|
|
| Иллюстрация Доре |
Впрочем, еще до выхода в свет роман получил хорошее паблисити. В частности, многие его сцены читались автором при дворе г. Бехарского, где присутствовала как знать, так и представители артистической богемы (известен даже отзыв о книге Л. де Вега). А вскоре книга попала за рубеж, где так же добилась быстрой популярности: уже в 1607 появилось брюссельское издание, а в 1610 -- миланское. Однако из-за неудачно составленного договора автор от своего успеха ничего не поимел.
Популярность романа была так велика, что вскорости появись многочисленные подделки и "продолжения" романа, самая знаменитая из которых (1614) принадлежала, как полагают, некоему Алонсо де Авилланеде. Подделка так задела писателя, что во второй части своей книги он то и дело клеймит позором своего непрошенного соавтора. Другой примазыватель к чужой славе -- Аугустин Санчес -- выпустил сокращенную версию романа (150 страниц вместо 750), которая также не избегла успеха.
Еще при жизни Сервантеса и вскоре после его смерти обе части романа были переведены на основные европейские языки. Так на английском языке Сервантес заговорил в 1612, и Шекспир, учитывая моду на роман, вполне мог читать его, чего не скажешь об испанце в отношении пьес Шекспира, известность которых тогда так и не переползла Ла Манш. Переводы частенько делались, правда, не с испанского, а с французского. Роман при этом рассматривался как собрание приколов, и переводчики не стеснялись добавлять от себя непристойные и фривольные сцены, особенно когда в действие вступал Санчо Панса. Один из таких переводов был назван Ормсби "хуже чем недостойным".
Только в XVIII веке на английском появилось два хороших перевода -- Ч. Джервиса (1742) и Т. Смолетта, хотя в погоне за точностью, они несколько и подсушили искрометный сервантесовский текст. А классический английский текст восходит к переводу Ормсби 1885 года. Несмотря на это, переводы продолжались и продолжаются до наших дней.
Разные эпохи по-разному оценивали роман. Сначала он рассматривался как чисто комический. Начало XIX века в лице романтизма приписало Дон Кихоту героическое начало: правота энтузиаста-одиночки против удушающего здравого смысла. Для реалистов "Дон Кихот" стал социальным романом, а его главное достоинство виделось в правдивом изображении современной Сервантесу Испании.
XX век снабдил идею множеством совершенно вычурных толкований. Борхес написал небольшой роман "Пьер Менар -- автор 'Дон Кихота'" (1939), где главный персонаж слово в слово переписывает сервантесовское произведение, не стесняясь утверждать, что он как раз и является его подлинным автором, ибо он видит подлинный смысл произведения, в то время как Сервантес писал свой шедевр бесхитростно, сам не понимая глубин заложенных в нем идей.
"Дон-Кихот" не только оказал огромное влияние на литературу, но его образы и сюжетные ходы впрямую использовались писателями. Английская писательница Ш. Леннокс написала роман "Донья Кихот" (1752), где сюжет переиначен под женский персонаж. В пьесе Т. Уильямса "Камино Реал" (1953) Дон Кихот продолжает свои подвиги, но уже бросаясь не на ветряные мельницы, а на грузовики и бетономешалки. В романе "Дон Кихот: что за сон" (1986) Кати Акер подвиги кастильского рыцаря предстают как бред, обкурившегося панка. А Грэм Грин в своей версии "Монсеньор Кихот" делает далекого потомка рыцаря священником, который с таким же неистовством, с каким Дон Кихот бросался на ветряные мельницы, выступает в защиту гуманистических ценностей, в чем ему помогает новый Санчо Панса, коммунист.
Дважды сыграл Дон Кихот замечательный совартист Н. Черкасов. Сначала в театральной постановке, где рыцарь и его оруженосец путешествуют на трехколесных велосипедах и весело прикалываются над святошами, заносчивыми дворянами, жадными лавочниками. А потом в цветной экранизации 1957, где уже на кону серьезная идея -- право мечты иметь место быть в реальности.
В 2007 году по проведенной анкете Нобелевского института "Дон Кихот" вошел в 100 лучших книг всех времен наряду с "Долиной гениев" Мурасаки и "Греком Зорбой" Казанзакиса.
