Краткая коллекция англтекстов

Честерфильд. Письма к сыну

Letter 33/Письмо 33

English Русский

DEAR BOY: I direct this letter to your banker at Venice, the surest place for you to meet with it, though I suppose that it will be there some time before you; for, as your intermediate stay anywhere else will be short, and as the post from hence, in this season of easterly winds is uncertain, I direct no more letters to Vienna; where I hope both you and Mr. Harte will have received the two letters which I sent you respectively; with a letter of recommendation to Monsieur Capello, at Venice, which was inclosed in mine to you. I will suppose too, that the inland post on your side of the water has not done you justice; for I received but one single letter from you, and one from Mr. Harte, during your whole stay at Berlin; from whence I hoped for, and expected very particular accounts. Милый мой мальчик, Посылаю это письмо на имя твоего венецианского банкира, это верный способ, чтобы ты вовремя его получил; впрочем, оно, кажется, придет в Венецию еще до твоего приезда, так как все твои остановки в пути будут очень короткими. На почту отсюда особенно рассчитывать уже не приходится: близится время восточных ветров, и в Вену писать я больше не стану. Надеюсь, что и ты, и м-р Харт получили те два письма, которые я туда послал, вместе с рекомендательным письмом в Венецию на имя месье Капелло, которое было вложено в мое письмо тебе. Хочу также думать, что почта по твою сторону Ламанша виновата в том, что за все время твоего пребывания в Берлине я получил всего только одно письмо от тебя и одно от м-ра Харта, а я ведь надеялся получить от тебя очень подробные сведения и ждал твоих писем.

I persuade myself, that the time you stay at Venice will be properly employed, in seeing all that is to be seen in that extraordinary place: and in conversing with people who can inform you, not of the raree-shows of the town, but of the constitution of the government; for which purpose I send you the inclosed letters of recommendation from Sir James Grey, the King's Resident at Venice, but who is now in England. These, with mine to Monsieur Capello, will carry you, if you will go, into all the best company at Venice. Стараюсь убедить себя, что ты хорошо используешь свое пребывание в Венеции, что ты увидишь все, что необходимо видеть в этом необычайном городе, и отыщешь людей, которые смогут рассказать тебе не только о театрах марионеток, какие есть в этом городе, но и о государственном устройстве Венеции, и на этот предмет посылаю тебе рекомендательные письма от сэра Джеймса Грея, советника посольства в Венеции, который сейчас находится в Англии. Письма эти, равно как и мое письмо к месье Капелло, введут тебя в лучшие венецианские дома, если ты, разумеется, захочешь в них войти.

But the important point; and the important place, is Turin; for there I propose your staying a considerable time, to pursue your studies, learn your exercises, and form your manners. I own, I am not without my anxiety for the consequence of your stay there, which must be either very good or very bad. To you it will be entirely a new scene. Wherever you have hitherto been, you have conversed, chiefly, with people wiser and discreeter than yourself; and have been equally out of the way of bad advice or bad example; but in the Academy at Turin you will probably meet with both, considering the variety of young fellows about your own age; among whom it is to be expected that some will be dissipated and idle, others vicious and profligate. Но самый важный пункт твоего путешествия и самый важный для тебя город - это Турин: там я предлагаю тебе задержаться надолго, углубиться в науки, продолжать заниматься упражнениями и совершенствовать манеры. Должен тебе сказать, что я думаю не без тревоги о том, каковы могут быть последствия твоего пребывания там: они будут либо очень хорошими, либо - очень худыми. Ты попадешь в совершенно новую для тебя обстановку. Везде, где ты до сих пор бывал, ты главным образом общался с людьми более умными и благоразумными, чем ты сам, и тебе не приходилось слышать дурные советы или видеть дурные примеры. Но в стенах Туринской академии ты, возможно, столкнешься и с теми, и с другими, ты встретишь там самых разных юношей, твоих сверстников, и весьма вероятно, что иные из них будут ленивы и распущенны, другие же порочны и распутны.

