| Deutsch | Русский |
| Ferdinand und Luise. Sie kommt langsam mit dem Lichte zurück, setzt es nieder und stellt sich auf die entgegengesetzte Seite vom Major, das Gesicht auf den Boden geschlagen und nur zuweilen furchtsam und verstohlen nach ihm hinüberschielend. Er steht auf der andern Seite und sieht starr vor sich hinaus. (Großes Stillschweigen, das diesen Auftritt ankündigen muß.) | Фердинанд, Луиза. Луиза со свечой в руке медленно возвращается, ставит свечу на стол, потупившись останавливается на противоположной от майора стороне сцены и лишь по временам, боязливо и робко, искоса на него поглядывает. Фердинанд стоит на другой стороне сцены и смотрит прямо перед собой. Перед началом этой сцены царит долгое молчание |
| Luise. Wollen Sie mich accompagnieren, Herr von Walter, so mach' ich einen Gang auf dem Fortepiano. (Sie öffnet den Pantalon.) | Луиза. Если вы, господин фон Вальтер, желаете сыграть со мною вместе, то я охотно сяду за фортепьяно. (Поднимает крышку.) |
| (Ferdinand gibt keine Antwort. Pause.) | (Фердинанд не отвечает. Пауза.) |
| Luise. Sie sind mir auch noch Revanche auf dem Schachbrett schuldig. Wollen wir eine Partie, Herr von Walter? (Eine neue Pause.) | За вами еще проигранная партия в шахматы. Не желаете ли отыграться, господин фон Вальтер? (Молчание.) |
| Luise. Herr von Walter, die Brieftasche, die ich Ihnen einmal zu sticken versprochen - ich habe sie angefangen - Wollen Sie das Dessin nicht besehen? (Wieder eine Pause.) | Господин фон Вальтер! Я вам обещала вышить бумажник... Так вот, я уже начала... Не желаете ли посмотреть узор? (Молчание.) |
| Luise. Ich bin sehr elend! | Я так несчастна! |
| Ferdinand (in der bisherigen Stellung). Das könnte wahr sein. | Фердинанд (не меняя позы). Вполне возможно. |
| Luise. Meine Schuld ist es nicht, Herr von Walter, daß Sie so schlecht unterhalten werden. | Луиза. Я плохо вас занимаю, господин фон Вальтер, но я в этом не виновата. |
| Ferdinand (lacht beleidigend vor sich hin). Denn was kannst du für meine blöde Bescheidenheit? | Фердинанд (с презрительным смехом). О, разумеется, во всем виновата моя дурацкая скромность! |
| Luise. Ich hab' es ja wohl gewußt, daß wir jetzt nicht zusammen taugen. Ich erschrak auch gleich, ich bekenne es, als Sie meinen Vater verschickten - Herr von Walter, ich vermuthe, dieser Augenblick wird uns Beiden gleich unerträglich sein - Wenn Sie mir's erlauben wollen, so geh' ich und bitte einige von meinen Bekannten her. | Луиза. Я знала, что нам теперь нельзя оставаться вдвоем. Дело прошлое: когда вы услали отца, мне стало страшно... Господин фон Вальтер! Мне кажется, нам обоим будет невыносимо тяжело вместе. Позвольте мне привести кого-нибудь из моих знакомых! |
| Ferdinand. O ja doch, das thu'. Ich will auch gleich gehn und von den meinigen bitten. | Фердинанд. Отчего же! А я приведу своих. |
| Luise (sieht ihn stutzend an). Herr von Walter? | Луиза (смотрит на него с недоумением). Господин фон Вальтер... |
| Ferdinand (sehr hämisch). Bei meiner Ehre! der gescheidteste Einfall, den ein Mensch in dieser Lage nur haben kann. Wir machen aus diesem verdrießlichen Duett eine Lustbarkeit und rächen uns mit Hilfe gewisser Galanterieen an den Grillen der Liebe. | Фердинанд (крайне язвительно). Ничего умнее и не придумаешь в таких обстоятельствах, честное слово! Мы превратим наш мрачный дуэт в приятное времяпрепровождение и обменом любезностей вознаградим себя за злые шутки любви. |
| Luise. Sie sind aufgeräumt, Herr von Walter. | Луиза. Вы что-то в игривом расположении духа, господин фон Вальтер. |
