IN CHANCERY/В петле (часть вторая)

CHAPTER XII PROGRESS OF THE CHASE/XII. ОХОТА ПРОДОЛЖАЕТСЯ

English	Русский
Two days after the dinner at James', Mr. Polteed provided Soames with food for thought.	Спустя два дня после обеда у Джемса мистер Полтид доставил Сомсу обильную пищу для размышлений.
"A gentleman," he said, consulting the key concealed in his left hand, "47 as we say, has been paying marked attention to 17 during the last month in Paris. But at present there seems to have been nothing very conclusive. The meetings have all been in public places, without concealment--restaurants, the Opera, the Comique, the Louvre, Luxembourg Gardens, lounge of the hotel, and so forth. She has not yet been traced to his rooms, nor vice versa. They went to Fontainebleau--but nothing of value. In short, the situation is promising, but requires patience." And, looking up suddenly, he added:	- Некий джентльмен, - сказал он, заглядывая в ключ к шифру, спрятанный у него в левой руке, - 47, как мы называем его, весь этот месяц оказывал усиленное внимание 17 в Париже. Но в настоящее время нет еще ничего определенного. Встречи происходили в общественных местах, совершенно открыто, в ресторанах, в Опере, в Лувре, в Люксембургском саду, в гостиной отеля и т.п. Ни она не встречалась с ним у него в номере, ни наоборот. Они ездили в Фонтенебло, но ничего существенного. Короче говоря, положение вещей сулит надежды, но требует терпения. - И, внезапно подняв глаза на Сомса, он прибавил:
"One rather curious point--47 has the same name as--er--31!"	- Одна довольно любопытная подробность: 47 носит ту же фамилию, что... и... мм... 31.
'The fellow knows I'm her husband,' thought Soames.	"Эта скотина знает, что я ее муж", - подумал Сомс.
"Christian name--an odd one--Jolyon," continued Mr. Polteed. "We know his address in Paris and his residence here. We don't wish, of course, to be running a wrong hare."	- Зовут его - странное имя! - Джолион, - продолжал мистер Полтид. Нам известен его адрес в Париже и его местожительство здесь. Нам, разумеется, было бы нежелательно идти по ложному следу.
"Go on with it, but be careful," said Soames doggedly.	- Продолжайте в этом направлении, но будьте осторожны, - упрямо сказал Сомс.
Instinctive certainty that this detective fellow had fathomed his secret made him all the more reticent.	Инстинктивная уверенность, что этот профессионалсыщик проник в его тайну, заставляла его держаться еще более скрытно.
"Excuse me," said Mr. Polteed, "I'll just see if there's anything fresh in."	- Простите, - сказал мистер Полтид, - я сейчас узнаю, нет ли чего-нибудь новенького.
He returned with some letters. Relocking the door, he glanced at the envelopes.	Он вернулся, держа в руках несколько писем. Заперев за собой дверь, он бегло просмотрел конверты.
"Yes, here's a personal one from 19 to myself."	- Вот, есть письмо лично мне от 19.
"Well?" said Soames.	- Да? - сказал Сомс.
"Um!" said Mr. Polteed, "she says: '47 left for England to-day. Address on his baggage: Robin Hill. Parted from 17 in Louvre Gallery at 3.30; nothing very striking. Thought it best to stay and continue observation of 17. You will deal with 47 in England if you think desirable, no doubt.'" And Mr. Polteed lifted an unprofessional glance on Soames, as though he might be storing material for a book on human nature after he had gone out of business. "Very intelligent woman, 19, and a wonderful make-up. Not cheap, but earns her money well. There's no suspicion of being shadowed so far. But after a time, as you know, sensitive people are liable to get the feeling of it, without anything definite to go on. I should rather advise letting-up on 17, and keeping an eye on 47. We can't get at correspondence without great risk. I hardly advise that at this stage. But you can tell your client that it's looking up very well."	- Гм! - пробормотал мистер Полтид. - Она пишет: "47 сегодня уехал в Англию, адрес на его багаже - РобинХилл. Расстался с 17 в Лувре в 3.30. Ничего заслуживающего внимания. Остаюсь продолжать наблюдение за 17. Вы можете проследить за 47 в Англии, если найдете нужным". - И мистер Полтид поднял на Сомса взгляд, лишенный профессионального выражения, точно он собирал материал для книги о человеческой природе, которую решил написать, когда оставит свое дело. - Очень умная женщина 19 и замечательно гримируется. Недешево обходится, но есть за что платить. До сих пор они не подозревают, что за ними следят, но по прошествии некоторого времени, знаете, случается иногда, что впечатлительные люди начинают чувствовать это, хотя бы у них и не было никаких подозрений. Я бы посоветовал сейчас оставить 17 в покое и понаблюдать за 47. Следить за перепиской, знаете, очень рискованно. Я не очень бы советовал делать это при настоящем положении вещей. Но вы можете передать вашему клиенту, что дела идут успешно.
