Краткая коллекция англтекстов
Давид Рикардо
The Principles of Political Economy and Taxation /Начала политической экономии и налогообложения
Chapter 20 Value and Riches, their Distinctive Properties/Глава XX. Стоимость и богатство, их отличительные свойства
| English | Русский |
| 'A MAN is rich or poor,' says Adam Smith, 'according to the degree in which he can afford to enjoy the necessaries, conveniences, and amusements of human life.' | "Каждый человек богат или беден, - говорит Адам Смит, - в зависимости от того, в какой степени он может пользоваться предметами необходимости, удобства и удовольствия" [Адам Смит, Исследование о природе и причинах богатства народов, т. I, стр. 30. - Прим. ред.]. |
| Value, then, essentially differs from riches, for value depends not on abundance, but on the difficulty or facility of production. The labour of a million of men in manufactures, will always produce the same value, but will not always produce the same riches. By the invention of machinery, by improvements in skill, by a better division of labour, or by the discovery of new markets, where more advantageous exchanges may be made, a million of men may produce double, or treble the amount of riches, of 'necessaries, conveniences, and amusements,' in one state of society, that they could produce in another, but they will not on that account add any thing to value; for every thing rises or falls in value, in proportion to the facility or difficulty of producing it, or, in other words, in proportion to the quantity of labour employed on its production. Suppose with a given capital, the labour of a certain number of men produced 1,000 pair of stockings, and that by inventions in machinery, the same number of men can produce 2,000 pair, or that they can continue to produce 1,000 pair, and can produce besides 500 hats; then the value of the 2,000 pair of stockings, or of the 1,000 pair of stockings, and 500 hats, will be neither more nor less than that of the 1,000 pair of stockings before the introduction of machinery; for they will be the produce of the same quantity of labour. But the value of the general mass of commodities will nevertheless be diminished; for, although the value of the increased quantity produced, in consequence of the improvement, will be the same exactly as the value would have been of the less quantity that would have been produced, had no improvement taken place, an effect is also produced on the portion of goods still unconsumed, which were manufactured previously to the improvement; the value of those goods will be reduced, inasmuch as they must fall to the level, quantity for quantity, of the goods produced under all the advantages of the improvement: and the society will, notwithstanding the increased quantity of commodities, notwithstanding its augmented riches, and its augmented means of enjoyment, have a less amount of value. By constantly increasing the facility of production, we constantly diminish the value of some of the commodities before produced, though by the same means we not only add to the national riches, but also to the power of future production. | Стоимость существенно отличается, следовательно, от богатства, ибо она зависит не от изобилия, а от трудности или лёгкости производства. Труд 1 млн. человек на фабриках всегда произведёт одну и ту же стоимость, но он не произведёт всегда одно и то же богатство. Изобретение новых машин, усовершенствование квалификации рабочего, лучшее разделение труда или открытие новых рынков, где можно более выгодно обменивать товары, - всё это даёт возможность 1 млн. человек производить при одном состоянии общества вдвое или даже втрое больше богатства - предметов "насущной необходимости, удобства и удовольствия", - чем при другом. Но на этом основании они ещё не прибавили бы ничего к стоимости, так как стоимость каждого предмета повышается или падает пропорционально лёгкости или трудности его производства, или, другими словами, пропорционально количеству труда, затраченного на его производство. Предположим, что труд известного числа людей произвёл при помощи данного капитала 1 тыс. пар чулок и что вследствие изобретения машины то же самое число людей может произвести 2 тыс. пар или что, продолжая производить 1 тыс. пар, они могут, кроме того, производить 500 шляп. В этом случае стоимость 2 тыс. пар чулок или 1 тыс. пар чулок и 500 шляп была бы не больше и не меньше, чем стоимость 1 тыс. пар чулок до введения машин, так как они были бы продуктом того же самого количества труда. Но стоимость общей массы продуктов тем не менее уменьшилась бы. Конечно, стоимость возросшего количества, произведённого благодаря улучшениям в машинах, была бы точно такая же, как и стоимость меньшего количества, которое было бы произведено, если бы не было введено никаких улучшений. Но это изменение произвело бы также своё действие и на ту часть не потреблённых ещё товаров, которые были произведены до усовершенствования машин: стоимость этих товаров уменьшится, поскольку она должна упасть до уровня стоимости такого же точно количества товаров, произведённых уже после введения улучшений. Таким образом, общество, несмотря на возросшее количество товаров, несмотря на возросшее богатство, несмотря на увеличение количества предметов удовольствия, имело бы в своём распоряжении меньшую сумму стоимости. Увеличивая непрестанно лёгкость производства, мы в то же время уменьшаем стоимость некоторых из товаров, произведённых прежде, хотя этим же путём мы увеличиваем не только национальное богатство, но и производительные силы будущего. |