| Ferdinand. Ganz außerordentlich, um die Knaben auf dem Markt hinter mir her zu jagen! Nein! In Wahrheit, Luise! dein Beispiel bekehrt mich - du sollst meine Lehrerin sein. Thoren sind's, die von ewiger Liebe schwatzen. Ewiges Einerlei widersteht, Veränderung nur ist das Salz des Vergnügens - Topp, Luise! Ich bin dabei - Wir hüpfen von Roman zu Roman, wälzen uns von Schlamme zu Schlamm - Du dahin - ich dorthin - vielleicht, daß meine verlorene Ruhe sich in einem Bordell wieder finden läßt - Vielleicht, daß wir dann nach dem lustigen Wettlauf, zwei modernde Gerippe, mit der angenehmsten Überraschung von der Welt zum zweiten Mal aufeinander stoßen, daß wir uns da an dem gemeinschaftlichen Familienzug, den kein Kind dieser Mutter verleugnet, wie in Komödien wieder erkennen, daß Ekel und Scham noch eine Harmonie veranstalten, die der zärtlichsten Liebe unmöglich gewesen ist. | Фердинанд. Я сегодня до того шаловлив, что как бы все уличные мальчишки не побежали за мной! Нет, правда, Луиза! Твой пример заразителен. Будь моею наставницей! Дураки те, что болтают о вечной любви. Вечное однообразие приедается, перемена - вот единственный источник наслаждения!.. Твоя правда, Луиза! Давай заключим союз. Будем с тобою порхать от романа к роману, валяться то в одной грязной луже, то в другой, - ты здесь, я там... Быть может, я вновь обрету утраченный покой в одном из веселых домов; быть может, после такого презабавного бега наперегонки мы, два иссохших скелета, столкнемся вторично, что явится для нас обоих в высшей степени приятной неожиданностью, и, подобно героям комедий, найдя друг в друге черты семейного сходства, признаем, что мы чада единой матери, и вот тогда-то чувства гадливости и стыда образуют наконец ту гармонию, которая оказалась не под силу нежной любви. |
| Luise. O Jüngling! Jüngling! Unglücklich bist du schon; willst du es auch noch verdienen? | Луиза. О юноша, юноша! Ты и так несчастен, зачем же ты еще стараешься доказать, что ты это заслужил? |
| Ferdinand (ergrimmt durch die Zähne murmelnd). Unglücklich bin ich? Wer hat dir das gesagt? Weib, du bist zu schlecht, und selbst zu empfinden - womit kannst du eines Andern Empfindungen wägen? - Unglücklich, sagte sie? - Ha! dieses Wort könnte meine Wuth aus dem Grabe rufen! Unglücklich mußt' ich werden, das wußte sie. Tod und Verdammniß! das wußte sie und hat mich dennoch verrathen - Siehe, Schlange! das war der einzige Fleck der Vergebung - Deine Aussage bricht dir den Hals - Bis jetzt konnt' ich deinen Frevel mit deiner Einfalt beschönigen, in meiner Verachtung wärst du beinahe meiner Rache entsprungen. (Indem er hastig das Glas ergreift.) Also leichtsinnig warst du nicht - dumm warst du nicht - du warst nur ein Teufel. (Er trinkt.) Die Limonade ist matt wie deine Seele - Versuche! | Фердинанд (злобно цедит сквозь зубы). Я несчастен? Кто тебе сказал? Ты бессердечная женщина, ты не знаешь страданий, как же ты можешь понять страдания другого человека?.. Она говорит, что я несчастен? О, это слово могло бы привести меня в ярость, даже если б я лежал в могиле! Она знала, что я буду несчастен! Смерть ей и вечная мука. Знала и все же изменила мне... Слушай, змея! Ты еще могла вымолить у меня прощение, но ты сама себя погубила. До сих пор я еще мог объяснять совершенное тобой преступление твоею наивностью, мое презрение чуть было не спасло тебя от моей мести. (Порывистым движением берет со стола стакан.) Значит, ты не ветреная, глупая девчонка - ты сам сатана! (Пьет.) Этот выдохшийся лимонад - точь-в-точь как твоя душа. Попробуй! |
| Luise. O Himmel! Nicht umsonst hab' ich diesen Auftritt gefürchtet. | Луиза. О боже! Недаром я так боялась этого свидания! |
