The Principles of Political Economy and Taxation /Начала политической экономии и налогообложения

Chapter 24 Doctrine of Adam smith concerning the Rent of Land/Глава XXIV. Учение Адама Смита о земельной ренте

English	Русский
'Such parts only of the produce of land', says Adam Smith, 'can commonly be brought to market, of which the ordinary price is sufficient to replace the stock which must be employed in bringing them thither, together with its ordinary profits. If the ordinary price is more than this, the surplus part of it will naturally go to the rent of land. If it is not more, though the commodity can be brought to market, it can afford no rent to the landlord. Whether the price is, or is not more, depends upon the demand.'	"Сельскохозяйственные продукты, - говорит Адам Смит, - могут, в виде правила, поступать на рынок только в таком количестве, чтобы обычная цена их была достаточна для возмещения капитала, необходимого для доставления их туда, и для оплаты обычной прибыли. Если обычная цена превышает эту норму, излишек её, естественно, приходится на долю земельной ренты; если она не превышает эту норму, то, хотя товар и может доставляться на рынок, он не приносит никакой ренты землевладельцу. От спроса зависит, превышает ли цена этот уровень или нет" [Адам Смит, Исследование о природе и причинах богатства народов, т. I, стр. 131. - Прим. ред.].
This passage would naturally lead the reader to conclude that its author could not have mistaken the nature of rent, and that he must have seen that the quality of land which the exigencies of society might require to be taken into cultivation, would depend on 'the ordinary price of its produce,' whether it were 'sufficient to replace the stock, which must be employed in cultivating it, together with its ordinary profits.'	Эта цитата должна была бы, конечно, привести читателя к выводу, что автор хорошо понял природу ренты и что он должен был знать также, что качество земли, обработки которой могут потребовать нужды общества, зависит от "обычной цены её продукта", от того, будет ли она "достаточна для возмещения капитала, необходимого для доставления их туда, и для оплаты обычной прибыли".
But he had adopted the notion that 'there were some parts of the produce of land for which the demand must always be such as to afford a greater price than what is sufficient to bring them to market;' and he considered food as one of those parts.	Но автор в то же время полагает, что "на некоторую часть сельскохозяйственного продукта спрос всегда должен быть таков, чтобы обеспечивать более высокую цену, чем это необходимо для доставления его на рынок" [Там же. - Прим. ред.]. Он считал пищу одной из таких частей.
He says, that 'land, in almost any situation, produces a greater quantity of food than what is sufficient to maintain all the labour necessary for bringing it to market, in the most liberal way in which that labour is ever maintained. The surplus, too, is always more than sufficient to replace the stock which employed that labour, together with its profits. Something, therefore, always remains for a rent to the landlord.'	Он утверждает, что "земля почти при всех условиях производит большее количество пищи, чем это необходимо для содержания всего того количества труда, которое затрачивается на доставление этой пищи на рынок, хотя бы этот труд содержался самым щедрым образом. При этом получающийся излишек всегда более чем достаточен для возмещения капитала, затрачиваемого на применение этого труда, и для получения прибыли на него. Поэтому всегда некоторый излишек остаётся на долю ренты землевладельца" [Адам Смит, Исследование о природе и причинах богатства народов, т. I, стр. 132. - Прим. ред.].
But what proof does he give of this? - no other than the assertion that, the most desert moors in Norway and Scotland produce some sort of pasture for cattle, of which the milk and the increase are always more than sufficient, not only to maintain all the labour necessary for tending them, and to pay the ordinary profit to the farmer, or owner of the herd or flock, but to afford some small rent to the landlord.'	Какое же доказательство приводит д-р Смит в защиту этого взгляда? Одно только утверждение, что "в самых безлюдных местностях Норвегии и Шотландии имеются пастбища для скота, который доставляет молоко и приплод в количестве, достаточном не только для содержания всего того количества труда, которое необходимо для ухода за этим скотом и для оплаты обычной прибыли фермера или владельца стад, но и для доставления небольшой ренты землевладельцу" [Там же. - Прим. ред.].
