Краткая коллекция англтекстов
Джек Лондон
Martin Eden/Мартин Иден
CHAPTER XXII/Глава 22
| English | Русский |
| Mrs. Morse did not require a mother's intuition to read the advertisement in Ruth's face when she returned home. The flush that would not leave the cheeks told the simple story, and more eloquently did the eyes, large and bright, reflecting an unmistakable inward glory. | Когда Руфь вернулась домой, миссис Морз тотчас все поняла по ее лицу, тут не требовалось и материнское чутье. Щеки еще горели, яснее слов рассказывая нехитрую повесть, а всего красноречивей были глаза - огромные, сияющие, они со всей несомненностью отражали внутреннее ликование. |
| "What has happened?" Mrs. Morse asked, having bided her time till Ruth had gone to bed. | - Что случилось? - спросила миссис Морз, дождавшись, когда Руфь легла в постель. |
| "You know?" Ruth queried, with trembling lips. | - Ты знаешь? - дрожащими губами спросила Руфь. |
| For reply, her mother's arm went around her, and a hand was softly caressing her hair. | Вместо ответа мать обняла ее, ласково погладила по голове. |
| "He did not speak," she blurted out. "I did not intend that it should happen, and I would never have let him speak--only he didn't speak." | - Он ничего не сказал, - выпалила Руфь. - Я не хотела, чтобы так случилось, и я ни за что не позволила бы ему сказать... только он и не сказал. |
| "But if he did not speak, then nothing could have happened, could it?" | - Но раз не сказал, значит, и случиться ничего не могло, правда? |
| "But it did, just the same." | - А все равно случилось. |
| "In the name of goodness, child, what are you babbling about?" Mrs. Morse was bewildered. "I don't think I know what happened, after all. What did happen?" | - Бог с тобой, детка, что за вздор? - в недоумении спросила миссис Морз. - Право, я не понимаю, о чем ты. Что же все-таки случилось? |
| Ruth looked at her mother in surprise. | Руфь удивленно посмотрела на мать. |
| "I thought you knew. Why, we're engaged, Martin and I." | - Я думала, ты поняла. Ну вот, мы с Мартином обручились. |
| Mrs. Morse laughed with incredulous vexation. | Миссис Морз недоверчиво, досадливо засмеялась. |
| "No, he didn't speak," Ruth explained. "He just loved me, that was all. I was as surprised as you are. He didn't say a word. He just put his arm around me. And--and I was not myself. And he kissed me, and I kissed him. I couldn't help it. I just had to. And then I knew I loved him." | - Нет, он ничего не сказал, - объяснила Руфь. - Он просто любит меня, вот и все. Я удивилась не меньше тебя. Он ни слова не сказал. Просто обнял меня. И... и я потеряла голову. И он целовал меня, и я его целовала. Я не могла удержаться. Просто не могла иначе. И тогда я поняла, что люблю его. |
| She paused, waiting with expectancy the benediction of her mother's kiss, but Mrs. Morse was coldly silent. | Она замолчала, с надеждой ждала благословляющего поцелуя матери, но миссис Морз холодно молчала. |
| "It is a dreadful accident, I know," Ruth recommenced with a sinking voice. "And I don't know how you will ever forgive me. But I couldn't help it. I did not dream that I loved him until that moment. And you must tell father for me." | - Это ужасно, я знаю, - упавшим голосом вновь заговорила Руфь. - Даже не знаю, простишь ли ты меня когда-нибудь. Но я ничего не могла поделать. До той минуты я и вообразить не могла, что его люблю. И ты, пожалуйста, сама скажи папе. |
| "Would it not be better not to tell your father? Let me see Martin Eden, and talk with him, and explain. He will understand and release you." | - Может быть, не стоит говорить папе? Лучше я повидаюсь с Мартином Иденом, побеседую с ним и все ему объясню. Он поймет и освободит тебя от твоего обещания. |
| "No! no!" Ruth cried, starting up. | Руфь будто пружиной подбросило. |
| "I do not want to be released. I love him, and love is very sweet. I am going to marry him--of course, if you will let me." | - Нет! нет! - воскликнула она. - Я совсем не хочу освобождаться. Я люблю его, любовь - это чудесно. Я выйду за него... конечно, если вы мне позволите. |
| "We have other plans for you, Ruth, dear, your father and I--oh, no, no; no man picked out for you, or anything like that. Our plans go no farther than your marrying some man in your own station in life, a good and honorable gentleman, whom you will select yourself, when you love him." | - У нас с отцом другие планы, Руфь, детка. Нет, нет, мы никого для тебя не выбрали, ничего похожего. Мы только хотим, чтобы твоим мужем стал человек нашего круга, хороший, достойный, истинный джентльмен, которого ты сама выберешь, когда полюбишь его. |