| Ferdinand (gebieterisch). Versuche! | Фердинанд (повелительным тоном). Попробуй! |
| Luise (nimmt das Glas etwas unwillig und trinkt). | (Луиза неохотно берет стакан и пьет.) |
| Ferdinand (wendet sich, sobald sie das Glas an den Mund setzt, mit einer plötzlichen Erblassung weg und eilt nach dem hintersten Winkel des Zimmers). | (Как только она подносит стакан ко рту, Фердинанд внезапно бледнеет, отворачивается п поспешно отходит в дальний угол комнаты.) |
| Luise. Die Limonade ist gut. | Луиза. Лимонад хорош. |
| Ferdinand (ohne sich umzukehren, von Schauer geschüttelt). Wohl bekomm's! | Фердинанд (не оборачиваясь, охваченный ужасом). На здоровье! |
| Luise (nachdem sie es niedergesetzt). O wenn Sie wüßten, Walter, wie ungeheuer Sie meine Seele beleidigen. | Луиза (ставит стакан на стол). О, если б вы знали, Вальтер, как жестоко оскорбляете вы мою душу! |
| Ferdinand. Hum! | Фердинанд. Гм! |
| Luise. Es wird eine Zeit kommen, Walter - | Луиза. Придет время, Вальтер... |
| Ferdinand (wieder vorwärts kommend). O! mit der Zeit wären wir fertig. | Фердинанд (снова приближается к ней). О, с временем мы покончили! |
| Luise. Wo der heutige Abend schwer auf Ihr Herz fallen dürfte - | Луиза. ...когда воспоминание о сегодняшнем вечере камнем ляжет вам на сердце... |
| Ferdinand (fängt an stärker zu gehen und beunruhigter zu werden, indem er Schärpe und Degen von sich wirft). Gute Nacht, Herrendienst! | Фердинанд (не может найти себе места - мечется по комнате, сбрасывает с себя шарф и шляпу). Прощай, служба! |
| Luise. Mein Gott! Wie wird Ihnen? | Луиза. Боже! Что с вами? |
| Ferdinand. Heiß und enge - Will mir's bequemer machen. | Фердинанд. Мне жарко, душно... Так будет легче. |
| Luise Trinken Sie! Trinken Sie! Der Trank wird Sie kühlen. | Луиза. Выпейте лимонаду! Выпейте лимонаду! Ведь он охлаждает! |
| Ferdinand. Das wird er auch ganz gewiß - Die Metze ist gutherzig; doch, das sind alle! | Фердинанд. О да, меня он охладит навеки!.. У этой потаскушки доброе сердце! Впрочем, все они таковы! |
| Luise (mit dem vollen Ausdruck der Liebe ihm in die Arme eilend). Das deiner Luise, Ferdinand? | Луиза (в бурном порыве любви устремляется к нему и хочет обнять его). И ты это говоришь своей Луизе, Фердинанд? |
| Ferdinand (drückt sie von sich). Fort! Fort! Diese sanften schmelzenden Augen weg! Ich erliege. Komm in deiner ungeheuern Furchtbarkeit, Schlange! spring an mir auf, Wurm! - Krame vor mir deine gräßlichen Knoten aus, bäume deine Wirbel zum Himmel! - so abscheulich, als dich jemals der Abgrund sah - nur keinen Engel mehr - nur jetzt keinen Engel mehr - Es ist zu spät - Ich muß dich zertreten, wie eine Natter, oder verzweifeln - Erbarme dich! | Фердинанд (отстраняет ее). Прочь! Прочь! Прочь от меня, этот умильный, исполненный неги взор! Я слабею под ним. Явись мне во всей своей чудовищной лютости, змея! Бросайся на меня, ползучая тварь! Выставь напоказ свои отвратительные кольца, вознеси к небу свои позвонки! Покажись во всем том безобразии, в каком когда-то видела тебя преисподняя! Только не надо этого ангельского вида! Теперь уже не надо этого ангельского вида! Поздно! Или я раздавлю тебя, как гадину, или с ума сойду от отчаяния!.. Пощади меня! |
| Luise. O! daß es so weit kommen mußte! | Луиза. О, зачем все это так далеко зашло! |
