Краткая коллекция англтекстов
Генри Фильдинг. История Тома Джонса, найденыша
Том XVIII
Containing three days/
Охватывающая три дня
Глава 1.
Containing a portion of introductory writing
содержащая обрывок вступления
| English | Русский |
| When a comic writer hath made his principal characters as happy as he can, or when a tragic writer hath brought them to the highest pitch of human misery, they both conclude their business to be done, and that their work is come to a period. | Комедийный писатель, сделав главных своих героев счастливыми, и автор трагедии, ввергнув их в глубочайшую пучину несчастья,- оба считают дело свое выполненным и произведения свои доведенными до конца. |
| Had we been of the tragic complexion, the reader must now allow we were nearly arrived at this period, since it would be difficult for the devil, or any of his representatives on earth, to have contrived much greater torments for poor Jones than those in which we left him in the last chapter; and as for Sophia, a good-natured woman would hardly wish more uneasiness to a rival than what she must at present be supposed to feel. What then remains to complete the tragedy but a murder or two, and a few moral sentences! | Если бы я был писателем трагедийного склада, читателю пришлось бы признать, что конец мною уже почти достигнут, поскольку трудно было бы самому дьяволу или кому-нибудь из его представителей на земле придумать что-нибудь ужаснее тех мучений, в которых мы оставили беднягу Джонса в последней главе; что же касается Софьи, то ни одна добросердечная женщина не пожелала бы своей сопернице большего отчаяния, чем то, какое моя героиня, надо думать, теперь испытывала. Что же тогда оставалось бы для развязки трагедии, как не парочка убийств да несколько моральных наставлений? |
| But to bring our favourites out of their present anguish and distress, and to land them at last on the shore of happiness, seems a much harder task; a task, indeed, so hard that we do not undertake to execute it. In regard to Sophia, it is more than probable that we shall somewhere or other provide a good husband for her in the end- either Blifil, or my lord, or somebody else; but as to poor Jones, such are the calamities in which he is at present involved, owing to his imprudence, by which, if a man doth not become felon to the world, he is at least a felo de se ; so destitute is he now of friends, and so persecuted by enemies, that we almost despair of bringing him to any good; and if our reader delights in seeing executions, I think he ought not to lose any time in taking a first row at Tyburn. | Но выручить наших героев из постигшего их горя и мук и благополучно высадить их на берег счастья представляется делом более трудным - настолько трудным, что мы даже за него не беремся. Для Софьи, пожалуй, еще можно было бы подыскать напоследок хорошего мужа - Блайфила, лорда или кого другого. Но что касается несчастного Джонса, то, по милости своей неосмотрительности сделавшись уголовным преступником если не в глазах света, то в своих собственных, он попал в столь бедственное положение, оставленный друзьями и преследуемый врагами, что мы почти отчаиваемся как-нибудь ему помочь; и если читатель охотник до публичных казней, то я советую ему, не теряя времени, достать место в первом ряду на Тайберне. |
| This I faithfully promise, that, notwithstanding any affection which we may be supposed to have for this rogue, whom we have unfortunately made our heroe, we will lend him none of that supernatural assistance with which we are entrusted, upon condition that we use it only on very important occasions. If he doth not, therefore, find some natural means of fairly extricating himself from all his distresses, we will do no violence to the truth and dignity of history for his sake; for we had rather relate that he was hanged at Tyburn (which may very probably be the case) than forfeit our integrity, or shock the faith of our reader. | Во всяком случае, я твердо обещаю читателю, что, невзирая на всю привязанность, какую можно предположить во мне к этому негодяю, так несчастливо избранному мной в герои, я не прибегну для его спасения к сверхъестественной помощи, предоставленной писателям с тем условием, чтобы мы ею пользовались только в чрезвычайных случаях. Поэтому, если он не найдет естественных средств выпутаться из беды. мы не допустим ради нею насилия над правдой и достоинством повествования; скорее мы расскажем, как его повесили на Тайберне (что, вероятнее всего, и случится), чем решимся прикрасить истину и поколебать доверие читателя. |
| In this the antients had a great advantage over the moderns. Their mythology, which was at that time more firmly believed by the vulgar than any religion is at present, gave them always an opportunity of delivering a favourite heroe. Their deities were always ready at the writer's elbow, to execute any of his purposes; and the more extraordinary the invention was, the greater was the surprize and delight of the credulous reader. Those writers could with greater ease have conveyed a heroe from one country to another, nay from one world to another, and have brought him back again, than a poor circumscribed modern can deliver him from a jail. | В этом отношении древние писатели имели большое преимущество перед нами. Мифология, в сказания которой народ веровал когда больше, чем верует теперь в догматы какой угодно религии, всегда давала им возможность выручить любимого героя. Боги всегда находились под рукой писателя, готовые исполнить малейшее его желание, и чем необыкновеннее была его выдумка, тем больше пленяла и восхищала она доверчивого читателя. Тогдашним писателям легче было перенести героя из страны в страну и даже переправить на тот свет и обратно, чем нынешним освободить его из тюрьмы. |
| The Arabians and Persians had an equal advantage in writing their tales from the genii and fairies, which they believe in as an article of their faith, upon the authority of the Koran itself. But we have none of these helps. To natural means alone we are confined; let us try therefore what, by these means, may be done for poor Jones; though, to confess the truth, something whispers me in the ear, that he doth not yet know the worst of his fortune; and that a more shocking piece of news than any he hath yet heard remains for him in the unopened leaves of fate. | Такую же помощь арабы и персы, сочиняя свои сказки, получали от гениев и фей, вера в которых у них зиждется на авторитете самого Корана. Но мы не располагаем подобными средствами. Нам приходится держаться естественных объяснений. Попробуем же сделать что можно для бедняги Джонса, не прибегая к помощи чудесного, хотя, надо сознаться, некий голос и шепчет мне на ухо, что он еще не изведал самого худшего и что ужаснейшее известие еще ждет ею на нераскрытых листках книги судеб. |
Глава 2.
The generous and grateful behaviour of Mrs. Miller
Великодушное и благородное поведение миссис Миллер
| English | Русский |
| Mr. Allworthy and Mrs. Miller were just sat down to breakfast, when Blifil, who had gone out very early that morning, returned to make one of the company. | Мистер Олверти и миссис Миллер сидели за завтраком, когда возвратился Блайфил, вышедший из дому очень рано. |
| He had not been long seated before he began as follows: "Good Lord! my dear uncle, what do you think hath happened? I vow I am afraid of telling it you, for fear of shocking you with the remembrance of ever having shewn any kindness to such a villain." | - Господи! - воскликнул он, подсев к столу.- Можете себе представить, дядюшка, что случилось? Мне страшно даже рассказывать, чтобы не растравлять неприятных воспоминаний: ведь вы когда-то благодетельствовали этому негодяю. |
| "What is the matter, child?" said the uncle. "I fear I have shown kindness in my life to the unworthy more than once. But charity doth not adopt the vices of its objects." | - В чем дело, голубчик? - спросил Олверти.- Боюсь, я не раз в своей жизни делал добро недостойным. Но милосердие не усыновляет пороков тех людей, которым оно оказано. |
| "O, sir! " returned Blifil, "it is not without the secret direction of Providence that you mention the word adoption. Your adopted son, sir, that Jones, that wretch whom you nourished in your bosom, hath proved one of the greatest villains upon earth." | - Ах, сэр! Видно, само провидение подсказало вам слово "усыновляет". Да, сэр, усыновленный вами Джонс, этот несчастный, которого вы вскормили на груди своей, оказался величайшим негодяем на свете. |
| "By all that's sacred, 'tis false," cries Mrs. Miller. "Mr. Jones is no villain. He is one of the worthiest creatures breathing; and if any other person had called him villain, I would have thrown all this boiling water in his face." | - Клянусь всем святым, это ложь! - воскликнула миссис Миллер.-Мистер Джонс вовсе не негодяй. Он достойнейший человек. И если бы кто-нибудь другой назвал его негодяем, так я плеснула бы ему в лицо вот этим кипятком. |
| Mr. Allworthy looked very much amazed at this behaviour. But she did not give him leave to speak, before, turning to him, she cried, | Мистер Олверти посмотрел на нее с большим удивлением, но миссис Миллер, не давая ему произнести ни слова, проговорила : |
| "I hope you will not be angry with me; I would not offend you, sir, for the world; but, indeed, I could not bear to hear him called so." | - Надеюсь, вы на меня не сердитесь; я ни за что на свете не захотела бы вас прогневить, но не могу слышать, чтобы мистера Джонса называли негодяем. |
| "I must own, madam," said Allworthy, very gravely, "I am a little surprized to hear you so warmly defend a fellow you do not know." | - Должен вам признаться, сударыня,- сказал мистер Олверти очень серьезным тоном,- меня несколько удивляет, что вы так горячо вступаетесь за молодчика, которого не знаете. |
| "O! I do know him, Mr. Allworthy," said she, "indeed I do; I should be the most ungrateful of all wretches if I denied it. O! he hath preserved me and my little family; we have all reason to bless him while we live.- And I pray Heaven to bless him, and turn the hearts of his malicious enemies. I know, I find, I see, he hath such." | - Помилуйте, мистер Олверти,- отвечала она,- я его знаю, очень даже знаю! Было бы крайней неблагодарностью с моей стороны, если б я от него отреклась. Ведь он спас меня и мою семью, и нам всем надо благословлять его до конца жизни. Да пошлет ему бог всякого счастья, и да смягчит он сердце его злых врагов! Я знаю, я вижу, что у него есть враги. |
| "You surprize me, madam, still more," said Allworthy; "sure you must mean some other. It is impossible you should have any such obligations to the man my nephew mentions." | - Вы все больше и больше удивляете меня, сударыня,- сказал Олверти,по всей вероятности, вы имеете в виду кого-то другого. Не может быть, чтобы вы были столько обязаны человеку, о котором говорит мой племянник. |
| "Too surely," answered she, "I have obligations to him of the greatest and tenderest kind. He hath been the preserver of me and mine. Believe me, sir, he hath been abused, grossly abused to you; I know he hath, or you, whom I know to be all goodness and honour, would not, after the many kind and tender things I have heard you say of this poor helpless child, have so disdainfully called him fellow.- Indeed, my best of friends, he deserves a kinder appellation from you, had you heard the good, the kind, the grateful things which I have heard him utter of you. He never mentions your name but with a sort of adoration. In this very room I have seen him on his knees, imploring all the blessings of heaven upon your head. I do not love that child there better than he loves you." | - Клянусь,- отвечала миссис Миллер,- я ему обязана чрезвычайно: он спас меня и мою семью. Поверьте, сэр, его перед вами оклеветали, бессовестно оклеветали. Я в этом не сомневаюсь, иначе вы, сама доброта и справедливость, не называли бы презрительно "молодчиком" бедного, беззащитного мальчика, о котором когда-то говорили с такой нежной любовью. Клянусь вам, благодетель мой, он заслуживает с вашей стороны лучшего отношения, и вы бы так о нем не отзывались, если бы слышали, с каким уважением, с какой любовью, с какой благодарностью говорит он о вас. С каким благоговением произносит он всегда ваше имя! В этой самой комнате видела я его, на коленях призывающего на вас благословение небес. Он любит вас не меньше, чем я люблю мою дочку. |
| "I see, sir, now," said Blifil, with one of those grinning sneers with which the devil marks his best beloved, "Mrs. Miller really doth know him. I suppose you will find she is not the only one of your acquaintance to whom he hath exposed you. As for my character, I perceive, by some hints she hath thrown out, he hath been very free with it, but I forgive him." | - Теперь я вижу, сэр, что миссис Миллер действительно его знает,заметил Блайфил с одной из тех язвительных усмешек, какими дьявол отмечает своих любимцев.- Я полагаю, что он жаловался на вас не ей одной, по и другим нашим знакомым. Что касается меня, то по некоторым намекам миссис Миллер я вижу, что он со мною не церемонился; но я ему прощаю. |
| "And the Lord forgive you, sir!" said Mrs. Miller; "we have all sins enough to stand in need of his forgiveness." | - А вам да простит господь,- сказала миссис Миллер,- все мы грешники и нуждаемся в господнем милосердии. |
| "Upon my word, Mrs. Miller," said Allworthy, "I do not take this behaviour of yours to my nephew kindly; and I do assure you, as any reflections which you cast upon him must come only from that wickedest of men, they would only serve, if that were possible, to heighten my resentment against him: for I must tell you, Mrs. Miller, the young man who now stands before you hath ever been the warmest advocate for the ungrateful wretch whose cause you espouse. This, I think, when you hear it from my own mouth, will make you wonder at so much baseness and ingratitude." | - Признаться, миссис Миллер,- сказал Олверти,- ваше обращение с моим племянником мне не очень нравится; и так как оно могло быть внушено вам только тем отъявленным негодяем, то смею вас вверить, что вы таким образом раздражаете меня против него еще больше, если это возможно, ибо должен вам сказать, миссис Миллер, что молодой человек, которого вы видите перед собой, всегда был горячим защитником неблагодарного, сторону которого вы берете. Слыша эти слова из моих уст, вы, я думаю, будете поражены глубиной человеческой низости и неблагодарности. |
| "You are deceived, sir," answered Mrs. Miller; "if they were the last words which were to issue from my lips, I would say you were deceived; and I once more repeat it, the Lord forgive those who have deceived you! I do not pretend to say the young man is without faults; but they are all the faults of wildness and of youth; faults which he may, nay, which I am certain he will, relinquish, and, if he should not, they are vastly overbalanced by one of the most humane, tender, honest hearts that ever man was blest with." | - Вас обманули, сэр,- отвечала миссис Миллер.- Если б это были последние слова мои, я бы сказала: вас обманули; и еще раз повторяю: да простит господь тем, кто вас обманул. Я вовсе не утверждаю, что молодой человек лишен недостатков, но это недостатки юношеской несдержанности, недостатки, от которых, я уверена, он со временем освободится; а если бы даже этого не случилось, то они в нем щедро искупаются благороднейшим, отзывчивым и полным любви сердцем. |
| "Indeed, Mrs. Miller," said Allworthy, "had this been related of you, I should not have believed it." | - Право, миссис Миллер.- сказал Олверти,- если бы я слышал ото не от вас самой, я бы не поверил. |
| "Indeed, sir," answered she, "you will believe everything I have said, I am sure you will: and when you have heard the story which I shall tell you (for I will tell you all), you will be so far from being offended, that you will own (I know your justice so well), that I must have been the most despicable and most ungrateful of wretches if I had acted any other part than I have." | - А я поручусь, сэр,- отвечала она,- что вы поверите всему, что я вам сказала, чем угодно поручись; и когда вы выслушаете до конца все, что я вам расскажу (а я расскажу вам все), то не только не прогневаетесь, а, напротив, признаете (я хорошо знаю вашу справедливость), что я была бы презреннейшей и неблагодарнейшей женщиной, если бы поступила иначе. |
| "Well, madam," said Allworthy, "I shall be very glad to hear any good excuse for a behaviour which, I must confess, I think wants an excuse. And now, madam, will you be pleased to let my nephew proceed in his story without interruption. He would not have introduced a matter of slight consequence with such a preface. Perhaps even this story will cure you of your mistake." | - Да, сударыня, я буду очень рад услышать от вас оправдание поведения, которое, мне кажется, очень нуждается в оправдании. Но сначала позвольте моему племяннику досказать начатое. Верно, это что-нибудь важное, иначе он не сделал бы такого предисловия. Может быть, даже его рассказ устранит наше недоразумение. |
| Mrs. Miller gave tokens of submission, and then Mr. Blifil began thus: | Миссис Миллер сделала знак, что готова повиноваться, и мистер Блайфил начал так: |
| "I am sure, sir, if you don't think proper to resent the ill-usage of Mrs. Miller, I shall easily forgive what affects me only. I think your goodness hath not deserved this indignity at her hands." | - Если вы, сэр, не обижаетесь на миссис Миллер, то я и подавно прощаю ей все, чем она задела меня лично. Только, мне кажется, ваша доброта заслуживала бы с ее стороны лучшего отношения. |
| "Well, child," said Allworthy, "but what is this new instance? What hath he done of late?" | - Хорошо, голубчик,- прервал его Олверти,- но какая же у тебя новость? Что он еще натворил? |
| "What," cries Blifil, "notwithstanding all Mrs. Miller hath said, I am very sorry to relate, and what you should never have heard from me, had it not been a matter impossible to conceal from the whole world. In short, he hath killed a man; I will not say murdered- for perhaps it may not be so construed in law, and I hope the best for his sake." | - Несмотря на все сказанное миссис Миллер, я с большим прискорбием сообщаю то, чего вы никогда бы не услышали от меня, не будь это такое дело, которого не скроешь ни от кого на свете. Словом, он убил человека. Я не скажу: умышленно,- закон, может быть, посмотрит на это иначе; я от души этого ему желаю. |
| Allworthy looked shocked, and blessed himself; and then, turning to Mrs. Miller, he cried, | Олверти был потрясен; он перекрестился и сказал, обращаясь к миссис Миллер: |
| "Well, madam, what say you now?" | - Что вы на это скажете, сударыня? |
| "Why, I say, sir," answered she, "that never was more concerned at anything in my life; but, if the fact be true, I am convinced the man, whoever he is, was in fault. Heaven knows there are many villains in this town who make it their business to provoke young gentlemen. Nothing but the greatest provocation could have tempted him; for of all the gentlemen I ever had in my house, I never saw one so gentle or so sweet-tempered. He was beloved by everyone in the house, and every one who came near it." | - Скажу, сэр. что еще никогда в жизни не была так опечалена. Но если это верно, то, кто бы ни был убитый, я убеждена, что он сам виноват. У нас в Лондоне много негодяев, которые только и ищут, как бы задеть молодых джентльменов. Только самое вызывающее поведение могло толкнуть его на такое дело: из всех моих постояльцев он был самый смирный и мягкий в обращении. Его любили все в моем доме и все, кто его здесь видел. |
| While she was thus running on, a violent knocking at the door interrupted their conversation, and prevented her from proceeding further, or from receiving any answer; for, as she concluded this was a visitor to Mr. Allworthy, she hastily retired, taking with her her little girl, whose eyes were all over blubbered at the melancholy news she heard of Jones, who used to call her his little wife, and not only gave her many playthings, but spent whole hours in playing with her himself. | Но тут сильный стук в дверь прервал их разговор и помешал миссис Миллер продолжать свою речь или слушать ответ на нее, ибо, догадавшись, что это пришел кто-то к мистеру Олверти, она поспешила удалиться и увести с собой дочку. Глаза малютки наполнились слезами при печальном известии о Джонсе, который обыкновенно называл ее своей маленькой женой и не только дарил ей игрушки, но и сам играл с нею по целым часам. |
| Some readers may, perhaps, be pleased with these minute circumstances, in relating of which we follow the example of Plutarch, one of the best of our brother historians; and others, to whom they may appear trivial, will, we hope, at least pardon them, as we are never prolix on such occasions. | Может быть, иным читателям доставят удовольствие эти мелочи, на которых мы иногда останавливаемся, по примеру одного из лучших наших собратьев-историков, Плутарха; другие же, которым они покажутся обыденными, мы надеемся, извинят нас хотя бы потому, что мы никогда не останавливаемся на них слишком долго. |
Глава 3.
