Les Trois Mousquetaires/Три мушкетера

Chapitre LXVII. CONCLUSION./Заключение

France	Русский
Le 6 du mois suivant, le roi, tenant la promesse qu'il avait faite au cardinal de quitter Paris pour revenir à La Rochelle, sortit de sa capitale tout étourdi encore de la nouvelle qui venait de s'y répandre que Buckingham venait d'être assassiné.	Шестого числа следующего месяца король, исполняя данное им кардиналу обещание вернуться в Ла-Рошель, выехал из столицы, совершенно ошеломленный облетевшим всех известием, что Бекингэм убит.
Quoique prévenue que l'homme qu'elle avait tant aimé courait un danger, la reine, lorsqu'on lui annonça cette mort, ne voulut pas la croire ; il lui arriva même de s'écrier imprudemment :	Хотя королева была предупреждена, что человеку, которого она так любила, угрожает опасность, тем не менее, когда ей сообщили о его смерти, она не хотела этому верить; она даже неосторожно воскликнула:
" C'est faux ! il vient de m'écrire. "	- Это неправда! Он совсем недавно прислал мне письмо.
Mais le lendemain il lui fallut bien croire à cette fatale nouvelle ; La Porte, retenu comme tout le monde en Angleterre par les ordres du roi Charles Ier, arriva porteur du dernier et funèbre présent que Buckingham envoyait à la reine.	Но на следующий день ей все же пришлось поверить роковому известию: Ла Порт, который, как и все отъезжающие, был задержан в Англии по приказу короля Карла I, приехал и привез последний, предсмертный подарок, посланный Бекингэмом королеве.
La joie du roi avait été très vive ; il ne se donna pas la peine de la dissimuler et la fit même éclater avec affectation devant la reine. Louis XIII, comme tous les coeurs faibles, manquait de générosité.	Радость короля была очень велика, он и не старался скрыть ее и даже умышленно дал ей волю в присутствии королевы: Людовик XIII, как все слабохарактерные люди, не отличался великодушием.
Mais bientôt le roi redevint sombre et mal portant : son front n'était pas de ceux qui s'éclaircissent pour longtemps ; il sentait qu'en retournant au camp il allait reprendre son esclavage, et cependant il y retournait.	Но вскоре король вновь стал скучен и угрюм: чело его было не из тех, что надолго проясняются; он чувствовал, что, вернувшись в лагерь, опять попадет в рабство. И все-таки он возвращался туда.
Le cardinal était pour lui le serpent fascinateur et il était, lui, l'oiseau qui voltige de branche en branche sans pouvoir lui échapper.	Кардинал был для него зачаровывающей змеей, а сам он - птицей, которая порхает с ветки на ветку, но не может ускользнуть от змеи.
Aussi le retour vers La Rochelle était-il profondément triste. Nos quatre amis surtout faisaient l'étonnement de leurs camarades ; ils voyageaient ensemble, côte à côte, l'oeil sombre et la tête baissée. Athos relevait seul de temps en temps son large front ; un éclair brillait dans ses yeux, un sourire amer passait sur ses lèvres, puis, pareil à ses camarades, il se laissait de nouveau aller à ses rêveries.	Поэтому возвращение в Ла-Рошель было очень унылым. Особенно наши четыре друга вызывали удивление своих товарищей: они ехали все рядом, понурив голову и мрачно глядя перед собой. Только Атос время от времени поднимал величавое чело, глаза его вспыхивали огнем, на губах мелькала горькая усмешка, а затем он снова, подобно своим товарищам, впадал в задумчивость.
Aussitôt l'arrivée de l'escorte dans une ville, dès qu'ils avaient conduit le roi à son logis, les quatre amis se retiraient ou chez eux ou dans quelque cabaret écarté, où ils ne jouaient ni ne buvaient ; seulement ils parlaient à voix basse en regardant avec attention si nul ne les écoutait.	После приезда в какой-нибудь город, проводив короля до отведенного ему для ночлега помещения, друзья тотчас удалялись к себе или шли в расположенный на отшибе кабачок, где они, однако, не играли в кости и не пили, а только шепотом разговаривали между собой, зорко оглядываясь, не подслушивает ли их кто-нибудь.
