| English | Русский |
| Mitte August war Effi abgereist, Ende September war sie wieder in Kessin. Manchmal in den zwischenliegenden sechs Wochen hatte sie's zurückverlangt; als sie aber wieder da war und in den dunklen Flur eintrat, auf den nur von der Treppenstiege her ein etwas fahles Licht fiel, wurde ihr mit einemmal wieder bang, und sie sagte leise: | В середине августа Эффи уехала, а к концу сентября снова вернулась в Кессин. Иногда за эти шесть недель ее тянуло обратно; но когда она вернулась и вошла в темную переднюю, куда только с лестницы падал бледноватый свет, ей опять стало не по себе, и она тихо сказала: |
| "Solch fahles, gelbes Licht gibt es in Hohen-Cremmen gar nicht." | -- В Гоген-Креммене такого бледно-желтого полумрака никогда не бывает. |
| Ja, ein paarmal während ihrer Hohen-Cremmer Tage hatte sie Sehnsucht nach dem "verwunschenen Hause" gehabt, alles in allem aber war ihr doch das Leben daheim voller Glück und Zufriedenheit gewesen. Mit Hulda freilich, die's nicht verwinden konnte, noch immer auf Mann oder Bräutigam warten zu müssen, hatte sie sich nicht recht stellen können, desto besser dagegen mit den Zwillingen, und mehr als einmal, wenn sie mit ihnen Ball oder Krocket gespielt hatte, war ihr's ganz aus dem Sinn gekommen, überhaupt verheiratet zu sein. | Да, несколько раз в течение дней, проведенных в Гоген-Креммене, ею овладевала тоска по "заколдованному дому", но в общем жизнь у родных пенатов была для нее полна счастья и удовольствия. Конечно, с Гульдой, которая все еще ждала мужа или жениха, она чувствовала себя не совсем в своей тарелке; но тем лучше ей было с близнецами, и не раз, играя с ними в мяч или крокет, она забывала о своем замужестве. |
| Das waren dann glückliche Viertelstunden gewesen. Am liebsten aber hatte sie wie früher auf dem durch die Luft fliegenden Schaukelbrett gestanden und in dem Gefühl "jetzt stürz ich" etwas eigentümlich Prickelndes, einen Schauer süßer Gefahr empfunden. Sprang sie dann schließlich von der Schaukel ab, so begleitete sie die beiden Mädchen bis an die Bank vor dem Schulhause und erzählte, wenn sie dasaßen, dem alsbald hinzukommenden Jahnke von ihrem Leben in Kessin, das halb hanseatisch und halb skandinavisch und jedenfalls sehr anders als in Schwantikow und Hohen-Cremmen sei. | То были счастливейшие минуты. Но истинное удовольствие ей доставляли старые качели, она снова стояла на взлетающей в воздух доске с чувством страха, своеобразно щекочущим и вызывающим сладкую дрожь. Оставив качели, она провожала обеих девушек до скамейки перед школой и, сидя на ней, рассказывала присоединявшемуся к ним старому Янке о своей жизни в полуганзейском, полускандинавском Кессине, совсем не таком, как Швантиков или Гоген-Креммен. |
| Das waren so die täglichen kleinen Zerstreuungen, an die sich gelegentlich auch Fahrten in das sommerliche Luch schlossen, meist im Jagdwagen; allem voran aber standen für Effi doch die Plaudereien, die sie beinahe jeden Morgen mit der Mama hatte. Sie saßen dann oben in der luftigen großen Stube, Roswitha wiegte das Kind und sang in einem thüringischen Platt allerlei Wiegenlieder, die niemand recht verstand, vielleicht sie selber nicht; Effi und Frau von Briest aber rückten ans offene Fenster und sahen, während sie sprachen, auf den Park hinunter, auf die Sonnenuhr oder auf die Libellen, die beinahe regungslos über dem Tisch standen, oder auch auf den Fliesengang, wo Herr von Briest neben dem Treppenvorbau saß und die Zeitungen las. Immer wenn er umschlug, nahm er zuvor den Kneifer ab und grüßte zu Frau und Tochter hinauf. | Таковы были ее каждодневные маленькие развлечения, которые иногда разнообразились поездками на луговые поймы, большей частью в охотничьей коляске. Но самым важным для Эффи были беседы, которые почти каждое утро она вела с матерью. Они сидели наверху, в большой, полной воздуха комнате; Розвита качала ребенка и пела на тюрингском диалекте колыбельные песни, которых никто толком не понимал, возможно, даже она сама. Эффи и госпожа фон Брист присаживались к открытому окну и, разговаривая, поглядывали вниз на парк, на солнечные часы или на стрекоз, почти недвижно висевших над прудом, на вымощенную плитками дорожку, где у наружной лестницы дома сидел господин фон Брист и читал газеты. Каждый раз перед тем, как перевернуть лист, он снимал пенсне и приветливо кивал жене и дочери. |
