Нарисовано Раджой Рави Варма (1848-1906)
|
|
|
Шакунтала пишет Душанте
Нарисовано Раджой Рави Варма (1848-1906) |
Сюжет драмы взят из "Махабкараты" -- древнеиндийского эпоса. Вся индийская литература вплоть до нашего времени почти сплошь компиляция или адаптация этого эпоса (плюс еще несколько классических источников). Сюжет драмы прост. Это история взаимной любви царя Душьянты и Шакунталы, дочери нимфы Менака и мудреца Вишвамитры. Влюбленная Шакунтала, погруженная в свои мечты, не замечает приближения святого анахорета Дурвасы и тем навлекает на себя его гнев. Дурваса налагает на нее проклятие: царь Душьянта забудет ее и только тогда вспомнит, когда увидит на ней кольцо, подаренное им. Это проклятие, остающееся сокрытым для Шакунталы, и составляет драматическую завязку пьесы. Царь отталкивает от себя свою милую, и только после ряда различных перипетий и трогательных сцен, ему попадается на глаза его кольцо; он вспоминает прошлое и, встретив в небе Индры Шакунталу, успевшую тем временем родить сына, соединяется с ней уже на веки.
Заметим, что в эпосе девушка так и не признается Душьянтой: счастливый конец приделан Калидасой, думается, не без влияния публики.
Драма чрезвычайно популярно на Индийском субконтиненте, существуя практически на всех современных языках этого континента и являясь неизменным репертуарным пунктом традиционного индийского театра. Например, в конце XX в пьеса несколько раз ставилась в театре Коодьятам (Koodiyattam) -- единственном в мире театре, где продолжают ставить на санскрите с использованием музыки и танцев в манере старинной индийской хореографии. Текст в этом театре, правда, сведен к простым комментариям, которые зрители не очень-то и понимают, к языку жестов и танцевальных поз, привлекающей своей необычностью и экзотикой не только туристов, но и коренных жителей субконтинента. В Индонезии "Шакунтала" -- популярнейший сюжет театра теней: на белом фоне отражаются "актеры" -- руки артистов, а голос "за кадром" комментирует действие.
Вместе с буддийской философией, которой "Шакунтала" напичкана до краев, драма попала в Китай, Тибет и добралась до Японии, где, правда, герои поменяли имена и привычки на местные, но сюжет, и даже целые диалоги, остались неизменными от Калидасы: вообще, восточные люди очень следуют традиции и неохотно идут на изменения.
"Шакунтала" -- не единственная пьеса Калидасы, отметившаяся у себя на родине шумным успехом. Но по воле случая именно ее судьба оказалась исключительной. Так уж получилось, что в Индии чиновником Ост-индской компании работал сэр У. Джонс. Парень был с головой, знал много языков, превосходно играл в шахматы и даже написал учебник по этой игре. Но вот с деньгами у него было туговато, от чего и пришлось ему ехать на заработки в Индию. Здесь он скучал без своих любимцев греческого и латинского языков, пока с горя не выучил санскрит, и вдруг с удивлением обнаружил, что эти индусы кой чо могут и написать.
В 1789 году Джонс перевел на английский язык "Шакунталу", и жадная до восточной экзотики тогдашняя европейская публика как мухи на мед набросилась на новинку. Успех драмы Калидасы в Европе был потрясным. Многие не хилые умы того времени от восторга пьесой чуть в штаны не наложили. Гете, который вообще был чуток ко всем новым и необычным веяниям, даже написал:
"Хочешь ли ранний рассвет плодами позднего года украсить,
Хочешь ли то, что зовет и чарует и что утоляет,
Хочешь ли в слове одном постигнуть и Небо и Землю,
Молвлю "Сакунтала" я, этим все сказано вдруг".
Дело не ограничилось восторженными стихами. В своей драме "Фауст" Гете использует подсмотренную им у Калидасы идею театрального пролога, где те же самые персонажи, которые обсуждали, как и зачем ставить "Шакунталу", продолжили свой спор на материале драмы Гете. Гете также решил поставить пьесу в руководимом им Веймарском театре. Он подробно разработал план постановки, но осуществить ее суждено было только Вейнгартеру в 1883. При этом знаменитый немецкий режиссер и композитор превратил ее в полуоперу, полумузыкальную пьесу. В таком виде немцы продолжают ставить пьесу до сих пор.
А уж если немцы чем завосхищались, то русским отставать не след. Тут тебе и Карамзин, тут тебе и Жуковский, тут тебе и Майков -- все восхитились в должной мере драмой древнеиндийского драматурга, тем более что читали ее по-немецки (в классическом переводе Гердера -- 1794). В 1914 Бальмонт перевел пьесу на русский язык, а Таиров в своем Камерном насквозь эстетском театре ее поставил. Этот спектакль стал первой постановкой театра, а главную роль незадачливой девушки (правда, последующее рождение сына, как-то делает неловким ее так именовать) сыграла жена главрежа Коонен.
Эту постановку театр возобновлял до самого своего закрытия в 1949. С нею он приезжал и в Барнаул, где таировцы столовались в холодные военные зимы. Интересно, как воспринимали наши земляки, жившие в землянках, работавшие под открытым небом, куда сбросали станки прямо с поезда, питавшиеся мерзлой картошкой, чувствительные психологические пассажи индийского драматурга? Увы, история об этом умалчивает.
И все же нельзя не подозревать, что Калидаса стал верным союзником тех, кто требует от искусства: "Сделайте нам красиво", и вовсю пытается удалиться от жестких реалий нашего мира. В 2007 пьеса была поставлена киевлянами (Театр им Франко). В рецензии, которую можно было бы и не читать, ибо смысл ее ясен из названия ("Лотосы, привитые на вишне") так и сказано:
"После нескольких лет творческого поиска труппа франковцев, кажется, окончательно определилась с выбором - в пользу театра зрелищного, театра 'внешнего эффекта'. Настолько ли плоха 'Шакунтала', как можно сделать вывод из вышесказанного? Пожалуй, нет, хотя эклектику, да еще и с привкусом конъюнктуры, вряд ли можно приветствовать. Не могу сказать, что мне близок подобный выбор - пусть визуальный ряд спектаклей и впечатляет. Но, говорят, о вкусах не спорят?.."