| Many of the errors in political economy have arisen from errors on this subject, from considering an increase of riches, and an increase of value, as meaning the same thing, and from unfounded notions as to what constituted a standard measure of value. One man considers money as a standard of value, and a nation grows richer or poorer, according to him, in proportion as its commodities of all kinds can exchange for more or less money. Others represent money as a very convenient medium for the purpose of barter, but not as a proper measure by which to estimate the value of other things; the real measure of value according to them, is corn,(43*) and a country is rich or poor, according as its commodities will exchange for more or less corn.(44*) There are others again, who consider a country rich or poor, according to the quantity of labour that it can purchase. But why should gold, or corn, or labour, be the standard measure of value, more than coals or iron? - more than cloth, soap, candles, and the other necessaries of the labourer? - why, in short, should any commodity, or all commodities together, be the standard, when such a standard is itself subject to fluctuations in value? Corn, as well as gold, may from difficulty or facility of production, vary 10, 20, or 30 per cent, relatively to other things; why should we always say, that it is those other things which have varied, and not the corn? That commodity is alone invariable, which at all times requires the same sacrifice of toil and labour to produce it. Of such a commodity we have no knowledge, but we may hypothetically argue and speak about it, as if we had; and may improve our knowledge of the science, by shewing distinctly the absolute inapplicability of all the standards which have been hitherto adopted. But supposing either of these to be a correct standard of value, still it would not be a standard of riches, for riches do not depend on value. A man is rich or poor, according to the abundance of necessaries and luxuries which he can command; and whether the exchangeable value of these for money, for corn, or for labour, be high or low, they will equally contribute to the enjoyment of their possessor. It is through confounding the ideas of value and wealth, or riches that it has been asserted, that by diminishing the quantity of commodities, that is to say of the necessaries, conveniences, and enjoyments of human life, riches may be increased. If value were the measure of riches, this could not be denied, because by scarcity the value of commodities is raised; but if Adam Smith be correct, if riches consist in necessaries and enjoyments, then they cannot be increased by a diminution of quantity. | Многие заблуждения в политической экономии объясняются ошибочными взглядами на этот предмет, а именно отождествлением возрастания богатства с возрастанием стоимости и слабо обоснованными понятиями о том, что является стандартной мерой стоимости. Одни считают такой мерой деньги, и, по их мнению, нация становится богаче или беднее, смотря по большему или меньшему количеству денег, на которое обмениваются все её товары. Другие полагают, что деньги являются очень удобным мерилом для целей обмена, но не могут служить хорошей мерой для определения стоимости других предметов. Но их мнению, действительной мерой стоимости является хлеб, и страна согласно этому богата или бедна, смотря по тому, на большее или меньшее количество хлеба обмениваются её товары. Но есть и такие, которые думают, что страна богата или бедна, смотря по количеству труда, какое она может купить. Но почему золото или хлеб, или труд могут быть стандартной мерой стоимости скорее, чем уголь или железо, скорее, чем одежда, мыло, свечи и другие предметы жизненной необходимости рабочего? Или, короче говоря, почему один какой-либо товар или все товары вместе должны служить эталоном, если этот эталон сам подвергается колебаниям в своей стоимости? Стоимость хлеба, точно так же как и стоимость золота, может изменяться в сравнении с другими предметами вследствие трудности или лёгкости производства на 10, 20 или 30%. Почему мы должны во всех этих случаях говорить, что изменилась стоимость других предметов, а не стоимость хлеба? Неизменной стоимостью обладал бы только тот товар, на производство которого во все времена требуется одинаковое количество труда и усилий. Такой товар нам совершенно неизвестен, но о существовании его мы можем рассуждать и говорить гипотетически, как если бы он существовал. Мы можем дополнить наши научные познания, показав