Продолжение надписи
|
|
|
Надпись Продолжение надписи |
| " Je ne puis pas travailler sans fumer, dit-elle. Voyons, qu'allez-vous raconter ? " | -- Не могу работать без папиросы, -- сказала она. -- Итак, о чем же вы намерены рассказать? |
| Il leva la tête vers elle avec étonnement. | Дюруа вскинул на нее удивленные глаза. |
| " Mais je ne sais pas, moi, puisque je suis venu vous trouver pour ça. " | -- Этого то я и не знаю, потому-то я и пришел к вам. |
| Elle reprit : | |
| " Oui, je vous arrangerai la chose. Je ferai la sauce, mais il me faut le plat. " | -- Ну хорошо, я вам помогу. Соус я берусь приготовить, но мне необходимо самое блюдо. |
| Il demeurait embarrassé ; enfin il prononça avec hésitation : | Дюруа растерялся. |
| " Je voudrais raconter mon voyage depuis le commencement... " | -- Я хотел бы описать свое путешествие с самого начала -- робко проговорил он. |
| Alors elle s'assit, en face de lui, de l'autre côté de la grande table, et le regardant dans les yeux : | Она села против него, по ту сторону большого стола, и, глядя ему в глаза, сказала: |
| " Eh bien, racontez-le-moi d'abord, pour moi toute seule, vous entendez, bien doucement, sans rien oublier, et je choisirai ce qu'il faut prendre. " | -- В таком случае опишите его сперва мне, мне одной, -- понимаете? -- не торопясь, ничего не пропуская, а уж я сама выберу то, что нужно. |
| Mais comme il ne savait par où commencer, elle se mit à l'interroger comme aurait fait un prêtre au confessionnal, posant des questions précises qui lui rappelaient des détails oubliés, des personnages rencontrés, des figures seulement aperçues. | Дюруа не знал, с чего начать, -- тогда она стала расспрашивать его, как священник на исповеди; она задавала точно сформулированные вопросы, и в памяти его всплывали забытые подробности, встречи, лица, которые он видел мельком. |
| Quand elle l'eut contraint à parler ainsi pendant un petit quart d'heure, elle l'interrompit tout à coup : | Так проговорил он около четверти часа, потом она неожиданно перебила его: |
| " Maintenant, nous allons commencer. D'abord, nous supposons que vous adressez à un ami vos impressions, ce qui vous permet de dire un tas de bêtises, de faire des remarques de toute espèce, d'être naturel et drôle, si nous pouvons. Commencez : | -- А теперь начнем. Представим себе, что вы делитесь впечатлениями с вашим другом: это даст вам возможность болтать всякий вздор, попутно делать разного рода замечания, быть естественным и забавным, насколько нам это удастся. Пишите: |
| " Mon cher Henry, tu veux savoir ce que c'est que l'Algérie, tu le sauras. Je vais t'envoyer, n'ayant rien à faire dans la petite case de boue sèche qui me sert d'habitation, une sorte de journal de ma vie, jour par jour, heure par heure. Ce sera un peu vif quelquefois, tant pis, tu n'es pas obligé de le montrer aux dames de ta connaissance... " | " Дорогой Анри, ты хочешь знать, что такое Алжир? Изволь, ты это узнаешь. От нечего делать я решил посылать тебе из убогой мазанки, в которой я обретаюсь, нечто вроде дневника, где буду описывать свою жизнь день за днем, час за часом Порой он покажется тебе грубоватым, -- что ж, ведь ты не обязан показывать его знакомым дамам ". |
| Elle s'interrompit pour rallumer sa cigarette éteinte, et, aussitôt, le petit grincement criard de la plume d'oie sur le papier s'arrêta. | Она остановилась, чтобы зажечь потухшую папиросу и тихий скрип гусиного пера тотчас же прекратился. |
| " Nous continuons, dit-elle. | -- Давайте дальше, сказала она. |