The arrival of Mr. Western, with some matters concerning the paternal authority
Посещение мucmepa Вестерна и несколько замечаний относительно
отцовской власти
| English | Русский |
| Mrs. Miller had not long left the room when Mr. Western entered; but not before a small wrangling bout had passed between him and his chairmen; for the fellows, who had taken up their burden at the Hercules Pillars, had conceived no hopes of having any future good customer in the squire; and they were moreover farther encouraged by his generosity (for he had given them of his own accord sixpence more than their fare); they therefore very boldly demanded another shilling, which so provoked the squire, that he not only bestowed many hearty curses on them at the door, but retained his anger after he came into the room; swearing that all the Londoners were like the court, and thought of nothing but plundering country gentlemen. | Вскоре поело ухода миссис Миллер в комнату вошел мистер Вестерн Его задержала маленькая ссора с носильщиками портшеза: ребята эти. взяв свою ношу в "Геркулесовых столпах", решили, что сквайр вряд ли будет у них постоянным заказчиком; поощренные вдобавок его щедростью (он дал им на шесть пенсов больше положенного), они весьма развязно потребовали с него еще шиллинг. Это до того взбесило сквайра, что он не только крепко их выругал возле дверей, но и вошел в комнату в сильно возбужденном состоянии, приговаривая, что все лондонцы похожи на нынешний двор и только думают, как бы обобрать сельских сквайров. |
| "D-n me," says he, "if I won't walk in the rain rather than get into one of their hand-barrows again. They have jolted me more in a mile than Brown Bess would in a long fox-chase." | - Будь я проклят,- горячился он,- если я еще когда-нибудь сяду в эти чертовы носилки! Лучше пешком в дождь пойду. На одной миле растрясло хуже, чем за целую лисью охоту на моей карей Бесс. |
| When his wrath on this occasion was a little appeased, he resumed the same passionate tone on another. | Когда гнев его на портшезы немного утих, он перенес его на другой предмет. |
| "There," says he, "there is fine business forwards now. The hounds have changed at last; and when we imagined we had a fox to deal with, od-rat it, it turns out to be a badger at last! | - Вот так дельце затеяно, нечего сказать! - воскликнул он.- Собаки в последнюю минуту рванули в сторону: мы думали, что травим лисицу, ан выходит - барсук! |
| "Pray, my good neighbour," said Allworthy, "drop your metaphors, and speak a little plainer." | - Сделайте одолжение, сосед, оставьте ваши метафоры и говорите яснее,- прервал его Олверти. |
| "Why, then," says the squire, "to tell you plainly, we have been all this time afraid of a son of a whore of a bastard of somebody's, I don't know whose, not I. And now here's a confounded son of a whore of a lord, who may be a bastard too for what I know or care, for he shall never have a daughter of mine by my consent. They have beggared the nation, but they shall never beggar me. My land shall never be sent over to Hanover." | - Извольте, дорогой мой. До сих пор все мы боялись одного пащенка, чьего-то ублюдка, не знаю чьего, а тут откуда ни возьмись другой такой пащенок - лорд. Черт его знает, чей он, да я и знать не хочу, потому что никогда моей дочери за ним не бывать. Эти ферты разорили страну, только меня им не разорить! Нет, шалишь, мои поместья не уйдут за море, в Ганновер! |
| "You surprize me much, my good friend," said Allworthy. | - Вы меня поражаете, мой друг,- сказал Олверти. |
| "Why, zounds! I am surprized myself," answered the squire. "I went to zee sister Western last night, according to her own appointment, and there I was had into a whole room full of women. There was my lady cousin Bellaston, and my Lady Betty, and my Lady Catherine, and my lady I don't know who; d-n me, if ever you catch me among such a kennel of hoop-petticoat b-s! D-n me, I'd rather be run by my own dogs, as one Acton was, that the story-book says was turned into a hare, and his own dogs killed un and eat un. Odrabbit it, no mortal was ever run in such a manner; if I dodged one way, one had me; if I offered to clap back, another snapped me. 'O! certainly one of the greatest matches in England,' says one cousin (here he attempted to mimic them); 'A very advantageous offer indeed,' cries another cousin (for you must know they be all my cousins, thof I never zeed half o' um before). 'Surely,' says that fat a-se b-, my Lady Bellaston, 'cousin, you must be out of your wits to think of refusing such an offer.'" | - Да я и сам поражен,- отвечал сквайр.- Зашел вчера вечером к сестре, по ее приглашению, и попал в настоящее бабье царство. Тут была и кузина, миледи Белластон, и миледи Бетти, и миледи Катрин, и миледи бог знает кто. Будь я проклят, если когда-нибудь дам себя заманить в этакую сучью псарню! Пусть лучше, черт возьми, мои же собаки меня затравят, как того Актона, про которого в книжке рассказывается, что он был превращен в зайца, загрызен и съеден собственными собаками. Ей-богу, кажется, никого еще так не травили, как меня вчера: увернусь в одну сторону - меня схватит одна, метнусь назад - другая цапнет. "Помилуйте, да это лучшая партия в Англии!" - говорит одна кузина.- сквайр начал их передразнивать. "Какое лестное предложение!" - откликается другая (а надо вам сказать, все они оказались моими кузинами, хоть я и в глаза их никогда не видел). "Да, братец,- говорит толстая стерва, миледи Белластон,- надо совсем ума лишиться, чтобы отказать такому жениху". |
| "Now I begin to understand," says Allworthy; "some person hath made proposals to Miss Western, which the ladies of the family approve, but is not to your liking." | - Теперь я начинаю понимать,- сказал Олверти.- Кто-то сделал мисс Вестерн предложение, которое все эти леди-родственницы одобряют, а вам оно не по вкусу. |
| "My liking!" said Western, "how the devil should it? I tell you it is a lord, and those are always volks whom you know I always resolved to have nothing to do with. Did unt I refuse a matter of vorty years' purchase now for a bit of land, which one o' um had a mind to put into a park, only because I would have no dealings with lords, and dost think I would marry my daughter zu? Besides, ben't I engaged to you, and did I ever go off any bargain when I had promised?" | - Не по вкусу! Да как же, к черту, может оно быть мне по вкусу!.. Говорят вам, что это лорд, а с лордами, вы знаете, я решил не иметь никакого дела. Разве одному из них, желавшему взять на сорок лет клочок земли под парк, не отказал я только потому, что не желаю связываться с лордами? И чтоб я выдал за лорда свою дочь? Кроме того, разве я не обещал вам? А когда же я отступался от своего слова? |
| "As to that point, neighbour," said Allworthy, "I entirely release you from any engagement. No contract can be binding between parties who have not a full power to make it at the time, nor ever afterwards acquire the power of fulfilling it." | - Что касается вашего слова, сосед,- сказал Олверти,- то я освобождаю вас от всяких обязательств. Никакой договор не может иметь силы, если заключающие его стороны не полномочны его исполнить и никогда таких полномочий не приобретут. |
| "Slud! then," answered Western, "I tell you I have power, and I will fulfil it. Come along with me directly to Doctors' Commons, I will get a licence; and I will go to sister and take away the wench by force, and she shall ha un, or I will lock her up, and keep her upon bread and water as long as she lives." | - Я не полномочен его исполнить? Что вы говорите! Сию минуту исполню. Едемте сейчас же в "Докторскую коллегию" за брачным свидетельством, а оттуда к сестре, и я силой достану от нее невесту. Она за него выйдет, иначе я на всю жизнь посажу ее под замок на хлеб и на воду. |
| "Mr. Western," said Allworthy, "shall I beg you will hear my full sentiments on this matter?" | - Мистер Вестерн,- обратился к нему Олверти,- угодно будет вам выслушать мое откровенное мнение по этому предмету? |
| "Hear thee; ay, to be sure I will," answered he. | - Выслушать тебя? А как же? Разумеется. |
| "Why, then, sir," cries Allworthy, "I can truly say, without a compliment either to you or the young lady, that when this match was proposed, I embraced it very readily and heartily, from my regard to you both. | - Итак, сэр, скажу по совести, нисколько не льстя ни вам, ни вашей дочери, что я охотно и с радостью принял сделанное мне предложение из уважения к вам обоим. |
| An alliance between two families so nearly neighbours, and between whom there had always existed so mutual an intercourse and good harmony, I thought a most desirable event; and with regard to the young lady, not only the concurrent opinion of all who knew her, but my own observation assured me that she would be an inestimable treasure to a good husband. I shall say nothing of her personal qualifications, which certainly are admirable; her good nature, her charitable disposition, her modesty, are too well known to need any panegyric: but she hath one quality which existed in a high degree in that best of women, who is now one of the first of angels, which, as it is not of a glaring kind, more commonly escapes observation; so little indeed is it remarked, that I want a word to express it. I must use negatives on this occasion. | Брачный союз между двумя семьями, живущими в таком близком соседстве, в постоянном общении и добром согласии, я считал весьма желательным, что же касается вашей дочери, то не только единогласное мнение всех, кто ее знает, но и мои собственные наблюдения служат мне порукой, что она будет бесценным сокровищем для хорошего мужа. Не буду ничего говорить о ее личных достоинствах - они говорят сами за себя: ее доброта, ее отзывчивость, ее скромность слишком всем известны и не нуждаются в похвалах. Но в ней есть одно качество, которым в высокой степени обладала лучшая из женщин, теперь причтенная к лику ангелов,- качество не блестящее и потому обыкновенно не бросающееся в глаза; его так мало замечают, что не существует даже слова для его обозначения. Чтобы описать его, я должен прибегнуть к помощи отрицаний. |
| I never heard anything of pertness, or what is called repartee, out of her mouth; no pretence to wit, much less to that kind of wisdom which is the result only of great learning and experience, the affectation of which, in a young woman, is as absurd as any of the affectations of an ape. No dictatorial sentiments, no judicial opinions, no profound criticisms. Whenever I have seen her in the company of men, she hath been all attention, with the modesty of a learner, not the forwardness of a teacher. You'll pardon me for it, but I once, to try her only, desired her opinion on a point which was controverted between Mr. Thwackum and Mr. Square. To which she answered, with much sweetness, 'You will pardon me, good Mr. Allworthy; I am sure you cannot in earnest think me capable of deciding any point in which two such gentlemen disagree.' Thwackum and Square, who both alike thought themselves sure of a favourable decision, seconded my request. She answered with the same good humour, 'I must absolutely be excused: for I will affront neither so much as to give my judgment on his side.' Indeed, she always shewed the highest deference to the understandings of men; a quality absolutely essential to the making a good wife. I shall only add, that as she is most apparently void of all affectation, this deference must be certainly real." | Я никогда не слышал из ее уст развязности, так называемых бойких ответов, никогда не замечал в ней притязания на остроумие и еще меньше на глубокомыслие, которое может быть лишь результатом широкого образования и жизненного опыта, а в молодой девушке нелепо и напоминает обезьяньи ухватки. Никаких безапелляционных суждений, никаких критических замечаний. Сколько мне ни случалось видеть ее в обществе мужчин, она была вся внимание, слушала со скромностью ученика, а не вмешивалась в разговор с уверенностью учителя. Извините меня, но однажды, желая ее испытать, я спросил ее мнение о вопросе, составлявшем предмет спора между мистером Твакомом и мистером Сквейром. "Извините, уважаемый мистер Олверти,- отвечала она со свойственной ей скромностью,я уверена, вы сами не думаете всерьез, что я способна разрешить вопрос, относительно которого расходятся такие ученые люди". Тваком и Сквейр, оба одинаково ожидавшие решения в свою пользу, поддержали мою просьбу. Она им ответила с тем же добродушием: "Нет, пожалуйста, увольте меня: я не хочу брать на себя смелость поддерживать кого бы то ни было". Да, она всегда выказывала глубокое уважение к уму мужчины - качество, совершенно необходимое, чтобы сделаться хорошей женой. И так как дочь ваша, очевидно, чужда всякого притворства, то это уважение в ней, безусловно, искреннее. |
| Here Blifil sighed bitterly; upon which Western, whose eyes were full of tears at the praise of Sophia, blubbered out, "Don't be chicken-hearted, for shat ha her, d-n me, shat ha her, if she was twenty times as good." | При этих словах Блайфил горько вздохнул. - Не унывай, дружок,- сказал ему Вестерн, чуть не плача от этих похвал Софье,- она будет твоей, головой ручаюсь, хоть была бы в двадцать раз лучше. |
| "Remember your promise, sir," cried Allworthy, "I was not to be interrupted." | - Вспомните ваше слово, сэр,- сказал Олверти,- вы обещали не прерывать меня. |
| "Well, shat unt," answered the squire; "I won't speak another word." | - Молчу, молчу,- отвечал сквайр,- больше не скажу ни слова. |
| "Now, my good friend," continued Allworthy, "I have dwelt so long on the merit of this young lady, partly as I really am in love with her character, and partly that fortune (for the match in that light is really advantageous on my nephew's side) might not be imagined to be my principal view in having so eagerly embraced the proposal. Indeed, I heartily wished to receive so great a jewel into my family; but though I may wish for many good things, I would not, therefore, steal them, or be guilty of any violence or injustice to possess myself of them. Now to force a woman into a marriage contrary to her consent or approbation, is an act of such injustice and oppression, that I wish the laws of our country could restrain it; but a good conscience is, never lawless in the worst regulated state, and will provide those laws for itself, which the neglect of legislators hath forgotten to supply. This is surely a case of that kind; for, is it not cruel, nay, impious, to force a woman into that state against her will; for her behaviour in which she is to be accountable to the highest and most dreadful court of judicature, and to answer at the peril of her soul? To discharge the matrimonial duties in an adequate manner is no easy task; and shall we lay this burthen upon a woman, while we at the same time deprive her of all that assistance which may enable her to undergo it? Shall we tear her very heart from her, while we enjoin her duties to which a whole heart is scarce equal? I must speak very plainly here. I think parents who act in this manner are accessories to all the guilt which their children afterwards incur, and of course must, before a just judge, expect to partake of their punishment; but if they could avoid this, good heaven! is there a soul who can bear the thought of having contributed to the damnation of his child? | - Я так долго говорил о достоинствах молодой девушки, друг мой,продолжал Олверти,- отчасти потому, что мне действительно очень нравится ее характер, а отчасти, чтобы вы не подумали, будто, принимая так охотно ваше предложение, я имел в виду главным образом ее богатство (потому что в этом отношении брак очень выгоден моему племяннику). Конечно, я от всей души желал, чтобы такая жемчужина сделалась членом моей семьи, но из того, что мне хочется иметь много хороших вещей, не следует, что я готов украсть их или присвоить каким-нибудь насильственным или несправедливым способом Между тем заставить женщину выйти замуж вопреки ее желанию и согласию есть столь вопиющая несправедливость и насилие, что было бы желательно запрещение подобных вещей законом. К счастью, наряду с законами государственными есть еще законы совести, восполняющие упущения законодательства. Настоящий случай как раз и подпадает под действие таких законов В самом деле, разве не жестоко, разве не грешно принуждать женщину к вступлению в брак против ее воли, тогда как за свое поведение в звании жены она должна будет дать ответ перед высочайшим и страшным судилищем, рискуя вечной гибелью'1' Достойно исполнять супружеские обязанности дело нелегкое; как же смеем мы возлагать такое бремя на женщин; лишая ее при этом всего, что могло бы ей помочь нести его? Как смеем мы терзать ее сердце, поручая ей обязанности, которые и неистерзанному сердцу едва по силам? Буду говорить с полной откровенностью. Я считаю, что родители, поступающие таким образом, являются соучастниками всех последующих преступлений детей и, конечно, должны по справедливости делить с ними и наказание; но если бы даже они его избежали, так кто же, скажите на милость, примирится с мыслью, что содействовал осуждению на вечную гибель собственного дитяти? |
| "For these reasons, my best neighbour, as I see the inclinations of this young lady are most unhappily averse to my nephew, I must decline any further thoughts of the honour you intended him, though I assure you I shall always retain the most grateful sense of it." | По этим причинам, любезнейший сосед, видя, к несчастью, отвращение вашей дочери к моему племяннику, я должен отклонить ваше лестное предложение, о котором, однако, вы можете быть уверены, навсегда сохраню благодарную память. |
| "Well, sir," said Western (the froth bursting forth from his lips the moment they were uncorked), "you cannot say but I have heard you out, and now I expect you'll hear me; and if I don't answer every word on't, why then I'll consent to gee the matter up. First then, I desire you to answer me one question- Did not I beget her? did not I beget her? answer me that. They say, indeed, it is a wise father that knows his own child; but I am sure I have the best title to her, for I bred her up. But I believe you will allow me to be her father, and if I be, am I not to govern my own child? I ask you that, am I not to govern my own child? and if I am to govern her in other matters, surely I am to govern her in this, which concerns her most. And what am I desiring all this while? Am I desiring her to do anything for me: to give me anything?- Zu much on t'other side, that I am only desiring her to take away half my estate now, and t'other half when I die. Well, and what is it all vor? Why, is unt it to make her happy? It's enough to make one mad to hear volks talk; if I was going to marry myself, then she would ha reason to cry and to blubber; but, on the contrary, han't I offered to bind down my land in such a manner, that I could not marry if I would, seeing as narro' woman upon earth would ha me. What the devil in hell can I do more? I contribute to her damnation!- Zounds! I'd zee all the world d-n'd bevore her little vinger should be hurt. Indeed, Mr. Allworthy, you must excuse me, but I am surprized to hear you talk in zuch a manner, and I must say, take it how you will, that I thought you had more sense." | - Хорошо, сэр,- сказал Вестерн (брызгая пеной из наконец-то откупоренного рта),- вы не можете меня упрекнуть в том, что я слушал вас невнимательно, прошу теперь выслушать меня; и если я не отвечу вам на каждое слово, то согласен считать дело поконченным. Прежде всего попрошу вас ответить на вопрос: произвел я ее на свет или нет? Да или нет? Отвечайте. Говорят: мудр тот отец, который знает своих детей; но я имею на нее все права, потому что я вскормил ее и вспоил. Так. надеюсь, вы не оспариваете, что я ее отец, а если я отец, то разве я не вправе руководить своей родной дочерью? А если я вправе руководить ею в других делах, то в таком важном деле и подавно. И чего, спрашивается, я от нее требую все это время? Разве я требую от нее чего-нибудь для себя? Требую, чтобы дала мне что-нибудь? Как раз напротив: я прошу ее взять половину моего состояния сейчас же, а другую половину оставляю ей после смерти. И все это зачем? Разве не затем, чтобы она быта счастлива? Послушать иных, так прямо с ума сойдешь! Если бы я сам затеял жениться, так было бы отчего ей плакать и хныкать, а тут наоборот: я предлагаю так распорядиться поместьем, что если бы я захотел, то не мог бы жениться: какая же дура пойдет за меня на таких условиях? Мог ли я, скажите на милость, сделать что-нибудь большее? Я содействую ее вечной гибели! Проклятье! Да, по мне, лучше светопреставление, чем она повредит себе мизинец Право, мистер Олверти, вы меня извините, а только мне удивительно слышать от вас такие вещи; я, признаться, не в обиду будь вам сказано, предполагал в вас больше здравого смысла |
| Allworthy resented this reflection only with a smile; nor could he, if he would have endeavoured it, have conveyed into that smile any mixture of malice or contempt. His smiles at folly were indeed such as we may suppose the angels bestow on the absurdities of mankind. | Олверти отвечал на это рассуждение только улыбкой, которой, однако, даже при всех условиях не мог бы придать оттенок злобы или презрения. Он улыбался глупости - как, надо думать, улыбаются ангелы, глядя на сумасбродства людей. |
| Blifil now desired to be permitted to speak a few words. | Тогда Блайфил попросил разрешения сказать несколько слов. |