| "But I love Martin already," was the plaintive protest. | - Но я уже люблю Мартина, - печально возразила Руфь. |
| "We would not influence your choice in any way; but you are our daughter, and we could not bear to see you make a marriage such as this. He has nothing but roughness and coarseness to offer you in exchange for all that is refined and delicate in you. He is no match for you in any way. He could not support you. We have no foolish ideas about wealth, but comfort is another matter, and our daughter should at least marry a man who can give her that--and not a penniless adventurer, a sailor, a cowboy, a smuggler, and Heaven knows what else, who, in addition to everything, is hare-brained and irresponsible." | - Мы бы никак не стали влиять на твой выбор, но ты наша дочь и с подобным замужеством мы примириться не можем. В тебе столько утонченности, нежности, а этот человек даст тебе лишь вульгарность и неотесанность. Он тебе во всех отношениях не пара. Он не сможет содержать тебя. Мы не так глупы, чтобы мечтать о миллионах, но достаток дело другое, и наша дочь должна выйти замуж за человека, который обеспечит ей хотя бы достаток, а не за искателя приключений без гроша в кармане, за матроса, ковбоя, контрабандиста, бог весть кем он только не был, да еще ко всему у него ветер в голове и ни малейшего чувства ответственности. |
| Ruth was silent. Every word she recognized as true. | Руфь молчала. Мысленно она соглашалась с каждым словом матери. |
| "He wastes his time over his writing, trying to accomplish what geniuses and rare men with college educations sometimes accomplish. A man thinking of marriage should be preparing for marriage. But not he. As I have said, and I know you agree with me, he is irresponsible. And why should he not be? It is the way of sailors. He has never learned to be economical or temperate. The spendthrift years have marked him. It is not his fault, of course, but that does not alter his nature. And have you thought of the years of licentiousness he inevitably has lived? Have you thought of that, daughter? You know what marriage means." | - Он попусту тратит время на свою писанину, старается достичь того, чего достигали лишь немногие люди, и притом с высшим образованием. Тот, кто задумал жениться, должен к женитьбе готовиться. А он? Я уже говорила, и я знаю, ты со мной согласна, он лишен чувства ответственности. А как могло быть иначе? Все матросы такие. Он не научился ни бережливости, ни умеренности. Сколько лет швырял деньгами, это вошло в привычку. Он, разумеется, не виноват, но такова уж его натура. А ты подумала, - сколько лет он вел беспутную жизнь? Это ведь неизбежно! Ты подумала об этом, дочь моя? Ты ведь понимаешь, что значит выйти замуж. |
| Ruth shuddered and clung close to her mother. | Руфь содрогнулась, прижалась к матери. |
| "I have thought." Ruth waited a long time for the thought to frame itself. "And it is terrible. It sickens me to think of it. I told you it was a dreadful accident, my loving him; but I can't help myself. Could you help loving father? Then it is the same with me. There is something in me, in him--I never knew it was there until to-day--but it is there, and it makes me love him. I never thought to love him, but, you see, I do," she concluded, a certain faint triumph in her voice. | - Я думала. - Руфь надолго умолкла. Для ее мысли не сразу нашлись подходящие слова. - Это ужасно. Думать об этом неприятно. Я сказала тебе, это страшное несчастье, что я его полюбила, но я ничего не могу с собой поделать. Ты могла не полюбить папу? Бот и я так. Что-то есть во мне, в нем... я до сегодняшнего дня и не подозревала... но что-то есть, и от этого я не могу не любить его. Я не собиралась влюбляться в него, но вот видишь, люблю, - докончила Руфь с каким-то робким торжеством. |
| They talked long, and to little purpose, in conclusion agreeing to wait an indeterminate time without doing anything. | Они говорили еще долго, и почти ни к чему не пришли, и под конец согласились на том, что подождут некое неопределенное время, ничего не предпринимая. |
| The same conclusion was reached, a little later that night, between Mrs. Morse and her husband, after she had made due confession of the miscarriage of her plans. | На том же согласились позднее в тот вечер и миссис Морз с мужем, когда она призналась ему, какой неудачей обернулись ее планы. |