Un jour que le roi avait fait halte sur la route pour voler la pie, et que les quatre amis, selon leur habitude, au lieu de suivre la chasse, s'étaient arrêtés dans un cabaret sur la grande route, un homme, qui venait de La Rochelle à franc étrier, s'arrêta à la porte pour boire un verre de vin, et plongea son regard dans l'intérieur de la chambre où étaient attablés les quatre mousquetaires.	Однажды, когда король сделал в пути привал, желая поохотиться, а четыре друга, вместо того чтобы примкнуть к охотникам, удалились, по своему обыкновению, в трактир на проезжей дороге, какой-то человек, прискакавший во весь опор из Ла-Рошели, остановил коня у дверей этого трактира, желая выпить стакан вина, заглянул в комнату, где сидели за столом четыре мушкетера, и закричал:
" Holà ! Monsieur d'Artagnan ! dit-il, n'est-ce point vous que je vois là-bas ? "	- Эй, господин д'Артаньян! Не вас ли я там вижу?
D'Artagnan leva la tête et poussa un cri de joie. Cet homme qu'il appelait son fantôme, c'était son inconnu de Meung, de la rue des Fossoyeurs et d'Arras.	Д'Артаньян поднял голову и издал радостное восклицание. Это был тот самый человек, которого он называл своим призраком, это был незнакомец из Менга, с улицы Могильщиков и из Арраса.
D'Artagnan tira son épée et s'élança vers la porte.	Д'Артаньян выхватил шпагу и кинулся к двери.
Mais cette fois, au lieu de fuir, l'inconnu s'élança à bas de son cheval, et s'avança à la rencontre de d'Artagnan.	Но на этот раз незнакомец не обратился в бегство, а соскочил с коня и пошел навстречу д'Артаньяну.
" Ah ! Monsieur, dit le jeune homme, je vous rejoins donc enfin ; cette fois vous ne m'échapperez pas.	- А, наконец-то я вас нашел, милостивый государь! - сказал юноша. - На этот раз вы от меня не скроетесь.
-- Ce n'est pas mon intention non plus, Monsieur, car cette fois je vous cherchais ; au nom du roi, je vous arrête et dis que vous ayez à me rendre votre épée, Monsieur, et cela sans résistance ; il y va de la tête, je vous en avertis.	- Это вовсе не входит в мои намерения - на этот раз я сам искал вас. Именем короля я вас арестую! Я требую, чтобы вы отдали мне вашу шпагу, милостивый государь. Не вздумайте сопротивляться: предупреждаю вас, дело идет о вашей жизни.
-- Qui êtes-vous donc ? demanda d'Artagnan en baissant son épée, mais sans la rendre encore.	- Кто же вы такой? - спросил д'Артаньян, опуская шпагу, но еще не отдавая ее.
-- Je suis le chevalier de Rochefort, répondit l'inconnu, l'écuyer de M. le cardinal de Richelieu, et j'ai ordre de vous ramener à Son Eminence.	- Я шевалье де Рошфор, - ответил незнакомец, - конюший господина кардинала де Ришелье. Я получил приказание доставить вас к его высокопреосвященству.
-- Nous retournons auprès de Son Eminence, Monsieur le chevalier, dit Athos en s'avançant, et vous accepterez bien la parole de M. d'Artagnan, qu'il va se rendre en droite ligne à La Rochelle.	- Мы возвращаемся к его высокопреосвященству, господин шевалье, - вмешался Атос и подошел поближе, - и, разумеется, вы поверите слову господина д'Артаньяна, что он отправится прямо в Ла-Рошель.
-- Je dois le remettre entre les mains des gardes qui le ramèneront au camp.	- Я должен передать его в руки стражи, которая доставит его в лагерь.
-- Nous lui en servirons, Monsieur, sur notre parole de gentilshommes ; mais sur notre parole de gentilshommes aussi, ajouta Athos en fronçant le sourcil, M. d'Artagnan ne nous quittera pas. "	- Мы будем служить ему стражей, милостивый государь, даю вам слово дворянина. Но даю вам также мое слово, - прибавил Атос, нахмурив брови, - что господин д'Артаньян не уедет без нас.
Le chevalier de Rochefort jeta un coup d'oeil en arrière et vit que Porthos et Aramis s'étaient placés entre lui et la porte ; il comprit qu'il était complètement à la merci de ces quatre hommes.	Шевалье де Рошфор оглянулся и увидел, что Портос и Арамис стали между ним и дверью; он понял, что он всецело во власти этих четырех человек.
" Messieurs, dit-il, si M. d'Artagnan veut me rendre son épée, et joindre sa parole à la votre, je me contenterai de votre promesse de conduire M. d'Artagnan au quartier de Monseigneur le cardinal.	- Господа, - обратился он к ним, - если господин д'Артаньян согласен отдать мне шпагу и даст, как и вы, слово, я удовлетворюсь вашим обещанием отвезти господина д'Артаньяна в ставку господина кардинала.
-- Vous avez ma parole, Monsieur, dit d'Artagnan, et voici mon épée.	- Даю вам слово, милостивый государь, - сказал д'Артаньян, - и вот вам моя шпага.