ясно безусловную непригодность всех тех мер, какие предлагались до сих пор. Но если бы мы даже допустили, что один из названных товаров может служить правильной мерой стоимости, он всё-таки не будет мерой богатства, ибо богатство не зависит от стоимости. Человек богат или беден, смотря по количеству предметов насущной необходимости и роскоши, находящихся в его распоряжении. Как бы ни изменялась меновая стоимость этих предметов по отношению к деньгам, хлебу или труду, как бы высока или низка ни была она, все они одинаково будут доставлять удовольствие их собственнику. Только вследствие смешения понятий стоимости и богатства или благосостояния можно было утверждать, что богатство может быть увеличено путём уменьшения количества товаров, т. е. предметов необходимости, удобства и удовольствия. Если бы стоимость была мерой богатства, мы должны были бы с этим согласиться, потому что стоимость товаров возрастает вследствие их редкости; но если прав Адам Смит, если богатство заключается в предметах необходимости и удовольствия, то богатство не может возрасти путём уменьшения их количества. |
| [43. Adam Smith says, 'that the difference between the real and the nominal price of commodities and labour, is not a matter of mere speculation, but may sometimes be of considerable use in practice.' I agree with him; but the real price of labour and commodities, is no more to be ascertained by their price in goods, Adam Smith's real measure, than by their price in gold and silver, his nominal measure. The labourer is only paid a really high price for his labour, when his wages will purchase the produce of a great deal of labour.] | [Адам Смит говорит, что "различие между действительной и номинальной ценой товаров и труда имеет не только чисто теоретическое значение, но нередко имеет и важное практическое значение". Я вполне согласен с ним, но нередко действительная цена труда и товаров определяется их ценою в продуктах - в этой действительной мере Адама Смита - не в большой степени, чем их ценою в золоте и серебре - их номинальной мере. Рабочий только тогда получает действительно высокую цену за свой труд, когда на свою заработную плату он может купить продукт большого количества труда] |
| [44. In vol. i, p. 108, M. Say infers, that silver is now of the same value, as in the reign of Louis XIV, 'because the same quantity of silver will buy the same quantity of corn.'] | [Так, г-н Сэй (т. I, стр. 108) говорит, что серебро теперь имеет такую же стоимость., как и в царствование Людовика XIV, "потому что то же самое количество серебра может купить такое же количество хлеба"] |
| It is true, that the man in possession of a scarce commodity is richer, if by means of it he can command more of the necessaries and enjoyments of human life; but as the general stock out of which each man's riches are drawn, is diminished in quantity, by all that any individual takes from it, other men's shares must necessarily be reduced in proportion as this favoured individual is able to appropriate a greater quantity to himself. | Конечно, человек, владеющий редким товаром, богаче, если с помощью этого товара он может получить более значительное количество предметов необходимости и удовольствия. Но так как общая сумма предметов, из которой берётся богатство каждого человека, уменьшилась на всё количество, взятое из неё отдельным человеком, то доля других людей необходимо уменьшится на столько, сколько может присвоить себе лицо, поставленное в более благоприятное положение. |
| Let water become scarce, says Lord Lauderdale, and be exclusively possessed by an individual, and you will increase his riches, because water will then have value; and if wealth be the aggregate of individual riches, you will by the same means also increase wealth. You undoubtedly will increase the riches of this individual, but inasmuch as the farmer must sell a part of his corn, the shoemaker a part of his shoes, and all men give up a portion of their possessions for the sole purpose of supplying themselves with water, which they before had for nothing, they are poorer by the whole quantity of commodities which they are obliged to devote to this purpose, and the proprietor of water is benefited precisely by the amount of their loss. The same quantity of water, and the same quantity of commodities, are enjoyed by the whole society, but they are differently distributed. This is, however, supposing rather a monopoly of water than a scarcity of it. If it should be scarce, then the riches of the country and of individuals would be actually diminished, inasmuch as it would be deprived of a portion of one of its enjoyments. The farmer would not only have less corn to exchange for the other commodities which might be necessary or desirable to him, but he, and every other individual, would be abridged in the enjoyment of one of the most essential of their comforts. Not only would there be a different distribution of riches, but an actual loss of wealth. | "Если вода сделается редким предметом, - говорит лорд Лодердаль, - и станет монопольной собственностью одного человека, то богатство его возрастёт, потому что вода приобретёт тогда стоимость, и если общее богатство составляется из суммы индивидуальных богатств, то этим путём возрастает также и общее богатство" [См. Lauderdale, An Inquiry into the Nature and Origin of Public Wealth, Edinburgh 1804, p. 44. - Прим. ред.]