Краткая коллекция англтекстов

Честерфильд. Письма к сыну

Letter 72/Письмо 72

English Русский

BATH, November 15, 1756 Бат, 15 ноября 1756 г.

MY DEAR FRIEND: I received yours yesterday morning together with the Prussian, papers, which I have read with great attention. If courts could blush, those of Vienna and Dresden ought, to have their false hoods so publicly, and so undeniably exposed. The former will, I presume, next year, employ an hundred thousand men, to answer the accusation; and if the Empress of the two Russias is pleased to argue in the same cogent manner, their logic will be too strong for all the King of Prussia's rhetoric. I well remember the treaty so often referred to in those pieces, between the two Empresses, in 1746. The King was strongly pressed by the Empress Queen to accede to it. Wassenaer communicated it to me for that purpose. I asked him if there were no secret articles; suspecting that there were some, because the ostensible treaty was a mere harmless, defensive one. He assured me that there were none. Upon which I told him, that as the King had already defensive alliances with those two Empresses, I did not see of what use his accession to this treaty, if merely a defensive one, could be, either to himself or the other contracting parties; but that, however, if it was only desired as an indication of the King's good will, I would give him an act by which his Majesty should accede to that treaty, as far, but no further, as at present he stood engaged to the respective Empresses by the defensive alliances subsisting with each. This offer by no means satisfied him; which was a plain proof of the secret articles now brought to light, and into which the court of Vienna hoped to draw us. I told Wassenaer so, and after that I heard no more of his invitation. Милый друг, Вчера утром получил твое письмо вместе с Прусскими бумагами... которые прочел очень внимательно. Если бы дворы могли краснеть, Венский и Дрезденский непременно бы покраснели, увидав, что вся лживость их выставлена напоказ так открыто и неопровержимо. Первый из них, должно быть, наберет на будущий год сто тысяч человек, чтобы ответить на это обвинение. И если императрица всея Руси прибегнет к тем же неоспоримым доводам, то, как бы красноречив ни был король Прусский, ему не удастся переубедить их. Я хорошо помню договор между двумя императрицами, подписанный в 1746 г., на который так часто ссылаются эти документы. Австрийская императрица очень настаивала, чтобы король его подписал. В связи с этим Вассенаар и познакомил меня с ним. Я спросил его тогда, не было ли в этом договоре каких-либо секретных пунктов, подозревая, что таковые могли быть, потому что все те, которые были обнародованы, выглядели слишком безобидно и имели отношение лишь к обороне. Он заверил меня, что никаких тайных соглашений заключено не было. Тогда я сказал, что коль скоро английский король ранее уже заключал оборонительные союзы с обеими императрицами, то я не понимаю, какой смысл может иметь и для него, и для других двух сторон заключение еще одного союза, носящего чисто оборонительный характер; если же, однако, подпись короля под этим договором нужна как свидетельство его доброй воли, то я готов представить акт, которым его величество соглашается на подписание этого договора, подтверждая этим договоренность, существующую у него с упомянутыми императрицами касательно взаимной обороны, но не более. Предложение мое совершенно его не удовлетворило, и это означало, конечно, что тайные пункты, которые нам хотел навязать Венский двор, действительно существовали, что сейчас и подтверждают новые документы. Вассенаар же с тех пор больше не приглашал меня к себе ни разу.

I am still bewildered in the changes at Court, of which I find that all the particulars are not yet fixed. Who would have thought, a year ago, that Mr. Fox, the Chancellor, and the Duke of Newcastle, should all three have quitted together? Nor can I yet account for it; explain it to me if you can. I cannot see, neither, what the Duke of Devonshire and Fox, whom I looked upon as intimately united, can have quarreled about, with relation to the Treasury; inform me, if you know. I never doubted of the prudent versatility of your Vicar of Bray: But I am surprised at O'Brien Windham's going out of the Treasury, where I should have thought that the interest of his brother-in-law, George Grenville, would have kept him. Никак не могу понять происшедших при дворе перемен, которые, как мне кажется, окончательно еще не завершились. Кто бы мог подумать год тому назад, что м-р Фоке, лорд-канцлер и герцог Ньюкасл - все трое - подадут одновременно в отставку. Причины этого я все еще никак не могу понять, разъясни мне ее, если сможешь. Непонятно мне также, каким образом герцог Девонширский и Фоке, которых я считал друзьями, могли вдруг поссориться между собой из-за казначейства, напиши мне об этом, если знаешь. Я никогда не сомневался в том, что твой брейский викарий - человек благоразумный и гибкий, но меня поражает, что из казначейства ушел Обрайен Уиндхем; казалось бы, интересы его зятя, Джорджа Гренвиля, должны были удержать его там.

Having found myself rather worse, these two or three last days, I was obliged to take some ipecacuanha last night; and, what you will think odd, for a vomit, I brought it all up again in about an hour, to my great satisfaction and emolument, which is seldom the case in restitutions. Последние несколько дней я стал чувствовать себя хуже, так что вчера вечером пришлось даже принять ипекакуану, и, тебе это покажется странным - для того, чтобы вызвать рвоту; спустя какой-нибудь час меня вырвало снова, и это оказалось и приятным, и полезным, что редко с тобой бывает, когда лечишься.

You did well to go to the Duke of Newcastle, who, I suppose, will have no more levees; however, go from time to time, and leave your name at his door, for you have obligations to him. Adieu. Ты хорошо сделал, что сходил к герцогу Ньюкаслу; у него теперь уж больше не будет приемов. Все же советую тебе время от времени наведываться к нему и оставлять свою визитную карточку; этому человеку ты многим обязан. Прощай.