And again his narrowed eyes gleamed at his taciturn customer.	И снова его прищуренные глаза блеснули на безмолвствующего посетителя.
"No," said Soames suddenly, "I prefer that you should keep the watch going discreetly in Paris, and not concern yourself with this end."	- Нет, - внезапно сказал Сомс. - Я предпочитаю, чтобы вы, соблюдая всяческую осторожность, продолжали слежку в Париже и не занимались этим объектом здесь.
"Very well," replied Mr. Polteed, "we can do it."	- Отлично, - сказал мистер Полтид. - Будет сделано.
"What--what is the manner between them?"	- Каковы... как они себя держат друг с другом?
"I'll read you what she says," said Mr. Polteed, unlocking a bureau drawer and taking out a file of papers; "she sums it up somewhere confidentially. Yes, here it is! '17 very attractive--conclude 47, longer in the tooth' (slang for age, you know)--'distinctly gone--waiting his time--17 perhaps holding off for terms, impossible to say without knowing more. But inclined to think on the whole--doesn't know her mind--likely to act on impulse some day. Both have style.'"	- Я вам прочту, что она пишет, - сказал мистер Полтид, открывая ящик стола и вынимая оттуда пачку бумаг. - Она излагает это весьма конфиденциально. Да, вот оно! "17 весьма привлекательна... что касается 47, то клыки стерты (жаргон для определения возраста, знаете ли) ... явно неравнодушен... выжидает время, - 17, вероятно, уклоняется от объяснения, - сказать ничего нельзя, не ознакомившись ближе с делом. Но в общем можно предположить, что она находится в нерешительности - способна в один прекрасный день поддаться импульсу. Оба выдерживают стиль".
"What does that mean?" said Soames between close lips.	- Что это значит? - спросил Сомс, не разжимая губ.
"Well," murmured Mr. Polteed with a smile, showing many white teeth, "an expression we use. In other words, it's not likely to be a weekend business--they'll come together seriously or not at all."	- Это, - улыбнулся мистер Полтид, показывая два ряда белых зубов, это такое специальное выражение. Другими словами, это история не на два дня: они или столкуются всерьез, или совсем не столкуются.
"H'm!" muttered Soames, "that's all, is it?"	- Гм! - пробормотал Сомс. - Это все?
"Yes," said Mr. Polteed, "but quite promising."	- Да, - сказал мистер Полтид, - но это сулит надежды.
'Spider!' thought Soames.	"Паук!" - подумал Сомс.
"Good-day!"	- До свидания.
He walked into the Green Park that he might cross to Victoria Station and take the Underground into the City. For so late in January it was warm; sunlight, through the haze, sparkled on the frosty grass--an illumined cobweb of a day.	Он направился к Грин-парку, чтобы выйти к вокзалу Виктория и поехать подземкой в Сити. Погода стояла теплая для последних дней января. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь туман, горели на подернутой инеем траве, точно сверкающая паутина.
Little spiders--and great spiders! And the greatest spinner of all, his own tenacity, for ever wrapping its cocoon of threads round any clear way out. What was that fellow hanging round Irene for? Was it really as Polteed suggested? Or was Jolyon but taking compassion on her loneliness, as he would call it--sentimental radical chap that he had always been? If it were, indeed, as Polteed hinted! Soames stood still. It could not be! The fellow was seven years older than himself, no better looking! No richer! What attraction had he?	Маленькие паучки - большие пауки! И самый большой паук - это его собственное упорство, запутывающее все больше и больше своими нитями все пути к выходу. С какой целью этот тип увивается около Ирэн? Неужели это действительно так, как предполагает Полтид? Или, может быть, Джолион сочувствует ей в ее одиночестве, как он однажды выразился, - ведь он всегда был такой сентиментальный радикал? А что, если это на самом деле так, как говорит Полтид? Сомс остановился. Этого не может быть! Этот субъект старше его на семь лет, ни внешностью он не лучше, ни богаче! Что же в нем может быть привлекательного?