| Kam dann das letzte Blatt an die Reihe, das in der Regel der "Anzeiger fürs Havelland" war, so ging Effi hinunter, um sich entweder zu ihm zu setzen oder um mit ihm durch Garten und Park zu schlendern. Einmal bei solcher Gelegenheit traten sie, von dem Kiesweg her, an ein kleines, zur Seite stehendes Denkmal heran, das schon Briests Großvater zur Erinnerung an die Schlacht von Waterloo hatte aufrichten lassen, eine verrostete Pyramide mit einem gegossenen Blücher in Front und einem dito Wellington auf der Rückseite. | Когда очередь доходила до последней газеты, которой обычно был "Вестник Гавелланда", Эффи сходила вниз, чтобы подсесть к нему или пройтись вместе через сад и парк. Однажды, гуляя, они сошли с усыпанной гравием дорожки и приблизились к маленькому стоящему в стороне памятнику, поставленному в честь победы под Ватерлоо еще дедом Бриста,-- покрытой ржавчиной пирамиде с барельефом Блюхера * впереди и Веллингтона* -- с обратной стороны. |
| "Hast du nun solche Spaziergänge auch in Kessin", sagte Briest, "und begleitet dich Innstetten auch und erzählt dir allerlei ?" | -- Ну, а в Кессине ты совершаешь такие прогулки? -- спросил Брист.-- Сопровождает ли тебя Инштеттен и рассказывает ли тебе обо всем? |
| "Nein, Papa, solche Spaziergänge habe ich nicht. Das ist ausgeschlossen denn wir haben bloß einen kleinen Garten hinter dem Haus, der eigentlich kaum ein Garten ist, bloß ein paar Buchsbaumrabatten und Gemüsebeete mit drei, vier Obstbäumen drin. Innstetten hat keinen Sinn dafür und denkt wohl auch nicht sehr lange mehr in Kessin zu bleiben." | -- Нет, папа, таких прогулок там не бывает. Это исключено, потому что за домом у нас очень маленький сад. Собственно, это даже не сад, а несколько рядов буков, грядки с овощами и три-четыре фруктовых дерева. Инштеттен ничего не понимает в подобных вещах да и не собирается надолго оставаться в Кессине. |
| "Aber Kind, du mußt doch Bewegung haben und frische Luft, daran bist du doch gewöhnt." | -- Но, дитя, ты же должна двигаться и бывать на свежем воздухе, ты ведь к этому привыкла. |
| "Hab ich auch. Unser Haus liegt an einem Wäldchen, das sie die Plantage nennen. Und da geh ich denn viel spazieren und Rollo mit mir." | -- Я и делаю это. Наш дом расположен у леска, который называют питомником. Там я часто гуляю, и со мною -- Ролло. |
| "Immer Rollo", lachte Briest. "Wenn man's nicht anders wüßte, so sollte man beinah glauben, Rollo sei dir mehr ans Herz gewachsen als Mann und Kind." | -- Неизменный Ролло, -- рассмеялся Брист. -- Не зная правды, можно подумать, что его ты любишь больше, чем мужа и ребенка. |
| "Ach, Papa, das wäre ja schrecklich, wenn's auch freilich -soviel muß ich zugeben - eine Zeit gegeben hat, wo's ohne Rollo gar nicht gegangen wäre. Das war damals ... nun, du weißt schon ... Da hat er mich so gut wie gerettet, oder ich habe mir's wenigstens eingebildet, und seitdem ist er mein guter Freund und mein ganz besonderer Verlaß. Aber er ist doch bloß ein Hund. Und erst kommen doch natürlich die Menschen." | -- Ах, папа, это было бы ужасно, хотя, должна сознаться, было время, когда без Ролло я бы не .смогла жить. Это было тогда... ну, ты же знаешь... В то время он чуть ли не спас мне жизнь, а может, это моя фантазия. С тех пор он мой добрый друг и большая для меня опора. Но он всего лишь собака. А любить надо прежде всего людей. |