-- Cela me va d'autant mieux, ajouta Rochefort, qu'il faut que je continue mon voyage.	- Для меня это тем более кстати, - прибавил Рошфор, - что мне нужно ехать дальше.
-- Si c'est pour rejoindre Milady, dit froidement Athos, c'est inutile, vous ne la retrouverez pas.	- Если для того, чтобы встретиться с миледи, - холодно заметил Атос, - то это бесполезно: вы ее больше не увидите.
-- Qu'est-elle donc devenue ? demanda vivement Rochefort.	- А что с ней сталось? - с живостью спросил Рошфор.
-- Revenez au camp et vous le saurez. "	- Возвращайтесь в лагерь, там вы это узнаете.
Rochefort demeura un instant pensif, puis, comme on n'était plus qu'à une journée de Surgères, jusqu'où le cardinal devait venir au-devant du roi, il résolut de suivre le conseil d'Athos et de revenir avec eux.	Рошфор на мгновение задумался, а затем, так как они находились всего на расстоянии одного дня пути от Сюржера, куда кардинал должен был выехать навстречу королю, он решил последовать совету Атоса и вернуться вместе с мушкетерами.
D'ailleurs ce retour lui offrait un avantage, c'était de surveiller lui-même son prisonnier.	К тому же его возвращение давало ему то преимущество, что он мог сам надзирать за арестованным.
On se remit en route.	Все снова тронулись в путь.
Le lendemain, à trois heures de l'après-midi, on arriva à Surgères. Le cardinal y attendait Louis XIII. Le ministre et le roi y échangèrent force caresses, se félicitèrent de l'heureux hasard qui débarrassait la France de l'ennemi acharné qui ameutait l'Europe contre elle. Après quoi, le cardinal, qui avait été prévenu par Rochefort que d'Artagnan était arrêté, et qui avait hâte de le voir, prit congé du roi en l'invitant à venir voir le lendemain les travaux de la digue qui étaient achevés.	На следующий день, в три часа пополудни, они приехали в Сюржер. Кардинал поджидал там Людовика XIII. Министр и король обменялись многочисленными любезностями и поздравили друг друга со счастливым случаем, избавившим Францию от упорного врага, который поднимал на нее всю Европу. После этого кардинал, предупрежденный Рошфором о том, что д'Артаньян арестован, и желавший поскорее увидеть его, простился с королем и пригласил его на следующий день осмотреть вновь сооруженную плотину.
En revenant le soir à son quartier du pont de La Pierre, le cardinal trouva debout, devant la porte de la maison qu'il habitait, d'Artagnan sans épée et les trois mousquetaires armés.	Вернувшись вечером в свою ставку у Каменного моста, кардинал увидел у дверей того дома, где он жил, д'Артаньяна без шпаги и с ним трех вооруженных мушкетеров.
Cette fois, comme il était en force, il les regarda sévèrement, et fit signe de l'oeil et de la main à d'Artagnan de le suivre.	На этот раз, так как сила была на его стороне, он сурово посмотрел на них и движением руки и взглядом приказал д'Артаньяну следовать за ним.
D'Artagnan obéit.	Д'Артаньян повиновался.
" Nous t'attendrons, d'Artagnan " , dit Athos assez haut pour que le cardinal l'entendît.	- Мы подождем тебя, д'Артаньян, - сказал Атос достаточно громко, чтобы кардинал услышал его.
Son Eminence fronça le sourcil, s'arrêta un instant, puis continua son chemin sans prononcer une seule parole.	Его высокопреосвященство нахмурил брови и приостановился, но затем, не сказав ни слова, пошел в дом.
D'Artagnan entra derrière le cardinal, et Rochefort derrière d'Artagnan ; la porte fut gardée.	Д'Артаньян вошел вслед за кардиналом, а за дверью остались на страже его друзья.
Son Eminence se rendit dans la chambre qui lui servait de cabinet, et fit signe à Rochefort d'introduire le jeune mousquetaire.	Кардинал отправился прямо в комнату, служившую ему кабинетом, и подал знак Рошфору ввести к нему молодого мушкетера.
Rochefort obéit et se retira.	Рошфор исполнил его приказание и удалился.
D'Artagnan resta seul en face du cardinal ; c'était sa seconde entrevue avec Richelieu, et il avoua depuis qu'il avait été bien convaincu que ce serait la dernière.	Д'Артаньян остался наедине с кардиналом; это было его второе свидание с Ришелье, и, как д'Артаньян признавался впоследствии, он был твердо убежден, что оно окажется последним.
Richelieu resta debout, appuyé contre la cheminée, une table était dressée entre lui et d'Artagnan.	Ришелье остался стоять, прислонясь к камину; находившийся в комнате стол отделял его от д'Артаньяна.