| "As to using any violence on the young lady, I am sure I shall never consent to it. My conscience will not permit me to use violence on any one, much less on a lady for whom, however cruel she is to me, I shall always preserve the purest and sincerest affection; but yet I have read that women are seldom proof against perseverance. Why may I not hope then by such perseverance at last to gain those inclinations, in which for the future I shall, perhaps, have no rival; for as for this lord, Mr. Western is so kind to prefer me to him; and sure, sir, you will not deny but that a parent hath at least a negative voice in these matters; nay, I have heard this very young lady herself say so more than once, and declare that she thought children inexcusable who married in direct opposition to the will of their parents. Besides, though the other ladies of the family seem to favour the pretensions of my lord, I do not find the lady herself is inclined to give him any countenance; alas! I am too well assured she is not; I am too sensible that wickedest of men remains uppermost in her heart." | - Что касается применения насилия по отношению к мисс Вестерн, то я, разумейся, ни за что на это не соглашусь. Совесть возбраняет мне всякое насилие вообще, а тем более насилие над женщиной, к которой, несмотря на всю ее жестокость со мной, я всегда сохраню самое чистое и самое искреннее чувство. Однако я читал, что женщину почти всегда можно покорить постоянством. Так почему же и мне не надеяться снискать наконец ее расположение, в котором со временем я, может быть, не буду иметь соперников? Ведь что касается лорда, то мистер Вестерн любезно отдает предпочтение мне; а я полагаю, сэр, вы не будете оспаривать, что отцу принадлежит в этих делах, по крайней мере, отрицательный голос: я не раз даже слышал это мнение из уст самой мисс Вестерн, которая считает недопустимым брак против воли родителей. Кроме того, хотя все тетушки и кузины, по-видимому, покровительствуют притязаниям лорда, сама она как будто не расположена его поощрять. Увы, я слишком в этом уверен! Для меня нет сомнения, что известный вам негодяй все же занимает первое место в ее сердце. |
| "Ay, ay, so he does," cries Western. | - Да, да, занимает,- подтвердил Вестерн. |
| "But surely," says Blifil, "when she hears of this murder which he hath committed, if the law should spare his life-" | - Но когда она услышит о совершенном им убийстве,- продолжал Блайфил,- то, если даже закон пощадит его жизнь... |
| "What's that?" cries Western. "Murder! hath he committed a murder, and is there any hopes of seeing him hanged?-Tol de rol, tol lol de rol." Here he fell a singing and capering about the room. | - Что такое? - воскликнул Вестерн.- Убийство? Он совершил убийство, и есть надежда увидеть, как его будут вешать?.. Трам-тарам, трам-там-тарам! - запел он и пустился в пляс по комнате. |
| "Child," says Allworthy, "this unhappy passion of yours distresses me beyond measure. I heartily pity you, and would do every fair thing to promote your success." | - Твоя несчастная страсть, дитя мое, чрезвычайно огорчает меня,сказал Олверти, обращаясь к Блайфилу.- Мне искренне тебя жаль, и я готов всеми честными средствами помочь тебе добиться успеха. |
| "I desire no more," cries Blifil; "I am convinced my dear uncle hath a better opinion of me than to think that I myself would accept of more." | - Большего я и не желаю,- отвечал Блайфил,- мой дорогой дядя. Я уверен, вы не настолько дурного мнения обо мне, чтобы предполагать, будто для меня приемлемо что-нибудь бесчестное. |
| "Lookee," says Allworthy, "you have my leave to write, to visit, if she will permit it- but I insist on no thoughts of violence. I will have no confinement, nothing of that kind attempted." | - Вот что,- сказал Олверти,- я разрешаю тебе писать ей, посещать ее, если она тебе позволит, но не смей и думать ни о каком принуждении. Я не хочу и слышать о заключении и тому подобных мерах. |
| "Well, well," cries the squire, "nothing of that kind shall be attempted; we will try a little longer what fair means will effect; and if this fellow be but hanged out of the way- Tol lol de rol! I never heard better news in my life- I warrant everything goes to my mind.- Do, prithee, dear Allworthy, come and dine with me at the Hercules Pillars: I have bespoke a shoulder of mutton roasted, and a spare-rib of pork, and a fowl and egg-sauce. There will be nobody but ourselves, unless we have a mind to have the landlord; for I have sent Parson Supple down to Basingstoke after my tobacco-box, which I left at an inn there, and I would not lose it for the world; for it is an old acquaintance of above twenty years' standing. I can tell you landlord is a vast comical bitch, you will like un hugely." | - Ладно, ладно,- сказал сквайр,- ничего такого не будет. Попытаемся еще немного, авось добьемся своего по-хорошему. Только бы этого молодца повесили! Трам-там-тарам! Отродясь не получал более приятной весточки... На душе легче стало... Сделайте одолжение, дорогой Олверти, поедемте ко мне обедать в "Геркулесовы столпы". Я заказал жареного барашка, свиные котлеты, курицу и салат с яйцами. Кроме нас, никого не будет, разве вздумаем пригласить хозяина. Священника Сапла я послал в Бейзингсток за табакеркой - забыл в гостинице, а бросить ее ни за что не хочу: старая моя спутница, больше двадцати лет служит. Хозяин, доложу вам, презабавнейший малый, непременно вам понравится. |
| Mr. Allworthy at last agreed to this invitation, and soon after the squire went off, singing and capering at the hopes of seeing the speedy tragical end of poor Jones. | Мистер Олверти в конце концов принял приглашение, и сквайр ушел, распевая и приплясывая на радостях, что скоро увидит трагический конец бедняги Джонса. |
| When he was gone, Mr. Allworthy resumed the aforesaid subject with much gravity. He told his nephew, "He wished with all his heart he would endeavour to conquer a passion, in which I cannot," says he, "flatter you with any hopes of succeeding. It is certainly a vulgar error, that aversion in a woman may be conquered by perseverance. Indifference may, perhaps, sometimes yield to it; but the usual triumphs gained by perseverence in a lover are over caprice, prudence, affectation, and often an exorbitant degree of levity, which excites women not over-warm in their constitutions to indulge their vanity by prolonging the time of courtship, even when they are well enough pleased with the object, and resolve (if they ever resolve at all) to make him a very pitiful amends in the end. But a fixed dislike, as I am afraid this is, will rather gather strength than be conquered by time. Besides, my dear, I have another apprehension which you must excuse. I am afraid this passion which you have for this fine young creature hath her beautiful person too much for its object, and is unworthy of the name of that love which is the only foundation of matrimonial felicity. To admire, to like, and to long for the possession of a beautiful woman, without any regard to her sentiments towards us, is, I am afraid, too natural; but love, I believe, is the child of love only; at least, I am pretty confident that to love the creature who we are assured hates us is not in human nature. Examine your heart, therefore, thoroughly, my good boy, and if, upon examination, you have but the least suspicion of this kind, I am sure your own virtue and religion will impel you to drive so vicious a passion from your heart, and your good sense will soon enable you to do it without pain." | Когда он вышел, мистер Олверти с большой серьезностью заговорил снова о затронутом предмете. Он выразил желание, чтобы племянник постарался подавить эту страсть. - Не льсти себя надеждой на успех,- сказал он.- Большое заблуждение думать, будто отвращение в женщине может быть побеждено постоянством. Постоянство, пожалуй, еще преодолевает иногда равнодушие; но в таких случаях победа одерживается обыкновенно над причудами, осторожностью, притворством и часто над крайним легкомыслием, побуждающим женщин не очень горячего темперамента, в угоду своему тщеславию, затягивать ухаживание подольше, даже если поклонник пм нравится и они решили (если они вообще что-нибудь решают) в заключение увенчать его усилия жалкой наградой. Но решительная неприязнь, которая, боюсь я, имеет место в настоящем случае, скорее усиливается, чем преодолевается временем. Кроме того,- ты меня извини, дорогой мой,- у меня есть еще и другое опасение: боюсь, твоя страсть к этой прелестной девушке внушена тебе в значительной степени ее красотой и недостойна называться любовью, которая одна только составляет основу супружеского счастья. Восхищаться, любоваться и желать обладания красивой женщиной, но обращая внимания на ее чувство к нам, пожалуй, дело очень естественное; но любовь, я считаю, есть дитя одной только любви; по крайней мере, я сильно склонен думать, что любить того, кто очевидно нас ненавидит, не в природе человека. Исследуй их внимательно свое сердце, мой мальчик, и если в тебе зародится малейшее подозрение подобного рода, то, я уверен, религия и добродетель дадут тебе достаточно силы изгнать из сердца столь порочную страсть, а здравый смысл поможет сделать это безболезненно. |
| The reader may pretty well guess Blifil's answer; but, if he should be at a loss, we are not at present at leisure to satisfy him, as our history now hastens on to matters of higher importance, and we can no longer bear to be absent from Sophia. | Читатель, верно, догадается, что ответил Блайфил; но если бы даже он был в затруднении, нам сейчас некогда оказывать ему помощь, потому что история наша спешит к предметам более важным, и мы не можем долее выносить разлуку с Софьей. |
Глава 4.
An extraordinary scene between Sophia and her aunt
Необычайная сцена между Софьей и ее теткой
| English | Русский |
| The lowing heifer and the bleating ewe, in herds and flocks, may ramble safe and unregarded through the pastures. These are, indeed, hereafter doomed to be the prey of man; yet many years are they suffered to enjoy their liberty undisturbed. But if a plump doe be discovered to have escaped from the forest, and to repose herself in some field or grove, the whole parish is presently alarmed, every man is ready to set dogs after her; and, if she is preserved from the rest by the good squire, it is only that he may secure her for his own eating. | Мычащая телка и блеющая овечка могут безопасно бродить в стадах по пастбищам, не привлекая к себе внимания. Хоть им и суждено со временем сделаться добычей человека, однако много лет беспрепятственно наслаждаются они свободой. Но когда жирная лань выбежит из лесу и приляжет отдохнуть на поляне или лужайке, тотчас весь приход поднимается на ноги, и каждый готов выпустить на нее собак, а если и заступится за несчастную добросердечный сквайр, то единственно затем, чтобы она вернее попала на его собственный стол. |
| I have often considered a very fine young woman of fortune and fashion, when first found strayed from the pale of her nursery, to be in pretty much the same situation with this doe. The town is immediately in an uproar; she is hunted from park to play, from court to assembly, from assembly to her own chamber, and rarely escapes a single season from the jaws of some devourer or other; for, if her friends protect her from some, it is only to deliver her over to one of their own chusing, of more disagreeable to her than any of the rest; while whole herds or flocks of other women securely, and scarce regarded, traverse the park, the play, the opera, and the assembly; and though, for the most part at least, they are at last devoured, yet for a long time do they wanton in liberty, without disturbance or controul. | Мне часто приходит на ум такая лань при виде богатой и знатной красавицы, впервые покинувшей стены родительского дома. Весь город приходит в волнение; ее преследуют из парка в театр, из дворца в собрание, из собрания в ее собственную комнату, и редко избегает она даже в течение одного сезона пасти какого-нибудь хищника, ибо если друзья и защищают ее от одного, то лишь для того, чтобы отдать другому, которого они сами выбрали и который ей часто ненавистнее всех прочих. А целые стада других женщин блуждают между тем безопасно и почти безнадзорно по паркам, театрам, операм и собраниям; правда, и они по большей части делаются наконец добычей хищников, но долго перед тем резвятся на свободе, никем не стесняемые и не оберегаемые. |
| Of all these paragons none ever tasted more of this persecution than poor Sophia. Her ill stars were not contented with all that she had suffered on account of Blifil, they now raised her another pursuer, who seemed likely to torment her no less than the other had done. For though her aunt was less violent, she was no less assiduous in teizing her, than her father had been before. | Из всех этих женщин ни одна не подвергалась стольким преследованиям. как наша бедная Софья. Злая судьба ее не насытилась мучениями бедняжки из-за Блайфила и наслала на нее нового преследователя, видимо, собиравшегося мучить ее не меньше, чем прежний. Правда, тетка ее не применяла таких крутых мер, как отец, но приставала к ней с не меньшим усердием. |
| The servants were no sooner departed after dinner, than Mrs. Western, who had opened the matter to Sophia, informed her, "That she expected his lordship that very afternoon, and intended to take the first opportunity of leaving her alone with him." | Только что слуги были отпущены после обеда, как миссис Вестерн, уже открывшая Софье свои намерения, сообщила ей, что ждет сегодня лорда и воспользуется первым удобным случаем, чтобы оставить их наедине. |
| "If you do, madam," answered Sophia, with some spirit, "I shall take the first opportunity of leaving him by himself." | - Если так,- отвечала Софья в сердцах,- то и я воспользуюсь первым удобным случаем, чтобы ею покинуть. |
| "How! madam!" cries the aunt; "is this the return you make me for my kindness in relieving you from your confinement at your father's?" | - Вот как, сударыня! - воскликнула тетка.- И это благодарность за мою доброту, за то, что я освободила тебя от заключения у отца? |
| "You know, madam," said Sophia, "the cause of that confinement was a refusal to comply with my father in accepting a man I detested, and will my dear aunt, who hath relieved me from that distress, involve me in another equally bad?" | - Вы знаете, сударыня,- отвечала Софья,- что причиной этого заключения был мой отказ выйти по требованию батюшки за человека, которою я ненавижу; неужели дорогая тетушка, вызволившая меня из этой беды, навлечет на меня другую? |
| "And do you think then, madam," answered Mrs. Western, that there is no difference between my Lord Fellamar and Mr. Blifil?" | - Так, по-твоему, сударыня.- вспылила миссис Вестерн,- между лордом Фелламаром и мистером Блайфилом нет никакой разницы? |
| "Very little, in my opinion," cries Sophia; "and, if I must be condemned to one, I would certainly have the merit of sacrificing myself to my father's pleasure." | - По-моему, очень маленькая,- отвечала Софья,- и если уж мне быть обреченной одному из них, так я бы, конечно, предпочла принести себя в жертву желанию батюшки. |
| "Then my pleasure, I find," said the aunt, "hath very little weight with you; but that consideration shall not move me. I act from nobler motives. The view of aggrandizing my family, of ennobling yourself, is what I proceed upon. Have you no sense of ambition? Are there no charms in the thoughts of having a coronet on your coach?" | - Значит, мое желание, я вижу, имеет в твоих глазах очень мало веса. Впрочем, это меня нисколько не задевает. Я действую по более высоким побуждениям. Возвеличить свой род, возвысить тебя - вот что мною руководит. Неужели у тебя нет никакого честолюбия? Неужели тебя не прельщает мысль, что на дверце твоей кареты будет красоваться корона? |
| "None, upon my honour," said Sophia. "A pincushion upon my coach would please me just as well." | - Клянусь честью, нисколько! Подушечкой для булавок я была бы довольна не меньше, чем короной. |
| "Never mention honour," cries the aunt. "It becomes not the mouth of such a wretch. I am sorry, niece, you force me to use these words, but I cannot bear your groveling temper; you have none of the blood of the Westerns in you. But, however mean and base your own ideas are, you shall bring no imputation on mine. I will never suffer the world to say of me that I encouraged you in refusing one of the best matches in England; a match which, besides its advantage in fortune, would do honour to almost any family, and hath, indeed, in title, the advantage of ours." | - Пожалуйста, не упоминай о чести Толковать об этом совсем не пристало такой негоднице, как ты. Я жалею, что ты заставляешь меня произносить грубые слова, но твой низкий образ мыслей для меня невыносим: в тебе совсем не сказывается кровь Вестернов. Впрочем, как бы пошлы и вульгарны ни были твои вкусы, это не может затронуть меня. Я не допущу, чтобы про меня говорили, будто я побудила тебя отказаться от одной из лучших партий в Англии, от партии, которая, не говоря уж о богатстве, сделала бы честь любой фамилии в государстве, а по знатности она даже выше нашей |
| "Surely," says Sophia, "I am born deficient, and have not the senses with which other people are blessed; there must be certainly some sense which can relish the delights of sound and show, which I have not; for surely mankind would not labour so much, nor sacrifice so much for the obtaining, nor would they be so elate and proud with possessing, what appeared to them, as it doth to me, the most insignificant of all trifles." | - Видно, я родилась уродом,- отвечала Софья, - и лишена чувств, которыми награждены другие; наверно, есть же чувство, при помощи которого другие воспринимают прелесть громких звуков и показного блеска,- чувство, которого мне недостает; иначе не стали бы люди затрачивать столько труда и приносить столько жертв для достижения того, что представлялось бы им, как представляется мне, ничтожнейшим пустяком, а достигнув этого, не чванились бы так и не гордились. |
| "No, no, miss," cries the aunt; "you are born with as many senses as other people; but I assure you, you are not born with a sufficient understanding to make a fool of me, or to expose my conduct to the world; so I declare this to you, upon my word, and you know, I believe, how fixed my resolutions are, unless you agree to see his lordship this afternoon, I will, with my own hands, deliver you to-morrow morning to my brother, and will never henceforth interfere with you, nor see your face again." | - Полно врать, сударыня,- остановила ее тетка,- ты родилась с такими же чувствами, как и все люди; но будь уверена, что ты родилась не с таким умом, чтобы одурачить меня и выставить на посмешище перед всем светом. Объявляю тебе самым торжественным образом,- а ты, я думаю, знаешь, как непреложны мои решения,- что, ежели ты не согласна принять сегодня его светлость, я завтра же утром собственными руками передам тебя отцу и больше не желаю вмешиваться в твои дела и даже тебя видеть. |
| Sophia stood a few moments silent after this speech, which was uttered in a most angry and peremptory tone; and then, bursting into tears, she cryed, | Выслушав эту речь, произнесенную весьма гневным и решительным тоном, Софья несколько мгновений не произносила ни слова, потом залилась слезами и воскликнула: |
| "Do with me, madam, whatever you please; I am the most miserable undone wretch upon earth; if my dear aunt forsakes me, where shall I look for a protector?" | - Делайте со мной, что вам угодно, сударыня, я несчастнейшее существо на свете! Если моя дорогая тетушка от меня отступается, где же тогда найти мне защитника? |
| "My dear niece," cries she, "you will have a very good protector in his lordship; a protector whom nothing but a hankering after that vile fellow Jones can make you decline." | - Любезная племянница, ты найдешь прекрасного защитника в его светлости - защитника, которого способно оттолкнуть от тебя разве только твое увлечение этим грязным Джонсом. |
| "Indeed, madam," said Sophia, "you wrong me. How can you imagine, after what you have shewn me, if I had ever any such thoughts, that I should not banish them for ever? If it will satisfy you, I will receive the sacrament upon it never to see his face again." | - Вы меня обижаете, сударыня! - воскликнула Софья.- После того, что вы мне показали, как можете вы предполагать, что я не изгнала навсегда всякие мысли о нем, если даже они у меня и были? Если вам нужно, я готова присягнуть, что никогда больше не буду с ним видеться. |
| "But, child, dear child," said the aunt, "be reasonable; can you invent a single objection?" | - Так будь же рассудительной, душенька. Можешь ты привести хоть одно возражение против лорда? |
| "I have already, I think, told you a sufficient objection answered Sophia. | - Я, кажется, уже приводила вам достаточно веское возражение,отвечала Софья. |
| "What?" cries the aunt; "I remember none." | - Какое же? - удивилась тетка.- Я что-то не припоминаю. |
| "Sure, madam," said Sophia, "I told you he had used me in the rudest and vilest manner." | - Ведь я говорила вам, сударыня, что он вел себя со мной самым грубым и непристойным образом. |
| "Indeed, child," answered she, "I never heard you, or did not understand you:- but what do you mean by this rude, vile manner?" | - Или я ни слова об этом не слышала, или не поняла тебя, душенька. Но что ты подразумеваешь под словом "грубым и непристойным образом"? |
| "Indeed, madam, said Sophia, "I am almost ashamed to tell you. He caught me in his arms, pulled me down upon the settee, and thrust his hand into my bosom, and kissed it with such violence that I have the mark upon my left breast at this moment." | - И рассказать стыдно, сударыня. Он схватил меня в объятия, повалил на диван, засунул руку за лиф и принялся целовать с такой яростью, что у меня до сих пор на левой груди есть знак. |
| "Indeed!" said Mrs. Western. | - Полно! - воскликнула миссис Вестерн. |
| "Yes, indeed, madam," answered Sophia; "my father luckily came in at that instant, or Heaven knows what rudeness he intended to have proceeded to." | - Да, да, сударыня! Счастье, что в эту минуту вошел батюшка, а то бог знает, до чего бы он довел свою дерзость. |
