Публия Сира. С гравюры
XV века
|
|
|
Сенека читает, возможно, Публия Сира. С гравюры XV века |
При таком положении дел имя Публия Сира должно бы стоять сегодня в ряду самых великих мыслителей, но на самом деле имя этого безвестного героя литературного фронта прочно изгладилось (после того как ни разу там не побывало) из сознания малообразованного современного интеллигента. Хотя именно его авторство приписывается большинству латинских выражений модных и поныне:
Necesse est multos timeat quem multi timent -- Многих должен пугаться тот, кого многие боятся.
Etiam sanato vulnere cicatrix manet -- Даже если и зажила рана, рубец остается
Iudex damnatur ubi nocens absolvitur -- это обвинение судье, если виновный освобождается.
Кому пришла в голову идея собирать отдельный высказывания: (sentenciae -- дословно: "предложения (грамматические)", другое значение этого слова "суждения" -- более позднего происхождения") остается неразрешимой загадкой. По крайней мере, не Публию Сиру. Сир был рабом, судя по фамилии, сирийского происхождения, а по имени -- принадлежал знатному римскому роду Публиев. В свое время -- а это было время Цезаря и Цицерона -- он прославился как знаменитый актер (мим), популярность которого зашкаливала все мыслимые пределы, навроде К. Собчак или Т. Канделаки и скорее всего превосходила и славу Цезаря или Помпея. Единственно, тогда не принято было писать биографии артистов, так что кроме самого факты славы о П. Сире известно немного. Из этого немного дошло, что в 46 г до н э он победил в театральных состязаниях всех своих соперников и получил первую премию из рук самого Цезаря.
Особую популярность Публию снискали мимы -- коротенькие сцены -- в которых, хотя и имевших сценарий, очень ценилось искусство импровизации. На практике это выглядело так: во время похорон императора Веспасиана, знаменитого своей скупостью (это ведь ему, правда, скорее всего дошедшее из мимов, принадлежит "деньги не пахнут") другой знаменитый мим изобразил императора, якобы встающего с похоронных носилок. "Чьи это похороны?" -- "Твои". -- "И сколько они стоят?" -- "Миллион сестерциев". -- "О! О! О! Лучше отдайте эти деньги мне, а мое тело бросьте хоть в Тибр".
Вот выражения из таких мимов и вызывали гром рукоплесканий, передавались из уст в уста, ходили по рукам, переписывались, образовывая ядро первоначальных сборников. О широком хождении в народе сборников Публия Сира сообщает знаменитый писатель II века Авл Геллий, но уже в I в н э на многие сентенции Сира восхищают Сенеку. Сборники пережили падение Римской империи, мрачные застенки средневековья, и уже на заре Нового времени (1500) Э. Роттердамский издал свои знаменитые Adagia, сборник латинских премудростей, где солидное место отводилось и Публию Сиру.
Эти Adagia, копируясь, дополняясь и изменяясь дожили до наших дней, и составляют основу всех сборников латинских цитат. Однако в связи с запросами публики выглядят такие сборники весьма разношерстно.
Кроме обрывков из мимов П. Сира (возможно, многие такие сентенции были народными латинскими поговорками, хотя таковых незначительное число), в сборники включаются другие авторы, как предшественники Сира, так и позднейшие. Одним из ярых поставщиков латинских цитат стал вопреки своей воли, в частности, так восхищавшийся П. Сиром Сенека:
Non vitae sed scholae discimus -- Учимся не для школы, а для жизни (как видите, у Сенеки наоборот, но зная текст, там -- сплошная ирония)
Homo sum, humani nihil a me alienum puto -- Я человек и ничто человеческое мне не чуждо (перефразировано от Менандра и Теренция -- это показывает, каким извилистым путем до нас добираются "умные мысли").
Но что хуже всего в эти сборники попала масса так называемых неолатинских выражений, к которым не только Публий Сир, но и другие античные авторы имеют мало касательства:
Scientia potentia est -- знание сила (обычно добавляют: "сила есть -- ума не надо") или позорное "О мертвых либо ничего, либо хорошо".
Такое воссоединение разных авторов не столько обогащает первоисточник, сколько делает из сборников своеобразную свалку нестыкованных между собой разнокалиберных мыслей. Между тем сентенции Публия Сира отличают именно простота, ясность и та особенная подкупающая римская прямота:
Absentem laedit, cum ebrio qui litigat -- "кто спорит с пьяным, тот воюет с отсутствующим"
Contra hostem aut fortem oportet esse aut supplicem -- "против врага нужно быть либо сильным, либо терпеть"
In iudicando criminosa est celeritas -- "в осуждении поспешность преступна".
Именно она-то и позволяет быть путеводной звездой при выделении из общей массы латинских изречений тех, которые принадлежат именно Публию Сиру. А поскольку за тысячелетия слой последующих напластований оказался довольно плотным, причем сам Сир, возможно, вообще никаких сборников не составлял, работа эта представляется нелегкой. Взялись за нее филологи по серьезному лишь в XIX веке, и наиболее преуспели в этом направлении немецкие специалисты: Вёльфлин, Шпенгель, Мейер. Специальные исследования Публию Сиру посвятил Вальтер Отто.
Работу он проделал огромадную, кроме книг организовал несколько конференций по этому автору. Его рвение тем более удивительно, что он сам относился к мимам очень неодобрительно: "Не сила и тонкость утонченных голов, а духовная инерция и расквасившийся дух плебеев задали тон латинской культуры последующим поколениям". Хоть и хорошо сказано, но позволим с этим не согласиться. Римские пословицы пережили тысячелетия и переживут еще не одно в будущем.