Now of this I may be permitted to entertain a doubt; I believe that as yet in every country, from the rudest to the most refined, there is land of such a quality that it cannot yield a produce more than sufficiently valuable to replace the stock employed upon it, together with the profits ordinary and usual in that country. In America we all know that this is the case, and yet no one maintains that the principles which regulate rent, are different in that country and in Europe. But if it were true that England had so far advanced in cultivation, that at this time there were no lands remaining which did not afford a rent, it would be equally true, that there formerly must have been such lands; and that whether there be or not, is of no importance to this question, for it is the same thing if there be any capital employed in Great Britain on land which yields only the return of stock with its ordinary profits, whether it be employed on old or on new land. If a farmer agrees for land on a lease of seven or fourteen years, he may propose to employ on it a capital of г10,000 knowing that at the existing price of grain and raw produce, he can replace that part of his stock which he is obliged to expend, pay his rent, and obtain the general rate of profit. He will not employ г11,000, unless the last г1,000 can be employed so productively as to afford him the usual profits of stock. In his calculation, whether he shall employ it or not, he considers only whether the price of raw produce is sufficient to replace his expenses and profits, for he knows that he shall have no additional rent to pay. Even at the expiration of his lease his rent will not be raised; for if his landlord should require rent, because this additional г1,000 was employed, he would withdraw it; since by employing it, he gets, by the supposition, only the ordinary and usual profits which he may obtain by any other employment of stock; and, therefore, he cannot afford to pay rent for it, unless the price of raw produce should further rise, or, which is the same thing, unless the usual and general rate of profits should fall.	Так вот, я позволю себе усомниться в верности этого утверждения. Я с своей стороны полагаю, что пока что во всякой стране, от наименее культурной до наиболее цивилизованной, существует земля такого качества, которая не может доставлять количество продукта, более чем достаточное для возмещения затраченного на неё капитала, плюс обычная для этой страны прибыль. Все мы знаем, что так обстоит дело в Америке, и всё-таки никто не будет утверждать, что принципы, регулирующие ренту в Америке, совершенно другие, чем в Европе. Но если бы даже земледелие в Англии действительно достигло такой высокой ступени развития и у нас теперь не было бы ни одного клочка земли, который не приносил бы ренты, то не менее достоверно, что прежде такие земли должны были существовать. Впрочем, вопрос о том, существовали ли такие земли или нет, в данном случае не имеет никакого значения. Если только в Великобритании имеется какой-нибудь капитал, затраченный на землю, которая возмещает один лишь капитал плюс прибыль на него, то решительно всё равно, затрачен ли он на старую или на новую землю. Арендуя участок земли на срок в семь или четырнадцать лет, фермер может решить затратить на него капитал в 10 тыс. ф. ст., так как он знает, что при существующих ценах на зерно и сырые материалы он может возместить ту часть своего капитала, которую он обязан затратить, а затем уплатить ренту и получить общую норму прибыли. Но он не затратит 11 тыс. ф. ст., если только последняя тысяча фунтов стерлингов не может быть затрачена так производительно, чтобы дать ему обычную прибыль на капитал. Подсчитывая, стоит ли ему затратить дополнительный капитал или нет, он спрашивает только, будет ли цена сырых материалов достаточна, чтобы возместить его расходы и дать ему прибыль, так как он знает, что ему не придётся платить дополнительную ренту. Даже по окончании срока аренды рента не будет повышена, ибо если бы землевладелец хотел повысить ренту только потому, что на землю затрачен дополнительный капитал в 1 тыс. ф. ст., то фермер взял бы свой капитал обратно. Ведь мы предположили, что, затратив этот капитал, фермер получит только установленную и обычную прибыль, которую он мог бы получить при всяком другом употреблении капитала. Следовательно, он не может согласиться платить добавочную ренту, если только цена сырых материалов не повысится ещё больше или, что сводится к тому же, если обычная средняя норма прибыли не упадёт.
If the comprehensive mind of Adam Smith had been directed to this fact, he would not have maintained that rent forms one of the component parts of the price of raw produce; for price is every where regulated by the return obtained by this last portion of capital, for which no rent whatever is paid. If he had adverted to this principle, he would have made no distinction between the law which regulates the rent of mines and the rent of land.	Если бы Адам Смит, с его проницательным умом, обратил внимание на этот факт, он не утверждал бы, что рента есть одна из составных частей цены сырых материалов: ведь цена их всюду регулируется доходом той последней части капитала, за которую не платится никакой ренты. Если бы ему был известен этот принцип, он не делал бы никакого различия между законами, которые регулируют ренту с рудников, и законами, которые регулируют земельную ренту.
'Whether a coal mine, for example,' he says, 'can afford any rent, depends partly upon its fertility, and partly upon its situation.	"Так, например, получение ренты с каменноугольной копи, - говорит д-р Смит, - зависит отчасти от обилия в ней угля, отчасти от её местоположения.