" Monsieur, dit le cardinal, vous avez été arrêté par mes ordres.	- Милостивый государь, - начал кардинал, - вы арестованы по моему приказанию.
-- On me l'a dit, Monseigneur.	- Мне сказали это, ваша светлость.
-- Savez-vous pourquoi ?	- А знаете ли вы, за что?
-- Non, Monseigneur ; car la seule chose pour laquelle je pourrais être arrêté est encore inconnue de Son Eminence. "	- Нет, ваша светлость. Ведь единственная вещь, за которую я бы мог быть арестован, еще неизвестна вашему высокопреосвященству.
Richelieu regarda fixement le jeune homme.	Ришелье пристально посмотрел на юношу:
" Oh ! Oh ! dit-il, que veut dire cela ?	- Вот как! Что это значит?
-- Si Monseigneur veut m'apprendre d'abord les crimes qu'on m'impute, je lui dirai ensuite les faits que j'ai accomplis.	- Если вашей светлости будет угодно сказать мне прежде, какие преступления вменяются мне в вину, я расскажу затем поступки, которые я совершил на деле.
-- On vous impute des crimes qui ont fait choir des têtes plus hautes que la vôtre, Monsieur ! dit le cardinal.	- Вам вменяются в вину преступления, за которые снимали голову людям познатнее вас, милостивый государь! - ответил Ришелье.
-- Lesquels, Monseigneur ? demanda d'Artagnan avec un calme qui étonna le cardinal lui-même.	- Какие же, ваша светлость? - спросил д'Артаньян со спокойствием, удивившим самого кардинала.
-- On vous impute d'avoir correspondu avec les ennemis du royaume, on vous impute d'avoir surpris les secrets de l'Etat, on vous impute d'avoir essayé de faire avorter les plans de votre général.	- Вас обвиняют в том, что вы переписывались с врагами государства, в том, что вы выведали государственные тайны, в том, что вы пытались расстроить планы вашего военачальника.
-- Et qui m'impute cela, Monseigneur ? dit d'Artagnan, qui se doutait que l'accusation venait de Milady : une femme flétrie par la justice du pays, une femme qui a épousé un homme en France et un autre en Angleterre, une femme qui a empoisonné son second mari et qui a tenté de m'empoisonner moi-même !	- А кто меня обвиняет в этом, ваша светлость? - сказал д'Артаньян, догадываясь, что это дело рук миледи. - Женщина, заклейменная государственным правосудием, женщина, вышедшая замуж за одного человека во Франции и за другого в Англии, женщина, отравившая своего второго мужа и покушавшаяся отравить меня!
-- Que dites-vous donc là ? Monsieur, s'écria le cardinal étonné, et de quelle femme parlez-vous ainsi ?	- Что вы рассказываете, милостивый государь! - с удивлением воскликнул кардинал. - О какой женщине вы говорите?
-- De Milady de Winter, répondit d'Artagnan ; oui, de Milady de Winter, dont, sans doute, Votre Eminence ignorait tous les crimes lorsqu'elle l'a honorée de sa confiance.	- О леди Винтер, - ответил д'Артаньян. - Да, о леди Винтер, все преступления которой были, очевидно, неизвестны вашему высокопреосвященству, когда вы почтили ее своим доверием.
-- Monsieur, dit le cardinal, si Milady de Winter a commis les crimes que vous dites, elle sera punie.	- Если леди Винтер совершила те преступления, о которых вы сказали, милостивый государь, она будет наказана.
-- Elle l'est, Monseigneur.	- Она уже наказана, ваша светлость.
-- Et qui l'a punie ?	- А кто же наказал ее?
-- Nous.	- Мы.
-- Elle est en prison ?	- Она в тюрьме?
-- Elle est morte.	- Она умерла.
-- Morte ! répéta le cardinal, qui ne pouvait croire à ce qu'il entendait : morte ! N'avez-vous pas dit qu'elle était morte ?	- Умерла? - повторил кардинал, не веря своим ушам. - Умерла? Так вы сказали?
-- Trois fois elle avait essayé de me tuer, et je lui avais pardonné ;, mais elle a tué la femme que j'aimais. Alors, mes amis et moi, nous l'avons prise, jugée et condamnée. "	- Три раза пыталась она убить меня, и я простил ей, но она умертвила женщину, которую я любил. Тогда мои друзья и я изловили ее, судили и приговорили к смерти.
D'Artagnan alors raconta l'empoisonnement de Mme Bonacieux dans le couvent des Carmélites de Béthune, le jugement dans la maison isolée, l'exécution sur les bords de la Lys.	Д'Артаньян рассказал про отравление г-жи Бонасье в Бетюнском монастыре кармелиток, про суд в уединенном домике, про казнь на берегу Лиса.