| " L'Algérie est un grand pays français sur la frontière des grands pays inconnus qu'on appelle le désert, le Sahara, l'Afrique centrale, etc., etc. | " Алжир -- это обширное французское владение, расположенное на границе огромных неисследованных стран, именуемых пустыней Сахарой, Центральной Африкой и так далее. |
| " Alger est la porte, la porte blanche et charmante de cet étrange continent. | Алжир -- это ворота, прекрасные белые ворота необыкновенного материка. |
| " Mais d'abord il faut y aller, ce qui n'est pas rose pour tout le monde. Je suis, tu le sais, un excellent écuyer, puisque je dresse les chevaux du colonel, mais on peut être bon cavalier et mauvais marin. C'est mon cas. | Но сперва надо до них добраться, а это не всякому способно доставить удовольствие Наездник я, как тебе известно, превосходный, я объезжаю лошадей для самого полковника. Однако можно быть хорошим кавалеристом и плохим моряком Это я проверил на опыте. |
| " Te rappelles-tu le major Simbretas, que nous appelions le docteur Ipéca ? Quand nous nous jugions mûrs pour vingt-quatre heures d'infirmerie, pays béni, nous passions à la visite. | Помнишь ли ты полкового врача Сембрета, которого мы прозвали доктором Блев? Когда нам до смерти хотелось отдохнуть сутки в госпитале, в этой земле обетованной, мы отправлялись к нему на прием. |
| " Il était assis sur sa chaise, avec ses grosses cuisses ouvertes dans son pantalon rouge, les mains sur ses genoux, les bras formant pont, le coude en l'air, et il roulait ses gros yeux de loto en mordillant sa moustache blanche. | Как сейчас, вижу его красные штаны, его жирные ляжки, вот он сидит на стуле, расставив ноги, упираясь кулаками в колени, -- руки дугой, локти на отлете, -- Вращает круглыми рачьими глазами и покусывает седые усы. |
| " Tu te rappelles sa prescription : | Помнишь его предписания. |
| " Ce soldat est atteint d'un dérangement d'estomac. Administrez-lui le vomitif n°3 selon ma formule, puis douze heures de repos ; il ira bien. " | -- У этого солдата расстройство желудка. Дать ему рвотного номер три по моему рецепту, затем двенадцать часов полного покоя, и он выздоровеет. |
| " Il était souverain, ce vomitif, souverain et irrésistible. On l'avalait donc, puisqu'il le fallait. Puis, quand on avait passé par la formule du docteur Ipéca, on jouissait de douze heures de repos bien gagné. | Рвотное это представляло собой сильно действующее, магическое средство. Мы все же принимали его, -- другого выхода не было. Зато потом, отведав снадобья доктора Влево, мы наслаждались вполне заслуженным двенадцатичасовым отдыхом. |
| " Eh bien, mon cher, pour atteindre l'Afrique, il faut subir, pendant quarante heures, une autre sorte de vomitif irrésistible, selon la formule de la Compagnie Transatlantique. " | Так вот, милый мой, чтобы попасть в Африку, приходится в течение сорока часов испытывать на себе действие другого, столь же могущественного рвотного, составленного по рецепту Трансатлантической пароходной компании. |
| Elle se frottait les mains, tout à fait heureuse de son idée. | Госпожа Форестье потирала руки от удовольствия. |
| Elle se leva et se mit à marcher, après avoir allumé une autre cigarette, et elle dictait, en soufflant des filets de fumée qui sortaient d'abord tout droit d'un petit trou rond au milieu de ses lèvres serrées, puis s'élargissant, s'évaporaient en laissant par places, dans l'air, des lignes grises, une sorte de brume transparente, une buée pareille à des fils d'araignée. | Она встала, закурила вторую папиросу, а затем снова начала диктовать, расхаживая по комнате и выпуская сквозь маленькое круглое отверстие между сжатыми губами струйки дыма, которые сперва поднимались столовками, но постепенно расползались, расплывались, коеде оставляя прозрачные хлопья тумана, тонкие серые нити, похожие на паутину. |
