при дворе Елизаветы I (1600)
|
|
|
Портрет мавританского посла при дворе Елизаветы I (1600) |
Трагедия написана приблизительно в 1603 году, и, как и большинство пьес Шекспира, которые были ни чем иным как инсценировками популярных сюжетов, имела прототип. В частности, новеллу Чинтио "Капитан-Мавр". В отличие от Шекспира Чинтио не обременял себя лирическими и нравственными проблема, а просто изображает свирепый необузданный африканский характер, веселя читателей и публику -- новелла инсценировалась по всей Европе тысячи раз -- кровавыми и эротическими сценами.
Кстати, эта новелла вплоть до конца XVIII века намного превосходила за пределами Англии по популярности шекспировскую пьесу. Можно посоветовать читателям почитать эту новеллу, чтобы изумиться, из какого гавна большие мастера делают конфеты, а заодно бросить презрительный взгляд в сторону любителей авторского права, которые по нынешним временам забодали бы Шекспира, охраняя он него литературу во имя бездарного Чинтио. Сама же новелла имела источником вполне реальный случай, имевший место в Венеции. Так бывает, размазал с перепою жену по стенке -- и попал в историю, да еще и в облагороженном виде.
"Отелло" впервые была поставлена 1 ноября 1604 и имела громадный успех, шлейфом следовавший за всеми ее дальнейшими представлениями (не забываем, что за пределами Англии Шекспир еще 2 столетия был никто и звали его никак). Успех пьесы был таков, что на ее допустили в число 12, игравшихся в зиму 1612-1613 по случаю бракосочетания принцессы Елизаветы.
К сожалению, несмотря на свою популярность, Шекспир тогда еще не дорос до критики, и каким образом воспринимался "Отелло" современниками остается загадкой. Можно лишь догадываться по косвенным обрывкам. Пипс, человек охочий до красивых девушек в церкви и актрис в театре, не чуждый культуре, и отметивший в своем дневнике просмотр "Отелло", отзывается чуть ниже о "Ромео и Джульетте" так: "Худшей пьесы и худших актеров мне видеть не приходилось". Что-то подобное, наверное, образованная публика думала и об "Отелло".
Тем не менее "Отелло" оказалось причастно, раз уж мы дошли до актрис, к миниреволюции на английской сцене. Играть на театре до того, позволялось лишь мужчина. На том самом представлении 11 октября 1660, о посещении которого занес в свой дневник Пипс, роль Дездемоны играла Маргарет Хью, возможно, первая профессиональная женщина-актриса в Англии. Говорят, что позволения играть женщинам в театре добилась любовница Карла II Н. Гленн, сама страстно мечтавшая о сцене, и прославившаяся тем, что когда ее чуть ли не начали бить на улице как якобы французскую любовницу короля, чего англичане не любили, заверещала изо всех сил: "Не троньте, я своя -- английская шлюха". Эта "английская шлюха" много раз и с большим успехом играла ангельскую Дездемону. Не доверяйте актерской внешности, не доверяйте.
Серьезное отношение к Шекспиру начинается с XVIII века. Подробный анализ "Отелло" дает влиятельный тогдашний критик Реймер, причем нещадно ругает пьесу за отступление от классических образцов. Ему вторит Поуп, но в отличие от Реймера последний очень внимательно отнесся к шекспировским текстам и, по сути, первым провел текстологическую работу над его пьесами.
А уж после Вольтера, популярность Шекспира, как лесной пожар, охватила Европу. Не счесть постановок, экранизаций, музыкальных и прочих перевоплощений пьесы. В не меньшей степени она вошла в театральный фольклор: якобы Мордюкова играла Дездемону, а Даль -- Отелло, и бедняга под смех зала полчаса безуспешно душил Дездемону. Для справки: Дездемона обладала весьма полноватой комплекцией, любила покушать и потанцевать, так что ангелоподобное существо -- сплошная выдумка театральной камарильи.
Или помню, как все мы в детстве гоготали над репликой наших телевизионных юмористов: "Молилась ли ты на ночь, Дездемона или ты антирелигиозна?" Все эти и подобные глумливые шутки, нужно заметить, вполне в характере окружения Отелло:
Естественно ли это отчужденье
От юношей ее родной страны?
Не поражают ли в таких примерах
Черты порока, извращенья чувств? --
говорит Яго Отелло и еще хлеще зубоскалит перед ее отцом: "Пока ты старый осел здесь спишь, берберский жеребец покрывает твою дочку. Поспеши, если не хочешь, чтобы твори внуки ржали". Так что нынешние шутники по грубости недалеко ушли от шекспировских персонажей, но, естественно, уступают им в остроумии.
Одна из известнейших экранизаций "Отелло" красиво-романтичный фильм Юткевича с супружеской парой Бондарчук -- Скобцева в главных ролях, с пышными костюмами и постановочными эффектами (1955). Особенно хорош картинный злодей Яго в исполнении Попова -- этакий красавец Мефистофель. Жаль только, что для красоты показа пришлось несколько обкарнать текст пьесы, потому что Яго у Шекспира -- это такой веселый душка-парень, лихой собутыльник и добрый товарищ, раскусить которого не легко, ибо он не настолько глуп, чтобы таскать свое сердце на рукаве (как тогда было принято носить кошельки), чтобы все встречные галки расклевали его.
Из переводов на русский язык следует обратить внимание на оригинальный перевод 2-х шекспировских пьес ("Отелло" и "Гамлета") М. Морозова. Он не стал гнаться за красотой, безуспешно бороться со стихотворным размером, а дал подстрочный перевод с подробными комментариями реалий быта шекспировской эпохи. С таким переводом, с одной стороны, легче читать английский текст Шекспира, а с другой чувствуется мощь и неприлизанность его языка.
Шекспира так часто цитируют, комментируют и переводят, что чтение его оригинальных текстов поражает новизной и необычностью. В свое время автор этих строк прочитал все, что он мог о Шекспире ("все" -- это 5-6 книг в Алтайской краевой библиотеке: боюсь, сейчас и этого не найти). Шекспир по этим трудам был весьма неизобретательным и скучным парнем. Так во всем "Отелло", если судить по этим книгам, и всего-то было 2 метафоры (естественно, авторы отмечали как непреложный факт его поэтический гений). Это о ревности -- "зеленоглазом чудовище, которое насмехается над мясом, которое сама и жрет" ("Ревности остерегайтесь,
Зеленоглазой ведьмы, генерал,
Которая смеется над добычей." -- в несколько окультуренном до приторности переводе Пастернака) и глупости Отелло, который владел как глупый индеец жемчужиной "дороже, чем все его племя" и отбросил ее. Между тем стоит открыть пьесу и от перенабора метафор, красивых строк буквально разбегаются глаза. "Они не осмелятся отставить мавра сейчас, -- говорит Яго, -- у них нет человека его fathom'а" (fathom -- лоцманский лот). Так что Шекспир свеженький, как почти в начале своей славы, ожидает читателя.