A mine of any kind may be said to be either fertile or barren, according as the quantity of mineral which can be brought from it by a certain quantity of labour, is greater or less than what can be brought by an equal quantity from the greater part of other mines of the same kind.	Рудник или копь какого бы то ни было рода может быть признан богатым или бедным в зависимости от того, будет ли количество минералов, которое может быть извлечено из него при затрате определённого количества труда, больше или меньше того количества, которое может быть добыто при равной затрате труда из большей части других рудников того же рода.
Some coal mines, advantageously situated, cannot be wrought on account of their barrenness. The produce does not pay the expense. They can afford neither profit nor rent.	Некоторые каменноугольные копи, выгодно расположенные, не могут подвергаться разработке ввиду своей скудости. Получаемый продукт не оплачивает издержек. Они не могут давать ни прибыли, ни ренты.
There are some, of which the produce is barely sufficient to pay the labour, and replace, together with its ordinary profits, the stock employed in working them. They afford some profit to the undertaker of the work, but no rent to the landlord. They can be wrought advantageously by nobody but the landlord, who being himself the undertaker of the work, gets the ordinary profit of the capital which he employs in it. Many coal mines in Scotland are wrought in this manner, and can be wrought in no other. The landlord will allow nobody else to work them without paying some rent, and nobody can afford to pay any.	Существуют такие копи, продукт которых может покрывать лишь оплату труда и возмещение капитала, затрачиваемого при их разработке, вместе с обычной прибылью на него. Они приносят некоторую прибыль предпринимателю работ, но не дают ренты землевладельцу. Они могут разрабатываться с выгодой исключительно только землевладельцем, который, будучи сам предпринимателем работ, получает обычную прибыль на капитал, затрачиваемый им на это. Многие каменноугольные копи Шотландии разрабатываются таким именно образом и никаким другим способом не могут разрабатываться. Землевладелец никого не допустит к разработке, не потребовав уплаты некоторой ренты, а никто не будет в состоянии платить её.
'Other coal mines in the same country, sufficiently fertile, cannot be wrought on account of their situation. A quantity of mineral sufficient to defray the expense of working, could be brought from the mine by the ordinary, or even less than the ordinary quantity of labour; but in an inland country, thinly inhabited, and without either good roads or water-carriage, this quantity could not be sold.'	Другие каменноугольные копи в той же стране, достаточно богатые, не могут подвергаться разработке вследствие их положения. Из таких копей может быть добыто с затратой обычного или даже меньшего, чем обычно, количества труда такое количество минералов, которое достаточно для покрытия издержек производства; но в местности, далёкой от берега, редко населённой и не имеющей хороших путей сообщения или водных путей, это добытое количество не сможет быть продано" [Адам Смит, Исследование о природе и причинах богатства народов, т. I, стр. 149-150. - Прим. ред.].
The whole principle of rent is here admirably and perspicuously explained, but every word is as applicable to land as it is to mines; yet he affirms that 'it is otherwise in estates above ground. The proportion, both of their produce and of their rent, is in proportion to their absolute, and not to their relative fertility. But, suppose that there were no land which did not afford a rent; then, the amount of rent on the worst land would be in proportion to the excess of the value of the produce above the expenditure of capital and the ordinary profits of stock: the same principle would govern the rent of land of a somewhat better quality, or more favourably situated, and, therefore, the rent of this land would exceed the rent of that inferior to it, by the superior advantages which it possessed; the same might be said of that of the third quality, and so on to the very best. Is it not, then, as certain, that it is the relative fertility of the land, which determines the portion of the produce, which shall be paid for the rent of land, as it is that the relative fertility of mines, determines the portion of their produce, which shall be paid for the rent of mines?	Весь принцип ренты разъяснён здесь превосходно и вполне понятно, но каждое слово может быть отнесено с таким же основанием к земле, как и к рудникам. Однако Адам Смит утверждает, что "иначе обстоит дело с земельными владениями на поверхности земли. Стоимость их продукта и ренты пропорциональна их абсолютному, а не относительному плодородию" [Там же, стр. 157. - Прим. ред.]. Но предположим, что нет никакой земли, которая не приносила бы ренты. В этом случае рента с самой плохой земли должна быть пропорциональна избытку стоимости продукта над затратами капитала и обычной прибылью на капитал. Тот же самый принцип будет управлять рентой с земель несколько лучшего качества или лучше расположенных, и, следовательно, рента с этих земель будет вследствие их преимущества выше ренты с земель низшего качества. То же самое можно сказать о землях ещё более плодородных и т. д. вплоть до самых плодородных. Не очевидно ли после этого, что именно относительное плодородие земли определяет часть продукта, которая выплачивается в виде земельной ренты, точно так же как относительное богатство рудников определяет часть продукта, которая уплачивается в виде ренты с рудников?