I will believe, till the contrary appears, that you have sagacity enough to distinguish the good from the bad characters; and both sense and virtue enough to shun the latter, and connect yourself with the former: but however, for greater security, and for your sake alone, I must acquaint you that I have sent positive orders to Mr. Harte to carry you off, instantly, to a place which I have named to him, upon the very first symptom which he shall discover in you, of drinking, gaming, idleness, or disobedience to his orders; so that, whether Mr. Harte informs me or not of the particulars, I shall be able to judge of your conduct in general by the time of your stay at Turin. If it is short, I shall know why; and I promise you, that you shall soon find that I do; but if Mr. Harte lets you continue there, as long as I propose that you should, I shall then be convinced that you make the proper use of your time; which is the only thing I have to ask of you. One year is the most that I propose you should stay at Turin; and that year, if you employ it well, perfects you. One year more of your late application, with Mr. Harte, will complete your classical studies. You will be likewise master of your exercises in that time; and will have formed yourself so well at that court, as to be fit to appear advantageously at any other. These will be the happy effects of your year's stay at Turin, if you behave, and apply yourself there as you have done at Leipsig; but if either ill advice, or ill example, affect and seduce you, you are ruined forever. Пока мне не представится случай убедиться в противном, я хочу думать, что ты найдешь в себе достаточно проницательности, чтобы отличить хороших людей от плохих, и достаточно ума и нравственных качеств, чтобы встречаться с первыми, а вторых избегать. Но как бы то ни было, ради большей безопасности и исключительно ради твоего собственного блага должен поставить тебя в известность, что я дал м-ру Харту твердые распоряжения немедленно же увезти тебя оттуда в указанное ему место, едва только он обнаружит, что ты начал пить, играть в карты, бездельничать или перестал его слушаться; поэтому независимо от того, известит ли меня м-р Харт обо всем подробно или нет, я буду иметь возможность судить о твоем поведении по времени, которое ты проведешь в Турине. Если ты скоро уедешь оттуда, я буду знать, почему это произошло - и, могу тебя заверить, ты скоро почувствуешь на себе, что я действительно все знаю. Если же м-р Харт допустит, чтобы ты остался там на весь определенный мною срок, у меня не будет никаких сомнений, что ты правильно употребил свое время, а другого мне ничего от тебя не надо. Я хочу, чтобы ты прожил в Турине самое большее год, и если ты употребишь этот год с пользой, ты сумеешь добиться многого. Если ты прозанимаешься еще год с м-ром Хартом и будешь столь же прилежен, как все последние месяцы, ты завершишь свое классическое образование. Вместе с тем, ты преуспеешь и в упражнениях, а бывая при этом дворе, приобретешь такие хорошие манеры, что, очутившись потом при каком-нибудь другом, всегда сможешь ими блеснуть. Таковы будут счастливые результаты твоего годичного пребывания в Турине, если ты будешь вести себя там так же, как в Лейпциге, и отнесешься к своим занятиям с тем же прилежанием; если же ты послушаешь чьего-то дурного совета или соблазнишься дурным примером, помни, что ты погиб.