. Несомненно, богатство этого человека возрастёт, но так как фермер должен будет продавать часть своего хлеба, а сапожник - часть обуви, так как все люди должны будут отдавать часть своей собственности только для того, чтобы получить воду, за которую они прежде ничего не платили, то они станут беднее на всё количество товаров, которые они должны будут затратить с этой целью. Таким образом, собственник воды выиграет ровно столько, сколько другие проиграют. Всё общество будет пользоваться тем же самым количеством воды и тем же самым количеством товаров, но они будут иначе распределены. Однако такое положение возможно скорее в случае монополии на воду, чем недостатка в ней. Если бы вода имелась в недостаточном количестве, богатство страны и отдельных лиц действительно уменьшилось бы, поскольку страна лишилась бы части одного из предметов необходимости. Так, фермер имел бы не только меньше хлеба для обмена на другие товары, которые могут быть для него необходимы или желательны, но он, как и всякое другое лицо, должен был бы ограничить потребление одного из наиболее важных предметов своего обихода. В этом случае мы имели бы дело не только с различным распределением богатства, но и с действительной его потерей. |
| It may be said, then, of two countries possessing precisely the same quantity of all the necessaries and comforts of life, that they are equally rich, but the value of their respective riches would depend on the comparative facility or difficulty with which they were produced. For if an improved piece of machinery should enable us to make two pair of stockings, instead of one, without additional labour, double the quantity would be given in exchange for a yard of cloth. If a similar improvement be made in the manufacture of cloth, stockings and cloth will exchange in the same proportions as before, but they will both have fallen in value; for in exchanging them for hats, for gold, or other commodities in general, twice the former quantity must be given. Extend the improvement to the production of gold, and every other commodity; and they will all regain their former proportions. There will be double the quantity of commodities annually produced in the country, and therefore the wealth of the country will be doubled, but this wealth will not have increased in value. | Таким образом, мы можем сказать, что две страны, владеющие совершенно одинаковым количеством предметов жизненной необходимости и комфорта, одинаково богаты, но что стоимость богатства каждой из них зависит от сравнительной лёгкости или трудности его производства. Если усовершенствованная машина даёт нам возможность производить без затраты добавочного труда две пары чулок вместо одной, то 1 ярд сукна будет обмениваться на двойное количество чулок. Если бы такое же усовершенствование сделано было в производстве сукна, чулки и сукно обменивались бы в том же отношении, что и прежде, хотя стоимость их одинаково упала бы, так как пришлось бы отдавать двойное количество их в обмен на шляпы, золото или всякие другие товары. Если бы это усовершенствование распространилось на производство золота и всех других товаров, то все стоимости вернулись бы к своим прежним соотношениям. Количество товаров, производимых ежегодно в стране, удвоилось бы, следовательно, удвоилось бы также и богатство страны, но стоимость этого богатства не возросла бы. |
| Although Adam Smith has given the correct description of riches, which I have more than once noticed, he afterwards explains them differently, and says, 'that a man must be rich or poor according to the quantity of labour which he can afford to purchase.' Now, this description differs essentially from the other, and is certainly incorrect; for, suppose the mines were to become more productive, so that gold and silver fell in value, from the greater facility of their production; or that velvets were to be manufactured with so much less labour than before, that they fell to half their former value; the riches of all those who purchased those commodities would be increased; one man might increase the quantity of his plate, another might buy double the quantity of velvet; but with the possession of this additional plate and velvet, they could employ no more labour than before; because, as the exchangeable value of velvet and of plate would be lowered, they must part with proportionally more of these species of riches to purchase a day's labour. Riches, then, cannot be estimated by the quantity of labour which they can purchase. | Хотя Адам Смит дал верное определение богатства, которое я не раз уже приводил, он в дальнейшем даёт ещё другое определение. Так, он говорит, что "человек богат или беден, смотря но количеству труда, которое он в состоянии купить" [У Смита сказано: "в зависимости от количества того труда, которым он может распоряжаться или которое он может купить". (Адам Смит, Исследование о природе и причинах богатства народов, т. I, стр. 30.). - Прим. ред.]