After Adam Smith has declared that there are some mines which can only be worked by the owners, as they will afford only sufficient to defray the expense of working, together with the ordinary profits of the capital employed, we should expect that he would admit that it was these particular mines which regulated the price of the produce from all mines. If the old mines are insufficient to supply the quantity of coal required, the price of coal will rise, and will continue rising till the owner of a new and inferior mine finds that he can obtain the usual profits of stock by working his mine. If his mine be tolerably fertile, the rise will not be great before it becomes his interest so to employ his capital; but if it be not tolerably fertile, it is evident that the price must continue to rise till it will afford him the means of paying his expenses, and obtaining the ordinary profits of stock. It appears, then, that it is always the least fertile mine which regulates the price of coal. Adam Smith, however, is of a different opinion: he observes, that 'the most fertile coal mine, too, regulates the price of coals at all the other mines in its neighbourhood. Both the proprietor and the undertaker of the work find, the one that he can get a greater rent, the other, that he can get a greater profit, by somewhat underselling all their neighbours. Their neighbours are soon obliged to sell at the same price, though they cannot so well afford it, and though it always diminishes, and sometimes takes away altogether, both their rent and their profit. Some works are abandoned altogether. others can afford no rent, and can be wrought only by the proprietor.'	После того как Адам Смит заявил, что есть такие копи, которые могут разрабатываться только собственниками, ибо доставляемого ими количества продуктов хватает лишь на возмещение издержек обработки и обычную прибыль на затраченный капитал, мы были бы вправе ожидать, что, по его мнению, именно эти копи будут регулировать цены продукта, [добываемого из всех копей] [Вставка сделана только в третьем издании. - Прим. ред.]. Если старые копи не могут доставить всего требуемого количества, то цена угля поднимется и будет продолжать подниматься, пока собственник новой и более бедной копи не найдёт, что, разрабатывая её, он может получить обычную прибыль на свой капитал. Если она не принадлежит к числу очень бедных, то повышение цены угля не должно быть особенно значительным, чтобы собственник копи нашёл выгодным затратить свой капитал на её разработку. Но если копь принадлежит к числу очень бедных, то цена должна подниматься до тех пор, пока она даст собственнику копи возможность покрыть все расходы и получить обычную прибыль на капитал. Таким образом, цена угля, казалось бы, всегда регулируется наименее богатыми копями. Однако Адам Смит держится другого взгляда. Он замечает, что "наиболее богатая копь регулирует цену угля всех других копей в окрестности. Как владелец копи, так и предприниматель, разрабатывающий её, находят, что, продавая несколько дешевле своих соседей, они могут получить - первый большую ренту, второй - большую прибыль. Их соседи скоро оказываются вынужденными продавать свой уголь по такой же цене, хотя и не могут делать это без потерь и хотя это всегда уменьшает, а иногда и совсем сводит на нет их ренту и прибыль. Некоторые копи в результате этого забрасываются, другие же перестают приносить ренту и могут быть разрабатываемы только землевладельцем" [Адам Смит, Исследование о природой причинах богатства народов, т. I, стр. 151. - Прим. ред.].
If the demand for coal should be diminished, or if by new processes the quantity should be increased, the price would fall, and some mines would be abandoned; but in every case, the price must be sufficient to pay the expenses and profit of that mine which is worked without being charged with rent. It is, therefore, the least fertile mine which regulates price. Indeed, it is so stated in another place by Adam Smith himself, for he says, 'The lowest price at which coals can be sold for any considerable time, is like that of all other commodities, the price which is barely sufficient to replace, together with its ordinary profits, the stock which must be employed in bringing them to market. At a coal mine for which the landlord can get no rent, but which he must either work himself, or let it alone all together, the price of coals must generally be nearly about this price.'	Если спрос на уголь уменьшится или если благодаря усовершенствованию процесса добычи угля количество его увеличится, то цена его упадёт, и разработка некоторых копей прекратится. Но во всяком случае цена угля должна быть достаточна, чтобы оплатить расходы и прибыль по разработке копи, не обременённой рентой. Следовательно, цена регулируется наименее богатыми копями. Адам Смит, правда, сам соглашается с этим в другом месте, когда он говорит, что "низшая цена, по которой может продаваться уголь в течение сколько-нибудь продолжительного времени, должна, как и цена всякого другого товара, быть достаточной для возмещения капитала, затрачиваемого на его производство, и обычной прибыли на него. Цена угля, получаемого из копи, которая не даёт её собственнику ренту и которую он должен разрабатывать сам или же забросить, обычно должна приблизительно держаться на указанном уровне" [Там же. - Прим. ред.].
