| Deutsch | Русский |
| Zimmer in Millers Wohnung. Luise und Ferdinand | У Миллера. Луиза, Фердинанд |
| Luise. Ich bitte dich, höre auf. Ich glaube an keine glücklichen Tage mehr. Alle meine Hoffnungen sind gesunken. | Луиза. Не говори со мной больше об этом. Мне уж не видать счастливых дней. Все мои надежды увяли. |
| Ferdinand. So sind die meinigen gestiegen. Mein Vater ist aufgereizt; mein Vater wird alle Geschütze gegen uns richten. Er wird mich zwingen, den unmenschlichen Sohn zu machen. Ich stehe nicht mehr für meine kindliche Pflicht. Wuth und Verzweiflung werden mir das schwarze Geheimniß seiner Mordthat erpressen. Der Sohn wird den Vater in die Hände des Henkers liefern - Es ist die höchste Gefahr - - und die höchste Gefahr mußte da sein, wenn meine Liebe den Riesensprung wagen sollte - - Höre, Luise - Ein Gedanke, groß und vermessen wie meine Leidenschaft, drängt sich vor meine Seele - Du, Luise, und ich und die Liebe! - liegt nicht in diesem Zirkel der ganze Himmel? oder brauchst du noch etwas Viertes dazu? | Фердинанд. Зато мои расцвели. Мой отец рвет и мечет. Мой отец обрушит на нас всю свою мощь. Кончится тем, что он убьет во мне сына. Чувство сыновнего долга надо мною уже не властно. Гнев и отчаяние принудят меня разгласить мрачную тайну совершенного им убийства. Сын предаст отца в руки палача. Мы на краю пропасти, но эта пропасть должна была разверзнуться для того, чтобы любовь моя отважилась на головокружительный прыжок. Послушай, Луиза: в моей душе теснится мысль, великая и дерзновенная, как моя страсть... Ты, Луиза, я и наша любовь! Не заключено ли в этом круге все небо? Или тебе не хватает еще чего-то четвертого? |
| Luise. Brich ab. Nichts mehr. Ich erblasse über Das, was du sagen willst. | Луиза. Довольно! Перестань! Я бледнею при одной мысли о том, что ты хочешь сказать. |
| Ferdinand. Haben wir an die Welt keine Forderung mehr, warum denn ihren Beifall erbetteln? Warum wagen, wo nichts gewonnen wird und Alles verloren werden kann? - Wird dieses Aug nicht eben so schmelzend funkeln, ob es im Rhein oder in der Elbe sich spiegelt, oder im baltischen Meer? Mein Vaterland ist, wo mich Luise liebt. Deine Fußtapfe in wilden, sandigten Wüsten mir interessanter, als das Münster in meiner Heimath - Werden wir die Pracht der Städte vermissen? Wo wir sein mögen, Luise, geht eine Sonne auf, eine unter - Schauspiele, neben welchen der üppigste Schwung der Künste verblaßt. Werden wir Gott in keinem Tempel mehr dienen, so ziehet die Nacht mit begeisterndem Schauern auf, der wechselnde Mond predigt uns Buße, und eine andächtige Kirche von Sternen betet mit uns. Werden wir uns in Gesprächen der Liebe erschöpfen? - Ein Lächeln meiner Luise ist Stoff für Jahrhunderte, und der Traum des Lebens ist aus, bis ich diese Thräne ergründe. | Фердинанд. Нам с тобой ничего не нужно от мира, так зачем же вымаливать его благословение? К чему рисковать там, где мы ничего не выиграем, а потерять можем все? Разве твои глаза перестанут нежно лучиться только оттого, что лучи их отразятся не в волнах Рейна, а в волнах Эльбы или же Балтийского моря? Моя отчизна там, где меня любит Луиза. Следы твоих ног в диких песчаных пустынях мне дороже, чем величественное здание собора в моем родном краю. На что нам вся пышность городов? Где бы мы ни были с тобою, Луиза, всюду восходит и заходит солнце, а это такое дивное зрелище, перед которым бледнеет самая смелая фантазия художника. Пусть мы будем лишены возможности молиться в храмах, зато, когда настанет ночь с ее трепетом восторга, плывущий по небу месяц будет призывать нас к покаянию, а звездный храм будет вместе с нами в благоговейном молчании воссылать господу богу хвалу. Ужели мы когда-нибудь устанем говорить о любви? Об одной улыбке моей Луизы можно говорить столетия, а до тех пор, пока я не узнаю, что исторгло у нее слезу, я ставлю крест на мечте всей моей жизни. |