| Parfois, d'un coup de sa main ouverte, elle effaçait ces traces légères et plus persistantes ; parfois aussi elle les coupait d'un mouvement tranchant de l'index et regardait ensuite, avec une attention grave, les deux tronçons d'imperceptible vapeur disparaître lentement. | Время от времени она стирала ладонью эти легкие, но упорные штрихи или рассекала их указательным пальцем и задумчиво смотрела, как исчезает в воздухе перерезанное надвое медлительное волокно еле заметного пара. |
| Et Duroy, les yeux levés, suivait tous ses gestes, toutes ses attitudes, tous les mouvements de son corps et de son visage occupés à ce jeu vague qui ne prenait point sa pensée. | Дюруа между тем следил за всеми ее жестами, позами, -- он не отрывал глаз от ее лица и тела, вовлеченных в эту пустую игру, которая, однако, не поглощала ее мыслей. |
| Elle imaginait maintenant les péripéties de la route, portraiturait des compagnons de voyage inventés par elle, et ébauchait une aventure d'amour avec la femme d'un capitaine d'infanterie qui allait rejoindre son mari. | Теперь она придумывала дорожные приключения, набрасывала портреты вымышленных спутников и намечала интрижку с женою пехотного капитана, ехавшей к своему мужу. |
| Puis, s'étant assise, elle interrogea Duroy sur la topographie de l'Algérie, qu'elle ignorait absolument. En dix minutes, elle en sut autant que lui, et elle fit un petit chapitre de géographie politique et coloniale pour mettre le lecteur au courant et le bien préparer à comprendre les questions sérieuses qui seraient soulevées dans les articles suivants. | Потом села и начала расспрашивать Дюруа о топографии Алжира, о которой не имела ни малейшего представления. Через десять минут она знала ее не хуже Дюруа и могла продиктовать ему целую главку, содержавшую в себе политико-экономический очерк Алжира и облегчавшую читателям понимание тех сложных вопросов, которые должны были быть затронуты в следующих номерах. |
| Puis elle continua par une excursion dans la province d'Oran, une excursion fantaisiste, où il était surtout question des femmes, des Mauresques, des Juives, des Espagnoles. | Очерк сменился походом в провинцию Оран, -- походом, разумеется, воображаемым: тут речь шла преимущественно о женщинах -- мавританках, еврейках, испанках. |
| " Il n'y a que ça qui intéresse ", disait-elle. | -- Читателей только это и интересует, -- пояснила г-жа Форестье. |
| Elle termina par un séjour à Sa?da, au pied des hauts plateaux, et par une jolie petite intrigue entre le sous-officier Georges Duroy et une ouvrière espagnole employée à la manufacture d'alfa de A?n-el-Hadjar. Elle racontait les rendez-vous, la nuit, dans la montagne pierreuse et nue, alors que les chacals, les hyènes et les chiens arabes crient, aboient et hurlent au milieu des rocs. | Закончила она стоянкой в Сайде, у подножья высоких плоскогорий, и поэтичным, но недолгим романом унтер-офицера Жоржа Дюруа с одной испанкой, работницей аинэльхаджарской фабрики, где обрабатывалась альфа Она описывала их ночные свидания среди голых скалистых гор, оглашаемых лаем собак, рычаньем гиен и воем шакалов. |
| Et elle prononça d'une voix joyeuse : " La suite à demain ! " Puis, se relevant : " C'est comme ça qu'on écrit un article, mon cher monsieur. Signez, s'il vous plaît. " | -- Продолжение завтра, -- весело сказала г-жа Форестье и, поднимаясь со стула, добавила: -- Вот как пишутся статьи, милостивый государь. Соблаговолите поставить свою подпись. |
| Il hésitait. | Дюруа колебался. |
| " Mais signez donc ! " | -- Да подпишитесь же! |
| Alors, il se mit à rire, et écrivit au bas de la page : | Он засмеялся и написал внизу страницы: |
| " GEORGES DUROY. " | "Жорж Дюруа". |