But the same circumstance, namely, the abundance and consequent cheapness of coals, from whatever cause it may arise, which would make it necessary to abandon those mines on which there was no rent, or a very moderate one, would, if there were the same abundance, and consequent cheapness of raw produce, render it necessary to abandon the cultivation of those lands for which either no rent was paid, or a very moderate one. If, for example, potatoes should become the general and common food of the people, as rice is in some countries, one fourth, or one half of the land now in cultivation, would probably be immediately abandoned; for if, as Adam Smith says, 'an acre of potatoes will produce six thousand weight of solid nourishment, three times the quantity produced by the acre of wheat,' there could not be for a considerable time such a multiplication of people, as to consume the quantity that might be raised on the land before employed for the cultivation of wheat; much land would consequently be abandoned, and rent would fall; and it would not be till the population had been doubled or trebled, that the same quantity of land could be in cultivation, and the rent paid for it as high as before.	Но те же самые обстоятельства, т. е. изобилие и соответствующая дешевизна угля, какими бы причинами они ни вызывались, которые вынудили бы забросить копи, дающие только очень незначительную ренту или вовсе не дающие никакой ренты, заставили бы - при таком же изобилии и дешевизне сырых материалов - прекратить обработку земель, дающих только очень незначительную ренту или вовсе не дающих никакой ренты. Если бы, например, картофель стал таким же всеобщим и обычным предметом потребления народа, как рис в некоторых странах, то одна четверть или половина земли, находящейся теперь в обработке, была бы, вероятно, сейчас же заброшена. Если, как уверяет Адам Смит, "один акр земли под картофелем даёт 6 тыс. весовых единиц доброкачественной пищи, или втрое больше, чем один акр под пшеницей", то население не могло бы в течение продолжительного времени возрастать так сильно, чтобы потребить всё количество, которое может быть получено с земель, прежде бывших под пшеницей. Поэтому многие земли будут заброшены, и рента упадёт. Но когда население удвоится или утроится, можно будет обрабатывать такое же количество земли, как и прежде, и рента достигнет опять прежней высоты.
Neither would any greater proportion of the gross produce be paid to the landlord, whether it consisted of potatoes, which would feed three hundred people, or of wheat, which would feed only one hundred; because, though the expenses of production would be very much diminished if the labourer's wages were chiefly regulated by the price of potatoes and not by the price of wheat, and though therefore the proportion of the whole gross produce, after paying the labourers, would be greatly increased, yet no part of that additional proportion would go to rent, but the whole invariably to profits, - profits being at all times raised as wages fall, and lowered as wages rise. Whether wheat or potatoes were cultivated, rent would be governed by the same principle - it would be always equal to the difference between the quantities of produce obtained with equal capitals, either on the same land or on land of different qualities; and, therefore, while lands of the same quality were cultivated, and there was no alteration in their relative fertility or advantages, rent would always bear the same proportion to the gross produce.	Владелец земли не получит также более значительную часть валового продукта, будет ли этот продукт состоять из картофеля, который может прокормить 300 человек, или пшеницы, которая может прокормить только 100 человек. И вот почему: хотя издержки производства и уменьшились бы в очень значительной степени, если бы заработная плата регулировалась главным образом ценою картофеля, а не ценою пшеницы, хотя часть всего валового продукта, остающаяся после оплаты рабочим, значительно возросла бы, всё же ни одна часть добавочного продукта не пошла бы на увеличение ренты; вся добавка неизменно пошла бы целиком в пользу прибыли, которая всегда поднимается при падении заработной платы и падает при её повышении. Будет ли возделываться картофель или пшеница, рента всё равно управляется тем же самым принципом, и она всегда будет равняться разности между количествами продукта, полученными при помощи одинакового капитала с одной и той же земли или с земли различного качества. Следовательно, пока обрабатываются земли одного и того же качества, пока не произошло никакого изменения в их относительном плодородии или других преимуществах, рента будет всегда сохранять своё прежнее отношение к валовому продукту.