| "It could hardly have come otherwise," was Mr. Morse's judgment. "This sailor-fellow has been the only man she was in touch with. Sooner or later she was going to awaken anyway; and she did awaken, and lo! here was this sailor-fellow, the only accessible man at the moment, and of course she promptly loved him, or thought she did, which amounts to the same thing." | - Едва ли могло быть по-другому, - рассудил мистер Морз. - Этот матрос - единственный молодой человек, с которым она постоянно виделась. Должна же была она рано или поздно проснуться, вот и проснулась, а тут как раз этот матрос, единственный молодой человек поблизости, и конечно же, она тут же в него влюбилась или вообразила, что влюбилась, разницы никакой. |
| Mrs. Morse took it upon herself to work slowly and indirectly upon Ruth, rather than to combat her. There would be plenty of time for this, for Martin was not in position to marry. | Миссис Морз предпочла не воевать с дочерью, а действовать медленно, исподволь. Времени предостаточно, у Мартина не то положение, чтобы он сейчас мог жениться. |
| "Let her see all she wants of him," was Mr. Morse's advice. "The more she knows him, the less she'll love him, I wager. And give her plenty of contrast. Make a point of having young people at the house. Young women and young men, all sorts of young men, clever men, men who have done something or who are doing things, men of her own class, gentlemen. She can gauge him by them. They will show him up for what he is. And after all, he is a mere boy of twenty-one. Ruth is no more than a child. It is calf love with the pair of them, and they will grow out of it." | - Пусть видится с ним сколько ей угодно, - посоветовал мистер Морз. - Держу пари, чем лучше она его узнает, тем скорее разлюбит. И дай ей побольше возможностей для сравнения. Пускай в доме чаще бывает молодежь. Приглашай девушек и молодых людей - пускай у нас бывают самые разные молодые люди, толковые, кто чего-то уже достиг или на пути к этому, люди ее круга, джентльмены. Будет ей наглядная мера для сравнения. Станет ясно и понятно, что он такое. И в конце-то концов, он еще мальчишка, ему всего двадцать один, Руфь тоже еще ребенок. У обоих это ребяческое увлечение, они его перерастут. |
| So the matter rested. Within the family it was accepted that Ruth and Martin were engaged, but no announcement was made. The family did not think it would ever be necessary. Also, it was tacitly understood that it was to be a long engagement. They did not ask Martin to go to work, nor to cease writing. They did not intend to encourage him to mend himself. And he aided and abetted them in their unfriendly designs, for going to work was farthest from his thoughts. | На том и порешили. В семействе признали, что Мартин и Руфь помолвлены, но никому о помолвке не сообщили. Надеялись, что в конечном счете это не понадобится. Подразумевалось также, что помолвка будет долгой. Мартина не просили ни устроиться на службу, ни перестать писать. Они не собирались подталкивать его на перемены к лучшему. А все поведение Мартина было на руку его противникам, ибо меньше всего он думал устраиваться на службу. |
| "I wonder if you'll like what I have done!" he said to Ruth several days later. "I've decided that boarding with my sister is too expensive, and I am going to board myself. I've rented a little room out in North Oakland, retired neighborhood and all the rest, you know, and I've bought an oil-burner on which to cook." | - Не знаю, одобришь ли ты мой поступок! - сказал он Руфи несколько дней спустя. - Я решил, что жить и столоваться у сестры слишком дорого, теперь буду жить отдельно. Я снял маленькую комнатку в Северном Окленде, знаешь, там живет тихий народ, кто ушел на покой, и все такое, и я купил керосинку, сам буду на ней готовить. |
| Ruth was overjoyed. The oil-burner especially pleased her. | Руфь безмерно обрадовалась. С особенным удовольствием услышала о керосинке. |
| "That was the way Mr. Butler began his start," she said. | - Мистер Батлер тоже так начинал, - сказала она. |
| Martin frowned inwardly at the citation of that worthy gentleman, and went on: | Упоминание о сем достойном джентльмене несколько покоробило Мартина, и он продолжал: |
| "I put stamps on all my manuscripts and started them off to the editors again. Then to-day I moved in, and to-morrow I start to work." | - Я наклеил марки на все свои рукописи и опять разослал их в, редакции. Сегодня переселяюсь, а завтра начинаю работать. |
| "A position!" she cried, betraying the gladness of her surprise in all her body, nestling closer to him, pressing his hand, smiling. "And you never told me! What is it?" | - Подыскал место! - воскликнула она, и примостилась к нему, и сжала ему руку, и заулыбалась, всем существом выдавая радостное удивление. - И ничего мне не говорил! Что за место? |