| Ferdinand (sie von der Seite betrachtend). Dieses schöne Werk des himmlischen Bildners - Wer kann das glauben? - Wer sollte das glauben? (Ihre Hand fassend und emporhaltend.) Ich will dich nicht zur Rede stellen, Gott Schöpfer - Aber warum denn dein Gift in so schönen Gefäßen? - - Kann das Laster in diesem milden Himmelstrich fortkommen? - O, es ist seltsam. | Фердинанд (смотрит на нее сбоку). Какое дивное творение небесного ваятеля! Кто бы подумал... Да и как можно было подумать? (Берет ее руку и поднимает вверх.) Я не призываю тебя к ответу, создатель, но все же отчего твой яд разлит по таким дивным сосудам? Как может порок таиться за этими чертами, дышащими ангельскою добротой? Непостижимо! |
| Luise. Das anzuhören und schweigen zu müssen! | Луиза. Каково слушать все это - и молчать! |
| Ferdinand. Und die süße melodische Stimme - Wie kann so viel Wohlklang kommen aus zerrissenen Saiten? (Mit trunkenem Aug auf ihrem Anblick verweilend.) Alles so schön - so voll Ebenmaß - so göttlich vollkommen! - Überall das Werk seiner himmlischen Schäferstunde! Bei Gott! als wäre die große Welt nur entstanden, den Schöpfer für dieses Meisterstück in Laune zu setzen! - - Und nur in der Seele sollte Gott sich vergriffen haben? ist es möglich, daß diese empörende Mißgeburt in die Natur ohne Tadel kam? (Indem er sie schnell verläßt.) Oder sah er einen Engel unter dem Meißel hervorgehen und half diesem Irrthum in der Eile mit einem desto schlechteren Herzen ab? | Фердинанд. И этот сладкий, нежный голос... Возможно ли, чтоб эти струны звучали так волшебно? (Вперяет в нее восхищенный взор.) Все в ней так прекрасно, так совершенно, так полно божественной гармонии! Кажется, будто господь создал ее в миг наивысшего вдохновения! Право, можно подумать, будто вселенная только для того и возникла, чтобы творец на радостях создал еще и этот перл! Значит, бог допустил оплошность, только когда создавал ее душу? Ужели возмутительный этот урод появился на свет безупречным? (Отпрянув от нее.) Или, увидев, что из-под его резца выходит ангел, творец решил исправить ошибку и сгоряча дал ей наихудшее сердце? |
| Luise. O des frevelhaften Eigensinns! Ehe er sich eine Übereilung gestände, greift er lieber den Himmel an. | Луиза. О, злостный упрямец! Ему легче богохульствовать, чем признаться в своей опрометчивости. |
| Ferdinand (stürzt ihr heftig weinend an den Hals). Noch einmal, Luise! - Noch einmal wie am Tag unsers ersten Kusses, da du Ferdinand stammeltest und das erste Du auf deine brennenden Lippen trat - O eine Saat unendlicher, unaussprechlicher Freuden schien in dem Augenblick wie in der Knospe zu liegen - Da lag die Ewigkeit wie ein schöner Maitag vor unsern Augen; goldne Jahrtausende hüpften, wie Bräute, vor unsrer Seele vorbei - - Da war ich der Glückliche! - O Luise! Luise! Luise! Warum hat du mir das gethan? | Фердинанд (страстно рыдая, бросается к ней в объятия). Еще раз, Луиза! Еще раз, как в день нашего первого поцелуя, когда ты прошептала: "Фердинанд!" - и когда твои пылающие уста впервые вымолвили слово "ты"... О, тогда казалось, что в этом мгновении, словно в почке, заложены семена бесконечных, несказанных радостей! Тогда перед нашими очами, словно роскошный майский день, простиралась Вечность, века златые, разубранные, как невесты, проносились перед умственным нашим взором... Тогда я был счастлив! О Луиза, Луиза, Луиза, зачем ты так со мной поступила? |
| Luise. Weinen Sie, weinen Sie, Walter. Ihre Wehmuth wird gerechter gegen mich sein, als Ihre Entrüstung. | Луиза. Плачьте, плачьте, Вальтер! Горюйте обо мне, но не возмущайтесь, - так будет справедливее. |