Adam Smith, however, maintains that the proportion which falls to the landlord would be increased by a diminished cost of production, and, therefore, that he would receive a larger share as well as a larger quantity, from an abundant than from a scanty produce. 'A rice field,' he says, 'produces a much greater quantity of food than the most fertile corn field. Two crops in the year, from thirty to sixty bushels each, are said to be the ordinary produce of an acre. Though its cultivation, therefore, requires more labour, a much greater surplus remains after maintaining all that labour. In those rice countries, therefore, where rice is the common and favourite vegetable food of the people, and where the cultivators are chiefly maintained with it, a greater share of this greater surplus should belong to the landlord than in corn countries.'	Впрочем, Адам Смит утверждает, что часть, достающаяся землевладельцу, возросла бы вследствие уменьшения издержек производства и что, следовательно, он получил бы при изобилии продукта и более значительную часть и более значительное количество, чем если бы продукта было мало. "Рисовое поле, - говорит он, - производит гораздо большее количество пищи, чем самое плодородное хлебное поле. Как утверждают, с акра собирают обычно два урожая в год по 30-60 бушелей каждый. Хотя возделывание риса в соответствии с этим требует большего количества труда, однако после покрытия расходов на содержание всего этого труда остаётся гораздо больший излишек. В тех странах, где возделывается рис и где он является главной, и излюбленной пищей народа, где земледельцы питаются главным образом им, землевладельцы получают более значительную долю этого общего излишка, чем в странах, производящих хлеб" [Адам Смит, Исследование о природе и причинах богатства народов, т. I, стр. 144. - Прим. ред.].
Mr. Buchanan also remarks, that 'it is quite clear, that if any other produce which the land yielded more abundantly than corn, were to become the common food of the people, the rent of the landlord would be improved in proportion to its greater abundance.'	Г-н Бьюкенен также замечает: "Очевидно, что если бы предметом общего потребления народа стал какой-нибудь другой продукт, доставляемый землёю в большем количестве, чем хлеб, то рента землевладельца увеличилась бы в соответствии с его большим изобилием".
If potatoes were to become the common food of the people, there would be a long interval during which the landlords would suffer an enormous deduction of rent. They would not probably receive nearly so much of the sustenance of man as they now receive, while that sustenance would fall to a third of its present value. But all manufactured commodities, on which a part of the landlord's rent is expended, would suffer no other fall than that which proceeded from the fall in the raw material of which they were made, and which would arise only from the greater fertility of the land, which might then be devoted to its production.	Если бы картофель стал обычной пищей всего населения, то землевладельцы в течение очень значительного промежутка времени должны были бы мириться с громадным понижением ренты. Они, вероятно, не получили бы даже такого же количества средств существования, какое они получают теперь, не говоря уже о том, что стоимость этих средств существования упала бы втрое против прежней их стоимости. Зато стоимость всех промышленных товаров, на которые затрачивается часть ренты землевладельца, упала бы лишь настолько, насколько понизилась бы стоимость сырого материала, из которого они сделаны, вследствие большего плодородия земли, предназначенной для добывания этого сырого материала.
When, from the progress of population, land of the same quality as before should be taken into cultivation, the landlord would have not only the same proportion of the produce as before, but that proportion would also be of the same value as before. Rent then would be the same as before; profits, however, would be much higher, because the price of food, and consequently wages, would be much lower. High profits are favourable to the accumulation of capital. The demand for labour would further increase, and landlords would be permanently benefited by the increased demand for land.	Если вследствие роста населения в обработку поступает земля такого же качества, как и прежде, то не изменяется ни часть продукта, которую получает владелец земли, ни стоимость этой части. Следовательно, рента сохранит свои прежние размеры, но прибыль значительно повысится, потому что значительно понизится цена пищи, а следовательно, и заработная плата. Высокая прибыль благоприятствует накоплению капитала. Спрос на труд будет возрастать всё больше, а землевладельцы будут всё время в выигрышном положении благодаря возрастающему спросу на землю.
Indeed, the very same lands might be cultivated much higher, when such an abundance of food could be produced from them, and consequently they would, in the progress of society, admit of much higher rents, and would sustain a much greater population than before. This could not fail to be highly beneficial to landlords, and is consistent with the principle which this enquiry, I think, will not fail to establish; that all extraordinary profits are in their nature but of limited duration, as the whole surplus produce of the soil, after deducting from it only such moderate profits as are sufficient to encourage accumulation, must finally rest with the landlord.	[И действительно, обработка тех же самых земель производилась бы ещё лучше, если бы с них можно было получать пищу в таком изобилии. Вследствие этого и рента с них по мере развития общества могла бы стать ещё выше, и та же самая земля поддерживала бы значительно большее население, чем прежде. Это не преминуло бы принести большие выгоды землевладельцам, что вполне согласно с принципом, который, как мне кажется, твердо установлен в результате нашего исследования, а именно: всякая экстраординарная прибыль по самой своей природе не может быть очень продолжительна, так как весь прибавочный продукт земли за вычетом из него лишь такой умеренной прибыли, какая достаточна для поощрения накопления, в конце концов достанется владельцу земли.