I look upon that year as your decisive year of probation; go through it well, and you will be all accomplished, and fixed in my tenderest affection forever; but should the contagion of vice of idleness lay hold of you there, your character, your fortune, my hopes, and consequently my favor are all blasted, and you are undone. The more I love you now, from the good opinion I have of you, the greater will be my indignation if I should have reason to change it. Hitherto you have had every possible proof of my affection, because you have deserved it; but when you cease to deserve it, you may expect every possible mark of my resentment. To leave nothing doubtful upon this important point I will tell you fairly, beforehand, by what rule I shall judge of your conduct--by Mr. Harte's accounts. He will not I am sure, nay, I will say more, he cannot be in the wrong with regard to you. He can have no other view but your good; and you will, I am sure, allow that he must be a better judge of it than you can possibly be at your age. While he is satisfied, I shall be so too; but whenever he is dissatisfied with you, I shall be much more so. If he complains, you must be guilty; and I shall not have the least regard for anything that you may allege in your own defense. Это знаменательный для тебя год, и я считаю, что он явится для тебя испытанием. Выдержи это испытание с честью, и ты достигнешь совершенства - и до конца моих дней я буду нежно тебя любить. Если же ты поддашься заразе праздности и порока, доброе имя твое, состояние, все мои надежды, а следовательно, и мое расположение к тебе - все будет разрушено и ты этим себя погубишь. Чем больше сейчас моя любовь, вызванная высоким мнением о тебе, тем больше будет мое возмущение, если появятся основания это мнение переменить. До сих пор ты имел все доказательства моей любви, какие только могли быть, потому что ты эту любовь заслужил, но когда окажется, что ты больше ее не заслуживаешь, жди от меня неприязни и помни - она проявится во всем. Для того, чтобы у тебя не осталось никаких сомнений относительно этого важного вопроса, я теперь уже прямо скажу тебе, чем я буду руководствоваться в моих суждениях о том, как ты себя ведешь - сведениями, которые будут поступать от м-ра Харта. Он не будет несправедлив к тебе, скажу даже больше, он не сможет быть к тебе несправедлив. Он может хотеть тебе только добра, а ведь согласись, что он лучше разбирается в том, что для тебя добро - тебе же по молодости твоей разобраться в этом отнюдь нелегко. Если он удовлетворится тобой, удовлетворюсь и я, если же он будет тобой недоволен, то я буду недоволен еще больше. Если он пожалуется на тебя, то это будет значить, что ты виноват, и я не посчитаюсь ни с какими доводами, которые ты будешь приводить в свое оправдание.

I will now tell you what I expect and insist upon from you at Turin: First, that you pursue your classical and other studies every morning with Mr. Harte, as long and in whatever manner Mr. Harte shall be pleased to require; secondly, that you learn, uninterruptedly, your exercises of riding, dancing, and fencing; thirdly, that you make yourself master of the Italian language; and lastly, that you pass your evenings in the best company. I also require a strict conformity to the hours and rules of the Academy. If you will but finish your year in this manner at Turin, I have nothing further to ask of you; and I will give you everything that you can ask of me. You shall after that be entirely your own master; I shall think you safe; shall lay aside all authority over you, and friendship shall be our mutual and only tie. Weigh this, I beg of you, deliberately in your own mind; and consider whether the application and the degree of restraint which I require but for one year more, will not be amply repaid by all the advantages, and the perfect liberty, which you will receive at the end of it. Your own good sense will, I am sure, not allow you to hesitate one moment in your choice. God bless you! Adieu. Теперь скажу тебе, чего я ожидаю от тебя в Турине и на чем настаиваю. Во-первых, чтобы каждое утро ты регулярно занимался с м-ром Хартом как древними языками, так и всеми остальными предметами, чтобы занятия эти продолжались столько времени, сколько найдет нужным м-р Харт, и проводились так, как он того потребует. Во-вторых, чтобы ты каждый день упражнялся в верховой езде, в танцах и фехтовании. В-третьих, чтобы ты в совершенстве овладел итальянским языком. И, наконец, чтобы вечера свои ты проводил в самом лучшем обществе. Я требую также, чтобы ты неукоснительно соблюдал расписание Академии и подчинялся всем ее правилам. Если ты будешь выполнять эти требования на протяжении года, который проживешь в Турине, я ничего больше не буду с тебя спрашивать и со своей стороны предоставлю тебе все, что ты только от меня спросишь. По истечении этого срока ты будешь полностью принадлежать себе - я буду спокоен за тебя, ни на чем не буду настаивать: дружба станет единственным связующим нас звеном. Прошу тебя, обдумай все это хорошенько и реши, не будут ли твое усердие и та степень сдержанности, которых я требую от тебя всего лишь на год, с лихвою окуплены многочисленными преимуществами и той полной свободой, которые ты потом получишь. Я уверен, что твой собственный здравый смысл не позволит тебе ни минуты раздумывать над тем, что выбрать. Да благословит тебя бог! Прощай.

P. S. Sir James Grey's letters not being yet sent to me, as I thought they would, I shall inclose them in my next, which I believe will get to Venice as soon as you. Так как я до сих пор еще не получил писем сэра Джеймса Грея, которые рассчитывал получить, я вложу их в мое следующее письмо, которое, по всей вероятности, прибудет в Венецию одновременно с тобой.