| "I am astonished and confounded," cries the aunt. "No woman of the name of Western hath been ever treated so since we were a family. I would have torn the eyes of a prince out, if he had attempted such freedoms with me. It is impossible! sure, Sophia, you must invent this to raise my indignation against him." | - Неслыханно! Возмутительно!-воскликнула тетка.- Еще ни с одной женщиной из рода Вестернов не обращались таким образом. Я бы самому принцу выцарапала глаза, если бы он позволил себе такие вольности со мной. Это немыслимо! Нет, Софья, ты, верно, все это выдумала, чтобы восстановить меня против него. |
| "I hope, madam," said Sophia, "you have too good an opinion of me to imagine me capable of telling an untruth. Upon my soul it is true." | - Надеюсь, сударыня,- отвечала Софья,- вы не настолько дурного мнения обо мне, чтобы считать меня способной лгать. Клянусь вам, это правда. |
| "I should have stabbed him to the heart, had I been present," returned the aunt. "Yet surely he could have no dishonourable design; it is impossible! he durst not: besides, his proposals shew he hath not; for they are not only honourable, but generous. I don't know; the age allows too great freedoms. A distant salute is all I would have allowed before the ceremony. I have had lovers formerly, not so long ago neither; several lovers, though I never would consent to marriage, and I never encouraged the least freedom. It is a foolish custom, and what I never would agree to. No man kissed more of me than my cheek. It is as much as one can bring oneself to give lips up to a husband; and, indeed, could I ever have been persuaded to marry, I believe I should not have soon been brought to endure so much." | - Я бы всадила ему нож в сердце, если бы там была! Однако у него не могло быть бесчестного намерения, это невозможно! Он бы не посмел. Да за это говорит и его предложение: намерения его не только честные, но и великодушные. Почем я знаю: в нынешнее время молодые люди позволяют себе слишком большие вольности. Почтительный поклон - вот все, что я позволила бы до свадьбы. У меня тоже были поклонники, но я не захотела выйти замуж и никогда не позволяла им ни малейшей вольности. Это нелепый обычай, он всегда был мне не по душе. Мужчины целовали меня только в щеку. Пожалуй, еще мужу можно позволить целовать себя в губы, да и то, если бы я когда-нибудь вышла замуж, то, думаю, мне нелегко было бы решиться на это. |
| "You will pardon me, dear madam," said Sophia, "if I make one observation: you own you have had many lovers, and the world knows it, even if you should deny it. You refused them all, and, I am convinced, one coronet at least among them." | - Простите мне, дорогая тетушка,- сказала Софья,- если я сделаю одно замечание. Вы говорите, что у вас было много поклонников; это всем известно, даже если бы вы вздумали это отрицать. Вы отказали им всем, а в их числе, я уверена, был не один с гербом, украшенным короной. |
| "You say true, dear Sophy," answered she; "I had once the offer of a title." | - Это правда, милая Софи, однажды мне сделала предложение особа титулованная. |
| "Why, then," said Sophia, "will you not suffer me to refuse this once?" | - Так почему же вы не позволяете мне отказать этому лорду? |
| "It is true, child, said she, "I have refused the offer of a title; but it was not so good an offer; that is, not so very, very good an offer." | - Да, душенька, я отказала человеку титулованному, но то предложение не было такое блестящее: я хочу сказать, оно не было таким блестящим, как то, которое делают тебе. |
| "Yes, madam," said Sophia; "but you have had very great proposals from men of vast fortunes. It was not the first, nor the second, nor the third advantageous match that offered itself." | - Хорошо, тетушка, но ведь вы получали предложения и от людей очень богатых. Таких выгодных предложений вам было сделано не одно, не два и не три. |
| "I own it was not," said she. | - Да, несколько. |
| "Well, madam," continued Sophia, "and why may not I expect to have a second, perhaps, better than this? You are now but a young woman, and I am convinced would not promise to yield to the first lover of fortune, nay, or of title too. I am a very young woman, and sure I need not despair." | - Отчего же и мне, тетушка, не подождать другого, может быть, более лестного? Вы еще молодая женщина и, конечно, не отдадите руки первому, кто за вас посватается, будь он богат и даже знатен. А ведь я совсем молоденькая и отчаиваться мне рано. |
| "Well, my dear, dear Sophy," cries the aunt, "what would you have me say?" | - Это верно, голубушка,- растаяла тетка,- но чего же ты от меня хочешь? |
| "Why, I only beg that I may not be left alone, at least this evening; grant me that, and I will submit, if you think, after what is past, I ought to see him in your company." | - Я прошу вас не оставлять меня одну с лордом, по крайней мере, сегодня. Сделайте мне это одолжение, и я к нему выйду, если вы считаете это возможным после того, что произошло. |
| "Well, I will grant it," cries the aunt. "Sophy, you know I love you, and can deny you nothing. You know the easiness of my nature; I have not always been so easy. I have been formerly thought cruel; by the men, I mean. I was called the cruel Parthenissa. I have broke many a window that has had verses to the cruel Parthenissa in it. Sophy, I was never so handsome as you, and yet I had something you formerly. I am a little altered. Kingdoms and states, as Tully Cicero says in his epistles, undergo alterations, and so must the human form." | - Хорошо, я согласна. Ты ведь знаешь, Софи, что я тебя люблю и ни в чем не могу тебе отказать. Не всегда я была так сговорчива. Прежде меня считали жестокой - мужчины, конечно,- меня называли жестокой Парфениссой. Немало вскрыла я конвертов, заключавших в себе стихи к жестокой Парфениссе. Софи, я никогда не была так хороша собой, как ты, и все же я чем-то на тебя походила. Теперь я немножко изменилась. Державы и царства, как говорит Туллий Цицерон в своих письмах, претерпевают изменения; той же участи подвержен и человек. |
| Thus run she on for near half an hour upon herself, and her conquests, and her cruelty, till the arrival of my lord, who, after a most tedious visit, during which Mrs. Western never once offered to leave the room, retired, not much more satisfied with the aunt than with the niece; for Sophia had brought her aunt into so excellent a temper, that she consented to almost everything her niece said; and agreed that a little distant behaviour might not be improper to so forward a lover. | И целые полчаса говорила она о себе, о своих победах и своей жестокости, до самого приезда милорда, который, высидев очень скучный визит, потому что миссис Вестерн ни на минуту не покидала комнаты, удалился, недовольный как теткой, так и племянницей. Софья привела тетку в такое превосходное расположение духа, что та почти во всем с ней соглашалась, в частности, и в том, что такого предприимчивого поклонника следует держать на почтительном расстоянии. |
| Thus Sophia, by a little well-directed flattery, for which surely none will blame her, obtained a little ease for herself, and, at least, put off the evil day. And now we have seen our heroine in a better situation than she hath been for a long time before, we will look a little after Mr. Jones, whom we left in the most deplorable situation that can be well imagined. | Таким образом, героиня наша благодаря умело пущенной в ход лести, за которую, верно, никто не будет ее порицать, добилась маленькой поблажки - во всяком случае, сбыла с плеч этот тяжелый день. А теперь, оставив Софью в лучшем положении, чем то, в каком она находилась уже долгое время, обратимся к мистеру Джонсу, покинутому нами в положении самом безотрадном. |
Глава 5.
Mrs. Miller and Mr. Nightingale visit Jones in the prison
Миссис Миллер и мистер Найтингейл навещают Джонса в тюрьме
| English | Русский |
| When Mr. Allworthy and his nephew went to meet Mr. Western, Mrs. Miller set forwards to her son-in-law's lodgings, in order to acquaint him with the accident which had befallen his friend Jones; but he had known it long before from Partridge (for Jones, when he left Mrs. Miller, had been furnished with a room in the same house with Mr. Nightingale). The good woman found her daughter under great affliction on account of Mr. Jones, whom having comforted as well as she could, she set forwards to the Gatehouse, where she heard he was, and where Mr. Nightingale was arrived before her. | Когда мистер Олверти уехал с племянником к мистеру Вестерну, миссис Миллер отправилась к своему зятю, чтобы сообщить ему о несчастье, постигшем его друга Джонса; но тот давно уже знал об этом от Партриджа (Джонс, съехав от миссис Миллер, поселился в одном доме с мистером Найтингейлом). Почтенная вдова нашла свою дочь в глубоком огорчении по поводу случившегося с Джонсом; кое-как ее утешив, она отправилась в тюрьму, куда мистер Найтингейл прибыл уже раньше. |
| The firmness and constancy of a true friend is a circumstance so extremely delightful to persons in any kind of distress, that the distress itself, if it be only temporary, and admits of relief, is more than compensated by bringing this comfort with it. Nor are instances of this kind so rare as some superficial and inaccurate observers have reported. To say the truth, want of compassion is not to be numbered among our general faults. The black ingredient which fouls our disposition is envy. Hence our eye is seldom, I am afraid, turned upward to those who are manifestly greater, better, wiser, or happier than ourselves, without some degree of malignity; while we commonly look downwards on the mean and miserable with sufficient benevolence and pity. In fact, I have remarked, that most of the defects which have discovered themselves in the friendships within my observation, have arisen from envy only: a hellish vice; and yet one from which I have known very few absolutely exempt. But enough of a subject which, if pursued, would lead me too far. | Верность и постоянство истинного друга - явления, настолько отрадные для человека, попавшего в беду, что самая беда, если она преходяща и допускает облегчение, ими более чем вознаграждается! Примеры подобного рода не так редки, как кажется поверхностным и невнимательным наблюдателям. Надо признаться, что недостаток сочувствия не принадлежит к числу широко распространенных нравственных изъянов. Губительным ядом, отравляющим наши души. является зависть. Поэтому глаза наши, боюсь, редко поднимаются без зложелательства на тех, кто явно выше, лучше, умнее и счастливее нас, тогда как мы охотно опускаем их на низшего и несчастного с участием и жалостью. Действительно. я заметил, что дружбу подрывает по большей части именно зависть - адский порок; но я крайне редко встречал людей, совершенно от него свободных. Однако довольно о предмете, который, если в него углубляться, завел бы меня слишком далеко. |
| Whether it was that Fortune was apprehensive lest Jones should sink under the weight of his adversity, and that she might thus lose any future opportunity of tormenting him, or whether she really abated somewhat of her severity towards him, she seemed a little to relax her persecution, by sending him the company of two such faithful friends, and what is perhaps more rare, a faithful servant. For Partridge, though he had many imperfections, wanted not fidelity; and though fear would not suffer him to be hanged for his master, yet the world, I believe, could not have bribed him to desert his cause. | Опасалась ли Фортуна, что Джонс окончательно сломится под тяжестью своих невзгод и таким образом лишит ее возможности мучить его в будущем или же действительно несколько умерила свою суровость к нему, только она как будто перестала его преследовать, прислав к нему двух верных его друзей и, что случается еще реже, верного слугу, ибо Партридж, при всех своих недостатках, отличался верностью; и хотя страх не позволил бы ему пойти в петлю за хозяина, однако, мне кажется, золото всего мира не могло бы заставить его изменить ему. |
| While Jones was expressing great satisfaction in the presence of his friends, Partridge brought an account that Mr. Fitzpatrick was still alive, though the surgeon declared that he had very little hopes. Upon which, Jones fetching a deep sigh, Nightingale said to him, | Между тем как Джонс выражал большую радость по случаю встречи с друзьями, явился Партридж с известием, что мистер Фитцпатрик еще жив, хотя хирург считает положение его почти безнадежным. Услышав это, Джонс глубоко вздохнул, а Найтингейл сказал ему: |
| "My dear Tom, why should you afflict yourself so upon an accident, which, whatever be the consequence, can be attended with no danger to you, and in which your conscience cannot accuse you of having been the least to blame? If the fellow should die, what have you done more than taken away the life of a ruffian in your own defence? So will the coroner's inquest certainly find it; and then you will be easily admitted to bail; and, though you must undergo the form of a trial, yet it is a trial which many men would stand for you for a shilling." | - Что вы так огорчаетесь, дорогой Том? Ведь чем бы это происшествие ни кончилось, опасаться вам нечего, и совесть ваша не может вас ни в чем упрекнуть. Если даже он умрет, так вы только лишили жизни буяна в порядке самозащиты. Так на это посмотрит и судебное следствие, и вас охотно отдадут на поруки. Правда, вас будут судить; но такой процесс - пустая формальность, и любой ходатай согласится защищать вас за шиллинг. |
| "Come, come, Mr. Jones," says Mrs. Miller, "chear yourself up. I knew you could not be the aggressor, and so I told Mr. Allworthy, and so he shall acknowledge too, before I have done with him." | - Полно, мистер Джонс,- сказала миссис Миллер,- ободритесь; я знаю, что не вы были зачинщик. Я уже говорила это мистеру Олверти, и он должен будет со мной согласиться, иначе я от него не отстану. |
| Jones gravely answered, "That whatever might be his fate, he should always lament the having shed the blood of one of his fellow-creatures, as one of the highest misfortunes which could have befallen him. | Джонс с грустью на это ответил, что, какова бы ни была его участь, он всегда будет горевать, что пролил кровь ближнего, и считать это величайшим несчастьем своей жизни. |
| But I have another misfortune of the tenderest kind | - Но на меня свалилось и другое горе, к которому я гораздо более чувствителен... |
| O! Mrs. Miller, I have lost what I held most dear upon earth." | Ах, миссис Миллер, я потерял то, что было для меня дороже всего на свете! |
| "That must be a mistress," said Mrs. Miller; "but come, come; I know more than you imagine" (for indeed Partridge had blabbed all); "and I have heard more than you know. Matters go better, I promise you, than you think; and I would not give Blifil sixpence for all the chance which he hath of the lady." | - Должно быть. возлюбленную,- сказала миссис Миллер.- Но полно, ободритесь: я знаю больше, чем вы думаете (Партридж разболтал ей все), и слышала больше, чем вы знаете. Ваши дела совсем не так плохи, уверяю вас: я не поставила бы и шести пенсов за Блайфила. |
| "Indeed, my dear friend, indeed," answered Jones, "you are an entire stranger to the cause of my grief. If you was acquainted with the story, you would allow my case admitted of no comfort. I apprehend no danger from Blifil. I have undone myself." | - Ах, дорогая хозяюшка, я вижу, вы совсем не знаете истинной причины моего горя. Если бы вы знали, в чем дело, вы бы согласились, что положение мое безнадежно. Блайфил меня не тревожит. Я сам погубил себя. |
| "Don't despair," replied Mrs. Miller; "you know not what a woman can do; and if anything be in my power, I promise you I will do it to serve you. It is my duty. My son, my dear Mr. Nightingale, who is so kind to tell me he hath obligations to you on the same account, knows it is my duty. Shall I go to the lady myself? I will say anything to her you would have me say." | - Не отчаивайтесь.- сказала миссис Миллер,- вы не знаете, что может сделать женщина, и если я могу быть чем-нибудь полезна, то сделаю все, чтобы услужить вам. Это мой долг. Мой зять, дорогой мистер Найтингейл, который признался мне, сколь многим он вам обязан по такому же поводу, знает, что это мой долг. Не пойти ли мне самой к мисс Софье? Я передам ей все, что вы прикажете. |
| "Thou best of women," cries Jones, taking her by the hand, "talk not of obligations to me; but as you have been so kind to mention it, there is a favour which, perhaps, may be in your power. I see you are acquainted with the lady (how you came by your information I know not), who sits, indeed, very near my heart. If you could contrive to deliver this (giving her a paper from his pocket), I shall for ever acknowledge your goodness." | - О лучшая из женщин! - воскликнул Джонс, пожав ей руку.- Не говорите мне об одолжениях... Но если уж вы так добры, то у меня есть одна просьба, которую вы, вероятно, можете исполнить. Я вижу, что вы знаете даму (как это получилось, мне неизвестно), которая владеет моим сердцем. Если вы найдете способ передать ей вот это (он вынул из кармана письмо), я навсегда сохраню к вам признательность за вашу доброту. |
| "Give it me," said Mrs. Miller. "If I see it not in her own possession before I sleep, may my next sleep be my last! Comfort yourself, my good young man! be wise enough to take warning from past follies, and I warrant all shall be well, and I shall yet see you happy with the most charming young lady in the world; for I so hear from every one she is." | - Давайте,- сказала миссис Миллер,- и если я не вручу ей ото письмо до вечера, лучше мне больше не просыпаться! Утешьтесь, дорогой друг! Будьте умницей, извлеките урок из прошлых ваших безрассудств, и я ручаюсь вам, что все пойдет хорошо. Я еще увижу вас счастливым супругом очаровательнейшей женщины на свете, как все про нее говорят. |
| "Believe me, madam," said he, "I do not speak the common cant of one in my unhappy situation. Before this dreadful accident happened, I had resolved to quit a life of which I was become sensible of the wickedness as well as folly. I do assure you, notwithstanding the disturbances I have unfortunately occasioned in your house, for which I heartily ask your pardon, I am not an abandoned profligate. Though I have been hurried into vices, I do not approve a vicious character, nor will I ever, from this moment, deserve it." | - Поверьте, сударыня, я не собираюсь петь вам песенку, какую обыкновенно поют люди, попавшие в мое положение. Еще до этого ужасного случая я решил оставить прежний образ жизни, уяснив себе все его безумие и порочность. Уверяю вас, что, несмотря на беспорядок, к прискорбию учиненный мной в вашем доме, за что искренне прошу у вас прощения, я не отпетый преступник. Я, может быть, чересчур отдавался пороку, но не одобряю безнравственного поведения и с этой минуты не дам никому повода для упреков. |
| Mrs. Miller expressed great satisfaction in these declarations, in the sincerity of which she averred she had an entire faith; and now the remainder of the conversation past in the joint attempts of that good woman and Mr. Nightingale to cheer the dejected spirits of Mr. Jones, in which they so far succeeded as to leave him much better comforted and satisfied than they found him; to which happy alteration nothing so much contributed as the kind undertaking of Mrs. Miller to deliver his letter to Sophia, which he despaired of finding any means to accomplish; for when Black George produced the last from Sophia, he informed Partridge that she had strictly charged him, on pain of having it communicated to her father, not to bring her any answer. He was, moreover, not a little pleased to find he had so warm an advocate to Mr. Allworthy himself in this good woman, who was, in reality, one of the worthiest creatures in the world. | Миссис Миллер с большим удовлетворением выслушала этот зарок, в искренности которого нимало не сомневалась, и остальной разговор прошел в соединенных усилиях этой почтенной женщины и мистера Найтингейла развеселить упавшего духом мистера Джонса, в чем они и успели настолько, что оставили нашего героя почти совершенно утешенным и успокоенным. Этой счастливой перемене больше всего содействовала готовность миссис Миллер передать Софье его письмо, которое Джонс совсем было отчаялся переправить по назначению: дело в том, что Черный Джордж, принеся последнее письмо от Софьи, сказал Партриджу, что барышня строжайше запретила ему, под страхом открыть все отцу, возвращаться с ответом. Кроме того, Джонсу было весьма отрадно найти в лице миссис Миллер, этой действительно достойнейшей женщины, горячую заступницу перед мистером Олверти. |
| After about an hour's visit from the lady (for Nightingale had been with him much longer), they both took their leave, promising to return to him soon; during which Mrs. Miller said she hoped to bring him some good news from his mistress, and Mr. Nightingale promised to enquire into the state of Mr. Fitzpatrick's wound, and likewise to find out some of the persons who were present at the rencounter. | Визит Mиссис Миллер продолжался целый час (Найтингейл пробыл у Джонса еще дольше); наконец оба гостя попрощались с Джонсом, обещая вскоре навестить его снова. Миссис Миллер выразила при этом надежду принести ему добрые вести от Софьи, ;i мистер Найтингейл обещал узнать о состоянии здоровья мистера Фитцпатрика и, кроме того, разыскать кого-нибудь из свидетелей поединка. |
| The former of these went directly in quest of Sophia, whither we likewise shall now attend her. | Миссис Миллер отправилась прямо к Софье, куда и мы за ней последуем. |
Глава 6.