| Ferdinand. Du betrügst dich. Das sind ihre Thränen nicht - Nicht jener warme, wollüstige Thau, der in die Wunde der Seele balsamisch fließt und das starre Rad der Empfindung wieder in Gang bringt. Es sind einzelne - kalte Tropfen - das schauerliche ewige Lebewohl meiner Liebe. (Furchtbar feierlich, indem er die Hand auf ihren Kopf sinken läßt.) Thränen um deine Seele, Luise - Thränen um die Gottheit, die ihres unendlichen Wohlwollens hier verfehlte, die so muthwillig um das herrlichste ihrer Werke kommt - O mich däucht, die ganze Schöpfung sollte den Flor anlegen und über das Beispiel betreten sein, das in ihrer Mitte geschieht - Es ist was Gemeines, daß Menschen fallen und Paradiese verloren werden; aber wenn die Pest unter Engel wüthet, so rufe man Trauer aus durch die ganze Natur. | Фердинанд. Ты ошибаешься. Это не те слезы, не та теплая, целительная роса, что льется бальзамом на душевные раны и снова приводит в движение остановившееся колесо страсти. Это - скупые, холодные капли, это - леденящее душу последнее "прости!" моей любви. (Положив руку ей на голову, необычайно торжественно.) То слезы о душе твоей, Луиза, слезы о том, что небо не простерло над тобой до конца неизреченной своей милости, что оно так своенравно обошлось с лучшим своим созданием... О, все божье творение, потрясенное тем, что в нем происходит, должно бы, кажется, облачиться в траур! Гибнут люди, исчезают эдемы, - все это для нас не ново, но когда чума свирепствует среди ангелов, траур должен быть объявлен во всей природе. |
| Luise. Treiben Sie mich nicht aufs Äußerste, Walter. Ich habe Seelenstärke, so gut wie Eine - aber sie muß auf eine menschliche Probe kommen. Walter, das Wort noch und dann geschieden - - Ein entsetzliches Schicksal hat die Sprache unsrer Herzen verwirrt. Dürft' ich den Mund aufthun, Walter, ich könnte dir Dinge sagen - ich könnte - - aber das harte Verhängniß band meine Zunge wie meine Liebe, und dulden muß ich's, wenn du mich wie eine gemeine Metze mißhandelst. | Луиза. Не доводите меня до крайности, Вальтер! Душевной твердости у меня не меньше, чем у всякой другой, и все же Душа моя способна выдержать только такое испытание, которое не превышает человеческих сил. Еще одно слово, Вальтер, и затем расстанемся... Жестокий жребий наш мешает нам излить друг другу всю душу. Если б я посмела раскрыть уста, Вальтер, я могла бы тебе рассказать... я могла бы... Но враждебный рок сковал мне уста, как сковал он и нашу любовь, и вот сейчас ты обращаешься со мной, как с продажной девкой, а я должна терпеть. |
| Ferdinand. Fühlst du dich wohl, Luise? | Фердинанд. Ты хорошо себя чувствуешь, Луиза? |
| Luise. Wozu diese Frage? | Луиза. Почему ты спрашиваешь? |
| Ferdinand. Sonst sollte mir's leid um dich thun, wenn du mit einer Lüge von hinnen müßtest. | Фердинанд. Мне было бы жаль тебя, если бы ты ушла отсюда с этой ложью. |
| Luise. Ich beschwöre Sie, Walter - | Луиза. Вальтер! Я заклинаю вас... |
| Ferdinand (unter heftigen Bewegungen). Nein! nein! Zu satanisch wäre diese Rache! Nein! Gott bewahre mich! In jene Welt hinaus will ich's nicht treiben - Luise! Hast du den Marschall geliebt? Du wirst nicht mehr aus diesem Zimmer gehen. | Фердинанд (в сильном волнении). Нет, нет! Такая месть была бы достойна сатаны! Нет! Боже меня сохрани! Я не хочу переносить это в мир иной... Луиза! Ты любила маршала? Тебе уже не уйти из этой комнаты. |
| Luise. Fragen Sie, was Sie wollen. Ich antworte nichts mehr. (Sie setzt sich nieder.) | Луиза. Спрашивайте, что хотите. Я вам больше ничего не отвечу. (Садится.) |
| Ferdinand (ernster). Sorge für deine unsterbliche Seele, Luise! - Hast du den Marschall geliebt? Du wirst nicht mehr aus diesem Zimmer gehen. | Фердинанд (строго). Подумай о своей бессмертной душе, Луиза!.. Ты любила маршала? Тебе уже не уйти из этой комнаты. |
| Luise. Ich antworte nichts mehr. | Луиза. Я вам больше ничего не отвечу. |