К началу страницы

Титульный лист | Предыдущая | Следующая

Граммтаблицы | Тексты

English	Русский
DEAR BOY: I direct this letter to your banker at Venice, the surest place for you to meet with it, though I suppose that it will be there some time before you; for, as your intermediate stay anywhere else will be short, and as the post from hence, in this season of easterly winds is uncertain, I direct no more letters to Vienna; where I hope both you and Mr. Harte will have received the two letters which I sent you respectively; with a letter of recommendation to Monsieur Capello, at Venice, which was inclosed in mine to you. I will suppose too, that the inland post on your side of the water has not done you justice; for I received but one single letter from you, and one from Mr. Harte, during your whole stay at Berlin; from whence I hoped for, and expected very particular accounts.	Милый мой мальчик, Посылаю это письмо на имя твоего венецианского банкира, это верный способ, чтобы ты вовремя его получил; впрочем, оно, кажется, придет в Венецию еще до твоего приезда, так как все твои остановки в пути будут очень короткими. На почту отсюда особенно рассчитывать уже не приходится: близится время восточных ветров, и в Вену писать я больше не стану. Надеюсь, что и ты, и м-р Харт получили те два письма, которые я туда послал, вместе с рекомендательным письмом в Венецию на имя месье Капелло, которое было вложено в мое письмо тебе. Хочу также думать, что почта по твою сторону Ламанша виновата в том, что за все время твоего пребывания в Берлине я получил всего только одно письмо от тебя и одно от м-ра Харта, а я ведь надеялся получить от тебя очень подробные сведения и ждал твоих писем.
I persuade myself, that the time you stay at Venice will be properly employed, in seeing all that is to be seen in that extraordinary place: and in conversing with people who can inform you, not of the raree-shows of the town, but of the constitution of the government; for which purpose I send you the inclosed letters of recommendation from Sir James Grey, the King's Resident at Venice, but who is now in England. These, with mine to Monsieur Capello, will carry you, if you will go, into all the best company at Venice.	Стараюсь убедить себя, что ты хорошо используешь свое пребывание в Венеции, что ты увидишь все, что необходимо видеть в этом необычайном городе, и отыщешь людей, которые смогут рассказать тебе не только о театрах марионеток, какие есть в этом городе, но и о государственном устройстве Венеции, и на этот предмет посылаю тебе рекомендательные письма от сэра Джеймса Грея, советника посольства в Венеции, который сейчас находится в Англии. Письма эти, равно как и мое письмо к месье Капелло, введут тебя в лучшие венецианские дома, если ты, разумеется, захочешь в них войти.
But the important point; and the important place, is Turin; for there I propose your staying a considerable time, to pursue your studies, learn your exercises, and form your manners. I own, I am not without my anxiety for the consequence of your stay there, which must be either very good or very bad. To you it will be entirely a new scene. Wherever you have hitherto been, you have conversed, chiefly, with people wiser and discreeter than yourself; and have been equally out of the way of bad advice or bad example; but in the Academy at Turin you will probably meet with both, considering the variety of young fellows about your own age; among whom it is to be expected that some will be dissipated and idle, others vicious and profligate.	Но самый важный пункт твоего путешествия и самый важный для тебя город - это Турин: там я предлагаю тебе задержаться надолго, углубиться в науки, продолжать заниматься упражнениями и совершенствовать манеры. Должен тебе сказать, что я думаю не без тревоги о том, каковы могут быть последствия твоего пребывания там: они будут либо очень хорошими, либо - очень худыми. Ты попадешь в совершенно новую для тебя обстановку. Везде, где ты до сих пор бывал, ты главным образом общался с людьми более умными и благоразумными, чем ты сам, и тебе не приходилось слышать дурные советы или видеть дурные примеры. Но в стенах Туринской академии ты, возможно, столкнешься и с теми, и с другими, ты встретишь там самых разных юношей, твоих сверстников, и весьма вероятно, что иные из них будут ленивы и распущенны, другие же порочны и распутны.