| "Ja, das sagt man immer, aber ich habe da doch so meine Zweifel. Das mit der Kreatur, damit hat's doch seine eigene Bewandtnis, und was da das Richtige ist, darüber sind die Akten noch nicht geschlossen. Glaube mir, Effi, das ist auch ein weites Feld. Wenn ich mir so denke, da verunglückt einer auf dem Wasser oder gar auf dem schülbrigen Eis, und solch ein Hund, sagen wir, so einer wie dein Rollo, ist dabei, ja, der ruht nicht eher, als bis er den Verunglückten wieder an Land hat. Und wenn der Verunglückte schon tot ist, dann legt er sich neben den Toten hin und blafft und winselt so lange, bis wer kommt, und wenn keiner kommt, dann bleibt er bei dem Toten liegen, bis er selber tot ist. Und das tut solch Tier immer. Und nun nimm dagegen die Menschheit! Gott, vergib mir die Sünde, aber mitunter ist mir's doch, als ob die Kreatur besser wäre als der Mensch." | -- Да, так говорят для красного словца. В это я не верю. Что же касается животных, тут обстоятельства особого рода, и, что здесь более правильно, еще не ясно. Поверь мне, Эффи, это темный лес. Вот я и размышляю, ну, скажем, случается несчастье с кем-нибудь на воде или на непрочном льду, и рядом собака, вроде твоего Ролло, она ведь не успокоится, пока не вытащит потерпевшего на берег. И если тот мертв, ляжет рядом и будет выть до тех пор, пока не придут, а не придут, так останется с мертвецом, пока не подохнет сама. Заметь себе, животные так поступают всегда. А теперь сравни с ними человечество! Боже, прости мне это прегрешение. Вот так иногда и раздумываешь: а что животное, не лучше ли оно человека? |
| "Aber, Papa, wenn ich das Innstetten wiedererzählte ... " | -- Но, папа, расскажи я это Инштеттену... |
| "Nein, das tu lieber nicht, Effi ... " | -- Нет, лучше не делай этого, Эффи... |
| "Rollo würde mich ja natürlich retten, aber Innstetten würde mich auch retten. Er ist ja ein Mann von Ehre." | -- Ролло, несомненно, спас бы меня, но и Инштеттен спас бы меня тоже. Ведь он человек чести. |
| "Das ist er." | -- Да, он таков. |
| "Und liebt mich." | -- И любит меня. |
| "Versteht sich, versteht sich. Und wo Liebe ist, da ist auch Gegenliebe. Das ist nun mal so. Mich wundert nur, daß er nicht mal Urlaub genommen hat und rübergeflitzt ist. Wenn man eine so junge Frau hat ... " | -- Разумеется, разумеется. А где любовь, там и ответное чувство. Это понятно. Меня удивляет только одно, почему он не взял отпуск и не прилетел стрелою сюда. Когда имеют такую молодую жену... |
| Effi errötete, weil sie geradeso dachte. Sie mochte es aber nicht einräumen. | Эффи покраснела, потому что думала то же самое. Но соглашаться ей не хотелось. |
| "Innstetten ist so gewissenhaft und will, glaub ich, gut angeschrieben sein und hat so seine Pläne für die Zukunft; Kessin ist doch bloß eine Station. Und dann am Ende, ich lauf ihm ja nicht fort. Er hat mich ja. Wenn man zu zärtlich ist ... und dazu der Unterschied der Jahre ... da lächeln die Leute bloß." | -- Инштеттен так старателен и стремится, как я предполагаю, быть на хорошем счету, у него свои планы на будущее; ведь Кессин -- всего лишь полустанок. И, в конце концов, я ведь не убегу от него. Я же принадлежу ему. Когда человек бывает слишком нежен... к тому же при такой разнице в годах... люди будут только смеяться. |
| "Ja, das tun sie, Effi. Aber darauf muß man's ankommen lassen. Übrigens sage nichts darüber, auch nicht zu Mama. Es ist so schwer, was man tun und lassen soll. Das ist auch ein weites Feld." | -- Да, будут, Эффи. Но с этим нужно мириться. Впрочем, никому ничего не говори об этом, даже маме. Подчас так тяжело, что иногда приходится делать и допускать. И тут темный лес. |
| Gespräche wie diese waren während Effis Besuch im elterlichen Hause mehr als einmal geführt worden, hatten aber glücklicherweise nicht lange nachgewirkt, und ebenso war auch der etwas melancholische Eindruck rasch verflogen, den das erste Wiederbetreten ihres Kessiner Hauses auf Effi gemacht hatte. Innstetten zeigte sich voll kleiner Aufmerksamkeiten, und als der Tee genommen und alle Stadt- und Liebesgeschichten in heiterster Stimmung durchgesprochen waren, hängte sich Effi zärtlich an seinen Arm, um drüben ihre Plaudereien mit ihm fortzusetzen und noch einige Anekdoten von der Trippelli zu hören, die neuerdings wieder mit Gieshübler in einer lebhaften Korrespondenz gestanden hatte, was immer gleichbedeutend mit einer neuen Belastung ihres nie ausgeglichenen Kontos war. Effi war bei diesem Gespräch sehr ausgelassen, fühlte sich ganz als junge Frau und war froh, die nach der Gesindestube hin ausquartierte Roswitha auf unbestimmte Zeit los zu