| Ferdinand (fällt in fürchterlicher Bewegung vor ihr nieder). Luise! Hast du den Marschall geliebt? Ehe dieses Licht noch ausbrennt - stehst du - vor Gott! | Фердинанд (в страшном волнении падает перед ней на. колени). Луиза! Ты любила маршала? Прежде чем догорит эта свеча, тебя призовет на суд сам господь бог! |
| Luise (fährt erschrocken in die Höhe). Jesus! Was ist das? - - - und mir wird sehr übel. (Sie sinkt auf den Sessel zurück.) | Луиза (в ужасе вскакивает). Сыне божий! Что же это?.. И правда - ох, как мне стало худо! (Снова опускается в кресло.) |
| Ferdinand. Schon? - Über euch Weiber und das ewige Räthsel! Die zärtliche Nerve hält Freveln fest, die die Menschheit an ihren Wurzeln zernagen; ein elender Gran Arsenik wirft sie um - | Фердинанд. Уже?.. Беда с вами, женщины, - вечная вы загадка! Ваши слабые нервы выдерживают такие преступления, которые подтачивают самые основы человеческого общества, а крошечная доза мышьяка повергает вас наземь... |
| Luise. Gift! Gift! O mein Herrgott! | Луиза. Яд! Яд! Господи Иисусе! |
| Ferdinand. So fürchte ich. Deine Limonade war in der Hölle gewürzt. Du hast sie dem Tod zugetrunken. | Фердинанд. Боюсь, что так. В твой лимонад положили приправу бесы. Ты выпила его в честь смерти. |
| Luise. Sterben! Sterben! Gott Allbarmherziger! Gift in der Limonade und sterben! - O meiner Seele erbarme dich, Gott der Erbarmer! | Луиза. Умереть! Умереть! Владыка всемилостивый! Яд в лимонаде! Смерть! Боже, спасителю наш, спаси мою душу! |
| Ferdinand. Das ist die Hauptsache. Ich bitt' ihn auch darum. | Фердинанд. Это сейчас самое главное. Я тоже об этом молюсь. |
| Luise. Und meine Mutter - mein Vater - Heiland der Welt! Mein armer, verlorener Vater! Ist keine Rettung mehr? Mein junges Leben, und keine Rettung! Und muß ich jetzt schon dahin? | Луиза. А моя мать? Мой отец? Боже, избавитель мира! Мой бедный отец - он этого не переживет! Ужели мне нет спасения? Так молода - и спасения нет? И уже сейчас - _туда?_ |
| Ferdinand. Keine Rettung, mußt jetzt schon dahin - aber sei ruhig. Wir machen die Reise zusammen. | Фердинанд. Спасения нет - тебе уже сейчас придется уйти _туда_. Не беспокойся, мы совершим это путешествие вместе. |
| Luise. Ferdinand, auch du! Gift, Ferdinand! Von dir! O Gott, vergiß es ihm - Gott der Gnade, nimm die Sünde von ihm - | Луиза. И ты, Фердинанд? Значит, яд - это ты, Фердинанд? Боже, прости ему! Милосердный боже, отпусти ему этот грех! |
| Ferdinand. Sieh du nach deinen Rechnungen - Ich fürchte, sie stehen übel. | Фердинанд. Своди с ним _свои_ счеты, - боюсь, что они у тебя запутаны. |
| Luise. Ferdinand! Ferdinand! - O - Nun kann ich nicht mehr schweigen - Der Tod - der Tod hebt alle Eide auf - Ferdinand! - Himmel und Erde hat nichts Unglückseligeres als dich! - Ich sterbe unschuldig, Ferdinand. | Луиза. Фердинанд! Фердинанд! О, теперь я уже не стану молчать! Смерть... смерть разрешает все клятвы!.. Фердинанд! Более несчастного существа, чем ты, нет ни на небе, ни на земле. Я умираю безвинная, Фердинанд! |
| Ferdinand (erschrocken). Was sagt sie da? - Eine Lüge pflegt man doch sonst nicht auf diese Reise zu nehmen? | Фердинанд (в страхе). Что она сказала! Разве кто-нибгдь берет с собой ложь в такую дорогу? |
| Luise. Ich lüge nicht - lüge nicht - hab' nur einmal gelogen mein Lebenlang - Huh! wie das eiskalt durch meine Adern schauert - - als ich den Brief schrieb an den Hofmarschall - | Луиза. Я не лгу. Я не лгу. Я солгала только раз за всю жизнь... Брр! Как мне стало вдруг холодно!.. Солгала, когда писала письмо гофмаршалу... |