With so low a price of labour as such an abundant produce would cause, not only would the lands already in cultivation yield a much greater quantity of produce, but they would admit of a great additional capital being employed on them, and a greater value to be drawn from them, and, at the same time, lands of a very inferior quality could be cultivated with high profits, to the great advantage of landlords, as well as to the whole class of consumers. The machine which produced the most important article of consumption would be improved, and would be well paid for according as its services were demanded. All the advantages would, in the first instance, be enjoyed by labourers, capitalists, and consumers; but with the progress of population, they would be gradually transferred to the proprietors of the soil.	При низкой цене труда, которая явится неизбежным следствием изобилия продуктов, земли, уже находящиеся в обработке, те только давали бы гораздо большее количество продукта, но на них был бы также затрачен и больший дополнительный капитал, и из них извлекалась бы большая стоимость. В то же время земли весьма низкого качества приносили бы большую прибыль к вящей выгоде как землевладельцев, так и всех потребителей. Машина, производящая самый важный предмет потребления, была бы усовершенствована и получила бы хорошее вознаграждение соответственно спросу на её услуги. В первую очередь всеми выгодами пользовались бы рабочие, капиталисты и потребители, но с ростом населения эти выгоды постепенно перешли бы в руки собственников земли.
Independently of these improvements, in which the community have an immediate, and the landlords a remote interest, the interest of the landlord is always opposed to that of the consumer and manufacturer. Corn can be permanently at an advanced price, only because additional labour is necessary to produce it; because its cost of production is increased. The same cause invariably raises rent, it is therefore for the interest of the landlord that the cost attending the production of corn should be increased. This, however, is not the interest of the consumer; to him it is desirable that corn should be low relatively to money and commodities, for it is always with commodities or money that corn is purchased. Neither is it the interest of the manufacturer that corn should be at a high price, for the high price of corn will occasion high wages, but will not raise the price of his commodity. Not only, then, must more of his commodity, or, which comes to the same thing, the value of more of his commodity, be given in exchange for the corn which he himself consumes, but more must be given, or the value of more, for wages to his workmen, for which he will receive no remuneration. All classes, therefore, except the landlords, will be injured by the increase in the price of corn. The dealings between the landlord and the public are not like dealings in trade, whereby both the seller and buyer may equally be said to gain, but the loss is wholly on one side, and the gain wholly on the other; and if corn could by importation be procured cheaper, the loss in consequence of not importing is far greater on one side, than the gain is on the other.	Независимо от этих улучшений, в которых общество заинтересовано самым непосредственным образом, а землевладельцы - только косвенно] [Эта вставка сделана только в третьем издании. - Прим. ред.], интересы землевладельцев всегда противоположны интересам потребителей и фабрикантов. Высокая цена хлеба может сохраняться долго только в том случае, если на производство его требуется дополнительное количество труда, если увеличились издержки его производства. Но эта же причина неизменно повышает ренту, и поэтому увеличение издержек производства хлеба всегда в интересах землевладельца. Оно, однако, не в интересах потребителя. Он желал бы, наоборот, чтобы стоимость хлеба по отношению к деньгам и товарам была возможно ниже, так как хлеб всегда покупается на товары пли деньги. Высокая цена хлеба невыгодна также и для фабриканта, потому что она вызывает повышение заработной платы, но не повышение цены его товаров. Таким образом, фабрикант не только должен отдавать больше товаров, или, что то же самое, стоимость более значительного числа их, в обмен на потребляемый им хлеб, но, кроме того, и больше товаров, или стоимость большего количества их, в виде заработной платы рабочему, а за всё это он не получает никакого вознаграждения. Следовательно, все классы общества, за исключением землевладельцев, одинаково проиграли бы от возрастания цены хлеба. Сделки между землевладельцами и потребителями не имеют никакого сходства с торговыми сделками, в которых, как говорят, одинаково выигрывают продавец и покупатель. В них, наоборот, вся потеря достаётся одной стороне, а весь выигрыш - другой. А если бы благодаря ввозу хлеб можно было получить дешевле, то потеря вследствие запрещения ввоза была бы более значительной для одной стороны, чем выигрыш - для другой.