sein. | Подобные разговоры во время пребывания Эффи в родительском доме возникали не раз, но, к счастью, их воздействие было недолгим; так же быстро прошло и меланхолическое настроение, вызванное у нее при входе в кессинский дом -после возвращения. Инштеттен был к жене очень внимателен, и после чая и веселого обсуждения всех городских новостей и любовных историй она нежно взяла его под руку, чтобы пройтись на воздухе и продолжить там начатый разговор. Она выслушала еще несколько анекдотов о Триппелли, которая опять находилась в оживленной переписке с Гизгюблером, что всегда означало критическое положение ее банкового счета, никогда не приходившего в равновесие. Разговаривая с мужем, Эффи оставила свою сдержанность, она почувствовала в себе женщину, молодую женщину, и была рада освободиться от Розвиты, которую выселила на определенное время в людскую. |
| Am anderen Morgen sagte sie: | На другое утро она сказала мужу: |
| "Das Wetter ist schön und mild, und ich hoffe, die Veranda nach der Plantage hinaus ist noch in gutem Stande, und wir können uns ins Freie setzen und da das Frühstück nehmen. In unsere Zimmer kommen wir ohnehin noch früh genug, und der Kessiner Winter ist wirklich um vier Wochen zu lang." | -- Погода хорошая, теплая, я надеюсь, что веранда со стороны питомника в хорошем состоянии, и мы можем выйти на воздух и позавтракать там. Насидеться в комнатах мы еще успеем: кессинская зима действительно на четыре недели длиннее обычного. |
| Innstetten war sehr einverstanden. Die Veranda, von der Effi gesprochen und die vielleicht richtiger ein Zelt genannt worden wäre, war schon im Sommer hergerichtet worden, drei, vier Wochen vor Effis Abreise nach Hohen-Cremmen, und bestand aus einem großen, gedielten Podium, vorn offen, mit einer mächtigen Markise zu Häupten, während links und rechts breite Leinwandvorhänge waren, die sich mit Hilfe von Ringen an einer Eisenstange hin und her schieben ließen. Es war ein reizender Platz, den ganzen Sommer über von allen Badegästen, die hier vorüber mußten, bewundert. | Инштеттен был вполне с нею согласен. Веранда, о которой говорила Эффи, представляла собой скорее шатер и была воздвигнута еще летом, за две-три недели до отъезда Эффи в Гоген-Креммен. Она состояла из большого, покрытого половицами помоста, открытого спереди, с огромной маркизой над головой, с широкими льняными занавесками по сторонам, передвигавшимися на кольцах по железной штанге. Это было очаровательное местечко, вызывавшее в течение лета восхищение всех проходивших мимо курортников. |
| Effi hatte sich in einen Schaukelstuhl gelehnt und sagte, während sie das Kaffeebrett von der Seite her ihrem Manne zuschob: | Эффи села в качалку и сказала, подвинув поднос с кофейным прибором мужу: |
| "Geert, du könntest heute den liebenswürdigen Wirt machen; ich für mein Teil find es so schön in diesem Schaukelstuhl, daß ich nicht aufstehen mag. Also strenge dich an, und wenn du dich recht freust, mich wieder hier zu haben, so werd ich mich auch zu revanchieren wissen." Und dabei zupfte sie die weiße Damastdecke zurecht und legte ihre Hand darauf, die Innstetten nahm und küßte. | -- Геерт, ты мог бы сегодня побыть любезным хозяином. Мне так хорошо в этой качалке, что я не хочу подниматься. Если ты действительно радуешься, что я вновь с тобой, постарайся это сделать, а я сумею отплатить тебе за это позже.-- Тут она поправила белую камчатную скатерть и положила на нее правую руку. Инштеттен взял эту руку и поцеловал. |
| "Wie bist du nur eigentlich ohne mich fertig geworden?" | -- Как же ты тут справлялся без меня? -- |
| "Schlecht genug, Effi." | Довольно плохо, Эффи. |
| "Das sagst du so hin und machst ein betrübtes Gesicht, und ist doch eigentlich alles nicht wahr." | -- Ты только говоришь так и при этом делаешь печальное лицо, а на самом деле все неправда. |
| "Aber Effi ... | -- Но, Эффи... |
