|
|
|
|
| Такой видели Клео египтяне, французы (XIX в -- Jerome) и греки |
Клеопатра (между прочим, VII с этим именем в династии Птолемеев) -- греческая царица Египта (называть ее египетской -- это все равно что какого-нибудь Сидорова приписывать к киргизам, потому что он живет в Бишкеке), не столько правившая сколько боровшаяся за власть со своим братом в конце последнего тысячелетия до н. э. А тут подоспели римляне и для прекращения раздоров вообще отняли царство у греков. Клопатра -- одна из немногих женщин, которая бурно вошла в мировую историю, хотя ничего собственно говоря не совершила, но все время находилась в эпицентре политических событий тогдашнего мира и находилась в весьма близких отношениях с людьми, вершившими судьбы тогдашнего мира -- римскими полководцами Цезарем и Антонием.
Ее имя постоянно фигурирует в сочинениях всех историков, писавших о той эпохе, но особую славу она приобрела благодаря Плутарху, который в своей биографии Антония не пожалел красок для ее описания. (Для справки: совр. историки почему-то безоговорочно доверяют Плутарху, а ведь он, хотя и известен своей правдивостью, но все же жил через 200 лет после Клеопатры, и жил провинциального греческого полиса был весьма отдален от центров власти, так что вполне мог стать переносчиком вредоносных бактерий легенд).
Каждая женщина наделена какой-нибудь хитростью, которой она привязывает к себе мужчину, пишет Плутарх, но эта женщина знала их не одну, а целых тридцать. Достаточно упомянуть такой факт. Антоний, дорвавшись до власти, окружил себя неимоверной роскошью. Но оставаясь в душе простым солдафоном, он иногда наскучивал пирами и отправлялся, переодевшись в Александрию, где посещал злачные места самого низкого пошиба, участвовал в пьянках и частенько возвращался во дворец в синяках. Так вот Клеопатра, переодевалась уличной проституткой и сопровождала его в этих приключениях.
Накуролесила эта парочка немало (одно из славных их деяний -- это поджог, пусть и в целях самообороны, знаменитой Александрийской библиотеки), но оценивая их "подвиги" с житейской точки зрения, мы найдем достаточно примеров подобного рода не то что на скрижалях истории, но и в поле непосредственной досягаемости собственного опыта. Что сделало Клеопатру с Антонием прославленными в веках, так это то, что достигнув таких высот, люди так себя не ведут. Даже главарь бандитской шайки, в какой бы разгул ни вступал, был бы пырнут своими коллегами, если бы его чудачества стояли поперек дела. А то мыслимое дело: в морской битве, когда исход еще был неясен, Клеопатра вдруг покидает поле битвы, а вслед за ней на флагманском корабле удирает Антоний.
Как это ни покажется странным, но Клеопатра, с легкой руки Плутарха, так обильно вошедшая в мировое искусство, так и подвигла мастеров на создание сколько-нибудь полнокровного художественно-значимого образа. Да женщина стервозного склада, да соблазняла мужчин пачками, но выдобыть из этих фактов хоть какую-то свежую художественную идею оказалось не под силу ни Шекспиру, с его "Антонием и Клеопатрой", ни насмешнику Б. Шоу с его "Цезарем и Клеопатрой", ни Пушкину, ни Готье, ни.. ни.. список можно продолжать и продолжать. Пожалуй, лишь Плутарх создал действительно мощный образ царицы, главным образом благодаря своей нескрываемой озадаченности: вот ведь какие бабы могут существовать на свете.
Сказанное вовсе не означает неглижирования упомянутыми и неупомянутыми произведениями, где фигурирует эта сладкая парочка. В самом деле, шекспировская пьеса давно и заслуженно носит имя шедевра, но центр ее тяжести лежит в конфликте между целеустремленным и уже мудреющим политлидером античного мира Октавианом и бесбашенным Антонием. Клеопатра в пьесе играет лишь роль сбивателя последнего с панталыку, с которого тот давно слетел и без нее.
Точно так же в пьесе Шоу главной фигурой является Цезарь. Этот мудрый политик вступает в связь с Клеопатрой, руководствуясь вполне здравой мыслью, что лучше переспать с чужеземной царевной, которая, кстати, у насмешника Шоу отнюдь не наделена неодолимыми женскими чарами, чем покорять новые территории кровавыми военными разборками.
Кажется, фигура Клеопатры могла бы сыграть значительную роль в изобразительном искусстве. Ее пример вполне мог бы поставить художникам задачу изобразить тип стервозной неодолимой порочной женской красоты, но, конечно, далеко не исчерпав предмета -- попробуй обозреть все что создано на этот счет -- автору как не удалось обнаружить ничего достойного внимания (разумеется, только в этом отношении), так и даже уловить намек на подобный образец. Впрочем, просматривание репродукций Клеопатры дает повод предаться увлекательному занятию проследить, как в веках менялось представление о женской красоте.
Правда, киноведами очень хвалится фильм Мельеса, одного из классиков и пионеров киноискусства. Его двухминутная "Клеопатра", появившаяся уже в 1899 г (а первый фильм был показан в декабре 1895) полна помпезных роскошных апартаментов из ваты и картона, увлекательных эффектов. В конце фильма Клеопатра, когда римские солдаты надругиваются над ее могилой, ее призрак появляется вдруг в дыму и как бы грозит: "Вот я вас сволочей". Солдаты в ужасе бросаются врассыпную. На тогдашнего зрителя этот незамысловатый по нынешним временам спецэффект производил потрясное зрелище. Впрочем, современный зритель -- а фильм Мельеса был восстановлен в 2005 году -- тоже выказывают на соотв форуме восхищение.
Одним из достижений фильма называют игру Жанны д'Алси в роли Клеопатры, повлиявшей на всех последующих исполнительниц роли, вплоть до Э. Тэйлор, которая в 1960-г ввела своей трактовкой образа царицы моду на накрашивание ресниц в виде усиков. Так что если не в искусстве, то в становлении массовой моды Клеопатра сыграла громадную роль, сначала как образец классической греческой красоты (д'Алси), потом сделанной по древнеегипетским лекалам (Э. Тэйлор).