Un frisson courut par tout le corps du cardinal, qui cependant ne frissonnait pas facilement.	Дрожь пробежала по телу кардинала - а ему редко случалось содрогаться.
Mais tout à coup, comme subissant l'influence d'une pensée muette, la physionomie du cardinal, sombre jusqu'alors, s'éclaircit peu à peu et arriva à la plus parfaite sérénité.	Но вдруг, словно под влиянием какой-то невысказанной мысли, лицо кардинала, до тех пор мрачное, мало-помалу прояснилось и приняло наконец совершенно безмятежное выражение.
" Ainsi, dit-il avec une voix dont la douceur contrastait avec la sévérité de ses paroles, vous vous êtes constitués juges, sans penser que ceux qui n'ont pas mission de punir et qui punissent sont des assassins !	- Итак, - заговорил он кротким голосом, противоречившим его суровым словам, - вы присвоили себе права судей, не подумав о том, что те, кто не уполномочен наказывать и тем не менее наказывает, являются убийцами.
-- Monseigneur, je vous jure que je n'ai pas eu un instant l'intention de défendre ma tête contre vous. Je subirai le châtiment que Votre Eminence voudra bien m'infliger. Je ne tiens pas assez à la vie pour craindre la mort.	- Ваша светлость, клянусь вам, что у меня ни на минуту не было намерения оправдываться перед вами! Я готов понести то наказание, какое вашему высокопреосвященству угодно будет наложить на меня. Я слишком мало дорожу жизнью, чтобы бояться смерти.
-- Oui, je le sais, vous êtes un homme de coeur, Monsieur, dit le cardinal avec une voix presque affectueuse ; je puis donc vous dire d'avance que vous serez jugé, condamné même.	- Да, я знаю, вы храбрый человек, - сказал кардинал почти ласковым голосом. - Могу вам поэтому заранее сказать, что вас будут судить и даже приговорят к наказанию.
-- Un autre pourrait répondre à Votre Eminence qu'il a sa grâce dans sa poche ; moi je me contenterai de vous dire : " Ordonnez, Monseigneur, je suis prêt. "	- Другой человек мог бы ответить вашему высокопреосвященству, что его помилование у него в кармане, а я только скажу вам: приказывайте, ваша светлость, я готов ко всему.
-- Votre grâce ? dit Richelieu surpris.	- Ваше помилование? - удивился Ришелье.
-- Oui, Monseigneur, dit d'Artagnan.	- Да, ваша светлость, - ответил д'Артаньян.
-- Et signée de qui ? du roi ? "	- А кем оно подписано? Королем?
Et le cardinal prononça ces mots avec une singulière expression de mépris.	Кардинал произнес эти слова с особым оттенком презрения.
" Non, de Votre Eminence.	- Нет, вашим высокопреосвященством.
-- De moi ? vous êtes fou, Monsieur ?	- Мною? Вы что, с ума сошли?
-- Monseigneur reconnaîtra sans doute son écriture. "	- Вы, конечно, узнаете свою руку, ваша светлость.
Et d'Artagnan présenta au cardinal le précieux papier qu'Athos avait arraché à Milady, et qu'il avait donné à d'Artagnan pour lui servir de sauvegarde.	Д'Артаньян подал его высокопреосвященству драгоценную бумагу, которую Атос отнял у миледи и отдал д'Артаньяну, чтобы она служила ему охранным листом.
Son Eminence prit le papier et lut d'une voix lente et en appuyant sur chaque syllabe :	Кардинал взял бумагу и медленно, делая ударение на каждом слове, прочитал:
" C'est par mon ordre et pour le bien de l'Etat que le porteur du présent a fait ce qu'il a fait. "	"Все, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказанию и для блага государства.
"Au camp devant La Rochelle, ce 5 août 1628. "	5 августа 1628 года.
" RICHELIEU "	Ришелье".
Le cardinal, après avoir lu ces deux lignes, tomba dans une rêverie profonde, mais il ne rendit pas le papier à d'Artagnan.	Прочитав эти две строчки, кардинал погрузился в глубокую задумчивость, но не вернул бумагу д'Артаньяну.
" Il médite de quel genre de supplice il me fera mourir, se dit tout bas d'Artagnan ; Eh bien, ma foi ! il verra comment meurt un gentilhomme. "	"Он обдумывает, какой смертью казнить меня, - мысленно решил д'Артаньян. - Но, клянусь, он увидит, как умирает дворянин! "
Le jeune mousquetaire était en excellente disposition pour trépasser héroiquement.	Молодой мушкетер был в отличном расположении духа и готовился геройски перейти в иной мир.