'Besides, he's come back,' he thought; 'that doesn't look---I'll go and see him!' and, taking out a card, he wrote:	"К тому же он вернулся, - подумал он, - не похоже, чтобы... Поеду-ка повидаться с ним!" И, вынув визитную карточку. Сомс написал:
"If you can spare half an hour some afternoon this week, I shall be at the Connoisseurs any day between 5.30 and 6, or I could come to the Hotch Potch if you prefer it. I want to see you.--	"Не могли бы Вы уделить мне полчаса как-нибудь на этой неделе - я буду ждать Вас в любой день в "Клубе знатоков" от 5.30 до 6 или, если это Вам удобнее, мог бы зайти во "Всякую всячину". Мне нужно Вас видеть.
S. F."	С. Ф."
He walked up St. James's Street and confided it to the porter at the Hotch Potch.	Он свернул на Сент-Джемс-стрит и передал карточку швейцару клуба "Всякой всячины".
"Give Mr. Jolyon Forsyte this as soon as he comes in," he said, and took one of the new motor cabs into the City....	- Передайте это мистеру Джолиону Форсайту, как только он придет, сказал он и, окликнув один из этих недавно вошедших в моду таксомоторов, сел и поехал в Сити...
Jolyon received that card the same afternoon, and turned his face towards the Connoisseurs. What did Soames want now? Had he got wind of Paris? And stepping across St. James's Street, he determined to make no secret of his visit. 'But it won't do,' he thought, 'to let him know she's there, unless he knows already.' In this complicated state of mind he was conducted to where Soames was drinking tea in a small bay-window.	Джолион получил эту записку в тот же день и отправился в "Клуб знатоков". Что нужно от него Сомсу? Не узнал ли он чего-нибудь о Париже? Переходя Сент-Джемсстрит, Джолион решил не делать тайны из своей поездки. "Но, во всяком случае, - подумал он, - не следует ставить его в известность, что она там, если он только уже не осведомлен". В таком сложном состоянии духа он вошел в клуб, и его провели наверх, где у небольшого окна с выступом сидел Сомс и пил чай.
"No tea, thanks," said Jolyon, "but I'll go on smoking if I may."	- Нет, благодарю, я не хочу чаю, - сказал Джолион, - я лучше покурю, если можно.
The curtains were not yet drawn, though the lamps outside were lighted; the two cousins sat waiting on each other.	Шторы еще не были опущены, хотя на улице уже зажглись фонари; кузены сели, молча оглядывая друг Друга.
"You've been in Paris, I hear," said Soames at last.	- Я слышал, вы были в Париже, - наконец сказал Сомс.
"Yes; just back."	- Да, только что вернулся.
"Young Val told me; he and your boy are going off, then?"	- Мне говорил Вал; ведь он и ваш сын, по-видимому, вместе отправляются на фронт.
Jolyon nodded.	Джолион кивнул.
"You didn't happen to see Irene, I suppose. It appears she's abroad somewhere."	- Скажите, вы не встречали за границей Ирэн? Она, кажется, где-то там.
Jolyon wreathed himself in smoke before he answered:	Джолион окутал себя клубом дыма, прежде чем ответить.
"Yes, I saw her."	- Да, я видел ее.
"How was she?"	- Как она себя чувствует?
"Very well."	- Прекрасно.
There was another silence; then Soames roused himself in his chair.	Снова наступило молчание. Затем Сомс откинулся на спинку стула.
"When I saw you last," he said, "I was in two minds. We talked, and you expressed your opinion. I don't wish to reopen that discussion. I only wanted to say this: My position with her is extremely difficult. I don't want you to go using your influence against me. What happened is a very long time ago. I'm going to ask her to let bygones be bygones."	- Когда мы с вами виделись в последний раз, - сказал он, - я находился в нерешительности. Мы с вами беседовали, и вы высказали свое мнение. Я не хочу возвращаться к этому спору. Я только, хочу сказать вот что: мое положение крайне затруднительно. Я бы не хотел, чтобы вы настраивали ее против меня. То, что произошло когдато, было очень давно. Я хочу предложить ей забыть прошлое.