| Luise. Und hättest du sonst keine Pflicht mehr als deine Liebe? | Луиза. А разве у тебя нет иного долга, кроме твоей любви? |
| Ferdinand (sie umarmend). Deine Ruhe ist meine heiligste. | Фердинанд (обнимает ее). Твой покой - вот мой самый священный долг. |
| Luise (sehr ernsthaft). So schweig und verlaß mich - Ich habe einen Vater, der kein Vermögen hat, als diese einzige Tochter - der morgen sechzig wird - der der Rache des Präsidenten gewiß ist. - | Луиза (очень строго). Тогда замолчи и оставь меня. Мне надо подумать о моем отце: все его достояние - единственная дочь, на днях ему исполнится шестьдесят лет, и вот этому-то человеку грозит месть президента... |
| Ferdinand (fällt rasch ein). Der uns begleiten wird. Darum keinen Einwurf mehr, Liebe. Ich gehe, mache meine Kostbarkeiten zu Geld, erhebe Summen auf meinen Vater. Es ist erlaubt, einen Räuber zu plündern, und sind seine Schätze nicht Blutgeld des Vaterlands? - Schlag ein Uhr um Mitternacht wird ein Wagen hier anfahren. Ihr werft euch hinein. Wir fliehen. | Фердинанд (прерывает ее). Мы возьмем твоего отца с собой... Не спорь, моя любимая! Я тотчас же обращу мои драгоценности в деньги, возьму в долг на имя отца. Разбойника ограбить не грех: все его сокровища - это кровные деньги отечества. Ровно в час ночи сюда подъедет экипаж. Вы с отцом выезжаете сию же секунду - и мы бежим. |
| Luise. Und der Fluch deines Vaters uns nach? - ein Fluch, Unbesonnener, den auch Mörder nie ohne Erhörung aussprechen, den die Rache des Himmels auch dem Dieb auf dem Rade hält, der uns Flüchtlinge unbarmherzig wie ein Gespenst von Meer zu Meer jagen würde? - Nein, mein Geliebter! Wenn nur ein Frevel dich mir erhalten kann, so hab' ich noch Stärke, dich zu verlieren. | Луиза. А вслед нам - проклятие твоего отца? Безумец! Даже убийцы проклинают не напрасно; небесный мститель приклоняет слух и к проклятью, которое вырвалось из уст разбойника, привязанного к колесу, а нас, беглецов, оно, подобно призраку, будет неотступно преследовать от моря до моря... Нет, мой любимый! Если я могу удержать тебя лишь ценой преступления, то у меня еще достанет сил потерять тебя. |
| Ferdinand (steht still und murmelt düster). Wirklich? | Фердинанд (стоя неподвижно, угрюмо шепчет). И это правда? |
| Luise. Verlieren! - O, ohne Grenzen entsetzlich ist der Gedanke - gräßlich genug, den unsterblichen Geist zu durchbohren und die glühende Wange der Freude zu bleichen - Ferdinand! dich zu verlieren! Doch, man verliert ja nur, was man besessen hat, und dein Herz gehört deinem Stande - Mein Anspruch war Kirchenraub, und schaudernd geb' ich ihn auf. | Луиза. Потерять!.. О, какая бездонно мрачная мысль! Такая страшная, что от нее опускаются крылья у бессмертного духа и блекнет яркий румянец счастья... Потерять тебя, Фердинанд! Но ведь теряют лишь то, чем обладали, а твое сердце принадлежит твоему сословию. Вот и выходит, что я посягаю на его священное достояние, а потому я с содроганием отказываюсь от своих домогательств. |
| Ferdinand (das Gesicht verzerrt und an der Unterlippe nagend). Gibst du ihn auf. | Фердинанд (с искаженным лицом, кусая губы). Отказываешься? |