Richelieu pensait toujours, roulait et déroulait le papier dans ses mains. Enfin il leva la tête, fixa son regard d'aigle sur cette physionomie loyale, ouverte, intelligente, lut sur ce visage sillonné de larmes toutes les souffrances qu'il avait endurées depuis un mois, et songea pour la troisième ou quatrième fois combien cet enfant de vingt et un ans avait d'avenir, et quelles ressources son activité, son courage et son esprit pouvaient offrir à un bon maître.	Ришелье в раздумье свертывал и снова разворачивал в руках бумагу. Наконец он поднял голову, устремил свой орлиный взгляд на умное, открытое и благородное лицо д'Артаньяна, прочел на этом лице, еще хранившем следы слез, все страдания, перенесенные им за последний месяц, и в третий или четвертый раз мысленно представил себе, какие большие надежды подает этот юноша, которому всего двадцать один год, и как успешно мог бы воспользоваться его энергией, его умом и мужеством мудрый повелитель.
D'un autre côté, les crimes, la puissance, le génie infernal de Milady l'avaient plus d'une fois épouvanté. Il sentait comme une joie secrète d'être à jamais débarrassé de ce complice dangereux.	С другой стороны, преступления, могущество и адский гений миледи не раз ужасали его. Он испытывал какую-то затаенную радость при мысли, что навсегда избавился от этой опасной сообщницы.
Il déchira lentement le papier que d'Artagnan lui avait si généreusement remis.	Кардинал медленно разорвал бумагу, так великодушно возвращенную д'Артаньяном.
" Je suis perdu ! " , dit en lui-même d'Artagnan.	"Я погиб!" - подумал д'Артаньян.
Et il s'inclina profondément devant le cardinal en homme qui dit : "	Он низко склонился перед кардиналом, как бы говоря:
Seigneur, que votre volonté soit faite ! "	"Господи, да будет воля Твоя! "
Le cardinal s'approcha de la table, et, sans s'asseoir, écrivit quelques lignes sur un parchemin dont les deux tiers étaient déjà remplis et y apposa son sceau .	Кардинал подошел к столу и, не присаживаясь, написал несколько строк на пергаменте, две трети которого были уже заполнены: затем он приложил свою печать.
" Ceci est ma condamnation, dit d'Artagnan ; il m'épargne l'ennui de la Bastille et les lenteurs d'un jugement. C'est encore fort aimable à lui. "	"Это мой приговор, - решил про себя д'Артаньян. - Кардинал избавляет меня от скучного заточения в Бастилии и от всех проволочек судебного разбирательства. Это еще очень любезно с его стороны".
" Tenez, Monsieur, dit le cardinal au jeune homme, je vous ai pris un blanc-seing et je vous en rends un autre. Le nom manque sur ce brevet : vous l'écrirez vous-même. "	- Возьмите! - сказал кардинал юноше. - Я взял у вас один открытый лист и взамен даю другой. На этой грамоте не проставлено имя, впишите его сами.
D'Artagnan prit le papier en hésitant et jeta les yeux dessus.	Д'Артаньян нерешительно взял бумагу и взглянул на нее.
C'était une lieutenance dans les mousquetaires.	Это был указ о производстве в чин лейтенанта мушкетеров.
D'Artagnan tomba aux pieds du cardinal.	Д'Артаньян упал к ногам кардинала.
" Monseigneur, dit-il, ma vie est à vous ; disposez-en désormais ; mais cette faveur que vous m'accordez, je ne la mérite pas : j'ai trois amis qui sont plus méritants et plus dignes...	- Ваша светлость, - сказал он, - моя жизнь принадлежит вам, располагайте ею отныне! Но я не заслуживаю той милости, какую вы мне оказываете: у меня есть три друга, имеющие больше заслуг и более достойные...
-- Vous êtes un brave garçon, d'Artagnan, interrompit le cardinal en lui frappant familièrement sur l'épaule, charmé qu'il était d'avoir vaincu cette nature rebelle. Faites de ce brevet ce qu'il vous plaira. Seulement rappelez-vous que, quoique le nom soit en blanc, c'est à vous que je le donne.	- Вы славный малый, д'Артаньян, - перебил его кардинал и дружески похлопал по плечу, довольный тем, что ему удалось покорить эту строптивую натуру. - Располагайте этой грамотой, как вам заблагорассудится. Только помните, что, хотя имя и не вписано, я даю ее вам.
-- Je ne l'oublierai jamais, répondit d'Artagnan, . Votre Eminence peut en être certaine. "	- Я этого никогда не забуду! - ответил д'Артаньян - Ваше высокопреосвященство может быть в этом уверены.
