Психология творчества

Обри Д. Из биографии Т. Гоббса

Гоббс и лорд-покровитель

English	Русский
After he had taken his bachelor of arts degree, the then principal of Magdalen Hall (Sir James Hussey) recommended him to his young lord when he left Oxford, who did believe that he should profit more in his learning if he had a scholar of his own age to wait on him than if he had the information of a grave doctor.	После получения Томасом степени бакалавра тогдашний главный распорядитель колледжа рекомедовал его в преподаватели своему наследнику, также закончившему Оксфорд, но не проявившему там себя ничем. Сэр Джеймс Хасси, имя распорядителя, посчитал, что юный лорд сможет больше продвинуться в науках, если помогать ему будет его сверстник, а не продвинутый в годах тьютор.
He was his lordship's page, and rode a-hunting and hawking with him, and kept his privy purse. By this way of life he had almost forgotten his Latin. He therefore bought him books of an Amsterdam print that he might carry in his pocket (particularly Caesar's Commentaries), which he did read in the lobby, or ante-chamber, whilst his lord was making his visits.	Томас Гоббс стал чем-то навроде лордового пажа: он сопровождал его на охоте и в пьянках, причем ему был доверен кошелек. Таким образом вместо того, чтобы научить лорда, он сам до такой степени научился от него, что почти забыл любимую им латынь. Тогда он упросил своего ученика позволить ему приобрести книги в Амстердаме, особенно карманной серии (любимой среди них стали "Комментарии" Цезаря), чтобы их можно было таскать с собой. Так он стал пополнять свои знания и на охоте, и в пьянках, и на балах, где он сидел с лакеями в приемной, пока юный лорд веселился.

Отношение к учению Гоббса в обществе

English	Русский
Memorandum: he told me that Bishop Manwaring (of St David's) preached his doctrine: for which, among others, he was sent prisoner to the Tower. Then thought Mr Hobbes, it is time now for me to shift for myself, and so withdrew into France, and resided at Paris. As I remember, there were others likewise did preach his doctrine.	Меморандум: мр Гоббс говорил мне, что епископ Мэнворинг (это который из собора св. Давида) проповедовал его идеи: за что, как и некоторых других, его засадили в Тауэр. Мр Гоббс тогда подумал, что для него самое время собирать пожитки, садиться на корабль и дуть в Париж, во Франции вместе с другими эмигрантами. Как я помню, многие тогда увлекались гоббсовыми идеями.
There was a report (and surely true) that in parliament, not long after the king was settled, some of the bishops made a motion to have the good old gentleman burnt for a heretic. Which he hearing, feared that his papers might be searched by their order, and he told me he had burnt part of them.	Говорят, -- и это весьма похоже на правду, -- что в парламенте вскоре после восстановления короля на троне, некоторые епископы проворковали, что неплохо было бы сжеть старого джентльмена как еретика. Прознав про это и боясь, что его бумаги могут быть найдены по их приказу, мр Гоббс говорил мне, что часть из них он сжег.

Круг общения Гоббса

English

Русский

He was much in London till the restoration of his majesty, having here convenience not only of books, but of learned conversation, as Mr John Selden, Dr William Harvey, John Vaughan etc. I have heard him say, that at his lord's house in the country there was a good library, and that his lordship stored the library with what books he thought fit to be bought; but he said, the want of learned conversation was a very great inconvenience, and that though he conceived he could order his thinking as well perhaps as another man, yet he found a great defect.

Так он и не покидал Лондона до самой Реставрации, общаясь не только с книгами, но и учеными мужами, такими как мр Селден, доктор Гарвей, тогда уже открывший два круга кровообращения, поэтом Воэном, который написал великолепный стихотворный цикл "Собор" и др. Я слышал от него, что в деревенском доме лорда, к тому времени, надо думать, далеко не молодого, была хорошая библиотека и лорд накупил туда кучу книг, которые Гоббс считал подходящими для хорошей библиотеки. Но он говорил, что отсутствие ученых собеседований было для него невосполнимой потерей, и что хотя он может располагать свои мысли в порядке не хуже кого другого, однако не обкатанные в беседах, они вылупляются какими-то дефективными.

