|
|
|
Заставка на шотландском сайте, посвященном Р. Бернсу (http://www.robertburns.org) |
Впервые стихи были опубликованы в 1786 году, и было бы большим искажением истины сказать, что сразу же прославили поэта, ибо он уже успел прославиться по всей Шотландии до публикации сборника, который скорее засвидетельствовал его славу, чем положил ей начало. Особой загогулиной сборника было то, что написаны они были на шотландском языке или диалекте -- этот называют и так и этак. Чтобы понять революционный характер сборника, нужно учесть, что шотландский язык и литература считались почти что вещами несовместимыми.
В необходимой исторической справке укажем, что до VI века Британию населяли бритты -- кельты. После ухода римлян на их место пришли германские племена англов, саксов и ютов, и вырезав почти все коренное население острова стали его полновластными хозяевами. Однако в Шотландии это дело не выгорело. Англам удалось закрепиться лишь на небольшой территории в зоне современного Эдинбурга, остальную часть страны кельты сохранили за собой. А вот языка и культуры не сохранили, где-то в XII-первой половине XIII в шотландские кельты вдруг поголовно переняли обычаи и язык англов. Тот язык, которыми они стали говорить и был шотландским, по существу диалектом английского. За прошедшие века этот диалект так и сумел организоваться в полноправный язык, ибо более или менее грамотные, а тем более культурные шотландцы, упорно употребляли язык английский. Такое положение оставалось и во времена Р. Бернса: по-шотландски говорило лишь самое необразованное простонародье, а вся культурная часть общества была сплошь англоязычной. Только ради смеха или любопытного исторического факта можно назвать шотландскими писателями великих современников Бернса Адама Смита или Д. Юма.
Правда, некоторые литераторы (Рамзей, Фергюссон) все же пытались писать по-шотландски, но дальше приколов дела не шло: шотландский в их исполнении годился лишь для кухни и воспроизведения кухни.
Бернс воспринял эту эстафету и яростно попытался вдохнуть жизнь в шотландский язык. Не отказываясь от грубо-юмористической, гротескной линии своих предшественников:
Когда волочиться я начал за нею,
Немало я ласковых слов говорил.
Но более всех
имели успех
слова: "Мы поженимся Шейла О'Нил"
Бернс, тщательно собирая и обрабатывая народные песни, стихи и, особенно, такой почти сугубо национальный вид поэзии, как баллады, осмелился впихнуть на шотландском и самую серьезную поэзии. Юмор, драма, пафос, лирика -- поэт мастерски играет на всех регистрах человеческих чувств и мыслей:
Об этой девушке босой
Я позабыть никак не мог.
Казалось, камни мостовой
Терзали кожу нежных ног.
Такие ножки бы обуть
В цветной батист или атлас,
Такой бы девушке сидеть
В карете, обогнавшей нас.
"Бернс -- это поэт вселенского масштаба. Но не подобно Гете в звездах, и как Байрон -- в океане, или Мур в изнеженном Востоке, а в домашнем пейзаже, который бедняк видит вокруг себя -- бледные мили пастбищ и загонов, лед и болота, и дождь и ледяные ручьи" (Эмерсон).
Хотя и простонародные, его стихи вызвали большой интерес у образованной публики. Трудно сказать, пережил бы Бернс свою местечковую славу, если бы тогдашний истеблишмент не взял его на поруки. Словно оправдывая знаменитую цитату "никогда ничего не берите у начальников, придут и сами все дадут..", шотландскими лэрдами (среди которых был даже один лорд: не путать его с "лэрдами"-- простыми шотландскими помещиками) была собрана по подписке довольно-таки значительная сумма, часть которой была истрачена на издание роскошного сборника, а часть на гонорары самому поэту. Бернс был принят во всем литературном Эдинбурге, который тогда так же, как и Барнаул через полстолетия, именовали "северными Афинами", ему нашли выгодное местечко акцизного чиновника.
И в оправдание той же цитаты ("..но и тогда ничего не берите") поэту указали на недопустимость многих его стихов, публикации которых любителям шотландского диалекта пришлось дожидаться почти столетие (аж в 1909 к 150-летию поэта вышло его необрезанное полное собрание сочинений, в т. ч. и поэтическое). Многим из его высоких покровителей, надо полагать, не могло прийтись по нраву:
"Король лакея своего назначит генералом,
Но он не может никого назначить честным малым.
При всем при том, при все при том,
Пусть весь и в позументах,
Бревно останется бревном
И в орденах и в лентах".
А когда в 1790 анонимно появилась его "шотландская марсельеза", он был вызван перед разъяренные очи начальства, где вынужден был поклясться, что эти стихи не его, и написать такие звучные строфы на шотландском диалекте может любой: на чем расследование и закончилось.
После смерти Р. Бернса его популярность мало-помалу превратилась в обожествление. В Эдинбурге существует целая библиотека, куда собирается все издания Бернса и о Бернсе, в каком бы маленьком уголке земного шара они не выходили (понятно, русские переводы занимают там почетное место), его именем названы два города, а день рождения -- 25 января -- празднуется в Шотландии как национальный праздник.
А вот дело поэта похоже преуспевай не шибко. Шотландский диалект так и не перевернул ту страницу, откуда начинается история языка. Шотландцы, последнее время что-то булькающие насчет своего суверенитета, и даже отвоевавшие себе свой собственный парламент, распущенный еще в 1707 году, до сих пор говорят по-английски, оставив с социологических опросах лишь 4 процента понимающих шотландский. Правда, отчет шотландского правительства за 2008 с гордостью показал, что 306 учеников уже считают этот язык (обязательный для изучения в школах Шотландии) родным, и это ровно в 306 раз больше, чем 10 лет назад (условно принимая 0 за 1).
А некоторая группа упорных писателей пишет на этом языке и даже добились кое-какой славы -- в переводах на английский язык, разумеется. Один из них, В. Л. Лоример, в 1983 перевел на шотландский Евангелие, другой Р. Вилсон в 2004 рубаи. Переведены Мольер, Катулл, другие классики, благо работа эта хорошо оплачивается и позволяет немногочисленным шотландским авторам жить за счет переводов. Ну что ж: пусть таким образом, но Бернс несколько облегчил жизнь своим современным собратьям по ремеслу.