Adam Smith never makes any distinction between a low value of money, and a high value of corn, and therefore infers, that the interest of the landlord is not opposed to that of the rest of the community. In the first case, money is low relatively to all commodities; in the other, corn is high relatively to all. In the first, corn and commodities continue at the same relative values; in the second, corn is higher relatively to commodities as well as money.	Адам Смит никогда не проводит никакого различия между низкой стоимостью денег и высокой стоимостью хлеба и поэтому приходит к выводу, что интересы землевладельца не противоположны интересам остального общества. В первом случае стоимость денег низка, а во втором стоимость хлеба высока в сравнении со всеми товарами. В первом случае хлеб и другие товары сохраняют те же относительные стоимости, во втором стоимость хлеба выше по отношению как к товарам, так и к деньгам.
The following observation of Adam Smith is applicable to a low value of money, but it is totally inapplicable to a high value of corn. 'If importation (of corn) was at all times free, our farmers and country gentlemen would probably, one year with another, get less money for their corn than they do at present, when importation is at most times in effect prohibited; but the money which they got would be of more value, would buy more goods of.all other kinds, and would employ more labour. Their real wealth, their real revenue, therefore, would be the same as at present, though it might be expressed by a smaller quantity of silver; and they would neither be disabled nor discouraged from cultivating corn as much as they do at present. On the contrary, as the rise in the real value of silver, in consequence of lowering the money price of corn, lowers somewhat the money price of all other commodities, it gives the industry of the country where it takes place, some advantage in all foreign markets, and thereby tends to encourage and increase that industry. But the extent of the home market for corn, must be in proportion to the general industry of the country where it grows, or to the number of those who produce something else, to give in exchange for corn. But in every country the home market, as it is the nearest and most convenient, so is it likewise the greatest and most important market for corn. That rise in the real value of silver, therefore, which is the effect of lowering the average money price of corn, tends to enlarge the greatest and most important market for corn, and thereby to encourage, instead of discouraging, its growth.'	Следующее замечание Адама Смита применимо к низкой стоимости денег, но оно совершенно не применимо к высокой стоимости хлеба: "Если бы ввоз всегда был свободен, наши фермеры и землевладельцы выручали бы, вероятно, за свой хлеб, в среднем за ряд лет, несколько меньше денег, чем выручают в настоящее время, когда ввоз почти всегда оказывается в действительности воспрещённым; но деньги, которые они получали бы, имели бы большую стоимость, на них можно было бы покупать больше всяких других товаров и занимать большее количество труда. Таким образом, их действительное богатство, их действительный доход были бы такими же, как и в настоящее время, хотя и выражались бы в меньшем количестве серебра; это не лишило бы их возможности и не помешало бы им производить хлеб в таком же количестве, как и теперь. Напротив, так как повышение действительной стоимости серебра в результате понижения денежной цены хлеба несколько понижает денежную цену всех других товаров, это создаёт для промышленности страны, где это имеет место, некоторое преимущество на всех иностранных рынках и потому ведёт к поощрению и развитию этой промышленности. Но размеры внутреннего рынка для хлеба должны соответствовать общим размерам промышленности страны, в которой он произрастает, или количеству тех, кто производит что-нибудь другое и потому обладает чем-нибудь другим, или, что то же самое, ценою чего-нибудь другого для обмена на хлеб. При этом внутренний рынок, будучи в каждой стране самым близким и наиболее удобным, является вместе с тем самым обширным и наиболее важным рынком для хлеба. Поэтому отмеченное повышение действительной стоимости серебра, являющееся следствием понижения средней денежной цены хлеба, ведёт к расширению самого большого и наиболее важного рынка для хлеба и таким образом поощряет его производство, а не ведёт к уменьшению последнего" [Адам Смит, Исследование о природе и причинах богатства народов, т. II, стр. 101-102. - Прим. ред.].
A high or low money price of corn, arising from the abundance and cheapness of gold and silver, is of no importance to the landlord, as every sort of produce would be equally affected, just as Adam Smith describes; but a relatively high price of corn is at all times greatly beneficial to the landlord; for first, it gives him a greater quantity of corn for rent; and, secondly, for every equal measure of corn he will have a command, not only over a greater quantity of money, but over a greater quantity of every commodity which money can purchase.	Высокая или низкая денежная цена хлеба, поскольку она зависит от изобилия и дешевизны золота и серебра, не имеет никакого значения для владельца земли, потому что в этом случае, как и отметил Адам Смит, понижение или повышение коснётся одинаково всех товаров. Но относительно высокая цена хлеба является во всех отношениях выгодной для владельца земли: во-первых, она даёт ему большее количество хлеба в виде ренты и, во-вторых, за каждую данную меру хлеба он может получить не только большее количество денег, но и большее количество всякого товара, который можно купить за деньги.

К началу страницы

Титульный лист | Предыдущая | Следующая

Граммтаблицы | Тексты