I will believe, till the contrary appears, that you have sagacity enough to distinguish the good from the bad characters; and both sense and virtue enough to shun the latter, and connect yourself with the former: but however, for greater security, and for your sake alone, I must acquaint you that I have sent positive orders to Mr. Harte to carry you off, instantly, to a place which I have named to him, upon the very first symptom which he shall discover in you, of drinking, gaming, idleness, or disobedience to his orders; so that, whether Mr. Harte informs me or not of the particulars, I shall be able to judge of your conduct in general by the time of your stay at Turin. If it is short, I shall know why; and I promise you, that you shall soon find that I do; but if Mr. Harte lets you continue there, as long as I propose that you should, I shall then be convinced that you make the proper use of your time; which is the only thing I have to ask of you. One year is the most that I propose you should stay at Turin; and that year, if you employ it well, perfects you. One year more of your late application, with Mr. Harte, will complete your classical studies. You will be likewise master of your exercises in that time; and will have formed yourself so well at that court, as to be fit to appear advantageously at any other. These will be the happy effects of your year's stay at Turin, if you behave, and apply yourself there as you have done at Leipsig; but if either ill advice, or ill example, affect and seduce you, you are ruined forever.	Пока мне не представится случай убедиться в противном, я хочу думать, что ты найдешь в себе достаточно проницательности, чтобы отличить хороших людей от плохих, и достаточно ума и нравственных качеств, чтобы встречаться с первыми, а вторых избегать. Но как бы то ни было, ради большей безопасности и исключительно ради твоего собственного блага должен поставить тебя в известность, что я дал м-ру Харту твердые распоряжения немедленно же увезти тебя оттуда в указанное ему место, едва только он обнаружит, что ты начал пить, играть в карты, бездельничать или перестал его слушаться; поэтому независимо от того, известит ли меня м-р Харт обо всем подробно или нет, я буду иметь возможность судить о твоем поведении по времени, которое ты проведешь в Турине. Если ты скоро уедешь оттуда, я буду знать, почему это произошло - и, могу тебя заверить, ты скоро почувствуешь на себе, что я действительно все знаю. Если же м-р Харт допустит, чтобы ты остался там на весь определенный мною срок, у меня не будет никаких сомнений, что ты правильно употребил свое время, а другого мне ничего от тебя не надо. Я хочу, чтобы ты прожил в Турине самое большее год, и если ты употребишь этот год с пользой, ты сумеешь добиться многого. Если ты прозанимаешься еще год с м-ром Хартом и будешь столь же прилежен, как все последние месяцы, ты завершишь свое классическое образование. Вместе с тем, ты преуспеешь и в упражнениях, а бывая при этом дворе, приобретешь такие хорошие манеры, что, очутившись потом при каком-нибудь другом, всегда сможешь ими блеснуть. Таковы будут счастливые результаты твоего годичного пребывания в Турине, если ты будешь вести себя там так же, как в Лейпциге, и отнесешься к своим занятиям с тем же прилежанием; если же ты послушаешь чьего-то дурного совета или соблазнишься дурным примером, помни, что ты погиб.
I look upon that year as your decisive year of probation; go through it well, and you will be all accomplished, and fixed in my tenderest affection forever; but should the contagion of vice of idleness lay hold of you there, your character, your fortune, my hopes, and consequently my favor are all blasted, and you are undone. The more I love you now, from the good opinion I have of you, the greater will be my indignation if I should have reason to change it. Hitherto you have had every possible proof of my affection, because you have deserved it; but when you cease to deserve it, you may expect every possible mark of my resentment. To leave nothing doubtful upon this important point I will tell you fairly, beforehand, by what rule I shall judge of your conduct--by Mr. Harte's accounts. He will not I am sure, nay, I will say more, he cannot be in the wrong with regard to you. He can have no other view but your good; and you will, I am sure, allow that he must be a better judge of it than you can possibly be at your age. While he is satisfied, I shall be so too; but whenever he is dissatisfied with you, I shall be much more so. If he complains, you must be guilty; and I shall not have the least regard for anything that you may allege in your own defense.	