| "Was ich dir beweisen will. Denn wenn du ein bißchen Sehnsucht nach deinem Kinde gehabt hättest - von mir selber will ich nicht sprechen, was ist man am Ende solchem hohen Herrn, der so lange Jahre Junggeselle war und es nicht eilig hatte ... " | -- А хочешь, я тебе докажу. Если бы ты хоть немного тосковал по своему ребенку,-- я не хочу говорить о себе самой: что я значу в конечном счете для такого важного господина, который столь долгие годы был холостяком и не спешил... |
| "Nun?" | -- Ну и что дальше? |
| "Ja, Geert, wenn du nur ein bißchen Sehnsucht gehabt hättest, so hättest du mich nicht sechs Wochen mutterwindallein in Hohen-Cremmen sitzen lassen wie eine Witwe, und nichts da als Niemeyer und Jahnke und mal die Schwantikower. Und von den Rathenowern ist niemand gekommen, als ob sie sich vor mir gefürchtet hätten oder als ob ich zu alt geworden sei." | -- Да, Геерт, если бы ты хоть немного тосковал, ты не оставил бы меня на шесть недель совсем одну, словно вдову, в Гоген-Креммене, где вокруг никого, кроме Нимейера, Янке и прочих швантиковцев. Из Ратенова тоже никто не приехал, как будто меня боятся или я слишком постарела. |
| "Ach, Effi, wie du nur sprichst. Weißt du, daß du eine kleine Kokette bist?" | -- Ах, Эффи, что ты говоришь! Ты просто маленькая кокетка. |
| "Gott sei Dank, daß du das sagst. Das ist für euch das Beste, was man sein kann. Und du bist nichts anderes als die anderen, wenn du auch so feierlich und ehrsam tust. Ich weiß es recht gut, Geert ... Eigentlich bist du ... " | -- Слава богу, что ты так говоришь. Для вас, мужчин, это самое лучшее, чем может быть женщина. И ты такой же, как другие, хотя у тебя торжественный и честный вид. Я знаю это очень хорошо, Геерт... В сущности, ты... |
| "Nun, was?" | -- Что же я? |
| "Nun, ich will es lieber nicht sagen. Aber ich kenne dich recht gut; du bist eigentlich, wie der Schwantikower Onkel mal sagte, ein Zärtlichkeitsmensch und unterm Liebesstern geboren, und Onkel Belling hatte ganz recht, als er das sagte. Du willst es bloß nicht zeigen und denkst, es schickt sich nicht und verdirbt einem die Karriere. Hab ich's getroffen?" | -- Ну, этого я лучше не скажу. Но я знаю тебя довольно хорошо. Собственно говоря, как сказал однажды мой дядя из Швантикова, ты нежный человек и родился под звездой любви. И дядюшка Беллинг был совершенно прав. Ты просто не хочешь этого показать, думая, что это неприлично и может испортить тебе карьеру. Ну как, я угадала? |
| Innstetten lachte. | Инштеттен рассмеялся. |
| "Ein bißchen getroffen hast du's. Weißt du was, Effi, du kommst mir ganz anders vor. Bis Anniechen da war, warst du ein Kind. Aber mit einemmal ... " | -- Отчасти... Знаешь, Эффи, ты стала совсем другой. Пока не было Аннхен, ты была ребенком. Но как-то сразу... |
| "Nun?" | -- Ну? |
| "Mit einemmal bist du wie vertauscht. Aber es steht dir, du gefällst mir sehr, Effi. Weißt du was?" | -- Тебя сразу как будто подменили. Но это тебе идет, ты очень нравишься мне, Эффи. Знаешь что? |
| "Nun?" | -- Ну? |
| "Du hast was Verführerisches." | -- В тебе есть что-то обольстительное. |
| "Ach, mein einziger Geert, das ist ja herrlich, was du da sagst; nun wird mir erst recht wohl ums Herz ... Gib mir noch eine halbe Tasse ... Weißt du denn, daß ich mir das immer gewünscht habe? Wir müssen verführerisch sein, sonst sind wir gar nichts ... " | -- Ах, Геерт, единственный мой, это же великолепно, что ты сказал; вот когда у меня хорошо на душе... Дай мне еще полчашки... Известно ль тебе, что именно этого я желала всегда? Мы должны быть обольстительными, иначе мы ничто... |
| "Hast du das aus dir?" | -- Это твои слова? |
| "Ich könnt es wohl auch aus mir haben. Aber ich hab es von Niemeyer ... " | -- Они могли быть и моими. Так говорит Нимейер... |
| "Von Niemeyer! O du himmlischer Vater, ist das ein Pastor. Nein, solche gibt es hier nicht. Aber wie kam denn der dazu? Das ist ja, als ob es irgendein Don Juan oder Herzensbrecher gesprochen hätte." | -- Нимейер! О небесный отец, вот это пастор! Нет, здесь таких нет. Но как пришел к этому он? Эти слова должны бы принадлежать какому-нибудь сокрушителю сердец, какому-нибудь донжуану. |
| "Ja, wer weiß", lachte Effi ... "Aber kommt da nicht Crampas? Und vom Strand her. Er wird doch nicht gebadet haben? Am 27. September ... " | -- Весьма вероятно, -- засмеялась Эффи.-- Но кто там идет, не Крампас ли? И с пляжа. Не купался же он двадцать седьмого сентября?.. |