In which Mrs. Miller pays a visit to Sophia
в которой миссис Миллер посещает Софью
| English | Русский |
| Access to the young lady was by no means difficult; for, as she lived now on a perfect friendly footing with her aunt, she was at full liberty to receive what visitants she pleased. | Получить доступ к Софье было нетрудно: так как она находилась теперь в самых дружеских отношениях с теткой, то могла принимать кого угодно. |
| Sophia was dressing, when she was acquainted that there was a gentlewoman below to wait on her. As she was neither afraid, nor ashamed, to see any of her own sex, Mrs. Miller was immediately admitted. | Софья одевалась, когда ей доложили, что ее желает видеть какая-то дама. Так как она не боялась и не стыдилась свидания с женщиной, то миссис Миллер тотчас же была принята. |
| Curtsies and the usual ceremonials between women who are strangers to each other, being past, Sophia said, | После поклонов и формальностей, обыкновенных при встрече незнакомых между собой женщин, Софья сказала: |
| "I have not the pleasure to know you, madam." | - Я не имею удовольствия знать вас, сударыня. |
| "No, madam," answered Mrs. Miller, "and I must beg pardon for intruding upon you. But when you know what has induced me to give you this trouble, I hope-" | - Да, вы меня не знаете, сударыня,- отвечала миссис Миллер,- и я должна попросить у вас извинения, что так бесцеремонно к вам вхожу. Но когда вы узнаете, что заставило меня вас побеспокоить, то надеюсь... |
| "Pray, what is your business, madam?" said Sophia, with a little emotion. | - Что же вам угодно, сударыня? - спросила Софья с некоторым волнением. |
| "Madam, we are not alone," replied Mrs. Miller, in a low voice. | - Мы не одни, сударыня, - отвечала вполголоса миссис Миллер. |
| "Go out, Betty," said Sophia. | - Оставьте нас, Бетти, - приказала Софья. |
| When Betty was departed, Mrs. Miller said, "I was desired, madam, by a very unhappy young gentleman, to deliver you this letter." | - Я пришла к вам по просьбе одного несчастного молодого человека вот с этим письмом,- сказала миссис Миллер, когда Бетти вышла. |
| Sophia changed colour when she saw the direction, well knowing the hand, and after some hesitation, said | Софья, увидя адрес и узнав почерк, переменилась в лице и, помолчав немного, сказала: |
| "I could not conceive, madam, from your appearance, that your business had been of such a nature.- Whomever you brought this letter from, I shall not open it. I should be sorry to entertain an unjust suspicion of any one; but you are an utter stranger to me." | - Никак не могла предположить, сударыня, по вашему виду, чтобы вы пришли по такому делу... От кого бы ни было это письмо, я его не распечатаю. Мне было бы неприятно поселять в ком бы то ни было ложные подозрения; я вас совсем не знаю. |
| "If you will have patience, madam, " answered Mrs. Miller, "I will acquaint you who I am, and how I came by that letter." | - Минутку терпения, сударыня,- отвечала миссис Миллер,- я расскажу вам, кто я и как попало в мои руки это письмо. |
| "I have no curiosity, madam, to know anything," cries Sophia; "but I must insist on your delivering that letter back to the person who gave it you." | - Ни то, ни другое меня не интересует, сударыня,- сказала Софья, возвысив голос,- и я настоятельно прошу вас вернуть письмо тому, от кого вы его получили. |
| Mrs. Miller then fell upon her knees, and in the most passionate terms implored her compassion; to which Sophia answered: | При этих словах миссис Миллер упала на колени и в самых прочувствованных выражениях принялась умолять Софью сжалиться. На это Софья отвечала: |
| "Sure, madam, it is surprizing you should be so very strongly interested in the behalf of this person. I would not think, madam" | - Право, сударыня, мне удивительно: почему вы так усердно хлопочете за этого человека? Мне бы не хотелось предполагать, сударыня... |
| "No, madam." says Mrs. Miller, "you shall not think anything but the truth. I will tell you all, and you will not wonder that I am interested. He is the best-natured creature that ever was born." | - Все ваши предположения отпадут, когда вы узнаете истину, сударыня.прервала ее миссис Миллер.- Я расскажу вам все, и вы перестанете удивляться, почему я так хлопочу. Это прекраснейшей души человек, |
| She then began and related the story of Mr. Anderson. | и она рассказала всю историю с мистером Андерсоном, |
| After this she cried, "This madam, this is his goodness; but I have much more tender obligations to him. He hath preserved my child." | заключив ее словами: - Вот до чего простирается его доброта, сударыня! Но я обязана ему еще гораздо большим: он спас мою дочь. |
| Here, after shedding some tears, she related everything concerning that fact, suppressing only those circumstances which would have most reflected on her daughter, and concluded with saying, | Тут она со слезами на глазах подробно изложила, как это произошло, опустив только обстоятельства, которые могли бы повредить репутации дочери, и заключила свою речь словами: |
| "Now, madam, you shall judge whether I can ever do enough for so kind, so good, so generous a young man; and sure he is the best and worthiest of all human beings." | - Судите же теперь, могу ли я когда-нибудь заслуженно отблагодарить такого отзывчивого, доброго, такого великодушного человека, лучшего и достойнейшего из всех людей! |
| The alterations in the countenance of Sophia had hitherto been chiefly to her disadvantage, and had inclined her complexion to too great paleness; but she now waxed redder, if possible, than vermilion, and cried, | До сих пор изменения, совершавшиеся на лице Софьи, были к ее невыгоде: она слишком сильно бледнела; но теперь она зарделась ярче киновари и проговорила: |
| "I know not what to say; certainly what arises from gratitude cannot be blamed | - Не знаю, что и сказать. Конечно, нельзя порицать поступки, проистекающие из благодарности... |
| But what service can my reading this letter do your friend, since I am resolved never-" | Но какая же польза будет вашему другу, если я прочту это письмо, раз я решила никогда... |
| Mrs. Miller fell again to her entreaties, and begged to be forgiven, but she could not, she said, carry it back. | Миссис Миллер снова принялась упрашивать Софью, сказав, что ни в коем случае не может отнести письмо назад. |
| "Well, madam," says Sophia, "I cannot help it, if you will force it upon me.- Certainly you may leave it, whether I will or no." | - Ну что же, сударыня, видно, ничего не поделаешь, если вы хотите навязать его мне...- сказала Софья.- Вы ведь можете его оставить, хочу я этого или нет. |
| What Sophia meant, or whether she meant anything, I will not presume to determine; but Mrs. Miller actually understood this as a hint, and presently laying the letter down on the table, took her leave, having first begged permission to wait again on Sophia; which request had neither assent nor denial. | Что разумела в данном случае Софья и разумела ли она что-нибудь - не берусь решить, только миссис Миллер приняла слова за намек, положила письмо на стол п простилась, предварительно попросив разрешения навестить Софью еще раз, на что не получила ни согласия, ни отказа. |
| The letter lay upon the table no longer than till Mrs. Miller was out of sight; for then Sophia opened and read it. | Письмо пролежало на столе лишь до той минуты, пока миссис Миллер не скрылась из виду; после этого Софья вскрыла его и прочла. |
| This letter did very little service to his cause; for it consisted of little more than confessions of his own unworthiness, and bitter lamentations of despair, together with the most solemn protestations of his unalterable fidelity to Sophia, of which, he said, he hoped to convince her, if he had ever more the honour of being admitted to her presence; and that he could account for the letter to Lady Bellaston in such a manner, that, though it would not entitle him to her forgiveness, he hoped at least to obtain it from her mercy. And concluded with vowing that nothing was ever less in his thoughts than to marry Lady Bellaston. | Письмо это принесло очень мало пользы нашему герою, ибо все почти состояло из горьких сокрушении по поводу его низости и торжественных клятв в нерушимой верности Софье; Джонс выражал надежду убедить ее в этом, если он удостоится когда-нибудь чести быть к ней допущенным, а относительно письма к леди Белластон обещал представить такие объяснения, что Софья если и не оправдает, то, во всяком случае, простит его. Заключал он уверением, что у него и в мыслях никогда не было жениться на леди Белластон. |
| Though Sophia read the letter twice over with great attention, his meaning still remained a riddle to her; nor could her invention suggest to her any means to excuse Jones. She certainly remained very angry with him, though indeed Lady Bellaston took up so much of her resentment, that her gentle mind had but little left to bestow on any other person. | Хотя Софья перечла это письмо два раза с большим вниманием. оно все-таки осталось для нее загадкой; при всех своих усилиях она не могла найти никакого оправдания поступку Джонса и продолжала на него сердиться, хотя леди Белластон отняла у нее столько злобы, что в кроткой ее душе оставалось очень мало этого чувства на долю других. |
| That lady was most unluckily to dine this very day with her aunt Western, and in the afternoon they were all three, by appointment, to go together to the opera, and thence to Lady Thomas Hatchet's drum. Sophia would have gladly been excused from all, but would not disoblige her aunt; and as to the arts of counterfeiting illness, she was so entirely a stranger to them, that it never once entered into her head. When she was drest, therefore, down she went, resolved to encounter all the horrors of the day, and a most disagreeable one it proved; for Lady Bellaston took every opportunity very civilly and slily to insult her; to all which her dejection of spirits disabled her from making any return; and, indeed, to confess the truth, she was at the very best but an indifferent mistress of repartee. | К несчастью, леди Белластон должна била в этот день обедать у миссис Вестерн, а после обеда они условились пойти втроем в оперу и оттуда на драм к леди Томас Гатчет. Софья с удовольствием отказалась бы от всех этих удовольствий, но не хотела сердить тетку, а что касается искусства притворяться больной, то обо было настолько ей чуждо, что она о нем даже не подумала. Окончив туалет, она сошла вниз, решив мужественно встретить все ожидающие ее неприятности. А день действительно выпал для нее крайне неприятный, ибо леди Белластон пользовалась каждым случаем, чтобы очень вежливо ее уколоть, между тем как подавленное состояние делало Софью неспособной отражать удары, не говоря уже о том, что она и вообще весьма посредственно владела искусством словесного поединка. |
| Another misfortune which befel poor Sophia, was the company of Lord Fellamar, whom she met at the opera, and who attended her to the drum. And though both places were too publick to admit of any particularities, and she was farther relieved by the musick at the one place, and by the cards at the other, she could not, however, enjoy herself in his company; for there is something of delicacy in women, which will not suffer them to be even easy in the presence of a man whom they know to have pretensions to them, which they are disinclined to favour. | Другой неприятностью для бедной Софьи была встреча в опере с лордом Фелламаром, поехавшим с ней и на драм. Правда, театр и гостиная были местами слишком людными, чтобы он мог позволить себе какую-нибудь нескромность, и Софья была несколько развлечена музыкой в одном месте и картами в другом, но ей все же не могло быть весело в его обществе: в женщинах есть деликатность, которая не позволяет им чувствовать себя непринужденно в присутствии человека, имеющего на них виды, но не пользующегося их благосклонностью. |
| Having in this chapter twice mentioned a drum, a word which our posterity, it is hoped, will not understand in the sense it is here applied, we shall, notwithstanding our present haste, stop a moment to describe the entertainment here meant, and the rather as we can in a moment describe it. | Дважды упомянув в этой главе о драме - слово, которое, надо думать, будет непонятным в том смысле, как оно здесь употреблено,- мы, при всей своей торопливости, остановимся на минуту, чтобы описать это развлечение, тем более что мигом справимся с этой задачей. |
| A drum, then, is an assembly of well-dressed persons of both sexes, most of whom play at cards, and the rest do nothing at all; while the mistress of the house performs the part of the landlady at an inn, and like the landlady of an inn prides herself in the number of her guests, though she doth not always, like her, get anything by it. | Итак, драм - это собрание нарядно одетых людей обоего пола, большая часть которых играет в карты, а прочие ничего не делают; хозяйка же исполняет роль трактирщицы и, подобно последней, гордится числом своих гостей, хотя, не в пример последней, не всегда выигрывает от этого. |
| No wonder then, as so much spirits must be required to support any vivacity in these scenes of dulness, that we hear persons of fashion eternally complaining of the want of them; a complaint confined entirely to upper life. How insupportable must we imagine this round of impertinence to have been to Sophia at this time; how difficult must she have found it to force the appearance of gaiety into her looks, when her mind dictated nothing but the tenderest sorrow, and when every thought was charged with tormenting ideas! | Требуется очень много находчивости, чтобы поддержать оживление в таких нелепых собраниях; не удивительно поэтому, что светские люди вечно жалуются на скуку,- жалоба, свойственная исключительно людям высшего круга. Можно себе представить, как невыносима была для Софьи эта бессмысленная толчея и какого труда стоило ей притворяться веселой, когда на душе у нее было так грустно и ее так неотступно преследовали мучительные мысли! |
| Night, however, at last restored her to her pillow, where we will leave her to soothe her melancholy at least, though incapable, we fear, of rest, and shall pursue our history, which, something whispers us, is now arrived at the eve of some great event. | Ночь, однако, позволила ей наконец вернуться домой и лечь спать. Тут мы ее и оставим, пожелав ей хоть немного забыться, так как боимся, что настоящего покоя она не найдет и в постели, а сами будем продолжать нашу историю, которая,- какой-то голос шепчет нам,- подошла теперь к порогу больших событий. |
Глава 7.