"You have asked her, you know," murmured Jolyon.	- Ведь вы уже предлагали ей, - пробормотал Джолион.
"The idea was new to her then; it came as a shock. But the more she thinks of it, the more she must see that it's the only way out for both of us."	- Тогда это было для нее неожиданно, это потрясло ее. Но чем больше она об этом думает, тем для нее должно быть яснее, что это единственный разумный выход для нас обоих.
"That's not my impression of her state of mind," said Jolyon with particular calm. "And, forgive my saying, you misconceive the matter if you think reason comes into it at all."	- Я бы сказал, что я вынес совершенно другое впечатление из разговоров с ней, - сказал Джолион с необычайным спокойствием. - И простите, если я позволю себе заметить, что вы в корне заблуждаетесь, думая, что рассудок Тут что-нибудь значит.
He saw his cousin's pale face grow paler--he had used, without knowing it, Irene's own words.	Он увидел, как бледное лицо его кузена стало еще бледней: сам того не зная, он повторил слова Ирэн.
"Thanks," muttered Soames, "but I see things perhaps more plainly than you think. I only want to be sure that you won't try to influence her against me."	- Очень вам благодарен, - сказал Сомс, - но я, может быть, вижу лучше, чем вы думаете. Я только хотел бы быть уверенным, что вы не воспользуетесь вашим влиянием для того, чтобы восстанавливать ее против меня.
"I don't know what makes you think I have any influence," said Jolyon; "but if I have I'm bound to use it in the direction of what I think is her happiness. I am what they call a 'feminist,' I believe."	- Не знаю, из чего вы заключили, что я вообще имею на нее какое-то влияние, - сказал Джолион. - Но если бы и имел, я считал бы своим долгом употребить его лишь на то, что, по моему мнению, способствовало бы ее счастью. Я, знаете ли, как теперь, кажется, принято говорить, "феминист".
"Feminist!" repeated Soames, as if seeking to gain time. "Does that mean that you're against me?"	- Феминист! - повторил Сомс, словно стараясь выгадать время. - Нужно ли это понимать так, что вы против меня?
"Bluntly," said Jolyon, "I'm against any woman living with any man whom she definitely dislikes. It appears to me rotten."	- Грубо говоря, - сказал Джолион, - я против того, чтобы женщина жила с мужчиной, которого она определенно не любит. Мне это кажется отвратительным.
"And I suppose each time you see her you put your opinions into her mind."	- И я полагаю, всякий раз, как вы видите ее, вы стараетесь внушить ей эти ваши взгляды?
"I am not likely to be seeing her."	- Вряд ли я сейчас имею возможность видеться с нею.
"Not going back to Paris?"	- Вы не собираетесь обратно в Париж?
"Not so far as I know," said Jolyon, conscious of the intent watchfulness in Soames' face.	- Да нет, насколько мне известно, - сказал Джолион, чувствуя внимательно настороженный взгляд Сомса.
"Well, that's all I had to say. Anyone who comes between man and wife, you know, incurs heavy responsibility."	- Отлично, это все, что я имел вам сказать. И знаете, всякий, кто становится между мужем и женой, берет на себя тяжелую ответственность.
Jolyon rose and made him a slight bow.	Джолион встал и слегка поклонился.
"Good-bye," he said, and, without offering to shake hands, moved away,	- До свидания, - сказал он и, не протянув руки, повернулся и пошел.
leaving Soames staring after him. 'We Forsytes,' thought Jolyon, hailing a cab, 'are very civilised. With simpler folk that might have come to a row. If it weren't for my boy going to the war....'	Сомс, не двигаясь, смотрел ему вслед. "Мы, Форсайты, - думал Джолион, садясь в кэб, - очень цивилизованная публика. У людей попроще дело, наверно, дошло бы до драки. Если бы мой мальчик не отправлялся на эту войну..."