| "Er macht öfter solche Sachen. Reine Renommisterei." | -- Он часто проделывает подобные фокусы. Пустое хвастовство. |
| Derweilen war Crampas bis in nächste Nähe gekommen und grüßte. | Между тем Крампас подошел ближе и приветствовал их. |
| "Guten Morgen", rief Innstetten ihm zu. "Nur näher, nur näher. " | -- Доброе утро, -- прокричал ему Инштеттен. -- Идите, идите сюда! |
| Crampas trat heran. Er war in Zivil und küßte der in ihrem Schaukelstuhl sich weiter wiegenden Effi die Hand. | Кампас приблизился. Он был в штатском и поцеловал руку Эффи, продолжавшей раскачиваться в качалке. |
| "Entschuldigen Sie mich, Major, daß ich so schlecht die Honneurs des Hauses mache; aber die Veranda ist kein Haus, und zehn Uhr früh ist eigentlich gar keine Zeit. Da wird man formlos oder, wenn Sie wollen, intim. Und nun setzen Sie sich, und geben Sie Rechenschaft von Ihrem Tun. Denn an Ihrem Haar (ich wünschte Ihnen, daß es mehr wäre) sieht man deutlich, daß Sie gebadet haben." | -- Простите меня, майор, что я так плохо соблюдаю этикет дома;, но веранда -- не дом, а десять часов утра, собственно, не время для визитов. Отсюда такая бесцеремонность, или, если хотите, интимность. А теперь садитесь и дайте отчет о своих действиях. Судя по вашим волосам -- я пожелал бы им быть погуще,-- вы явно купались. |
| Er nickte. | Тот кивнул. |
| "Unverantwortlich", sagte Innstetten, halb ernst-, halb scherzhaft. "Da haben Sie nun selber vor vier Wochen die Geschichte mit dem Bankier Heinersdorf erlebt, der auch dachte, das Meer und der grandiose Wellenschlag würden ihn um seiner Million willen respektieren. Aber die Götter sind eifersüchtig untereinander, und Neptun stellte sich ohne weiteres gegen Pluto oder doch wenigstens gegen Heinersdorf. " | -- Как безрассудно! -- сказал шутливым тоном Инштеттен. -- Четыре недели тому назад вы сами были свидетелем истории с банкиром Гейнерсдорфом, который тоже полагал, что море и величавые волны пощадят его во имя его миллионов. Но боги ревнуют друг к другу, и Нептун безо всякого стеснения восстал против Плутона, или по крайней мере против Гейнерсдорфа. |
| Crampas lachte. | Крампас рассмеялся. |
| "Ja, eine Million Mark! Lieber Innstetten, wenn ich die hätte, da hätt ich es am Ende nicht gewagt; denn so schön das Wetter ist, das Wasser hatte nur neun Grad. Aber unsereins mit seiner Million Unterbilanz, gestatten Sie mir diese kleine Renommage, unsereins kann sich so was ohne Furcht vor der Götter Eifersucht erlauben. Und dann muß einen das Sprichwort trösten: 'Wer für den Strick geboren ist, kann im Wasser nicht umkommen.'" | -- Да, миллион марок! Дорогой Инштеттен, будь у меня столько, я бы не отважился купаться; хоть погода и хороша, температура воды не превышает девяти градусов. У нашего брата, простите мне это маленькое хвастовство, миллион дефицита, почему бы нам не позволить себе подобную роскошь, не опасаясь ревности богов. А потом, утешает пословица: "Рожденный для виселицы в воде не утонет". |
| "Aber, Major, Sie werden sich doch nicht etwas so Urprosaisches, ich möchte beinah sagen, an den Hals reden wollen. Allerdings glauben manche, daß ... ich meine das, wovon Sie eben gesprochen haben ... daß ihn jeder mehr oder weniger verdiene. Trotzdem, Major ... für einen Major ... " | -- Но, майор, не хотите же вы, осмелюсь вас спросить, подобным прозаизмом намекнуть на собственную шею. Некоторые, конечно, думают, что... -- я имею в виду ваши слова -- что виселицы в той или иной степени заслуживает каждый. Все же, майор... для майора... |
| "Ist es keine herkömmliche Todesart. Zugegeben, meine Gnädigste. Nicht herkömmlich und in meinem Fall auch nicht einmal sehr wahrscheinlich - also alles bloß Zitat oder noch richtiger façon de parler. Und doch steckt etwas Aufrichtiggemeintes dahinter, wenn ich da eben sagte, die See werde mir nichts anhaben. Es steht mir nämlich fest, daß ich einen richtigen und hoffentlich ehrlichen Soldatentod sterben werde. Zunächst bloß Zigeunerprophezeiung, aber mit Resonanz im eigenen Gewissen." | -- ...это необычная смерть. Согласен, сударыня. Необычная и, что касается меня, маловероятная,-- и, таким образом, сказанное -- всего лишь речение, fa on de parler. Но должен заметить: за всем этим кроется доля правды. Море действительно не причинит мне никакого вреда. Дело в том, что мне предстоит настоящая и, надеюсь, честная солдатская смерть. Так предсказала цыганка, и это нашло живой отклик в моей душе, в это я твердо верю. |