| Luise. Nein! Sieh mich an, lieber Walter. Nicht so bitter die Zähne geknirscht. Komm! Laß mich jetzt deinen sterbenden Muth durch mein Beispiel beleben. Laß mich die Heldin dieses Augenblicks sein - einem Vater den entflohenen Sohn wieder schenken - einem Bündniß entsagen, das die Fugen der Bürgerwelt auseinander treiben und die allgemeine ewige Ordnung zu Grund stürzen würde - Ich bin die Verbrecherin - mit frechen, thörigten Wünschen hat sich mein Busen getragen - mein Unglück ist meine Strafe, so laß mir doch jetzt die süße, schmeichelnde Täuschung, daß es mein Opfer war - Wirst du mir diese Wollust mißgönnen? | Луиза. Посмотри на меня, милый Вальтер! Не скрежещи зубами с таким отчаянием! Послушай! Я хочу подать тебе пример и этим примером вдохнуть в тебя мужество. Я хочу показать тебе, что и я способна на геройство; я хочу вернуть отцу блудного сына, хочу отказаться от союза, который грозит подорвать устои общества и разрушить вечный миропорядок. Я преступница. Я взлелеяла в своем сердце дерзкие, безрассудные мечты. Мое горе явилось для меня возмездием, так не разрушай же сладостного, утешительного обмана, - дай мне себя убедить, что я сама пожертвовала своим счастьем... Неужели ты лишишь меня этой отрады? |
| Ferdinand (hat in der Zerstreuung und Wuth eine Violine ergriffen und auf derselben zu spielen versucht - Jetzt zerreißt er die Saiten, zerschmettert das Instrument auf dem Boden und bricht in ein lautes Gelächter aus). | (Фердинанд, поглощенный своими мыслями, берет в руки скрипку, пробует играть, затем в порыве ярости рвет струны, разбивает инструмент об пол и разражается громким смехом.) |
| Luise. Walter! Gott im Himmel! Was soll das? - Ermanne dich! - Fassung verlangt diese Stunde - es ist eine trennende. Du hast ein Herz, lieber Walter. Ich kenne es. - Warm wie das Leben ist deine Liebe, und ohne Schranken wie das Unermeßliche - Schenke sie einer Edeln und Würdigern - sie wird die Glücklichste ihres Geschlechts nicht beneiden - - (Thränen unterdrückend.) Mich sollst du nicht mehr sehn - Das eitle betrogene Mädchen verweine seinen Gram in einsamen Mauern, um seine Thränen wird sich Niemand bekümmern - Leer und erstorben ist meine Zukunft - Doch werd' ich noch je und je am verwelkten Strauß der Vergangenheit riechen. (Indem sie ihm mit abgewandtem Gesicht ihre zitternde Hand gibt.) Leben Sie wohl, Herr von Walter. | Вальтер! Боже милосердный! Что с тобой? Не предавайся отчаянию! Нам нужно быть твердыми - настал час разлуки. Милый мой Вальтер! Я знаю твое сердце. Твоя любовь живительна, как сама жизнь, и беспредельна, как сама бесконечность. Принеси ее в дар более знатной и более достойной избраннице, и самые счастливые женщины в мире уже не возбудят в ней зависти. (Подавляя слезы.) Мы не должны с тобою видеться. Тщеславная, обманувшаяся девушка выплачет свою кручину в четырех стенах, слезы ее никого не разжалобят. Пусто и мертво мое будущее... И все же я буду порою вдыхать аромат увядших цветов минувшего. (Отвернувшись, протягивает ему дрожащую руку.) Прощайте, господин фон Вальтер! |
| Ferdinand (springt aus seiner Betäubung auf). Ich entfliehe, Luise. Willst du mir wirklich nicht folgen? | Фердинанд (выйдя из оцепенения). Я покидаю родину, Луиза. Ужели ты не последуешь за мной? |
| Luise (hat sich im Hintergrund des Zimmers niedergesetzt und hält das Gesicht mit beiden Händen bedeckt). Meine Pflicht heißt mich bleiben und dulden. | Луиза (садится в глубине комнаты и закрывает лицо руками). Мой долг повелевает мне остаться и страдать. |
| Ferdinand. Schlange, du lügst. Dich fesselt was anders hier. | Фердинанд. Ты лжешь, змея! Тебя привязывает здесь что-то другое! |
| Luise (im Ton des tiefsten inwendigen Leidens). Bleiben Sie bei dieser Vermuthung - sie macht vielleicht weniger elend. | Луиза (с глубокой душевной мукой). Думайте так... если вам от этого легче. |
| Ferdinand. Kalte Pflicht gegen feurige Liebe! - Und mich soll das Märchen blenden? Ein Liebhaber fesselt dich, und Weh über dich und ihn, wenn mein Verdacht sich bestätigt. (Geht schnell ab.) | Фердинанд. Холодные рассуждения в ответ на мою любовь? Ты хочешь обмануть меня этой басней? Любовник - вот что тебя здесь держит. Ну так горе тебе и ему, если я окажусь прав в своих подозрениях! (Быстро уходит.) |
Титульный лист | Предыдущая | Следующая
Грамматический справочник | Тексты