К началу страницы

Титульный лист | Предыдущая | Следующая

Граммтаблицы | Тексты

English	Русский
BATH, November 15, 1756	Бат, 15 ноября 1756 г.
MY DEAR FRIEND: I received yours yesterday morning together with the Prussian, papers, which I have read with great attention. If courts could blush, those of Vienna and Dresden ought, to have their false hoods so publicly, and so undeniably exposed. The former will, I presume, next year, employ an hundred thousand men, to answer the accusation; and if the Empress of the two Russias is pleased to argue in the same cogent manner, their logic will be too strong for all the King of Prussia's rhetoric. I well remember the treaty so often referred to in those pieces, between the two Empresses, in 1746. The King was strongly pressed by the Empress Queen to accede to it. Wassenaer communicated it to me for that purpose. I asked him if there were no secret articles; suspecting that there were some, because the ostensible treaty was a mere harmless, defensive one. He assured me that there were none. Upon which I told him, that as the King had already defensive alliances with those two Empresses, I did not see of what use his accession to this treaty, if merely a defensive one, could be, either to himself or the other contracting parties; but that, however, if it was only desired as an indication of the King's good will, I would give him an act by which his Majesty should accede to that treaty, as far, but no further, as at present he stood engaged to the respective Empresses by the defensive alliances subsisting with each. This offer by no means satisfied him; which was a plain proof of the secret articles now brought to light, and into which the court of Vienna hoped to draw us. I told Wassenaer so, and after that I heard no more of his invitation.	Милый друг, Вчера утром получил твое письмо вместе с Прусскими бумагами... которые прочел очень внимательно. Если бы дворы могли краснеть, Венский и Дрезденский непременно бы покраснели, увидав, что вся лживость их выставлена напоказ так открыто и неопровержимо. Первый из них, должно быть, наберет на будущий год сто тысяч человек, чтобы ответить на это обвинение. И если императрица всея Руси прибегнет к тем же неоспоримым доводам, то, как бы красноречив ни был король Прусский, ему не удастся переубедить их. Я хорошо помню договор между двумя императрицами, подписанный в 1746 г., на который так часто ссылаются эти документы. Австрийская императрица очень настаивала, чтобы король его подписал. В связи с этим Вассенаар и познакомил меня с ним. Я спросил его тогда, не было ли в этом договоре каких-либо секретных пунктов, подозревая, что таковые могли быть, потому что все те, которые были обнародованы, выглядели слишком безобидно и имели отношение лишь к обороне. Он заверил меня, что никаких тайных соглашений заключено не было. Тогда я сказал, что коль скоро английский король ранее уже заключал оборонительные союзы с обеими императрицами, то я не понимаю, какой смысл может иметь и для него, и для других двух сторон заключение еще одного союза, носящего чисто оборонительный характер; если же, однако, подпись короля под этим договором нужна как свидетельство его доброй воли, то я готов представить акт, которым его величество соглашается на подписание этого договора, подтверждая этим договоренность, существующую у него с упомянутыми императрицами касательно взаимной обороны, но не более. Предложение мое совершенно его не удовлетворило, и это означало, конечно, что тайные пункты, которые нам хотел навязать Венский двор, действительно существовали, что сейчас и подтверждают новые документы. Вассенаар же с тех пор больше не приглашал меня к себе ни разу.
I am still bewildered in the changes at Court, of which I find that all the particulars are not yet fixed. Who would have thought, a year ago, that Mr. Fox, the Chancellor, and the Duke of Newcastle, should all three have quitted together? Nor can I yet account for it; explain it to me if you can. I cannot see, neither, what the Duke of Devonshire and Fox, whom I looked upon as intimately united, can have quarreled about, with relation to the Treasury; inform me, if you know. I never doubted of the prudent versatility of your Vicar of Bray: But I am surprised at O'Brien Windham's going out of the Treasury, where I should have thought that the interest of his brother-in-law, George Grenville, would have kept him.	Никак не могу понять происшедших при дворе перемен, которые, как мне кажется, окончательно еще не завершились. Кто бы мог подумать год тому назад, что м-р Фоке, лорд-канцлер и герцог Ньюкасл - все трое - подадут одновременно в отставку. Причины этого я все еще никак не могу понять, разъясни мне ее, если сможешь. Непонятно мне также, каким образом герцог Девонширский и Фоке, которых я считал друзьями, могли вдруг поссориться между собой из-за казначейства, напиши мне об этом, если знаешь. Я никогда не сомневался в том, что твой брейский викарий - человек благоразумный и гибкий, но меня поражает, что из казначейства ушел Обрайен Уиндхем; казалось бы, интересы его зятя, Джорджа Гренвиля, должны были удержать его там.
Having found myself rather worse, these two or three last days, I was obliged to take some ipecacuanha last night; and, what you will think odd, for a vomit, I brought it all up again in about an hour, to my great satisfaction and emolument, which is seldom the case in restitutions.	Последние несколько дней я стал чувствовать себя хуже, так что вчера вечером пришлось даже принять ипекакуану, и, тебе это покажется странным - для того, чтобы вызвать рвоту; спустя какой-нибудь час меня вырвало снова, и это оказалось и приятным, и полезным, что редко с тобой бывает, когда лечишься.
You did well to go to the Duke of Newcastle, who, I suppose, will have no more levees; however, go from time to time, and leave your name at his door, for you have obligations to him. Adieu.	Ты хорошо сделал, что сходил к герцогу Ньюкаслу; у него теперь уж больше не будет приемов. Все же советую тебе время от времени наведываться к нему и оставлять свою визитную карточку; этому человеку ты многим обязан. Прощай.