A pathetic scene between Mr. Allworthy and Mrs. Miller
Патетическая сцена между мистером Олверти и миссис Миллер
| English | Русский |
| Mrs. Miller had a long discourse with Mr. Allworthy, at his return from dinner, in which she acquainted him with Jones's having unfortunately lost all which he was pleased to bestow on him at their separation; and with the distresses to which that loss had subjected him; of all which she had received a full account from the faithful retailer Partridge. She then explained the obligations she had to Jones; not that she was entirely explicit with regard to her daughter; for though she had the utmost confidence in Mr. Allworthy, and though there could be no hopes of keeping an affair secret which was unhappily known to more than half a dozen, yet she could not prevail with herself to mention those circumstances which reflected most on the chastity of poor Nancy, but smothered that part of her evidence as cautiously as if she had been before a judge, and the girl was now on her trial for the murder of a bastard. | По возвращении мистера Олверти с обеда миссис Миллер имела с ним длинный разговор, в котором сообщила ему, что Джонс, к несчастью, потерял все подученное им на прощанье от своего благодетеля и что эта потеря поставила его в тяжелое положение; обо всем этом. по ее словам, она узнала в подробностях от добросовестного Партриджа. Потом она перечислила услуги, оказанные ей Джонсом, опустив, впрочем, кое-что касавшееся ее дочери; хотя она питала полное доверие к мистеру Олверти и к тому же не могла надеяться сохранить в тайне дело, к несчастью, уже известное полудюжине посторонних, но все же не решилась сообщить ему обстоятельства, бросавшие тень на доброе имя бедной Нанси, и заботливо обошла молчанием эту сторону дела в своих показаниях, как будто давала их судье на процессе об убийстве девушкой незаконного ребенка. |
| Allworthy said, there were few characters so absolutely vicious as not to have the least mixture of good in them. | Олверти отвечал, что существует очень мало людей, настолько порочных, чтобы в них нельзя было найти никаких проблесков добра. |
| "However," says he, "I cannot deny but that you have some obligations to the fellow, bad as he is, and I shall therefore excuse what hath past already, but must insist you never mention his name to me more; for, I promise you, it was upon the fullest and plainest evidence that I resolved to take the measures I have taken." | - Как бы то ни было,- сказал он,- я не могу отрицать, что этот человек, несмотря на всю его порочность, оказал вам некоторые услуги, и потому прощаю вам ваше заступничество. но настоятельно прошу вас больше не произносить при мне его имени. Могу вас уверить, что я решил поступить с ним так, как я поступил, лишь на основании исчерпывающих и очевиднейших улик. |
| "Well, sir," says she, "I make not the least doubt but time will shew all matters in their true and natural colours, and that you will be convinced this poor young man deserves better of you than some other folks that shall be nameless." | - Пусть так,- сказала миссис Миллер,- но у меня нет ни малейшего сомнения, что рано или поздно время откроет истину и вы убедитесь, что этот несчастный юноша гораздо больше заслуживает вашего расположения, чем другие, имени которых я не назову. |
| "Madam," cries Allworthy, a little ruffied, "I will not hear any reflections on my nephew; and if ever you say a word more of that kind, I will depart from your house that instant. He is the worthiest and best of men; and I once more repeat it to you, he hath carried his friendship to this man to a blameable length, by too long concealing facts of the blackest die. The ingratitude of the wretch to this good young man is what I most resent; for, madam, I have the greatest reason to imagine he had laid a plot to supplant my nephew in my favour, and to have disinherited him." | - Сударыня.- объявил Олверти несколько повышенным тоном,- я не желаю слушать оскорбительных намеков по адресу моего племянника; и если вы скажете еще хоть слово в этом роде, я в ту же минуту покину ваш дом. Это прекрасный и достойный человек; и я еще раз повторяю вам: он простер свою дружбу к неблагодарному непозволительно далеко, слишком долго скрывая факты самого грязного свойства. Больше всего меня возмущает неблагодарность негодяя к этому превосходному молодому человеку, ибо я имею, сударыня, серьезные основания думать, что он замышлял оклеветать передо мной племянника и завладеть таким образом его наследством. |
| "I am sure, sir," answered Mrs. Miller, a little frightened (for, though Mr. Allworthy had the utmost sweetness and benevolence in his smiles, he had great terror in his frowns), "I shall never speak against any gentleman you are pleased to think well of. I am sure, sir, such behaviour would very little become me, especially when the gentleman is your nearest relation; but, sir, you must not be angry with me, you must not indeed, for my good wishes to this poor wretch. Sure I may call him so now, though once you would have been angry with me if I had spoke of him with the least disrespect. How often have I heard you call him your son? How often have you prattled to me of him with all the fondness of a parent? Nay, sir, I cannot forget the many tender expressions, the many good things you have told me of his beauty, and his parts, and his virtues; of his good-nature and generosity. I am sure, sir, I cannot forget them, for I find them all true. I have experienced them in my own cause. They have preserved my family. You must pardon my tears, sir, indeed you must. When I consider the cruel reverse of fortune which this poor youth, to whom I am so much obliged, hath suffered; when I consider the loss of your favour, which I know he valued more than his life, I must, I must lament him. If you had a dagger in your hand, ready to plunge into my heart, I must lament the misery of one whom you have loved, and I shall ever love." | - Конечно, сэр,- отвечала немного оробевшая миссис Миллер (ибо хотя мистер Олверти был весьма ласков и приветлив в добром расположении, но в гневе внушал людям страх),- я никогда не скажу дурного слова против того, о ком вам угодно думать хорошо,- это было бы с моей стороны непристойно, особенно когда дело идет о вашем близком родственнике; однако вы не должны на меня сердиться, сэр, за то, что я желаю добра этому несчастному. Да, я теперь вправе назвать его так, хотя в прежнее время вы бы на меня разгневались за малейшее непочтительное слово о нем. Сколько раз слышала я, как вы называли его сыном! Сколько раз вы умилялись, глядя на него, при мне, как любящий отец! Никогда я не забуду, в каких теплых выражениях и с какой похвалой говорили вы мне о его красоте, о его одаренности, о его высоких нравственных качествах - доброте и благородстве. Нет, сэр, я не могу этого забыть, потому что все это правда. Я убедилась в этом на опыте. Он спас мою семью. Простите мои слезы, сэр, будьте ко мне снисходительны. Думая о жестоких превратностях судьбы, испытанных этим несчастным юношей, которому я стольким обязана, представляя, как больно было ему лишиться вашей благосклонности, которой, я знаю, он дорожил больше своей жизни, я не могу не горевать о нем. Будь даже у вас в руке кинжал, готовый поразить меня в сердце, я все-таки горевала бы о несчастии человека, которого вы когда-то любили и которого я всегда буду любить! |
| Allworthy was pretty much moved with this speech, but it seemed not to be with anger; for, after a short silence, taking Mrs. Miller by the hand, he said very affectionately to her, | Олверти был очень взволнован этой речью, но выслушал ее, по-видимому, без гнева, потому что, помолчав немного, он с чувством пожал руку миссис Миллер и сказал: |
| "Come, madam, let us consider a little about your daughter. I cannot blame you for rejoicing in a match which promises to be advantageous to her, but you know this advantage, in a great measure, depends on the father's reconciliation. I know Mr. Nightingale very well, and have formerly had concerns with him; I will make him a visit, and endeavour to serve you in this matter. I believe he is a worldly man; but as this is an only son, and the thing is now irretrievable, perhaps he may in time be brought to reason. I promise you I will do all I can for you." | - Полно, сударыня, поговорим теперь о вашей дочери. Я не могу порицать вас за то, что вы радуетесь этой свадьбе, сулящей ей много хорошего, но все эти выгоды в значительной степени зависят от примирения с отцом. Я хорошо знаю мистера Найтингейла: когда-то я имел с ним дела; я побываю у него и постараюсь помочь вам в этой! деле. Он, мне кажется, человек очень корыстный, но так как ваш зять - его единственный сын и дело сделано бесповоротно, то, может быть, его удастся образумить. Я обещаю вам сделать все, что в моих силах. |
| Many were the acknowledgments which the poor woman made to Allworthy for this kind and generous offer, nor could she refrain from taking this occasion again to express her gratitude towards Jones, "to whom," said she, "I owe the opportunity of giving you, sir, this present trouble." Allworthy gently stopped her; but he was too good a man to be really offended with the effects of so noble a principle as now actuated Mrs. Miller; and indeed, had not this new affair inflamed his former anger against Jones, it is possible he might have been a little softened towards him, by the report of an action which malice itself could not have derived from an evil motive. | Миссис Миллер долго благодарила мистера Олверти за его великодушное предложение и воспользовалась этим случаем, чтобы снова выразить признательность Джонсу, "которому,- сказала она,- я обязана тем, сэр, что имею повод причинить вам это беспокойство". Олверти мягко ее остановил; но он был слишком добрый человек, чтобы серьезно обидеться за это проявление благородного чувства, одушевлявшего миссис Миллер; может быть, даже, если бы не принесенное Блайфилом известие, подогревшее его прежний гнев на Джонса, он и смягчился бы к своему воспитаннику, выслушав рассказ о поступке, который сама злоба не могла бы истолковать в дурную сторону. |
| Mr. Allworthy and Mrs. Miller had been above an hour together, when their conversation was put an end to by the arrival of Blifil and another person,which other person no less than Mr. Dowling, the attorney, who was now become a great favourite with Mr. Blifil, and whom Mr. Allworthy, at the desire of his nephew, had made his steward; and had likewise recommended him to Mr. Western, from whom the attorney received a promise of being promoted to the same office upon the first vacancy; and, in the meantime, was employed in transacting some affairs which the squire then had in London in relation to a mortgage. | Беседа мистера Олверти и миссис Миллер, продолжавшаяся более часа, была прервана приходом Блайфила в сопровождении уже известного мистера Даулинга, стряпчего, сделавшегося теперь большим любимцем мистера Блайфила. По желанию племянника, мистер Олверти назначил его своим управителем и рекомендовал также мистеру Вестерну, который обещал предоставить стряпчему и у себя ту же должность, как только она освободится, а тем временем поручил ему в Лондоне произвести взыскание по одной закладной. |
| This was the principal affair which then brought Mr. Dowling to town; therefore he took the same opportunity to charge himself with some money for Mr. Allworthy, and to make a report to him of some other business; in all which, as it was of much too dull a nature to find any place in this history, we will leave the uncle, nephew, and their lawyer concerned, and resort to other matters. | Это дело главным образом и привело мистера Даулинга в столицу; он воспользовался этим случаем, чтобы доставить деньги мистеру Олверти и доложить ему о некоторых других делах; но так как они слишком прозаичны, чтобы найти место в этой истории, то предоставим их дяде, племяннику и их поверенному, а сами обратимся к другим предметам. |
Глава 8.
Containing various matters
содержания разнообразного
| English | Русский |
| Before we return to Mr. Jones, we will take one more view of Sophia. | Прежде чем вернуться к мистеру Джонсу, бросим взгляд на Софью. |
| Though that young lady had brought her aunt into great good humour by those soothing methods which we have before related, she had not brought her in the least to abate of her zeal for the match with Lord Fellamar. This zeal was now inflamed by Lady Bellaston, who had told her the preceding evening, that she was well satisfied from the conduct of Sophia, and from her carriage to his lordship, that all delays would be dangerous, and that the only way to succeed was to press the match forward with such rapidity that the young lady should have no time to reflect, and be obliged to consent while she scarce knew what she did; in which manner, she said, one-half of the marriages among people of condition were brought about. A fact very probably true, and to which, I suppose, is owing the mutual tenderness which afterwards exists among so many happy couples. | Хотя с помощью лести, описанной нами выше, ей и удалось привести тетку в отличное расположение духа, но умерить рвение последней выдать ее замуж за лорда Фелламара было Софье не по силам. Рвение это еще больше подогрела леди Белластон, сказавшая, что из поведения Софьи и ее обращения с лордом она совершенно убедилась в недопустимости никаких отсрочек и что единственный способ достигнуть успеха - это сыграть свадьбу как можно скорее,- так, чтобы племянница миссис Вестернне успела опомниться и принуждена была дать согласие, не соображая хорошенько, что она делает; так, говорила леди, совершается половина браков в светском обществе. Утверждение, по-видимому, правильное и хорошо объясняющее нежные отношения между счастливыми супругами нашего времени. |
| A hint of the same kind was given by the same lady to Lord Fellamar; and both these so readily embraced the advice, that the very next day was, at his lordship's request, appointed by Mrs. Western for a private interview between the young parties. This was communicated to Sophia by her aunt, and insisted upon in such high terms, that, after having urged everything she possibly could invent against it without the least effect, she at last agreed to give the highest instance of complacence which any young lady can give, and consented to see his lordship. | Подобный же намек леди сделала лорду Фелламару. И миссис Вестерн, и лорд приняли совет ее с такой готовностью, что миссис Вестерн, по просьбе лорда, назначила на следующий же день свидание молодых людей. Тетка объявила об этом Софье таким резким и решительным тоном, что та, испробовав - без малейшего успеха - все возражения, какие только могла придумать, вынуждена была наконец проявить высшее доказательство покорности, на какое способна девушка, и согласилась принять лорда. |
| As conversations of this kind afford no great entertainment, we shall be excused from reciting the whole that past at this interview; in which, after his lordship had made many declarations of the most pure and ardent passion to the silent blushing Sophia, she at last collected all the spirits she could raise, and with a trembling low voice said, | Так как разговоры подобного рода не могут представлять большой занимательности, то на нас не посетуют, если мы не передадим всего, что произошло на этом свидании; скажем только, что после многих уверений его светлости в чистейшей и пламеннейшей любви Софья, сидевшая молча и сгорая со стыда, собрала наконец все свои силы и тихим, дрожащим голосом сказала; |
| "My lord, you must be yourself conscious whether your former behaviour to me hath been consistent with the professions you now make." | - Вы должны сами сознавать, милорд, совместимо ли ваше прежнее обхождение со мной с вашими теперешними уверениями? |
| "Is there," answered he, "no way by which I can atone for madness? what I did, I am afraid, must have too plainly convinced you, that the violence of love had deprived me of my senses." | - Неужели нет никакого способа загладить минуту безумия? Ведь поступок мой, кажется, ясно доказывает, что страсть лишила меня рассудка. |
| "Indeed, my lord," said she, "it is in your power to give me a proof of an affection which I much rather wish to encourage, and to which I should think myself more beholden." | - Я думаю, милорд, что вы можете мне дать доказательство приязни, которую я охотно бы поощрила и за которую была бы более признательна. |
| "Name it, madam," said my lord, very warmly. | - Назовите его, сударыня,- с жаром сказал лорд. |
| "My lord," says she, looking down upon her fan, "I know you must be sensible how uneasy this pretended passion of yours hath made me." | - Милорд,- отвечала Софья, рассматривая свой веер,- я уверена, что вы не можете не сознавать, как тяжела мне ваша притворная страсть. |
| "Can you be so cruel to call it pretended?" says he. | - Как можете вы быть настолько жестоки, чтобы называть ее притворной? |
| "Yes, my lord," answered Sophia, "all professions of love to those whom we persecute are most insulting pretences. This pursuit of yours is to me a most cruel persecution: nay, it is taking a most ungenerous advantage of my unhappy situation." | - Да, милорд, все уверения в любви, обращаемые к человеку, которого преследуешь,- лишь оскорбительное притворство. А вы жестоко преследуете меня своими домогательствами; больше того: вы самым недостойным образом злоупотребляете моим несчастным положением. |
| "Most lovely, most adorable charmer, do not accuse me," cries he, "of taking an ungenerous advantage, while I have no thoughts but what are directed to your honour and interest, and while I have no view, no hope, no ambition, but to throw myself, honour, fortune, everything at your feet." | - Прекрасная, обожаемая очаровательница, не обвиняйте меня в недостойных поступках, когда, напротив, все помыслы мои направлены к ограждению вашей чести и ваших интересов и когда у меня одно только желание, одна надежда - повергнуть к ногам вашим мое имя, мою честь, мое богатство и все, чем я владею. |
| "My lord," says she, "it is that fortune and those honours which gave you the advantage of which I complain. These are the charms which have seduced my relations, but to me they are things indifferent. If your lordship will merit my gratitude, there is but one way." | - Милорд, именно это богатство и эти почести дают вам преимущество, которым вы так недостойно пользуетесь. Они-то и соблазнили моих родных, но я к ним совершенно равнодушна. Если вашей светлости угодно заслужить мою благодарность, то для этого есть одно только средство. |
| "Pardon me, divine creature," said he, "there can be none. All I can do for you is so much your due, and will give me so much pleasure, that there is no room for your gratitude." | - Простите, божественная, такого средства нет. Все, что я могу для вас сделать, составляет мой долг и настолько мне приятно, что о благодарности с вашей стороны не может быть и речи. |