| Ferdinand. Ha! Dieser Brief! - Gottlob! Jetzt hab' ich all meine Mannheit wieder. | Фердинанд. Вот, вот! Письмо! Слава богу! Теперь ко мне вернулось все мое мужество. |
| Luise (ihre Zunge wird schwerer, ihre Finger fangen an gichterisch zu zucken). Dieser Brief - Fasse dich, ein entsetzliches Wort zu hören - Meine Hand schrieb, was mein Herz verdammte - dein Vater hat ihn dictiert. | Луиза (коснеющим языком, судорожно подергивая пальцами). Это письмо... Возьми себя в руки, сейчас ты услышишь страшное признание. Моя рука писала то, что проклинало мое сердце... Это письмо продиктовал мне твой отец. |
| Ferdinand (starr und einer Bildsäule gleich, in langer todter Pause hingewurzelt, fällt endlich wie von einem Donnerschlag nieder). | (Фердинанд стоит неподвижно, как статуя, затем, после долгого гробового молчания, точно громом пораженный, падает на пол.) |
| Luise. O des kläglichen Mißverstands - Ferdinand - man zwang mich - vergib - deine Luise hätte den Tod vorgezogen - aber mein Vater - die Gefahr - sie machten es listig. | Это все печальное недоразумение!.. Фердинанд! Меня заставили... Прости... Твоя Луиза предпочла бы умереть... Но мой отец... Угроза... Они действовали ловко. |
| Ferdinand (schrecklich emporgeworfen). Gelobet sei Gott! noch spür' und das Gift nicht. (Er reißt den Degen heraus.) | Фердинанд (в ужасе вскакивает). Слава богу, я еще не чувствую в себе яда! (Выхватывает шпагу.) |
| Luise (von Schwäche zu Schwäche sinkend). Weh! Was beginnst du? Es ist dein Vater - | Луиза (слабея с каждым мгновеньем, опускается на пол). Ох! Что ты задумал? Ведь он твой отец... |
| Ferdinand (im Ausdruck der unbändigsten Wuth). Mörder und Mördervater! - Mit muß er, daß der Richter der Welt nur gegen den Schuldigen rase. (Will hinaus.) | Фердинанд (вне себя от ярости). Убийца он и отец убийцы! Я увлеку его за собой, дабы гнев вечного судии пал на истинного виновника. (Устремляется к выходу.) |
| Luise. Sterbend vergab mein Erlöser - Heil über dich und ihn (Sie stirbt.) | Луиза. Спаситель наш, умирая, прощал... Храни вас господь - тебя и его!.. (Умирает.) |
| Ferdinand (kehrt schnell um, wird ihre letzte sterbende Bewegung gewahr und fällt in Schmerz aufgelöst vor der Todten nieder). Halt! Halt! Entspringe mir nicht, Engel des Himmels! (Er faßt ihre Hand an und läßt sie schnell wie fallen.) Kalt, kalt und feucht! Ihre Seele ist dahin. (Er springt wieder auf.) Gott meiner Luise! Gnade! Gnade dem verruchtesten der Mörder! Es war ihr letztes Gebet! - - Wie reizend und schön auch ihr Leichnam! Der gerührte Würger ging schonend über diese freundlichen Wangen hin - Diese Sanftmuth war keine Larve, sie hat auch dem Tod Stand gehalten. (Nach einer Pause.) Aber wie? Warum fühl' ich nichts? Will die Kraft meiner Jugend mich retten? Undankbare Mühe! Das ist meine Meinung nicht. (Er greift nach dem Glase.) | Фердинанд (подбегает к ней, видит ее последнее, предсмертное движение и в порыве отчаяния простирается ниц перед умершей). Помедли! Помедли! Не улетай от меня, ангел небесный! (Берет ее руку и сейчас же опускает.) Холодная, холодная и влажная рука! Душа ее - _там!_ (Поднимается с полу.) Господь моей Луизы, помилуй! Помилуй подлейшего из убийц! Это была последняя ее мольба!.. Она и в смерти все так же чарующе прекрасна! Ангел мщения, тронутый ласковым ее выражением, пощадил ее... Кротость ее - не личина, иначе ее сбросила бы смерть. (Молчание.) Но что же это? Почему я ничего не чувствую? Или тут берет свое молодость? Тщетные усилия! Я все равно не поддамся. (Берет стакан.) |
Титульный лист | Предыдущая | Следующая
Грамматический справочник | Тексты