| He shook his head. | Мартин покачал головой. |
| "I meant that I was going to work at my writing." Her face fell, and he went on hastily. "Don't misjudge me. I am not going in this time with any iridescent ideas. It is to be a cold, prosaic, matter-of-fact business proposition. It is better than going to sea again, and I shall earn more money than any position in Oakland can bring an unskilled man." | - Я не о той работе, я опять буду писать. - Лицо у Руфи вытянулось, и он поспешно продолжал: - Пойми меня правильно. Теперь я уже не строю никаких воздушных замков. Это трезвый, прозаический, деловой шаг. Это лучше, чем опять идти в море, и денег я заработаю больше, чем можно заработать на любом месте в Окленде, не имея специальности. |
| "You see, this vacation I have taken has given me perspective. I haven't been working the life out of my body, and I haven't been writing, at least not for publication. All I've done has been to love you and to think. I've read some, too, but it has been part of my thinking, and I have read principally magazines. I have generalized about myself, and the world, my place in it, and my chance to win to a place that will be fit for you. Also, I've been reading Spencer's 'Philosophy of Style,' and found out a lot of what was the matter with me--or my writing, rather; and for that matter with most of the writing that is published every month in the magazines." | Понимаешь, за каникулы, которые я себе устроил, мне многое стало ясно. Я не надрывался до бесчувствия на тяжелой работе и не писал - во всяком случае, для печати. Была только любовь к тебе, да еще я много думал. И кое-что прочел, но это тоже значило думать, читал я главным образом журналы. Я размышлял о себе, о мире, о своем месте в мире, о своих возможностях, о том, сумею ли завоевать положение, достойное тебя. А кроме того, я читал "Философию стиля" Спенсера и понял многое, что прямо касается меня - вернее, моих сочинений и, в сущности, почти всех сочинений, которые каждый месяц появляются в журналах. |
| "But the upshot of it all--of my thinking and reading and loving--is that I am going to move to Grub Street. I shall leave masterpieces alone and do hack-work--jokes, paragraphs, feature articles, humorous verse, and society verse--all the rot for which there seems so much demand. Then there are the newspaper syndicates, and the newspaper short-story syndicates, and the syndicates for the Sunday supplements. I can go ahead and hammer out the stuff they want, and earn the equivalent of a good salary by it. There are free-lances, you know, who earn as much as four or five hundred a month. I don't care to become as they; but I'll earn a good living, and have plenty of time to myself, which I wouldn't have in any position." | А все вместе - мои мысли, и чтение, и любовь - привело вот к чему: я намерен заделаться литературным поденщиком. Я оставлю пока что шедевры и займусь шутками, злободневными газетными заметками, сенсационными сообщениями, стихотворными фельетонами, юмористическими стишками - всей этой чепухой, на которую, видно, самый большой спрос. Кроме того, существуют специальные агентства, они снабжают газеты материалами и рассказами и всякой мелочью для воскресных приложений. Я могу наловчиться и поставлять им то, что им требуется, и зарабатывать на этом не меньше хорошего жалованья. Иные литераторы, такие, знаешь, свободные художники получают четыреста долларов в месяц, если не пятьсот. Я вовсе не жажду уподобиться этой братии, но я буду зарабатывать вполне достаточно и у меня будет еще вдоволь времени для себя, а ни на какой службе это было бы невозможно. |
| "Then, I'll have my spare time for study and for real work. In between the grind I'll try my hand at masterpieces, and I'll study and prepare myself for the writing of masterpieces. Why, I am amazed at the distance I have come already. When I first tried to write, I had nothing to write about except a few paltry experiences which I neither understood nor appreciated. But I had no thoughts. I really didn't. I didn't even have the words with which to think. My experiences were so many meaningless pictures. But as I began to add to my knowledge, and to my vocabulary, I saw something more in my experiences than mere pictures. I retained the pictures and I found their interpretation. That was when I began to do good work, when I wrote 'Adventure,' 'Joy,' 'The Pot,' 'The Wine of Life,' 'The Jostling Street,' the 'Love-cycle,' and the 'Sea Lyrics.' I shall write more like them, and better; but I shall do it in my spare time. My feet are on the solid earth, now. Hack-work and income first, masterpieces afterward. Just