|
|
| Иллюстрация А. Рикхэма (1912) |
И вот такая простая и незатейливая басня имеет историю, которой позавидуют самые волюминозные и глубокомысленные романы и эпические поэмы. Для европейцев эта басня четко связана с именем Эзопа. Однако и восточные народы могут похвастаться не менее древними корнями той же самой басни.
Прежде всего, это, конечно, Индия -- мать всех литературных сюжетов. "Осел" был помещен в одной из буддийских джатак, однако сами эти джатаки были пересказом более ранних источников, приноровленных к буддийскому учению. В другой джатаке со сходным сюжетом речь уже шла о сыне льва, который сдуру обменялся голосом с шакалом, и это принесло ему массу неудобств в жизни.
Имели свой вариант басни и китайцы (у китайцев осла выдает не голос, а то что вместо мяса он продолжает пощипывать травку), и арабы, и малайцы.. В Европе после Эзопа ее много раз излагали в средние века, и в Новое время: Лафонтен, Лев Толстой, А. Бирс и мн другие.. Бирс так интерпретировал этот сюжет:
"Ополченец, гневно нахмурившись, встал на углу улицы, и люди обходили его далеко вокруг, вспоминая при его виде об ужасах войны. Чтобы напугать их еще больше, он зашагал к ним, его сабля запуталась у него в ногах, и он упал на поле славы, а люди шли мимо и мимо и пели свои мирные песни. "
Совершенно новый поворот сюжету приобрела тема в культуре XX века. В рассказе Моэма "Львиная шкура", некий разбогатевший мойщик машин, так вошел в роль, что от его снобизма воротит даже настоящих аристократов. Но когда подул ветер -- в виде мощного пожара -- он вдруг оказывается достойным своей шкуры и героически погибает по принципу noblesse oblige.
Этот новый поворот сюжета удачно повторен несколько раз: в фильме Куросавы "Воин-тень", в романе канадского писателя ланкийского происхождения Ондатаи (Ondaatje).
Но особенно удачно в фильме Росселини "Генерал делла Ровере". Герой этого фильма некий мелкий жулик Бертони, подобному всякому маленькому человеку пытается как-то перекантоваться в непростое время (Италия 1943-1944, где немецкая и англо-американская оккупация менялись чуть ли не ежемесячно). При этом он оказывается впутанным в неприятную политическую игру. За его сходство с генералом, одним из лидеров Сопротивления, немцы помещают его в тюрьму, где он должен играть этого генерала, и в один прекрасный момент сбросить с себя шкуру и показать всем, что героический генерал -- не более чем осел.
Бертони, однако, постепенно начинает вести себя так, как будто он и в самом деле генерал делла Ровере. Великолепна сцена, когда во время ужасной бомбардировки он перекрывает своим голосом шум авиамоторов, призывая обезумевших от ужаса заключенных к мужеству. В конце фильма Бертони настолько входит в роль, что когда немцы хотят избавиться от него, он предпочитает сделке умереть, чтобы вдохновить к сопротивлению поверивших в него людей.
Характерно, что игравший эту роль Витторио де Сика, сам был в конце войны шулером и мелким жуликом. Он даже писал письма к родственникам заключенных, обещая за небольшие деньги помочь в их освобождении. Так же эта роль стала для него не только ролью, но и работой по переосмыслению личного опыта, своего рода искуплением . "Кто я в самом деле? Могу я в последний момент своей жизни быть человеком, которым я всегда хотел быть. Устрашающим, резким, прекрасным? Эти вопросы я постоянно задавал себя, играя генерала," -- написал он позднее с своих воспоминаниях.
Другими словами бывает, что осел так срастается со шкурой, что становится львом. Это, конечно, не относится к нашим отечественным политикам. Ветер уже тысячи раз обнажил их истинную суть, а они все продолжают позиционировать себя львами.
