliament are bound to do something about it. It must be a great comfort to you to have all the news at first-hand. Then, may I send Holly to you?"	- Но ведь это не надолго. Парламент обязательно чтонибудь предпримет. Как тебе должно быть удобно - ты все новости узнаешь из первых рук. Так Холли можно направить к тебе?
"But of course. She'll be very useful. At her age she'd better do supplies, I think, instead of standing about, serving. I get on with her all right. The great thing is to have people that get on together, and don't fuss. Have you heard from Father?"	- Ну разумеется! Она нам очень пригодится. Ей по возрасту, я думаю, больше подойдет делать закупки, чем бегать и подавать. Мы с ней прекрасно поладим. Главное - подобрать людей, которые могут сработаться и не будут зря суетиться. Вы что-нибудь знаете о папе?
"Yes; he's coming up to you to-morrow."	- Да, он завтра приедет к тебе.
"Oh! But why?"	- Ой, зачем?
"He says he must be on the spot, in case of--"	- Говорит, что должен быть на месте на случай...
"That's so silly. Never mind. It'll make two cars."	- Как глупо. Ну, ничего. Будет вторая машина.
"Holly will have hers, too. Val's going to drive a 'bus, he says-- and--er--young--well, dear, that's all! My love to Kit. There are a tremendous lot of milk-cans in the Park already, Smither says. She went out this morning into Park Lane to have a look. It's all rather thrilling, don't you think?"	- И еще третья - у Холли. Вэл хочет править автобусом и, знаешь, молодой... ну вот и все, милая. Поцелуй Кита. Смизер говорит, в парке молока можно купить сколько угодно. Она сегодня утром была на Парк-Лейн, посмотрела, что делается. А правда ведь все это увлекательно?
"At the House they say it'll mean another shilling on the income tax before it's over."	- В палате говорят, что подоходный налог повысят еще на шиллинг.
"Oh, dear!"	- Да что ты!
At this moment a voice said: "Have they answered?" And, replacing the receiver, Winifred again sat, placid. Park Lane! From the old house there--home of her youth--one would have had a splendid view of everything--quite the headquarters! But how dreadfully the poor old Pater would have felt it! James! She seemed to see him again with his plaid over his shoulders, and his nose glued to a window- pane, trying to cure with the evidence of his old grey eyes the fatal habit they all had of not telling him anything. She still had some of his wine. And Warmson, their old butler, still kept 'The Pouter Pigeon,' on the river at Moulsbridge. He always sent her a Stilton cheese at Christmas, with a memorandum of the exact amount of the old Park Lane port she was to pour into it. His last letter had ended thus:	В эту минуту какой-то голос сказал: "Вам ответили?" И Уинифрид, положив трубку, опять осталась сидеть неподвижно. Парк-Лейн! Там из окон старого дома - дома ее молодости - все было бы прекрасно видно, прямо штабквартира! Но как это огорчило бы милого старого папу! Джемс! Она так ясно помнила его в, накинутом на плечи пледе, прилипшего носом к стеклу окна в надежде, что его старые серые глаза помогут ему в борьбе с несчастной привычкой окружающих ничего ему не рассказывать. У нее еще сохранилось его вино. А Уормсон, их старый дворецкий, и теперь еще содержит на Темзе у Маулсбриджа гостиницу "Зобастый голубь". К рождеству он неизменно присылал ей головку сыра с напоминанием о точном количестве старого парклейнского портвейна, которое в него следует влить. Его последнее письмо кончалось так:
"I often think of the master, and how fond he was of going down the cellar right up to the end. As regards wine, ma'am, I'm afraid the days are not what they were. My duty to Mr. Soames and all. Dear me, it seems a long time since I first came to Park Lane.	"Я часто вспоминаю хозяина и как он любил, бывало, сам спускаться в погреб. Что касается вин, мэм, то, боюсь, времена уже не те, что были. Передайте почтение мистеру Сомсу и всем. Эх, и много воды утекло с тех пор, как я поступил к Вам на Парк-Лейн.
"Your obedient servant,	Ваш покорный слуга
"GEORGE WARMSON.	Джордж Уормсон.