to show you, I wrote half a dozen jokes last night for the comic weeklies; and just as I was going to bed, the thought struck me to try my hand at a triolet--a humorous one; and inside an hour I had written four. They ought to be worth a dollar apiece. Four dollars right there for a few afterthoughts on the way to bed." | Конечно, у меня будет время для занятий и для настоящей работы. В промежутках между ремесленными поделками я буду пробовать себя в серьезной литературе, буду заниматься, и готовиться к серьезному литературному труду. Мне и самому удивительно, какой я уже прошел путь! Поначалу, когда я пробовал писать, мне писать было не о чем, разве что о каких-то пустячных случаях из моей жизни, и я не умел их толком понять и оценить. Ведь мыслей у меня не было... В самом деле не было. Слов для мыслей и то не было. Пережил я немало, но все это оставалось множеством лишенных смысла картинок. А потом я стал набираться знаний и новых для меня слов, и пережитое оказалось уже не просто множеством картин. Все по-прежнему было ярко и зримо, но я еще и научился понимать то, что вижу. Вот тогда я и начал писать по-настоящему, "Приключение", "Радость", "Выпивка", "Вино жизни", "Толчея", любовный цикл и "Голоса моря" - это настоящее. Я напишу и еще такое и лучше, но писать буду в свободное время. Теперь я больше, не витаю в облаках. Сперва поденщина и заработок, а уж потом шедевры. Я написал вчера вечером полдюжины шуточек для юмористических еженедельников, просто чтобы показать тебе, а когда собрался спать, мне вдруг вздумалось на пробу написать триолет, тоже шуточный, и за час я их сочинил четыре. Оплачивают их, должно быть, по доллару за штуку. Четыре доллара за то, что пришло в голову перед сном. |
| "Of course it's all valueless, just so much dull and sordid plodding; but it is no more dull and sordid than keeping books at sixty dollars a month, adding up endless columns of meaningless figures until one dies. And furthermore, the hack-work keeps me in touch with things literary and gives me time to try bigger things." | Этому, конечно, грош цена, работенка скучная и дрянная, но не скучней и не дрянней, чем корпеть над бухгалтерскими книгами за шестьдесят долларов в месяц - до самой смерти складывать колонки бессмысленных цифр. И потом, эта писанина все же как-то связана с литературой и оставляет мне время писать настоящее. |
| "But what good are these bigger-things, these masterpieces?" Ruth demanded. "You can't sell them." | - Но что пользы писать настоящее, эти твои шедевры? - требовательно спросила Руфь. - Ты ведь не можешь их продать. |
| "Oh, yes, I can," he began; but she interrupted. | - Ну нет, могу, - начал Мартин, но Руфь его перебила: |
| "All those you named, and which you say yourself are good--you have not sold any of them. We can't get married on masterpieces that won't sell." | - Вот ты назвал все эти вещи, ты считаешь их хорошими, но ведь ни одну не напечатали. Нельзя нам пожениться и жить на шедевры, которые не продаются. |
| "Then we'll get married on triolets that will sell," he asserted stoutly, putting his arm around her and drawing a very unresponsive sweetheart toward him. | - Тогда мы поженимся и станем жить на триолеты, они-то будут продаваться, - храбро заверил он, обнял любимую и притянул к себе, однако Руфь осталась холодна. |
| "Listen to this," he went on in attempted gayety. "It's not art, but it's a dollar. | - Вот послушай, - с напускной веселостью продолжал Мартин. - Не искусство, зато доллар. |
| "He came in When I was out, To borrow some tin Was why he came in, And he went without; So I was in And he was out." | Отлучился я кстати, А ко мне между тем Заявился приятель, Думал денег занять он - И напрасно совсем: Он явился некстати И отбыл ни с чем. [1] |
| The merry lilt with which he had invested the jingle was at variance with the dejection that came into his face as he finished. He had drawn no smile from Ruth. She was looking at him in an earnest and troubled way. | Веселенький ритм этих стишков никак не вязался с унынием, которое проступило на лице Мартина, когда он кончил. Вызвать улыбку у Руфи ему не удалось. Она смотрела на него серьезно, с тревогой. |
| "It may be a dollar," she said, "but it is a jester's dollar, the fee of a clown. Don't you see, Martin, the whole thing is lowering. I want the man I love and honor to be something finer and higher than a perpetrator of jokes and doggerel." | - Может быть, это и доллар, - сказала она, - но это доллар шута, плата клоуну в цирке. Неужели ты не понимаешь, Мартин, для тебя это унизительно. Я хочу, чтобы человек, которого я люблю и уважаю, занимался чем-то более достойным и утонченным, чем сочинение шуточек и жалких виршей. |
