|
|
| Система Коперника в первом издании книги |
То, что поменяв местами Солнце и Землю, Коперник пошел вразрез с обыденными нашими представлениями -- это, как говорится, козе понятно. Не имела его теория под собой и никакого физического смысла.
До Коперника уже 2000 лет людей вполне устраивала система Вселенной, придуманная Аристотелем: в центре мироздания находится неподвижная Земля, а вокруг нее по круговым орбитам вращаются 7 планет, включая Солнце, причем орбиты представляют из себя вполне материальные сферы. Астрономы -- а ко времени Коперника практическая астрономия достигла гигантских успехов, более чем какая-либо другая наука -- уже давно, конечно, обнаружили, что данная картинка не совсем совпадает с наблюдаемыми фактами. И поэтому для своей услады пользовались модификацией аристотелевской вселенной, сочиненной К. Птолемеем (на Востоке, где астрономия также была развита обходились вообще без какой-либо системы).
Эта система была однако кособокой и кривоватой. Достаточно сказать, чтобы хоть как-то свести концы с концами, Птолемей заставил Меркурий и Венеру вращаться вокруг Солнца наподобие спутников. Кроме того, чтобы хоть как-то согласовать видимое перемещение небесных тел с круговыми орбитами, были введены многочисленные дифференты и эпициклы, так что получалось, что планеты вращаются не вокруг материльной Земли, а вокруг некоего геометрического воображаемого центра, находящегося поблизости от Земли. А вдобавок к этому, вокруг Земли вращаются не сами планеты, а некие воображаемые точки, уже вокруг которой по малой орбите вращаются сами планеты. Вот таким сложным путем (на самом деле там было еще много всего) все удалось утрясти и согласовать.
Еще в молодости (в 1509, считают одни, не ранее 1515, возражают другие) Коперник составил книгу, условно называемую "Малым комментарием" и обнаруженную лишь в 1877, где выдвигал идею гелиоцентрической системы мира. В этой книге нет никаких физических обоснований, а необходимость перемести центр системы в Солнце объясняется сугубо вопросами удобств в расчетах: "Все то, что дается Птолемеем, хотя и соответствует числовым расчетам, возбуждает немалые сомнения.. Я часто размышлял, нельзя ли найти более рациональное сочетание кругов, которым можно было бы объяснить все видимые неравномерности, причем каждое движение само по себе было был равномерным". И этого, как ему казалось, можно было бы добиться, поместив в центр неподвижное Солнце, а Землю на равных основаниях с другими планетами, заставив вращаться вокруг него.
Задача, однако растянулась на долгие годы и "Об обращениях небесных сфер" было закончено (сведено кое-как, ибо если бы не тяжелая болезнь, Коперник все бы работал и работал над своим главным трудом) незадолго до смерти в 1543 году.
Плод получился не очень съедобным. Книга была написаны темным малопонятным языком, частично специально, чтобы не привлекать внимания неспециалистов. Кроме того, Копернику так и не удалось избавиться от эквантов, эпициклов и дифферентов, и его система оказалась ненамного проще, чем птолемеевская. Немногие прочитали эту книгу, и еще меньше читают ее теперь. Тем более что после того, как Кеплер ввел в качестве обрит эллипсы, разбор коперниковских хитросплетений оказался полностью бессмысленным занятием.
Не удивительно, что коперниковская система не встретила понимания у его коллег-астрономов, и вплоть до взрывных разоблачений Галилея, о ней нет никаких отзывов. Причем достижения Коперника, как астронома-практика (а они были громадные) были оценены специалистами довольно-таки быстро.
В 1551 году немецкий астроном Эразм Рейнгольд издал так называемые Прусские таблицы движения планет, в которых использовал аналогичные таблицы Коперника. Великий польский астроном при их составлении использовал ряд доказанных им теорем сферической геометрии, которые намного упростили вычислительные процедуры. Коперник выходит на всех европейских языках, и везде астрономы с благодарностью принимают его практические достижения, но только их.
Высоко оценивает Коперника и Тихо Браге, самый крупный авторитет в этой науке в начале нового времени, и даже ставит его на одну доску с Аристархом, Евдоксом, Птолемеем, аль-Баттани, аль-Заркали и другими великими астрономами древности. А когда в 1582 году католическая церковь инициировала создание нового календаря (известного у нас под названием "новый стиль" и введенного только в 1918 году), то коперниковские таблицы были основными при проведении расчетов.
Но если среди астрономов, гелиоцентрическая система и не снискала восторгов, то в общественном мнении Европы Коперник произвел фурор. Уже в 1539 году, то есть еще до выхода книги из печати, с резкой критикой его выступил М. Лютер, резонно заметивший, что в Библии ясно сказано, что И. Навин остановил не Землю, а Солнце. Резко обрушился на Коперника и гуманист Менхлатон, обозвав коперниканство невзнузданностью души ("Zügellosigkeit der Geister").
Вообще, католическая церковь в XVI веке довольно-таки сдержанно отнеслась к коперниковскому учению, признав ее за рабочую гипотезу, облегчающую работу астронома, но отнюдь не дающую картины мира. Напротив, в протестантских странах на гелиоцентрическую систему спустили всех собак, и ученые в Англии, Германии, Скандинавии и даже передовых Нидерландах знакомили с нею студентов почти из-под полы.
Среди противников Коперника значились не одни обскуранты. С очень резкой критикой гелиоцентрической системы выступил Ф. Бэкон. Вопрос был принципиальным. Бэкон считал, что все нужно объяснять как необходимое следствие действующих причин, которые он призывал усматривать исключительно в наблюдаемых фактах. Поэтому он с неприязнью относился к Копернику, который, по его мнению, переместил Солнце в центр Вселенной только ради удобства математических вычислений, совершенно игнорируя физическую природу явлений. "Известно, что положение Коперника о вращении Земли /распространенное и в наше время/, поскольку оно не противоречит тому, что мы наблюдаем, нельзя опровергнуть, исходя из астрономических принципов, однако это можно сделать исходя из правильно примененных принципов естественной философии".
Но и католическая церковь вскоре осознала, какой фрукт они пригрела на своей груди. Случилось это после того, как Галилей открыл спутники Юпитера, после чего стало ясно, что планеты не могут вращаться по материальным сферам, ибо спутники пробили бы небесную твердь: в отличие от коперниковских идеи Галилея имели под собой мощное физическое обоснование. (Правда, что мешало Галилею, по существу опровергшего Аристотеля, оставаться в рамках птолемеевой системы, как ему и советовал его осторожный доброжелатель кардинал Беллармин, остается такой же загадкой, как и возникновение коперниковской системы).
А чуть позже Кеплер ввел эллиптические орбиты и помножил на ноль все математические выкладки Коперника, тем самым решив одни проблемы и одновременно поставив ряд новых, которые в свою очередь повлекли новые, а те еще новые, и так до нашего времени, когда Эйнштейн до того заплутался в небесных сферах, что уже выпалил в горячке, что-де в принципе между коперниковской и птолемеевской системами вообще нет никакой разницы ("с кинематической точки зрения обе эти системы отсчёта равноправны в том смысле, что от изменения "точки зрения" взаимное движения небесных тел не изменится").
Так что прав, наверное, тот же Бэкон, с его знаменитым "сколько есть принятых или изобретенных философских систем, столько поставлено и сыграно комедий, представляющих вымышленные и искусственные миры" (при этом философ специально оговаривает, "при этом мы разумеем здесь не только общие философские учения, но и многочисленные начала и аксиомы наук").