Это знаменательный для тебя год, и я считаю, что он явится для тебя испытанием. Выдержи это испытание с честью, и ты достигнешь совершенства - и до конца моих дней я буду нежно тебя любить. Если же ты поддашься заразе праздности и порока, доброе имя твое, состояние, все мои надежды, а следовательно, и мое расположение к тебе - все будет разрушено и ты этим себя погубишь. Чем больше сейчас моя любовь, вызванная высоким мнением о тебе, тем больше будет мое возмущение, если появятся основания это мнение переменить. До сих пор ты имел все доказательства моей любви, какие только могли быть, потому что ты эту любовь заслужил, но когда окажется, что ты больше ее не заслуживаешь, жди от меня неприязни и помни - она проявится во всем. Для того, чтобы у тебя не осталось никаких сомнений относительно этого важного вопроса, я теперь уже прямо скажу тебе, чем я буду руководствоваться в моих суждениях о том, как ты себя ведешь - сведениями, которые будут поступать от м-ра Харта. Он не будет несправедлив к тебе, скажу даже больше, он не сможет быть к тебе несправедлив. Он может хотеть тебе только добра, а ведь согласись, что он лучше разбирается в том, что для тебя добро - тебе же по молодости твоей разобраться в этом отнюдь нелегко. Если он удовлетворится тобой, удовлетворюсь и я, если же он будет тобой недоволен, то я буду недоволен еще больше. Если он пожалуется на тебя, то это будет значить, что ты виноват, и я не посчитаюсь ни с какими доводами, которые ты будешь приводить в свое оправдание.
I will now tell you what I expect and insist upon from you at Turin: First, that you pursue your classical and other studies every morning with Mr. Harte, as long and in whatever manner Mr. Harte shall be pleased to require; secondly, that you learn, uninterruptedly, your exercises of riding, dancing, and fencing; thirdly, that you make yourself master of the Italian language; and lastly, that you pass your evenings in the best company. I also require a strict conformity to the hours and rules of the Academy. If you will but finish your year in this manner at Turin, I have nothing further to ask of you; and I will give you everything that you can ask of me. You shall after that be entirely your own master; I shall think you safe; shall lay aside all authority over you, and friendship shall be our mutual and only tie. Weigh this, I beg of you, deliberately in your own mind; and consider whether the application and the degree of restraint which I require but for one year more, will not be amply repaid by all the advantages, and the perfect liberty, which you will receive at the end of it. Your own good sense will, I am sure, not allow you to hesitate one moment in your choice. God bless you! Adieu.	Теперь скажу тебе, чего я ожидаю от тебя в Турине и на чем настаиваю. Во-первых, чтобы каждое утро ты регулярно занимался с м-ром Хартом как древними языками, так и всеми остальными предметами, чтобы занятия эти продолжались столько времени, сколько найдет нужным м-р Харт, и проводились так, как он того потребует. Во-вторых, чтобы ты каждый день упражнялся в верховой езде, в танцах и фехтовании. В-третьих, чтобы ты в совершенстве овладел итальянским языком. И, наконец, чтобы вечера свои ты проводил в самом лучшем обществе. Я требую также, чтобы ты неукоснительно соблюдал расписание Академии и подчинялся всем ее правилам. Если ты будешь выполнять эти требования на протяжении года, который проживешь в Турине, я ничего больше не буду с тебя спрашивать и со своей стороны предоставлю тебе все, что ты только от меня спросишь. По истечении этого срока ты будешь полностью принадлежать себе - я буду спокоен за тебя, ни на чем не буду настаивать: дружба станет единственным связующим нас звеном. Прошу тебя, обдумай все это хорошенько и реши, не будут ли твое усердие и та степень сдержанности, которых я требую от тебя всего лишь на год, с лихвою окуплены многочисленными преимуществами и той полной свободой, которые ты потом получишь. Я уверен, что твой собственный здравый смысл не позволит тебе ни минуты раздумывать над тем, что выбрать. Да благословит тебя бог! Прощай.
P. S. Sir James Grey's letters not being yet sent to me, as I thought they would, I shall inclose them in my next, which I believe will get to Venice as soon as you.	Так как я до сих пор еще не получил писем сэра Джеймса Грея, которые рассчитывал получить, я вложу их в мое следующее письмо, которое, по всей вероятности, прибудет в Венецию одновременно с тобой.