| Innstetten lachte. | Инштеттен рассмеялся. |
| "Das wird seine Schwierigkeiten haben, Crampas, wenn Sie nicht vorhaben, beim Großtürken oder unterm chinesischen Drachen Dienst zu nehmen. Da schlägt man sich jetzt herum. Hier ist die Geschichte, glauben Sie mir, auf dreißig Jahre vorbei, und wer seinen Soldatentod sterben will ... " | -- Трудная задача, Крампас, если вы, конечно, не намерены пойти на службу к султану или служить под знаменем с китайским драконом. Там воюют, здесь же, поверьте, воевать прекратили лет на тридцать, и тот, кто пожелает умереть солдатской смертью... |
| "Der muß sich erst bei Bismarck einen Krieg bestellen. Weiß ich alles, Innstetten. Aber das ist doch für Sie eine Kleinigkeit. Jetzt haben wir Ende September; in zehn Wochen spätestens ist der Fürst wieder in Varzin, und da er ein liking für Sie hat - mit der volkstümlicheren Wendung will ich zurückhalten, um nicht direkt vor Ihren Pistolenlauf zu kommen -, so werden Sie einem alten Kameraden von Vionville her doch wohl ein bißchen Krieg besorgen können. Der Fürst ist auch nur ein Mensch, und Zureden hilft." | -- ...должен заказать себе войну у Бисмарка. Все это я знаю, Инштеттен. Ведь вам это ничего не стоит. Сентябрь уже на исходе; самое позднее недель через десять князь снова будет в Варцине, и поскольку он питает к вам liking (расположение (англ.)) -- я воздерживаюсь от более ходкого выражения, чтобы не попасть под ваше пистолетное дуло,-- вы сумеете обеспечить старому товарищу по Вионвиллю* немножко войны. Князь тоже всего лишь человек, а уговоры помогают. |
| Effi hatte während dieses Gesprächs einige Brotkügelchen gedreht, würfelte damit und legte sie zu Figuren zusammen, um so anzuzeigen, daß ihr ein Wechsel des Themas wünschenswert wäre. Trotzdem schien Innstetten auf Crampas scherzhafte Bemerkungen antworten zu wollen, was denn Effi bestimmte, lieber direkt einzugreifen. | Между тем Эффи катала хлебные шарики, играла ими и складывала из них фигурки, чтобы показать свое желание переменить тему разговора. Несмотря на это, Инштеттен явно намеревался ответить на насмешливые замечания Крампаса, что" заставило Эффи вмешаться прямо: |
| "Ich sehe nicht ein, Major, warum wir uns mit Ihrer Todesart beschäftigen sollen; das Leben ist uns näher und zunächst auch eine viel ernstere Sache." | -- Я не вижу причины, майор, обсуждать вопрос, какой смертью вы умрете; жизнь нам ближе и к тому же -- гораздо серьезней смерти. |
| Crampas nickte. | Крампас кивнул. |
| "Das ist recht, daß Sie mir recht geben. Wie soll man hier leben? Das ist vorläufig die Frage, das ist wichtiger als alles andere. Gieshübler hat mir darüber geschrieben, und wenn es nicht indiskret und eitel wäre, denn es steht noch allerlei nebenher darin, so zeigte ich Ihnen den Brief ... Innstetten braucht ihn nicht zu lesen, der hat keinen Sinn für dergleichen ... beiläufig eine Handschrift wie gestochen und Ausdrucksformen, als wäre unser Freund statt am Kessiner Alten Markt an einem altfranzösischen Hofe erzogen worden. Und daß er verwachsen ist und weiße Jabots trägt wie kein anderer Mensch mehr - ich weiß nur nicht, wo er die Plätterin hernimmt -, das paßt alles so vorzüglich. Nun, also Gieshübler hat mir von Plänen für die Ressourcenabende geschrieben und von einem Entrepreneur namens Crampas. Sehen Sie, Major, das gefällt mir besser als der Soldatentod oder gar der andere." | -- Вы правильно делаете, что соглашаетесь со мной. Как жить на этом свете? Вот пока вопрос, который важнее всех других. Гизгюблер писал мне об этом, и если бы я не боялась быть нескромной, потому что там идет речь и о всяких других вещах, я -показала бы вам это письмо... Инштеттену его читать 'не надо, он не разбирается в подобных предметах... почерк, кстати, каллиграфический, а обороты такие, как будто наш друг был воспитан не вблизи кессинского старого рынка, а при каком-нибудь средневековом французском дворе. И то, что он горбат, и то, что носит белые жабо, которых ни у кого более не увидишь -- не знаю, где он только находит гладильщицу,-- все это превосходно гармонирует. Так вот, Гизгюблер писал мне о планах вечеров в "Ресурсе" и о некоем антрепренере, по имени Крампае. Видите, майор, это мне нравится больше, чем смерть, солдатская или какая другая. |
