|
|
|
Рисунок А. Кауфман к роману
|
Жанр вполне классический: таких литературных "путешествий" в XVIII в писалось масса. Буквально незадолго до Стерна по той же Франции и Италии вояжировал другой английский писатель Смолетт, и тоже опубликовал свои заметки, которые крайне раздразнили Стерна и послужили одной из причин написать про то же, но по-своему.
Человек, который попытается извлечь какую-нибудь полезную информацию из "Сентиментального путешествия", останется с абсолютным носом. Автор поставил целью не только описать увиденное им, но и дать отчет о тех мыслях и, главное, чувствах, которые это увиденное вызвало. И преуспел в этом таким полнейшим образом, что чувств хоть отбавляй, а событий -- полный мизер. Да и те лишь носят бытовой характер и к Франции привязаны лишь по названию. Так, в одной из первых глав в его карете из-за неисправности защелки оказалась запертой дама. Далее Стерн подробнейшим образом описывает, как это должно было повлиять на его репутацию, репутацию дамы, что бы об этом подумал ее муж и другие. Атмосфера нагнетается на протяжении десятка глав (правда, главы у него короткие, но все же на 1,5-2 страницы каждая), после чего дверца, неожиданно, как и захлопнулась, открылась. И оказалось, что все приключение длилось не более 5 минут. Это и следующее подобное же "приключение" идут под титулом "Франция. Город Калэ", о каковых более ничего не сообщается.
Народ, похоже, только и ожидал этого, потому что "роман" Стерна дал старт целому
отряду подобных путешествий. Особенно усердствовали в этом направлении дамы, которые
заполняли целые тома описанием своих ахов, охов, глупых сентенций и нравоучений, пока за окнами кареты или иллюминатором фешенебельного лайнера на парусах проплывали Париж, Вена, Москва.. Пекин, Сингапур.. Березовка, Альтдорф..
Довольно быстро авторы открыли, что чтобы писать о себе любимом или любимой вовсе не обязательно ездить черти куда. И появились путешествия "из Лондона в Дурхэм", "Парижа в Фонтенбло", "Москвы в Захарово", а потом и "вокруг Садового кольца", "из квартиры на 4-м этаже в квартиру на 2-ом". Рекорд поставил русский генерал, один из героев войны 1812 года и французский писатель, похороненный на Новодевичьем кладбище по православного обряду, К. де Местр (Ксаверий Ксаверьевич Местр -- как значится на надгробном памятнике). Он написал "Путешествие вокруг моей комнаты".
Это произведение то ли серьез, то ли пародия, уже вызвала в свою очередь волну пародийных путешествий, так что к 1800 г жанр выдохся: ближе путешествовать уже было некуда (разве что среди клопов и тараканов). Правда, не везде. В России, например, сентиментальные путешествия писались вплоть до 1812, сопровождаясь как читательским успехом, так и злобными насмешками высоколобых интеллектуалов. Особенно доставалось чувствительному Шаликову, которых в своем сентиментальном "Путешествии в Малороссию" плакал над каждой козочкой под каждым кустиком. "Милый Петр Иванович, -- говорил Шаликову издатель "Вестника Европы" Каченовский, -- ну нельзя же так в самом деле, тут войны, а вы".. "Чувствительный Шаликов, -- вспоминал потом эту сцену Жуковский, -- оправляя розу в петлице своего фрака, задумчиво бормотал 'Вы злой: вы злой', а потом вдруг поднес к носу пожелтевшего от страха Каченовского волосатый кулак и сказал в ярости: 'А вот этого ты не хочешь?'"
И странное дело, после того как читатель отвернулся от стерновского творения, те самые высоколобые интеллектуалы, которые ранее брезгливо морщилось, вдруг возлюбили его. Что называется, спохватились. Вдруг оказалось, что "сентиментальное мировоззрение внесло много нового в язык прозы. Расширение словаря, в особенности той его части, которая выражала 'чувствительное' отношение к действительности и помогала психологическому анализу, было одним из ближайших следствий этого влияния. Образовался 'сентиментальный словарь' и 'сентиментальный синтаксис', открытия которого стали неотъемлемой частью современной психологической прозы".
Например, слово "empfindsam" (чувствительный) вошло в немецкий язык как неологизм именно из перевода стерновского "Путешествия" Й. Х. Боде и с тех прочно закрепилось в немецком языке, как и слово "чувствительный" из русского перевода Карамзина.
Увлекались Стерном и Пушкин, и Мицкевич, и гр Л. Толстой (по молодости он даже начал переводить роман Стерна, и, хотя до конца перевод не довел, но несколько экземпляров "Путешествия" с его многочисленными пометками до сих пор мозолят литературоведческие глаза в Я. Поляне) и Э. Золя, и Пруст.. и так далее.
Ничего смешного не находят и в пресловутом "Путешествии вокруг моей комнаты". Напротив обращают внимание, что автор сумел много важного и интересного увидеть там, где привычный взгляд лишь скользит тысячи раз по примелькавшимся мелочам жизни, с которыми связано, если присмотреться, очень много важного и значительного. Любопытно, что за несколько лет до своего путешествия по комнате, Местр пытался подняться в заоблачные сферы: в 1791 году он оседлал воздушный шар -- предприятие по тем временам чрезвычайно смелое -- и потерпев крушение, едва не заплатил за свою попытку жизнью. Однако для этого путешествия приличных литературных слов у него не нашлось.
Так что отрекаться от сентиментальных путешествий нам рановато.