Le cardinal se retourna et dit à haute voix :	Кардинал обернулся и громко произнес:
" Rochefort ! "	- Рошфор!
Le chevalier, qui sans doute était derrière la porte, entra aussitôt.	Кавалер, который, вероятно, стоял за дверью, тотчас вошел.
" Rochefort, dit le cardinal, vous voyez M. d'Artagnan ; je le reçois au nombre de mes amis ; ainsi donc que l'on s'embrasse et que l'on soit sage si l'on tient à conserver sa tête. "	- Рошфор, - сказал кардинал, - перед вами господин д'Артаньян. Я принимаю его в число моих друзей, а потому поцелуйтесь оба и ведите себя благоразумно, если хотите сберечь ваши головы.
Rochefort et d'Artagnan s'embrassèrent du bout des lèvres ; mais le cardinal était là, qui les observait de son oeil vigilant.	Рошфор и д'Артаньян, едва прикасаясь губами, поцеловались; кардинал стоял тут же и не спускал с них бдительных глаз.
Ils sortirent de la chambre en même temps.	Они вместе вышли из комнаты.
" Nous nous retrouverons, n'est-ce pas, Monsieur ?	- Мы еще увидимся, не так ли, милостивый государь?
-- Quand il vous plaira, fit d'Artagnan.	- Когда вам будет угодно, - подтвердил д'Артаньян.
-- L'occasion viendra, répondit Rochefort.	- Случай не замедлит представиться, - ответил Рошфор.
-- Hein ? " fit Richelieu en ouvrant la porte.	- Что такое? - спросил Ришелье, открывая дверь.
Les deux hommes se sourirent, se serrèrent la main et saluèrent Son Eminence.	Молодые люди тотчас улыбнулись друг другу, обменялись рукопожатиями и поклонились его высокопреосвященству.
" Nous commencions à nous impatienter, dit Athos.	- Мы уже стали терять терпение, - сказал Атос.
-- Me voilà, mes amis ! répondit d'Artagnan, non seulement libre, mais en faveur.	- Вот и я, друзья мои! - ответил д'Артаньян. - Я не только свободен, но и попал в милость.
-- Vous nous conterez cela ?	- Вы нам расскажете все?
-- Dès ce soir. "	- Сегодня же вечером.
En effet, dès le soir même d'Artagnan se rendit au logis d'Athos, qu'il trouva en train de vider sa bouteille de vin d'Espagne, occupation qu'il accomplissait religieusement tous les soirs.	Действительно, в тот же вечер д'Артаньян отправился к Атосу и застал его за бутылкой испанского вина - занятие, которому Атос неукоснительно предавался каждый день.
Il lui raconta ce qui s'était passé entre le cardinal et lui, et tirant le brevet de sa poche :	Д'Артаньян рассказал ему все, что произошло между ним и кардиналом, и, вынув из кармана грамоту, сказал:
" Tenez, mon cher Athos, voilà, dit-il, qui vous revient tout naturellement. "	- Возьмите, любезный Атос, она принадлежит вам по праву.
Athos sourit de son doux et charmant sourire.	Атос улыбнулся своей ласковой и очаровательной улыбкой.
" Amis, dit-il, pour Athos c'est trop ; pour le comte de La Fère, c'est trop peu. Gardez ce brevet, il est à vous ; hélas, mon Dieu ! vous l'avez acheté assez cher. "	- Друг мой, для Атоса это слишком много, для графа де Ла Фер, - слишком мало, - ответил он. - Оставьте себе эту грамоту, она ваша. Вы купили ее, увы, дорогой ценой!
D'Artagnan sortit de la chambre d'Athos, et entra dans celle de Porthos.	Д'Артаньян вышел от Атоса и вошел в комнату Портоса.
Il le trouva vêtu d'un magnifique habit, couvert de broderies splendides, et se mirant dans une glace.	Он застал его перед зеркалом; облачившись в великолепный, богато расшитый камзол, Портос любовался собой.
" Ah ! ah ! dit Porthos, c'est vous, cher ami ! comment trouvez-vous que ce vêtement me va ?	- А, это вы, любезный друг! - приветствовал он д'Артаньяна. - Как вы находите, к лицу мне это платье?
-- A merveille, dit d'Artagnan, mais je viens vous proposer un habit qui vous ira mieux encore.	- Как нельзя лучше, - ответил д'Артаньян. - Но я пришел предложить вам другое платье, которое будет вам еще больше к лицу.
-- Lequel ? demanda Porthos.	- Какое же это?
-- Celui de lieutenant aux mousquetaires. "	- Мундир лейтенанта мушкетеров.