| "Indeed, my lord," answered she, "you may obtain my gratitude, my good opinion, every kind thought and wish which it is in my power to bestow; nay, you may obtain them with ease, for sure to a generous mind it must be easy to grant my request. Let me beseech you, then, to cease a pursuit in which you can never have any success. For your own sake as well as mine, I entreat this favour; for sure you are too noble to have any pleasure in tormenting an unhappy creature. What can your lordship propose but uneasiness to yourself by a perseverance, which, upon my honour, upon my soul, cannot, shall not prevail with me, whatever distresses you may drive me to." | - Повторяю, милорд,- продолжала Софья,- вы заслужите мою благодарность, самое лестное мнение о вас, самые лучшие пожелания - и это не будет стоить вам никакого труда, потому что человеку великодушному легко исполнить мою просьбу. Позвольте же мне просить вас прекратить ваши домогательства, которые все равно ни к чему не приведут. Столько же ради вас, как и ради себя, я молю вас об этой милости; ведь вы слишком благородны, чтобы вам доставляло удовольствие терзать несчастную женщину. Чего, кроме неприятностей, можете ожидать вы, упорствуя в своем намерении, когда, клянусь честью, клянусь жизнью, никакие муки не заставят меня уступить вам. |
| Here my lord fetched a deep sigh, and then said | В ответ на это лорд глубоко вздохнул и сказал; |
| "Is it then, madam, that I am so unhappy to be the object of your dislike and scorn; or will you pardon me if I suspect there is some other?" | - Неужели я так несчастлив, сударыня, что навлек на себя ваши презрение и неприязнь? Или - извините меня, если я выскажу подозрение, что тут замешан другой... |
| Here he hesitated, and Sophia answered with some spirit, | Он остановился в нерешительности, и Софья с некоторым раздражением отвечала: |
| "My lord, I shall not be accountable to you for the reasons of my conduct. I am obliged to your lordship for the generous offer you have made; I own it is beyond either my deserts or expectations; yet I hope, my lord, you will not insist on my reasons, when I declare I cannot accept it." | - Милорд, я не обязана давать вам отчет о причинах моих поступков. Я очень признательна вашей светлости за великодушное предложение, которым вы меня почтили,- я его не заслужила и на него не рассчитывала; но надеюсь, милорд, вы не станете спрашивать меня о причинах, когда я скажу, что не могу его принять. |
| Lord Fellamar returned much to this, which we do not perfectly understand, and perhaps it could not all be strictly reconciled either to sense or grammar; but he concluded his ranting speech with saying, "That if she had pre-engaged herself to any gentleman, however unhappy it would make him, he should think himself bound in honour to desist." Perhaps my lord laid too much emphasis on the word gentleman; for we cannot else well account for the indignation with which he inspired Sophia, who, in her answer, seemed greatly to resent some affront he had given her. | Лорд Фелламар отвечал на это пространным излиянием, довольно неудобопонятным и плохо согласуемым со здравым смыслом и грамматикой; свою высокопарную речь он заключил словами: если она уже обещала другому джентльмену, то, как это ему ни тяжело, он считает долгом чести отказаться от своего намерения. Вероятно, милорд сделал слишком сильное ударение на слове "джентльмену", иначе мы не в состоянии объяснить негодование Софьи, которая в своем ответе с силой дала почувствовать, насколько она оскорблена. |
| While she speaking, with her voice more raised than usual, Mrs. Western came into the room, the fire glaring in her cheeks, and the flames bursting from her eyes. | В тот момент, когда она отвечала лорду Фелламару так мало ей свойственным повышенным тоном, в комнату вошла миссис Вестерн, вся красная, со сверкающими глазами. |
| "I am ashamed," says she, "my lord, of the reception which you have met with. I assure your lordship, we are all sensible of the honour done us; and I must tell you, Miss Western, the family expect a different behaviour from you." | - Мне стыдно, милорд.- сказала она,- за оказанный вам прием. Могу уверить вашу светлость, что все мы польщены сделанным вами предложением. А вам, мисс Вестерн, я должна сказать, что родные ваши ожидают от вас другого поведения. |
| Here my lord interfered on behalf of the young lady, but to no purpose; the aunt proceeded till Sophia pulled her handkerchief, threw herself into a chair, and burst into a violent fit of tears. | Тут милорд вступился за молодую девушку, но безуспешно: тетка не умолкала, пока Софья не вынула носовой платок, не бросилась в кресло и громко не разрыдалась. |
| The remainder of the conversation between Mrs. Western and his lordship, till the latter withdrew, consisted of bitter lamentations on his side, and on hers of the strongest assurances that her niece should and would consent to all he wished. | Остальная часть разговора между миссис Вестерн и его светлостью состояла с его стороны в горьких жалобах, а с ее - в горячих уверениях, что племянница должна согласиться и непременно согласится на все его желания. |
| "Indeed, my lord," says she, "the girl hath had a foolish education, neither adapted to her fortune nor her family. Her father, I am sorry to say it, is to blame for everything. The girl hath silly country notions of bashfulness. Nothing else, my lord, upon my honour; I am convinced she hath a good understanding at the bottom, and will be brought to reason." | - Изволите видеть, милорд,- говорила тетка, -она получила нелепое воспитание, не соответствующее ни ее состоянию, ни происхождению. Во всем виноват, с прискорбием должна сказать, ее отец. У девчонки глупые деревенские понятия насчет стыдливости. Ничего больше, милорд, даю вам слово. Я глубоко убеждена, что от природы она не глупа и ее нетрудно будет образумить. |
| This last speech was made in the absence of Sophia; for she had some time before left the room, with more appearance of passion than she had ever shown on any occasion; and now his lordship, after many expressions of thanks to Mrs. Western, many ardent professions of passion which nothing could conquer, and many assurances of perseverance, which Mrs. Western highly encouraged, took his leave for this time. | Все это было сказано уже в отсутствие Софьи, которая незадолго перед этим оставила комнату в таком гневе, какого она еще никогда не испытывала, а его светлость простился, рассыпаясь в благодарностях миссис Вестерн, которая его горячо ободряла, и клянясь, что ничто в мире не может поколебать его страсти и верности своей избраннице. |
| Before we relate what now passed between Mrs. Western and Sophia, it may be proper to mention an unfortunate accident which had happened, and which had occasioned the return of Mrs. Western with so much fury, as we have seen. | Прежде чем рассказывать, что произошло после этого между миссис Вестерн и Софьей, уместно будет упомянуть о несчастном случае, послужившем причиной описанного нами бурного появления миссис Вестерн перед Софьей и лордом. |
| The reader then must know, that the maid who at present attended on Sophia was recommended by Lady Bellaston, with whom she had lived for some time in the capacity of a comb-brush: she was a very sensible girl, and had received the strictest instructions to watch her young lady very carefully. These instructions, we are sorry to say, were communicated to her by Mrs. Honour, into whose favour Lady Bellaston had now so ingratiated herself, that the violent affection which the good waiting-woman had formerly borne to Sophia was entirely obliterated by that great attachment which she had to her new mistress. | Да будет известно читателю, что горничная, прислуживавшая теперь Софье, была рекомендована на эту должность леди Белластон, у которой она некоторое время служила камеристкой. Она была девушка очень сметливая и получила строжайший наказ следить за каждым шагом Софьи. Наказ этот, с прискорбием должны мы сказать, был ей передан через миссис Гонору, которую леди Белластон так обласкала, что горячая любовь, некогда питаемая этой почтенной камеристкой к Софье, была теперь совершенно вытеснена из ее сердца привязанностью к новой госпоже. |
| Now, when Mrs. Miller was departed, Betty (for that was the name of the girl), returning to her young lady, found her very attentively engaged in reading a long letter, and the visible emotions which she betrayed on that occasion might have well accounted for some suspicions which the girl entertained; but in, deed they had yet a stronger foundation, for she had overheard the whole scene which passed between Sophia and Mrs. Miller. | Итак, когда миссис Миллер удалилась, Бетти (так звали горничную) вернулась к молодой госпоже своей и застала ее погруженной в чтение длинного письма. Уже один взволнованный вид Софьи мог заронить в горничной кое-какие подозрения, однако они имели гораздо более прочное основание, потому что Бетти подслушала весь разговор Софьи с миссис Миллер. |
| Mrs. Western was acquainted with all this matter by Betty, who, after receiving many commendations and some rewards for her fidelity, was ordered, that, if the woman who brought the letter came again, she should introduce her to Mrs. Western herself. | Бетти не замедлила рассказать обо всем миссис Вестерн и вместе с похвалами и наградой за верную службу получила приказание проводить женщину, принесшую письмо, если она придет в другой раз, прямо к ней. |
| Unluckily, Mrs. Miller returned at the very time when Sophia was engaged with his lordship. Betty, according to order, sent her directly to the aunt; who, being mistress of so many circumstances relating to what had past the day before, easily imposed upon the poor woman to believe that Sophia had communicated the whole affair; and so pumped everything out of her which she knew relating to the letter and relating to Jones. | К несчастью, миссис Миллер пришла как раз в то время, когда Софья была занята с лордом. Бетти, согласно приказанию, направила ее к тетке, которая, зная столько подробностей относительно происходившего накануне, без труда убедила простодушную женщину, будто Софья все ей рассказала, и таким образом выведала у вдовы все, что той было известно о письме и о Джонсе. |
| This poor creature might, indeed, be called simplicity itself. She was one of that order of mortals who are apt to believe everything which is said to them; to whom nature hath neither indulged the offensive nor defensive weapons of deceit, and who are consequently liable to be imposed upon by any one who will only be at the expense of a little falsehood for that purpose. Mrs. Western, having drained Mrs. Miller of all she knew, which, indeed, was but little, but which was sufficient to make the aunt suspect a great deal, dismissed her with assurances that Sophia would not see her, that she would send no answer to the letter, nor ever receive another; nor did she suffer her to depart without a handsome lecture on the merits of an office to which she could afford no better name than that of procuress.- This discovery had greatly discomposed her temper, when, coming into the apartment next to that in which the lovers were, she overheard Sophia very warmly protesting against his lordship's addresses. At which the rage already kindled burst forth, and she rushed in upon her niece in a most furious manner, as we have already described, together with what past at that time till his lordship's departure. | Миссис Миллер была, что называется, сама простота. Она принадлежала к тому разряду смертных, которые готовы верить всему, что им ни скажешь, которым природа не отпустила ни наступательного, ни оборонительного оружия притворства и которых поэтому обманывает всякий, кто только возьмет на себя труд солгать. Миссис Вестерн, выпытав у миссис Миллер все, что той было известно,- то есть не бог весть что, но достаточно, чтобы пробудить в миссис Вестерн сильные подозрения,- отпустила вдову с уверениями, будто Софья не желает ни видеть ее, ни отвечать на письмо, ни принимать новые письма, и на прощанье не преминула сделать ей внушительное наставление насчет непристойности занятия, которое она не может назвать иначе, как сводничеством. Открытие это сильно испортило хорошее расположение духа миссис Вестерн, и тут-то, войдя в комнату, смежную с той, в которой Софья принимала лорда, она услышала горячие возражения племянницы на просьбы его светлости. Не в силах долее сдерживать свой гнев, она шумно ворвалась к племяннице, как уже было описано, после чего разыгралась сцена, кончившаяся уходом лорда. |
| No sooner was Lord Fellamar gone, than Mrs. Western returned to Sophia, whom she upbraided in the most bitter terms for the ill use she had made of the confidence reposed in her; and for her treachery in conversing with a man with whom she had offered but the day before to bind herself in the most solemn oath never more to have any conversation. Sophia protested she had maintained no such conversation. | Только что лорд Фелламар удалился, как миссис Вестерн отправилась к Софье и осыпала ее резкими упреками за злоупотребление оказанным доверием - переписку с человеком, с которым она еще накануне торжественно поклялась прекратить всякие сношения. Софья возразила, что она не поддерживает с ним никаких отношений. |
| "How, how! Miss Western," said the aunt; "will you deny your receiving a letter from him yesterday?" | - Как! - воскликнула тетка.- Вы изволите отрицать, мисс Вестерн, что получили от него вчера письмо? |
| "A letter, madam!" answered Sophia, somewhat surprized. | - Письмо? - спросила несколько озадаченная Софья. |
| "It is not very well bred, miss," replies the aunt, "to repeat my words. I say a letter, and I insist upon your showing it me immediately." | - Это невоспитанность, мисс, повторять мои слова. Да, письмо, и я требую, чтобы вы мне его сейчас же показали. |
| "I scorn a lie, madam," said Sophia; "I did receive a letter, but it was without my desire, and, indeed, I may say, against my consent." | - Мне противно лгать, сударыня,- отвечала Софья.- Я точно получила письмо, но не по моему желанию и, могу даже сказать, вопреки моей воле. |
| "Indeed, indeed, miss," cries the aunt, "you ought to be ashamed of owning you had received it at all; but where is the letter? for I will see it." | - Постыдились бы, мисс, признаваться в этом! Где же письмо? Я желаю его видеть. |
| To this peremptory demand, Sophia paused some time before she returned an answer; and at last only excused herself by declaring she had not the letter in her pocket, which was, indeed, true; upon which her aunt, losing all manner of patience, asked her niece this short question, whether she would resolve to marry Lord Fellamar, or no? to which she received the strongest negative. Mrs. Western then replied with an oath, or something very like one, that she would early the next morning deliver her back into her father's hand. | Софья не сразу нашлась, что ответить на это решительное требование, но наконец, порывшись в кармане, попросила извинения, сказав что письма при ней нет; это была правда. Тут тетка, потеряв всякое терпение, спросила племянницу напрямик: желает ли она выйти за лорда Фелламара или нет, на что Софья твердо ответила ей, что не желает. Тогда миссис Вестерн поклялась, что завтра же рано утром отошлет ее к отцу. |
| Sophia then began to reason with her aunt in the following manner: | Софья принялась следующим образом уговаривать тетку: |
| "Why, madam, must I of necessity be forced to marry at all? Consider how cruel you would have thought it in your own case, and how much kinder your parents were in leaving you to your liberty. What have I done to forfeit this liberty? I will never marry contrary to my father's consent, nor without asking yours | - Зачем вы хотите, сударыня, непременно выдать меня замуж? Подумайте, какой жестокостью сочли бы вы подобное принуждение по отношению к вам самим и насколько благоразумнее были ваши родные, предоставив вам в этом деле полную свободу. Чем я провинилась, что вы запрещаете мне ею пользоваться? Я никогда не выйду замуж без согласия батюшки и без вашего позволения... |
| And when I ask the consent of either improperly, it will be then time enough to force some other marriage upon me. | Если вы найдете мой выбор неподходящим, то ведь будет еще довольно времени навязать мне другую партию. |
| "Can I bear to hear this," cries Mrs. Western, "from a girl who hath now a letter from a murderer in her pocket?" | - Можно ли спокойно выслушивать такие вещи от девушки, в кармане у которой письмо от убийцы? |
| "I have no such letter, I promise you," answered Sophia; "and, if he be a murderer, he will soon be in no condition to give you any further disturbance." | - У меня нет этого письма, уверяю вас; и если он убийца, то скоро не будет больше в состоянии причинять вам беспокойство. |
| "How, Miss Western!" said the aunt, "have you the assurance to speak of him in this manner; to own your affection for such a villain to my face?" | - И вы смеете, мисс Вестерн, так говорить о нем? Без всякого стеснения признаваться мне в любви к этому злодею? |
| "Sure, madam," said Sophia, "you put a very strange construction on my words." | - Право, сударыня, вы очень странно истолковываете мои слова. |
| "Indeed, Miss Western," cries the lady, "I shall not bear this usage; you have learnt of your father this manner of treating me; he hath taught you to give me the lie. He hath totally ruined you by this false system of education; and, please heaven, he shall have the comfort of its fruits; for once more I declare to you, that to-morrow morning I will carry you back. I will withdraw all my forces from the field, and remain henceforth, like the wise king of Prussia, in a state of perfect neutrality. You are both too wise to be regulated by my measures; so prepare yourself, for to-morrow morning you shall evacuate this house." | - Нет, мисс Вестерн,- вспылила тетка,- это совершенно невыносимо. Вы, верно, у отца научились так обращаться со мной; это он научил вас уличать меня во лжи. Он вконец погубил вас нелепой системой воспитания - пусть же наслаждается ее плодами, так как, еще раз повторяю, завтра утром вы будете возвращены к нему. Я увожу все свои силы с поля сражения и, подобно мудрому прусскому королю, буду соблюдать отныне строжайший нейтралитет. Вы оба чересчур умны, где уж мне вами руководить! Ступайте же соберите свои вещи, потому что завтра утром вы должны будете оставить этот дом. |
| Sophia remonstrated all she could; but her aunt was deaf to all she said. In this resolution therefore we must at present leave her, as there seems to be no hopes of bringing her to change it. | Софья защищалась, как могла, но тетка осталась глуха ко всем ее доводам. При этом решении нам приходится теперь ее оставить, так как, по-видимому, нет никакой надежды переубедить почтенную даму. |
Глава 9.