Как Гоббс вел себя в частной жизни

English	Русский
The wits at court were wont to bait him, but he feared none of them, and would make his part good. The king would call him the bear: 'here comes the bear to be baited.'	Придворные остроумцы взяли привычку кусать его, но ему было на это плевать и он весьма добродушно не реагировал на эти насмешки. Король называл его за это медведем: "Вон идет наш медведь быть покусанным"
Repartees. He was marvellous happy and ready in his replies, and that without rancour (except provoked) but now I speak of his readiness in replies as to wit and drollery. He would say that he did not care to give, neither was he adroit at, a present answer to a serious query: he had as lief they should have expected an extemporary solution to an arithmetical problem, for he turned and winded and compounded in philosophy, politics, etc, as if he had been at analytical work. He always avoided, as much as he could, to conclude hastily.	Вообще-то мр Гоббс был мастером на ответные реплики, как правило, беззлобные (когда его не провоцировали), но здесь речь идет о состязании остроумцев и подначивальщиков. Он говорил, что он вовсе не озабочен тем, чтобы дать остоумную отповедь, хотя бы и ловкую, как ответ на вопрос, требующий серьезного рассмотрения: будто бы можно живчиком выложить решение арифметической проблемы. Напротив, он предпочитал рассматривать, вертеть и взвешивать вопросы, касающиеся философии, политики и пр., как будто бы он был занят серьезной аналитической работой. Он всегда старался избегать, поскольку это было возможным, поспешных выводов. repartees = "остроумный ответ" lief = "охотно, с радостью"
Memorandum: from 1660 till the time he last went into Derbyshire, he spent most of his time in London at his lord's (viz at Little Salisbury House; then, Queen Street; lastly, Newport House), following his contemplation and study. He contemplated and invented (set down a hint with a pencil or so) in the morning, but compiled in the afternoon.	Меморандум: начиная с 1660 г Гоббс до момента своего последнего приезда в Дербошир, где мы с ним виделись, проводил большую часть времени в доме у лорда, занимаясь размышлениями и исследованиями. Он размышлял и изобретал (занося короткие заметки авторучкой или что там у него было) по утрам, но писал свои работы уже после обеда.
I desponded, for his reasons, that he should make any tentamen (??) towards this design; but afterwards, it seems, in the country, he wrote his treatise De Legibus (unprinted) of which Sir John Vaughan, Lord Chief Justice of the Common Pleas, had a transcript, and I do affirm that he much admired it.	Как мне кажется, он скорее всего в городе делал эскизные наброски; и только потом в деревне он облекал их в систематическую форму так и ненапечатанного трактата "De Legibus", продолжавшего прославленную работу Цицерона. С этого трактака имел копию сэр Джон (Воэн), и, могу засвидетельствовать, очень восхищался им.
...	После 1675 он удалился в деревню, но до самого последнего дня продолжал работать. Его лорд-покровитель, уже старик, продолжал материально поддерживать его.
Temperance and diet. He was, even in his youth, (generally) temperate, both as to wine and women. I have heard him say that he did believe he had been in excess in his life, a hundred times; which, considering his great age, did not amount to above once a year: when he did drink, he would drink to excess to have the benefit of vomiting, which he did easily; by which benefit neither his wit was disturbed (longer than he was spewing) nor his stomach oppressed; but he never was, nor could not endure to be, habitually a good fellow, i.e. to drink every day wine with company, which, though not to drunkenness, spoils the brain.	Умеренность и диета. Томас Гоббс был, даже в юности, весьма умерен, как в вине, так и в женщинах. Он говорил, что с ним случались казусы на более 100 раз, что учитывая его долгую жизнь было очень мало (не более 1 раза в год). Когда он пил, он пил до упора, чтобы все это выблевать. Благодаря этому он не портил желудка и не засорял мозги: он ненавидел быть хорошим парнем, т. е. дринькать каждый день в компании, что, даже если не напиваться до бесчуствия, портит мозги.
Exercises. Besides his daily walking, he did twice or thrice a year play at tennis (at about 75 he did, it); then went to bed there and was well rubbed. This he did believe would make him live two or three years the longer. In the country, for want of a tennis court, he would walk up hill and down hill in the park, till he was in a great sweat, and then give the servant some money to rub him.	Физические упражнения. Кроме ежедневных пеших прогулок, Гоббс дважды или трижды в год играл в теннис (даже в 75), затем проводил процедуры растирания. Он полагал, что благодаря этому он проживет на два или три года дольше. В деревне, где не было теннисного корта, он ходил по парку в гору и назад, и так несколько раз до полного пота. После чего специально нанятый слуг растирал его.
Singing. He had always books of prick-song lying on his table - e.g. of H. Lawes', etc, Songs - which at night, when he was abed, and the doors made fast, and was sure nobody heard him, he sang aloud (not that he had a very good voice, but for his health's sake); he did believe it did his lungs good and conduced much to prolong his life.	Пение. У него всегда на столе была книга псалмов для пения -- в т. ч. известного тогда церковного композитора Лоуса (1596-1662). Он часто пел, ночью в постели при плотно закрытых дверях, и пел громко (голоса у него не было и он пел за ради здоровья); он верил, что пение укрепляет легкие и таким образом пролонгирует жизнь.
Atheism. For his being branded with atheism, his writings and virtuous life testify against it. And that he was a Christian, it is clear, for he received the sacrament of Dr Pierson, and in his confession to Dr John Cosins, on his (as he thought) death-bed, declared that he liked the religion of the Church of England best of all other.	Атеизм. Хотя Гоббса давно заклеймили как отпетого атеиста, однако его добродетельная жизнь свидетелствует против этого. Кроме того, что он добрый христианин свидельтстую все церковные обряды, которые он неукоснительно соблюдает.

Содержание