| "You want him to be like--say Mr. Butler?" he suggested. | - Ты хочешь, чтобы он походил... допустим, на мистера Батлера? - подсказал Мартин. |
| "I know you don't like Mr. Butler," she began. | - Я знаю, что ты не любишь мистера Батлера... |
| "Mr. Butler's all right," he interrupted. "It's only his indigestion I find fault with. But to save me I can't see any difference between writing jokes or comic verse and running a type-writer, taking dictation, or keeping sets of books. It is all a means to an end. Your theory is for me to begin with keeping books in order to become a successful lawyer or man of business. Mine is to begin with hack-work and develop into an able author." | - Мистер Батлер человек как человек, - прервал Мартин. - Мне только не нравится, что у него несварение желудка. Но хоть убей, не вижу разницы, сочинять ли шуточки и забавные стишки, или печатать на машинке, писать под диктовку и вести конторские книги. Все это средства, не цель. По-твоему, я должен начать со счетовода, чтобы потом стать преуспевающим адвокатом или коммерсантом. Я же хочу начать с литературной поденщины, а затем стать настоящим писателем. |
| Но было бы вежливей, если бы вы ничего подобного мне не сказали. | |
| "There is a difference," she insisted. | |
| "What is it?" | - Какая же? |
| "Why, your good work, what you yourself call good, you can't sell. You have tried, you know that,--but the editors won't buy it." | - Так ведь твои хорошие работы, те, которые ты сам считаешь хорошими, ты не можешь продать. Ты пытался, сам знаешь, но редакторы их не покупают. |
| "Give me time, dear," he pleaded. "The hack-work is only makeshift, and I don't take it seriously. Give me two years. I shall succeed in that time, and the editors will be glad to buy my good work. I know what I am saying; I have faith in myself. I know what I have in me; I know what literature is, now; I know the average rot that is poured out by a lot of little men; and I know that at the end of two years I shall be on the highroad to success. As for business, I shall never succeed at it. I am not in sympathy with it. It strikes me as dull, and stupid, and mercenary, and tricky. Anyway I am not adapted for it. I'd never get beyond a clerkship, and how could you and I be happy on the paltry earnings of a clerk? I want the best of everything in the world for you, and the only time when I won't want it will be when there is something better. And I'm going to get it, going to get all of it. The income of a successful author makes Mr. Butler look cheap. A 'best-seller' will earn anywhere between fifty and a hundred thousand dollars--sometimes more and sometimes less; but, as a rule, pretty close to those figures." | - Руфь, милая, дай мне время, - взмолился он. - Ремесленная работа - это же ненадолго, я не отношусь к ней серьезно. Дай мне два года. За это время я добьюсь успеха, и редакторы будут рады купить мои настоящие работы. Я знаю, что говорю, я верю в себя. Я знаю, на что способен, знаю теперь и что такое литература, знаю, какую труху поставляют изо дня в день бездарные щелкоперы, - и знаю, что через два года выйду на прямую дорогу к успеху. А дельцом мне не стать, коммерсант из меня никакой. Не по душе мне это. По-моему, все это - скучное, тупое, мелочное торгашество, путаница и обман. Да что говорить, не гожусь я для этого. Дальше конторщика я не продвинусь, а конторщик получает гроши, какое тогда у нас с тобой может быть счастье? Я хочу, чтобы у тебя было все самое лучшее на свете, и откажусь от этого только во имя чего-то, что будет еще лучше. И я непременно добьюсь этого, добьюсь всего самого лучшего. Рядом с доходом преуспевающего писателя деньги мистера Батлера - просто мелочь. Нашумевшая книга приносит от пятидесяти до ста тысяч долларов, - иногда больше, иногда меньше, но, как правило, примерно столько. |
| She remained silent; her disappointment was apparent. | Руфь молчала, она была явно разочарована. |
| "Well?" he asked. | - Ну как? - спросил Мартин. |
| "I had hoped and planned otherwise. I had thought, and I still think, that the best thing for you would be to study shorthand--you already know type-writing--and go into father's office. You have a good mind, and I am confident you would succeed as a lawyer." | - Я надеялась и рассчитывала на другое. Я думала и продолжаю думать, что тебе лучше всего изучить стенографию - на машинке ты печатать умеешь - и пойти служить в контору к папе. Ты очень способный, и я уверена, из тебя выйдет превосходный адвокат. |
Титульный лист | Предыдущая | Следующая