The war! A gust of his old doubt swept over him. A precious war! Domination of peoples or of women! Attempts to master and possess those who did not want you! The negation of gentle decency! Possession, vested rights; and anyone 'agin' 'em-- outcast! 'Thank Heaven!' he thought, 'I always felt "agin" 'em, anyway!' Yes! Even before his first disastrous marriage he could remember fuming over the bludgeoning of Ireland, or the matrimonial suits of women trying to be free of men they loathed. Parsons would have it that freedom of soul and body were quite different things! Pernicious doctrine! Body and soul could not thus be separated. Free will was the strength of any tie, and not its weakness. 'I ought to have told Soames,' he thought, 'that I think him comic. Ah! but he's tragic, too!'	Война! Прежние сомнения зашевелились в нем. Хороша война! Порабощение народов или женщин! Стремление подчинить, навязать свое господство тем, кто вас не хочет! Отрицание самой элементарной порядочности! Собственность, священные права! И всякий, кто против них, - пария. "Но я, слава богу, всегда хоть чувствовал, что я против них", - думал он. Да! Он помнил, что даже до своей первой неудачной женитьбы его приводили в негодование жестокие расправы в Ирландии или эти ужасные судебные процессы, когда женщины делали попытку освободиться от мужей, которые им были ненавистны. Это церковники считают, что свобода души и тела - два разных понятия! Пагубное учение! Можно ли так разделять душу и тело? Свободная воля - в этом сила, а не греховность любого союза. "Мне бы следовало сказать Сомсу, - подумал он, - что, на мой взгляд, он просто смешон. Ах, но он и трагичен в то же время!"
Was there anything, indeed, more tragic in the world than a man enslaved by his own possessive instinct, who couldn't see the sky for it, or even enter fully into what another person felt! 'I must write and warn her,' he thought; 'he's going to have another try.' And all the way home to Robin Hill he rebelled at the strength of that duty to his son which prevented him from posting back to Paris....	Действительно, что в мире может быть трагичнее человека, ставшего рабом своего неудержимого инстинкта собственности, человека, который ничего за этим не видит и даже неспособен просто понять чувства другого человека! "Надо написать ей, предостеречь ее, - думал Джолион. - Он собирается сделать еще попытку". И всю дорогу, пока он ехал домой в Робин-Хилл, он мысленно протестовал против этого неодолимого чувства долга по отношению к сыну, которое мешало ему уехать обратно в Париж...
But Soames sat long in his chair, the prey of a no less gnawing ache--a jealous ache, as if it had been revealed to him that this fellow held precedence of himself, and had spun fresh threads of resistance to his way out. 'Does that mean that you're against me?' he had got nothing out of that disingenuous question. Feminist! Phrasey fellow! 'I mustn't rush things,' he thought. 'I have some breathing space; he's not going back to Paris, unless he was lying. I'll let the spring come!' Though how the spring could serve him, save by adding to his ache, he could not tell. And gazing down into the street, where figures were passing from pool to pool of the light from the high lamps, he thought: 'Nothing seems any good--nothing seems worth while. I'm loney--that's the trouble.'	А Сомс долго еще сидел в кресле, не в силах преодолеть не менее грызущую ревнивую боль, словно ему внезапно открылось, что этот человек действительно имеет перед ним преимущество, что он успел сплести новую паутину и преградить ему путь. "Следует ли это понимать так, что вы против меня?" Он ничего не добился, задав этот хитрый вопрос. Феминист! Фразер несчастный! "Мне только не надо торопить события, - думал он. - У меня еще есть время: он сейчас не едет в Париж, если он только не соврал. Подождем до весны". Хотя что могла принести ему весна, он и сам не мог бы сказать, - разве только усилить его мучения. И, глядя на улицу, где фигуры прохожих возникали в кругах света то у одного, то у другого фонаря, Сомс думал: "Все кажется ненужным, все бессмысленно. Я одинок в этом все несчастье".
He closed his eyes; and at once he seemed to see Irene, in a dark street below a church--passing, turning her neck so that he caught the gleam of her eyes and her white forehead under a little dark hat, which had gold spangles on it and a veil hanging down behind. He opened his eyes--so vividly he had seen her! A woman was passing below, but not she! Oh no, there was nothing there!	Он закрыл глаза; и сейчас же увидел Ирэн в темном переулке, за церковью. Она прошла и обернулась, и он видел, как сверкнули ее глаза и ее белый лоб под маленькой темной шляпой с золотыми блестками и длинной развевающейся сзади вуалью. Он открыл глаза - он так ясно ее видел! Женщина шла внизу, но это не она. Ах, нет, там ничего нет!

К началу страницы

Титульный лист | Предыдущая | Следующая

Граммтаблицы | Тексты