|
|
| Миниатюра из рукописи XVII века |
Доводы приводятся остроумные и не очень, но очень и те и другие, и даже третьи, неубедительные.
Заметим, однако как род деятельности выдвиженцев тех или иных теорий зависим от их деятельности. Грузинский царь (между прочим большой знаток персидских языка и литературы) и Нуцубидзе боролись за самобытность грузинской культуры. Тот же Вахтанг организовал в 1712 г первую грузинскую типографию, где и издал впервые "Витязя", а также кучу грузинской и переводной литературы, больше всего с персидского включая "Калилу и Димну", "Вис и Рамин" (другую великую любовную историю XII века) и др.
Н. Марр был фольклористом и во всем, начиная от Гомера до Пруста (хотя в осн он был спецом по литературам Б. Востока) искал народные корни.
Что касается западных литературоведов, то, разумеется, не так хорошо зная грузинскую подоплеку поэмы, как соотечественники Руставели, они однако лишенные и их патриотических шпор на глазах, вполне буквально бросаемы в глаза восточным орнаментом поэмы. "Французский читатель не может не быть ошарашен поэмой, где в одну мешанину свалены реализм и волшебство, бурлеск и эпос. Текст глубоко пропитан куртуазной любовью и порою кажется, что Тариэл, это этакий своеобразный Ивэйн, обрядившийся в тигровую шкуру. Но трактуемый так образ тут же озадачивает. Но для всякого обратившегося к восточной экзотике, очевидна глубокая связь этого образа с персидской составляющей" (Махэ (Jean-Pierre Mah?) -- совр фр литературовед).
То есть в своих поисках ученые находятся в классическом плену идолов площади ("человек скорее верит в истинность того, что предпочитает" (Ф. Бэкон)). И читать мнения так называемых специалистов может быть интересно, а может -- нет, но доверять-то им уж ни в коем случае нельзя.
Так получилось, что на редакторских курсах я почти 4 месяца делил комнату с ребятами-грузинами. И, естественно, они превозносили своего Руставели выше всех писателей на свете. Одним из пунктов их гордости было то, что вот мы русские без перевода не поймет "Слово о полку Игоревым", а вот они читают "Витязя" запросто.
Крыть мне было нечем, ибо тогда я не знал, что поэма эта в своём изначальном виде до нас не дошла. На протяжении веков текст поэмы немало искажался и почти изуродовался в руках продолжателей - подражателей и множества переписчиков. Самый старый из известных экземпляров, хранящийся в Грузинском национальном музее относится к XVII веке. Причем язык этого "Витязя" уже архаичен и трудно понятен современнику. Впервые изданная в 1712 году поэма была значительно переработана и дополнена Вахтангом VI, причем несмотря на приверженность всему грузинскому, царь очень сильно насытил ее восточной орнаментикой: специалисты находят массу заимствований из Низами (кстати, когда речь идет о конкретных фактах специалистам не просто можно, а нужно доверять).
Именно с этого издания делались и делаются до сих пор многие классические переводы, в т. ч. Бальмонта, Заболцкого -- на русский язык, Ляйста на немецкий, Загорского на польский.
В 1880-е гг состоялась вторая редакция поэмы. Глава редакционной по ее изданию В. Орбелиани -- также замечательный грузинский поэт -- разослал сотни писем тем лицам, которые, по его сведениям, владели или могли владеть текстом поэмы. При этом он полагал, что 7-8 рукописей, на которые опирался царь Вахтанг явно недостаточно. Откликнулось на призыв князя грузинских поэтов и князя-поэта (В. Орбелиани принадлежал с старинному грузинскому княжескому роду) всего несколько человек. Члены комиссии однако не остановились на первым обескураживании и продолжили поиски. Им удалось собрать около 20 старинных текстов, в том числе и тот самый -- самый старый 1646 года из коллекции Мамуки Тавакарашвили, секретаря царя Имеретии Георгия VII, который попал в плен и там от нечего делать сделал эту копию поэмы, впоследствии изукрасив ее миниатюрами, принадлежащими к классике грузинского изобразительного искусства.
Члены комиссии прочитали все эти тексты на своем заседании, причем делал это Рафиэл Эристави -- прекрасный чтец. Примечательно, что в это время в грузинской литературе происходила жестокая борьба между представителями старого поколения -- аристократическими авторами, группировавшимися вокруг В. Орбелиани -- и молодыми во главе с И. Чавчавадзе и А. Церетели. Обзывали друг друга в эпиграммах весьма и весьма. Тем не менее все они дружно участвовали в работе комиссии.
При этом они отказались от приглашения как специалистов, так и переписчиков, корректоров и всю черновую работу проделали сами. Излишне говорить, что никаких денег никто из них за это не получил.
Так возникла вторая редакция, но и это не предел. Уже в XX веке была найдена редакция рукопись поэмы на менгрельком языке (диалекте грузинского??), довольно сильно отличающаяся от канонического текста поэмы, много вульгарнее и грубее известного варианта, но содержащая такие перлы, что за здорово заживешь отказаться от этого "Витязя" духу не хватает. Но подлинная жизнь "Витязя", как и любого литпамятника -- это не столько филологические и текстологические изыскания, сколько создание новых версий поэмы: в переводах, комментариях, переделках, экранизациях и др.