"P. S.--I had a pound or two on that colt Mr. Val bred, please to tell him--and came in useful."	Р.S. Я выиграл несколько фунтов на том жеребенке, что вырастил мистер Вал. Вы, будьте добры, передайте ему - они мне очень пригодились".
The old sort of servant! And now she had Smither, from Timothy's, Cook having died--so mysteriously, or, as Smither put it: "Of hornwee, ma'am, I verily believe, missing Mr. Timothy as we did"-- Smither as a sort of supercargo--didn't they call it, on ships?-- and really very capable, considering she was sixty, if a day, and the way her corsets creaked. After all, to be with the family again was a great comfort to the poor old soul--eight years younger than Winifred, who, like a true Forsyte, looked down on the age of others from the platform of perennial youth. And a comfort, too, to have about the house one who remembered Monty in his prime-- Montague Dartie, so long dead now, that he had a halo as yellow as his gills had so often been. Poor, dear Monty! Was it really forty-seven years since she married him, and came to live in Green Street? How well those satinwood chairs with the floral green design on their top rails, had worn--furniture of times before this seven-hour day and all the rest of it! People thought about their work then, and not about the cinema! And Winifred, who had never had any work to think about, sighed. It had all been great fun-- and, if they could only get this little fuss over, the coming season would be most enjoyable. She had seats already for almost everything. Her hand slipped down to what she was sitting on. Yes, she had only had those chairs re-covered twice in all her forty-seven years in Green Street, and, really, they were quite respectable still. True! no one ever sat on them now, because they were straight up without arms; and in these days, of course, everybody sprawled, so restless, too, that no chair could stand it. She rose to judge the degree of respectability beneath her, tilting the satinwood chair forward. The year Monty died they had been re- covered last--1913, just before the war. Really that had been a marvellous piece of grey-green silk!	Вот они, старые слуги! А теперь у нее Смизер от Тимоти, а кухарка умерла так загадочно, или, по выражению Смизер, "от меланхолии, мэм, не иначе: уж очень мы скучали по мистеру Тимоти". Смизер в роли балласта - так, кажется, это называется на пароходах? Правда, она еще очень подвижная, если принять во внимание, что ей уже стукнуло шестьдесят, и корсет у нее скрипит просто невыносимо. В конце концов бедной старушке такая радость - опять быть в семье, думала Уинифрид, которая хоть и была на восемь лет ее старше, но, как истая представительница рода Форсайтов, смотрела на возраст других людей с пьедестала вечной молодости. А приятно, что есть в доме человек, который помнит Монти, каким он был в свои лучшие дни, Монтегью Дарти, умершего так давно, что теперь его окружает сияние, желтое, как его лицо после бессонной ночи. Бедный, милый Монти! Неужто сорок семь лет, как она вышла за него замуж и переехала на Гринстрит? Как хорошо служат эти стулья красного дерева с зеленой, затканной цветами обивкой. Вот делали мебель, когда и в помине еще не было семичасового рабочего дня и прочей ерунды! В то время люди думали о работе, а не о кино! И Уинифрид, которая никогда в жизни не думала о работе, потому что никогда не работала, вздохнула. Все очень хорошо, и если только удастся поскорее покончить с этой канителью, от предстоящего сезона можно ждать много интересного, У нее уже есть билеты почти на все спектакли. Рука ее соскользнула на сиденье стула. Да, за сорок семь лет жизни на Грин-стрит эти стулья перебивали только два раза, и сейчас у них еще вполне приличный вид. Правда, теперь на них никто никогда не садится, потому что у них прямые спинки и нет ручек; а в наше время все сидят развалившись и так неспокойно, что никакой стул не выдержит. Она встала, чтобы убедиться, насколько прилично то, на чем она сидела, и наклонила стул вперед. Последний раз их обивали в год смерти Монти, 1913-й, перед самой войной. Право же, этот серо-зеленый шелк оказался на редкость прочным!

К началу страницы

Титульный лист | Предыдущая | Следующая

Граммтаблицы | Тексты