| "Mir persönlich nicht minder. Und es muß ein Prachtwinter werden, wenn wir uns der Unterstützung der gnädigen Frau versichert halten dürften. Die Trippelli kommt." | -- Мне лично не меньше. Мы чудесно проведем зиму, если вы, сударыня, позволите надеяться на поддержку со своей стороны. Приедет Триппелли... |
| "Die Trippelli? Dann bin ich überflüssig." | -- Триппелли? Тогда я не нужна. |
| "Mitnichten, gnädigste Frau. Die Trippelli kann nicht von Sonntag bis wieder Sonntag singen, es wäre zuviel für sie und für uns; Abwechslung ist des Lebens Reiz, eine Wahrheit, die freilich jede glückliche Ehe zu widerlegen scheint." | -- Отнюдь, сударыня. Триппелли не может петь от воскресенья до воскресенья, это было бы слишком и для нее и для нас;, прелесть жизни -- в разнообразии: истина, которую опровергает всякий счастливый брак. |
| "Wenn es glückliche Ehen gibt, die meinige ausgenommen ...", und sie reichte Innstetten die Hand. | -- Если существуют счастливые браки, кроме моего. -- И она подала руку Инштеттену. |
| "Abwechslung also", fuhr Crampas fort. "Und diese für uns und unsere Ressource zu gewinnen, deren Vizevorstand zu sein ich zur Zeit die Ehre habe, dazu braucht es aller bewährten Kräfte. Wenn wir uns zusammentun, so müssen wir das ganze Nest auf den Kopf stellen. Die Theaterstücke sind schon ausgesucht: 'Krieg im Frieden', 'Monsieur Herkules', 'Jugendliebe' von Wildbrandt, vielleicht auch 'Euphrosyne' von Gensichen. Sie die Euphrosyne, ich der alte Goethe. Sie sollen staunen, wie gut ich den Dichterfürsten tragiere ... wenn 'tragieren' das richtige Wort ist." | -- Итак, разнообразие,-- продолжал Крампас.-- Чтобы обеспечить его на наших вечерах, вице-президентом которых я имею честь быть в настоящее время, для этого требуются испытанные силы. Объединившись, мы перевернем весь город. Пьесы уже подобраны: "Война в мирное время", "Мосье Геркулес", "Юношеская любовь" Вильбрандта, возможно "Эфросина" Гензихена*. Вы -- Эфросина, я -- старый Гете. Вы изумитесь, как хорошо я буду играть патриарха поэтов... если "играть" -- подходящее слово. |
| "Kein Zweifel. Hab ich doch inzwischen aus dem Brief meines alchimistischen Geheimkorrespondenten erfahren, daß Sie neben vielem anderen gelegentlich auch Dichter sind. Anfangs habe ich mich gewundert. ..." | -- Без сомнения. Из письма моего тайного корреспондента-алхимика я, между прочим, узнала, что вы, наряду со многим другим, иногда занимаетесь поэзией. Вначале я поразилась... |
| "Denn Sie haben es mir nicht angesehen." | -- Потому что не поверили, что я способен... |
| "Nein. Aber seit ich weiß, daß Sie bei neun Grad baden, bin ich anderen Sinnes geworden ... neun Grad Ostsee, das geht über den kastalischen Quell ... " | -- Нет. Но, с тех пор как я узнала, что вы купаетесь при девяти градусах, я изменила мнение... Девять градусов на Балтийском море -- это превосходит температуру Кастальского источника... |
| "Dessen Temperatur unbekannt ist." | -- Которая никому не известна. |
| "Nicht für mich; wenigstens wird mich niemand widerlegen. Aber nun muß ich aufstehen. Da kommt ja Roswitha mit Lütt-Annie." | -- Кроме меня. По крайней мере меня никто не опровергнет. Ну мне пора подниматься, идет Розвита с Лютт-Анни. |
| Und sie erhob sich rasch und ging auf Roswitha zu, nahm ihr das Kind aus dem Arm und hielt es stolz und glücklich in die Höhe. | И она, быстро встав, пошла навстречу Розвите, взяла у нее ребенка и подняла вверх, гордая и счастливая. |
Титульный лист | Предыдущая | Следующая
Грамматический справочник | Тексты