D'Artagnan raconta à Porthos son entrevue avec le cardinal, et tirant le brevet de sa poche :	Д'Артаньян рассказал Портосу о своем свидании с кардиналом и, вынув из кармана грамоту, сказал:
" Tenez, mon cher, dit-il, écrivez votre nom là-dessus, et soyez bon chef pour moi. "	- Возьмите, любезный друг, впишите ваше имя и будьте мне хорошим начальником.
Porthos jeta les yeux sur le brevet, et le rendit à d'Artagnan, au grand étonnement du jeune homme.	Портос взглянул на грамоту и, к великому удивлению д'Артаньяна, отдал ее обратно.
" Oui, dit-il, cela me flatterait beaucoup, mais je n'aurais pas assez longtemps à jouir de cette faveur. Pendant notre expédition de Béthune, le mari de ma duchesse est mort ; de sorte que, mon cher, le coffre du défunt me tendant les bras, j'épouse la veuve. Tenez, j'essayais mon habit de noce ; gardez la lieutenance, mon cher, gardez. "	- Да, это было бы для меня очень лестно, - сказал он, - но мне недолго пришлось бы пользоваться этой милостью. Во время нашей поездки в Бетюн скончался супруг моей герцогини, а потому сундук покойного просится ко мне в руки, и я, любезный друг, женюсь на вдове. Вот видите, я примерял мой свадебный наряд. Оставьте чин лейтенанта себе, друг мой, оставьте!
Et il rendit le brevet à d'Artagnan.	И он возвратил грамоту д'Артаньяну.
Le jeune homme entra chez Aramis.	Юноша пошел к Арамису.
Il le trouva agenouillé devant un prie-Dieu, le front appuyé contre son livre d'heures ouvert.	Он застал его перед аналоем; Арамис стоял на коленях, низко склонив голову над раскрытым молитвенником.
Il lui raconta son entrevue avec le cardinal, et tirant pour la troisième fois son brevet de sa poche :	Д'Артаньян рассказал ему о своем свидании с кардиналом и, в третий раз вынув из кармана грамоту, проговорил:
" Vous, notre ami, notre lumière, notre protecteur invisible, dit-il, acceptez ce brevet ; vous l'avez mérité plus que personne, par votre sagesse et vos conseils toujours suivis de si heureux résultats.	- Вы наш друг, наш светоч, наш незримый покровитель! Примите эту грамоту. Вы, как никто другой, заслужили ее вашей мудростью и вашими советами, неизменно приводившими нас к удаче.
-- Hélas, cher ami ! dit Aramis, nos dernières aventures m'ont dégoûté tout à fait de la vie d'homme d'épée. Cette fois, mon parti est pris irrévocablement, après le siège j'entre chez les Lazaristes. Gardez ce brevet, d'Artagnan, le métier des armes vous convient, vous serez un brave et aventureux capitaine. "	- Увы, любезный друг! - вздохнул Арамис. - Наши последние похождения окончательно отвратили меня от мирской жизни и от военного звания. На этот раз я принял бесповоротное решение: по окончании осады я вступаю в братство лазаристов. Оставьте себе эту грамоту, д'Артаньян: военная служба как нельзя более подходит вам. Вы будете храбрым и предприимчивым военачальником.
D'Artagnan, l'oeil humide de reconnaissance et brillant de joie, revint à Athos, qu'il trouva toujours attablé et mirant son dernier verre de malaga à la lueur de la lampe.	Д'Артаньян, со слезами признательности на глазах и с радостью во взоре, вернулся к Атосу и по-прежнему застал его за столом; Атос рассматривал на свет лампы последний стакан малаги.
" Eh bien, dit-il, eux aussi m'ont refusé.	- Ну вот, и они тоже отказались! - сказал д'Артаньян.
-- C'est que personne, cher ami, n'en était plus digne que vous. "	- Да потому, милый друг, что никто не заслуживает этого больше вас.
Il prit une plume, écrivit sur le brevet le nom de d'Artagnan, et le lui remit.	Он взял перо, вписал имя д'Артаньяна и подал ему грамоту.
" Je n'aurai donc plus d'amis, dit le jeune homme, hélas ! plus rien, que d'amers souvenirs... "	- Итак, у меня не будет больше друзей, - сказал юноша, - и, увы, не останется ничего, кроме горестных воспоминаний!
Et il laissa tomber sa tête entre ses deux mains, tandis que deux larmes roulaient le long de ses joues.	Он поник головой, и две крупные слезы скатились по его щекам.
" Vous êtes jeune, vous, répondit Athos, et vos souvenirs amers ont le temps de se changer en doux souvenirs ! "	- Вы молоды, - ответил Атос, - и ваши горестные воспоминания еще успеют смениться отрадными.

К началу страницы

Титульный лист | Предыдущая

Грамматический справочник | Тексты