What happened to Mr. Jones in the prison
Что случилось с мистером Джонсом в тюрьме
| English | Русский |
| Mr. Jones passed about twenty-four melancholy hours by himself, unless when relieved by the company of Partridge, before Mr. Nightingale returned; not that this worthy young man had deserted or forgot his friend; for, indeed, he had been much the greatest part of the time employed in his service. | Мистер Джонс провел двадцать четыре томительных часа в одиночестве, скрашиваемом иногда обществом Партриджа, прежде чем вернулся мистер Найтингейл. Этот достойный человек не покинул и не забыл своего друга, но, напротив, большую часть времени употребил на хлопоты по его делу. |
| He had heard, upon enquiry, that the only persons who had seen the beginning of the unfortunate rencounter were a crew belonging to a man-of-war which then lay at Deptford. To Deptford therefore he went in search of this crew, where he was informed that the men he sought after were all gone ashore. He then traced them from place to place, till at last he found two of them drinking together, with third person, at a hedge-tavern near Aldersgate. | Он узнал из расспросов, что единственными свидетелями начала несчастного поединка были матросы с военного корабля, стоявшего тогда на якоре в Дептфорде. Он отправился в Дептфорд искать этих матросов; там ему сказали, что все они сошли на берег; он пустился по их следам и наконец нашел двоих, выпивавших с кем-то третьим в кабачке близ Олдерсгейта. |
| Nightingale desired to speak with Jones by himself (for Partridge was in the room when he came in). As soon as they were alone, Nightingale, taking Jones by the hand, cried, | Найтингейл выразил желание поговорить с Джонсом наедине (войдя к нему, он застал у него Партриджа). Как только они остались одни, Найтингейл взял Джонса за руку и сказал; |
| "Come, my brave friend, be not too much dejected at what I am going to tell you | - Ну, друг мой, выслушайте мужественно то, что я вам скажу... |
| I am sorry I am the messenger of bad news; but I think it my duty to tell you." | К сожалению, я принес дурные вести, но считаю своим долгом сообщить вам их. |
| "I guess already what that bad news is," cries Jones. "The poor gentleman then is dead." | - Я догадываюсь, что это за вести,- сказал Джонс,- мой несчастный противник скончался. |
| "I hope not," answered Nightingale. "He was alive this morning; though I will not flatter you; I fear, from the accounts I could get, that his wound is mortal. But if the affair be exactly as you told it, your own remorse would be all you would have reason to apprehend, let what would happen; but forgive me, my dear Tom, if I entreat you to make the worst of your story to your friends. If you disguise anything to us, you will only be an enemy to yourself." | - Надеюсь, что нет,- отвечал Найтингейл,- утром он был еще жив; но не буду вас обнадеживать: боюсь, что, судя по собранным мной сведениям, рана его смертельна. Но если дело было в точности так, как вы рассказываете, то. что бы ни случилось. вы можете опасаться только угрызений вашей совести. Однако простите меня, дорогой Том, если я попрошу вас ничего не таить от ваших друзей: если вы что-нибудь от нас скроете, вы себе только повредите. |
| "What reason, my dear Jack, have I ever given you," said Jones, "to stab me with so cruel a suspicion?" | - Разве я давал вам когда-нибудь повод, дорогой Джек, для такого оскорбительного подозрения? - обиделся Джоне. |
| "Have patience," cries Nightingale," and I will tell you all. After the most diligent enquiry I could make, I at last met with two of the fellows who were present at this unhappy accident, and I am sorry to say, they do not relate the story so much in your favour as you yourself have told it." | - Имейте терпение,- отвечал Найтингейл,- и я расскажу вам все. После прилежных розысков мне удалось наконец найти двух человек, которые были свидетелями этого несчастного происшествия, но должен, к сожалению, вам сказать, что они излагают дело в очень неблагоприятном для вас свете - не так, как вы сами излагали. |
| "Why, what do they say?" cries Jones. | - Что же они говорят? - спросил Джонс. |
| "Indeed what I am sorry to repeat, as I am afraid of the consequence of it to you. They say that they were at too great a distance to overhear any words that passed between you: but they both agree that the first blow was given by you." | - Мне очень неприятно повторять их слова: боюсь, история эта может иметь для вас плохие последствия. Они говорят, что были слишком далеко и не могли расслышать ваши слова, но оба в один голос утверждают, что первый удар нанесли вы |
| "Then, upon my soul," answered Jones, "they injure me. He not only struck me first, but struck me without the least provocation. What should induce those villains to accuse me falsely?" | - Клянусь честью, они клевещут! - воскликнул Джонс - Он не только ударил меня первый - он ударил меня без малейшего с моей стороны повода. Что побудило этих негодяев возводить на меня ложное обвинение? |
| "Nay, that I cannot guess," said Nightingale, "and if you yourself, and I, who am so heartily your friend, cannot conceive a reason why they should belie you, what reason will an indifferent court of justice be able to assign why they should not believe them? I repeated the question to them several times, and so did another gentleman who was present, who, I believe, is a seafaring man, and who really acted a very friendly part by you; for he begged them often to consider that there was the life of a man in the case; and asked them over and over, if they were certain; to which they both answered, that they were, and would abide by their evidence upon oath. For heaven's sake, my dear friend, recollect yourself; for, if this should appear to be the fact, it will be your business to think in time of making the best of your interest. I would not shock you; but you know, I believe, the severity of the law, whatever verbal provocations may have been given you." | - Этого я не могу понять,- отвечал Найтингейл.- но если ни вам самому, ни мне, вашему искреннему другу, непонятны причины, побудившие их клеветать на вас, то какие же будут основания у равнодушного суда не поверить им? Я повторил им свой вопрос несколько раз, и то же сделал сидевший с ними незнакомец, по виду моряк, который выказал к вам большое участие; он горячо просил их не забывать, что от их показаний зависит жизнь человека, он снова и снова спрашивал их, вполне ли они уверены в правильности этих показаний, на что оба отвечали утвердительно, изъявив готовность подкрепить свои слова присягой. Ради бога, дорогой друг, припомните хорошенько: ведь если суду их показания покажутся убедительными, то вам следует подумать своевременно, как лучше всего оградить свои интересы. Я не хочу вас запугивать, но вы знаете, как строг в этом случае закон: оскорбление словами не может оправдать в его iлазах вашего поступка. |
| "Alas! my friend," cries Jones, "what interest hath such a wretch as I? Besides, do you think I would even wish to live with the reputation of a murderer? If I had any friends (as, alas! I have none), could I have the confidence to solicit them to speak in the behalf of a man condemned for the blackest crime in human nature? Believe me, I have no such hope; but I have some reliance on a throne still greatly superior; which will, I am certain, afford me all the protection I merit." | - Ах, друг мой, какие могут быть интересы у такого отщепенца, как я? Кроме того, неужели вы думаете, что жизнь сохранит для меня какую-нибудь цену, когда меня ославят убийцей? Если бы даже у меня были друзья (а их, увы, пет!), то разве достало бы у меня смелости просить их выступить на защиту человека, признанного виновным в самом гнусном преступлении? Поверьте, я не питаю такой надежды, но я твердо уповаю на всевышнего: он окажет мне помощь, какую я заслуживаю. |
| He then concluded with many solemn and vehement protestations of the truth of what he had at first asserted. | И он заключил свою речь горячими уверениями в истинности своего первоначального показания. |
| The faith of Nightingale was now again staggered, and began to incline to credit his friend, when Mrs. Miller appeared, and made a sorrowful report of the success of her embassy; which when Jones had heard, he cried out most heroically, | Пошатнувшееся было доверие Найтингейла к своему другу начало восстанавливаться, когда явилась миссис Миллер с печальным известием о результатах своей миссии. Выслушав ее, Джонс воскликнул героически: |
| "Well, my friend, I am now indifferent as to what shall happen, at least with regard to my life; and if it be the will of Heaven that I shall make an atonement with that for the blood I have spilt, I hope the Divine Goodness will one day suffer my honour to be cleared, and that the words of a dying man, at least, will be believed, so far as to justify his character." | - Ну, друг мой. теперь мне все равно, что бы со мной ни случилось,по крайней мере, касательно моей жизни! И если богу угодно, чтобы я искупил пролитую кровь, то я надеюсь, что божественная благость обелит когда-нибудь мою честь и что люди поверят, по крайней мере, словам умирающего. |
| A very mournful scene now past between the prisoner and his friends, at which, as few readers would have been pleased to be present, so few, I believe, will desire to hear it particularly related. We will, therefore, pass on to the entrance of the turnkey, who acquainted Jones that there was a lady without who desired to speak with him when he was at leisure. | Тут между заключенным и его друзьями произошла очень грустная сцена, при которой вряд ли моим читателям было бы приятно присутствовать, и вряд ли они пожелают услышать подробное ее описание. Перейдем поэтому прямо к появлению тюремного сторожа, доложившего Джонсу, что какая-то дама желает с ним поговорить, если у него есть время. |
| Jones declared his surprize at this message. He said, "He knew no lady in the world whom he could possibly expect to see there." However, as he saw no reason to decline seeing any person, Mrs. Miller and Mr. Nightingale presently took their leave, and he gave orders to have the lady admitted. | Джонс был очень удивлен этим сообщением. Он сказал, что нет ни одной дамы на свете, посещения которой он ожидал бы в этом месте. Однако, не имея причины отказать, он простился с миссис Миллер и мистером Найтингейлом и велел ввести посетительницу. |
| If Jones was surprized at the news of a visit from a lady, how greatly was he astonished when he discovered this lady to be no other than Mrs. Waters! In this astonishment then we shall leave him awhile, in order to cure the surprize of the reader, who will likewise, probably, not a little wonder at the arrival of this lady. | Если Джонс был поражен известием о приходе какой-то дамы, то каково же было его удивление, когда он увидел перед собой не кого иного, как миссис Вотерс! Однако оставим его теряться в догадках и поспешим на помощь читателю, который тоже, вероятно, немало удивится неожиданному появлению этой дамы. |
| Who this Mrs. Waters was, the reader pretty well knows; what she was, he must be perfectly satisfied. He will therefore be pleased to remember that this lady departed from Upton in the same coach with Mr. Fitzpatrick and the other Irish gentleman, and in their company travelled to Bath. | Кто такая миссис Вотерс, читатель хорошо знает, а чем она была, это станет для него ясно теперь. Мы просим читателя вспомнить, что она уехала из Эптона в одной карете с мистером Фитцпатриком и другим ирландским джентльменом и в их обществе направилась в Бат. |
| Now there was a certain office in the gift of Mr. Fitzpatrick at that time vacant, namely that of a wife: for the lady who had lately filled that office had resigned, or at least deserted her duty. Mr. Fitzpatrick therefore, having thoroughly examined Mrs. Waters on the road, found her extremely fit for the place, which, on their arrival at Bath, he presently conferred upon her, and she without any scruple accepted. As husband and wife this gentleman and lady continued together all the time they stayed at Bath, and as husband and wife they arrived together in town. | Надо сказать, что в распоряжении мистера Фитцпатрика была в то время одна вакантная должность - именно должность жены, ибо занимавшая ее дама ушла в отставку или, по крайней мере, уклонялась от исполнения своих обязанностей. Мистер Фитцпатрик, дорогой всесторонне исследовав свою спутницу, нашел се чрезвычайно подходящей для вакантного места и немедленно по приезде в Бат предложил ей его занять, а она беспрекословно согласилась. В течение всего пребывания в Бате они жили как муж с женой и как муж с женой приехали вместе в Лондон. |
| Whether Mr. Fitzpatrick was so wise a man as not to part with one good thing till he had secured another, which he had at present only a prospect or whether Mrs. Waters had so well discharged her office, that he intended still to retain her as principal, and to make his wife (as is often the case) only her deputy, I will not say; but certain it is, he never mentioned his wife to her, never communicated to her the letter given him by Mrs. Western, nor ever once hinted his purpose of repossessing his wife; much less did he ever mention the name of Jones. For, though he intended to fight with him wherever he met him, he did not imitate those prudent persons who think a wife, a mother, a sister, or sometimes a whole family, the safest seconds on these occasions. The first account, therefore, which she had of all this was delivered to her from his lips, after he was brought home from the tavern where his wound had been drest. | Был ли мистер Фитцпатрик настолько умен, что не желал расстаться с одним лакомым куском, не обеспечив себе прежде другой, который он теперь только еще надеялся вернуть, или же миссис Вотерс исправляла свою должность так хорошо, что он намеревался удержать ее в роли главноуправляющей, а жену сделать (как это часто бывает) только ее заместительницей - не могу сказать, только он никогда не упоминал ей о жене, не показывал ей письма, переданного ему миссис Вестерн, и ни разу не заикнулся о своем намерении вернуться к жене; и уж подавно не произносил при ней имени Джонса, ибо, решившись драться с ним при первой же встрече, он отнюдь не подражал тем благоразумным людям, которые полагают, что самые надежные секунданты в таких случаях - жена, мать, сестра, а подчас и вся семья. Поэтому миссис Вотерс впервые услышала обо всем этом от Фитцпатрика, когда его принесли домой из таверны, где была сделана перевязка. |
| As Mr. Fitzpatrick, however, had not the clearest way of telling a story at any time, and was now, perhaps, a little more confused than usual, it was some time before she discovered that the gentleman who had given him this wound was the very same person from whom her heart had received a wound, which, though not of a mortal kind, was yet so deep that it had left a considerable scar behind it. But no sooner was she acquainted that Mr. Jones himself was the man who had been committed to the Gatehouse for this supposed murder, than she took the first opportunity of committing Mr. Fitzpatrick to the care of his nurse, and hastened away to visit the conqueror. | Но так как мистер Фитцпатрик никогда не умел толково рассказывать, а теперь говорил сбивчивее, чем когда-либо, то миссис Вотерс не скоро сообразила, что ему нанес рану тот самый джентльмен, который и ее ранил в сердце - хотя не смертельно. но так глубоко, что рана до сих пор еще не зарубцевалась. Но едва только узнала она, что человек, посаженный в тюрьму за предполагаемое убийство, был сам мистер Джонс, как воспользовалась первым случаем оставить мистера Фитцпатрика на попечении сиделки и поспешила навестить победителя. |
| She now entered the room with an air of gaiety, which received an immediate check from the melancholy aspect of poor Jones, who started and blessed himself when he saw her. Upon which she said, | Она вошла в тюремную камеру с очень веселым видом, но веселость ее сразу прогнал грустный вид бедняги Джонса, который при ее появлении вскочил с места и перекрестился. |
| "Nay, I do not wonder at your surprize; I believe you did not expect to see me; for few gentlemen are troubled here with visits from any lady, unless a wife. You see the power you have over me, Mr. Jones. Indeed, I little thought, when we parted at Upton, that our next meeting would have been in such a place." | - Меня нисколько не поражает ваше удивление,- сказала миссис Вотерс,вы, наверное, не ожидали меня видеть; я думаю, дамы редко кого здесь беспокоят своими визитами, разве что жены. Судите же, мистер Джонс, как велика ваша власть надо мной. Не думала я, расставаясь с вами в Эптоне, что нам доведется встретиться вновь, да еще в таком месте. |
| "Indeed, madam," says Jones, "I must look upon this visit as kind; few will follow the miserable, especially to such dismal habitations." | - Очень вам признателен за ваше посещение, сударыня,- отвечал Джонс,немногие так добры, чтобы последовать за несчастным, особенно в это мрачное помещение. |
| "I protest, Mr. Jones," says she, "I can hardly persuade myself you are the same agreeable fellow I saw at Upton. Why, your face is more miserable than any dungeon in the universe. What can be the matter with you?" | - С трудом верится, мистер Джонс, что вы - тот самый любезный молодой человек, которого я видела в Эптоне. Ваше лицо мрачнее всех тюрем на свете. Что с вами? Почему вы такой? |
| "I thought, madam," said Jones, "as you knew of my being here, you knew the unhappy reason." | - Я думаю, сударыня,- отвечал Джонс,- что если вам известно мое пребывание здесь, то вы знаете также грустное событие, которое меня сюда привело. |
| "Pugh!" says she, "you have pinked a man in a duel, that's all." | - Ну уж и грустное! Вы ткнули противника шпагой на дуэли - вот и все. |
| Jones exprest some indignation at this levity, and spoke with the utmost contrition for what had happened. To which she answered, | Такое легкомыслие несколько возмутило Джонса, и он с большим сокрушением рассказал о случившемся. |
| "Well, then, sir, if you take it so much to heart, I will relieve you; the gentleman is not dead, and, I am pretty confident, is in no danger of dying. The surgeon, indeed who first dressed him was a young fellow, and seemed desirous of representing his case to be as bad as possible, that he might have the more honour from curing him: but the king's surgeon hath seen him since, and says, unless from a fever, of which there are at present no symptoms, he apprehends not the least danger of life." | - Если вы принимаете это так близко к сердцу, сэр,- сказала миссис Вотерс,- то я вас успокою: противник ваш не умер и, насколько мне известно, вне опасности. Дело в том, что первая помощь была ему подана молодым хирургом, который, по-видимому, желал представить его положение в самом мрачном свете, чтобы излечение принесло ему больше чести; но теперь его пользует придворный хирург, по словам которого если у раненого не будет лихорадки,- а ее нет и признаков,- то жизнь его спасена. |
| Jones shewed great satisfaction at this report; upon which she affirmed the truth of it, adding, | Джонс выслушал это известие с большим облегчением. В подтверждение его достоверности миссис Вотерс добавила: |
| "By the most extraordinary accident in the world I lodge at the same house; and have seen the gentleman, and I promise you he doth you justice, and says, whatever be the consequence, that he was entirely the aggressor, and that you was not in the least to blame." | - По странной случайности, я живу в том же самом доме и видела его. Могу вас уверить, что он отдает вам справедливость и говорит, что, каковы бы ни были последствия, зачинщиком был он и вы нисколько не виноваты. |
| Jones expressed the utmost satisfaction at the account which Mrs. Waters brought him. He then informed her of many things which she well knew before, as who Mr. Fitzpatrick was, the occasion of his resentment, &c. He likewise told her several facts of which she was ignorant, as the adventure of the muff, and other particulars, concealing only the name of Sophia. He then lamented the follies and vices of which he had been guilty; every one of which, he said, had been attended with such ill consequences, that he should be unpardonable if he did not take warning, and quit those vicious courses for the future. He lastly concluded with assuring her of his resolution to sin no more, lest a worse thing should happen to him. | Сведения миссис Вотерс совсем успокоили Джонса, и он рассказал ей о многом, что ей было уже хорошо известно: например, кто такой мистер Фитцпатрик, что было причиной его злобы и т. д. Но были и такие вещи, которых она не знала: приключение с муфтой и другие мелочи. Джонс утаил только имя Софьи. Потом он принялся сокрушаться в своих проказах и грехах, из которых каждый, но его словам, имел весьма прискорбные последствия, так что с его стороны было бы непростительно пренебречь полученными уроками и продолжать порочную жизнь. Поэтому он принял твердое решение впредь не грешить, чтобы не навлечь на себя еще худшей беды. |
| Mrs. Waters with great pleasantry ridiculed all this, as the effects of low spirits and confinement. She repeated some witticisms about the devil when he was sick, and told him, "She doubted not but shortly to see him at liberty, and as lively a fellow as ever; and then," says she, | Миссис Вотерс подняла его на смех, приписав все эти зароки действию тюрьмы и упадку духа. Она повторила некоторые остроты насчет простудившегося дьявола и сказала, что, без всякого сомнения, в самом скором времени увидит его на свободе таким же жизнерадостным, как и прежде. |
| "I don't question but your conscience will be safely delivered of all these qualms that it is now so sick in breeding." | - И тогда, я уверена, вы окончательно освободитесь от угрызений совести, которые не дают вам здесь покоя. |
| Many more things of this kind she uttered, some of which it would do her no great honour, in the opinion of some readers, to remember; nor are we quite certain but that the answers made by Jones would be treated with ridicule by others. We shall therefore suppress the rest of this conversation, and only observe that it ended at last with perfect innocence, and much more to the satisfaction of Jones than of the lady; for the former was greatly transported with the news she had brought him; but the latter was not altogether so pleased with the penitential behaviour of a man whom she had, at her first interview, conceived. a very different opinion of from what she now entertained of him. | Она высказала еще несколько замечаний в этом роде, которые едва ли принесут ей много чести в глазах некоторых читателей; с другой стороны, мы боимся, что ответы Джонса вызовут улыбку у других. Поэтому опустим остальную часть их разговора, заметив только, что свидание кончилось самым невинным образом, к большему удовольствию Джонса, чем его посетительницы, ибо герой наш был чрезвычайно обрадован принесенными ему известиями, а миссис Вотерс осталась порядком разочарованной покаянным поведением человека, о котором, при первом знакомстве с ним, она составила совсем другое мнение. |
| Thus the melancholy occasioned by the report of Mr. Nightingale was pretty well effaced; but the dejection into which Mrs. Miller had thrown him still continued. The account she gave so well tallied with the words of Sophia herself in her letter, that he made not the least doubt but that she had disclosed his letter to her aunt, and had taken a fixed resolution to abandon him. The torments this thought gave him were to be equalled only by a piece of news which fortune had yet in store for him, and which we shall communicate in the second chapter of the ensuing book. | Таким образом, грусть Джонса, вызванная рассказами мистера Найтингейла, почти совсем рассеялась; однако уныние, в которое повергла его миссис Миллер, по-прежнему его одолевало. Слова вдовы так хорошо согласовались с тем, что писала в последнем письме Софья, что Джонс нимало не сомневался в том, что она показала его письмо тетке и приняла твердое решение с ним порвать. Мучения, причиненные ему этой мыслью, могли сравниться лишь с ударом, который судьба еще припасала для него и о котором мы расскажем во второй главе следующей книги. |
Титульный лист | Предыдущая | Следующая