. Но это определение существенно отличается от первого и совершенно неверно. Предположим, что рудники стали более производительными, так что стоимость золота и серебра вследствие большей лёгкости производства упала. Или предположим, что на производство бархата требуется настолько меньше труда, чем прежде, что стоимость его понизилась вдвое. Богатство всех, кто покупал эти товары, увеличилось бы: один мог бы увеличить количество своей металлической посуды, другой мог бы купить двойное количество бархата. Но на добавочное количество посуды и бархата они могли бы купить не больше труда, чем прежде, так как вследствие понижения меновой стоимости бархата и посуды они должны были бы отдать пропорционально большую часть богатства этого рода, чтобы купить день труда. Итак, богатство не может быть измеряемо количеством труда, которое оно может купить. |
| From what has been said, it will be seen that the wealth of a country may be increased in two ways. it may be increased by employing a greater portion of revenue in the maintenance of productive labour, - which will not only add to the quantity, but to the value of the mass of commodities; or it may be increased, without employing any additional quantity of labour, by making the same quantity more productive, - which will add to the abundance, but not to the value of commodities. | Из всего сказанного следует, что богатство страны может возрастать двояким путём: оно может быть увеличено путём употребления более значительной части дохода на содержание производительного труда, который увеличил бы не только количество, но и стоимость всей массы товаров, или же оно может быть увеличено без затраты дополнительного количества труда, если то же самое количество труда станет более производительным и увеличит только количество, а не стоимость товаров. |
| In the first case, a country would not only become rich, but the value of its riches would increase. It would become rich by parsimony. by diminishing its expenditure on objects of luxury and enjoyment; and employing those savings in reproduction. | В первом случае увеличилось бы не только богатство страны - возросла бы также и стоимость этого богатства. Страна разбогатела бы путем бережливости - она уменьшила бы расходы на предметы роскоши и комфорта и употребила бы эти сбережения на воспроизводство. |
| In the second case, there will not necessarily be either any diminished expenditure on luxuries and enjoyments, or any increased quantity of productive labour employed, but with the same labour more would be produced; wealth would increase, but not value. Of these two modes of increasing wealth, the last must be preferred, since it produces the same effect without the privation and diminution of enjoyments, which can never fail to accompany the first mode. Capital is that part of the wealth of a country which is employed with a view to future production, and may be increased in the same manner as wealth. An additional capital will be equally efficacious in the production of future wealth, whether it be obtained from improvements in skill and machinery, or from using more revenue reproductively; for wealth always depends on the quantity of commodities produced, without any regard to the facility with which the instruments employed in production may have been procured. A certain quantity of clothes and provisions will maintain and employ the same number of men, and will therefore procure the same quantity of work to be done, whether they be produced by the labour of 100 or 200 men; but they will be of twice the value if 200 have been employed on their production. | Во втором случае не было бы ни уменьшения расходов на предметы роскоши и комфорта, ни увеличения количества затраченного производительного труда. То же самое количество труда производило бы больше продуктов: возросло бы богатство, но не стоимость. Из этих двух способов увеличения богатства следует предпочесть последний, так как он произведёт тот же самый эффект и в то же время не будет сопровождаться лишениями и уменьшением предметов комфорта, которые необходимо связаны с первым способом. Капитал представляет собой ту часть богатства страны, которая затрачивается в целях будущего производства и может быть увеличена тем же способом, что и богатство. Добавочный капитал будет столь же действителен при производстве будущего богатства, всё равно, получается ли он путём усовершенствования квалификации рабочего и машин или путём производительного употребления более значительной части дохода. Богатство ведь всегда зависит от количества произведённых товаров безотносительно к лёгкости, с какой могут быть произведены орудия, применяемые в производстве. Известное количество предметов одежды и пищевых продуктов будет содержать и давать занятие тому же числу человек для выполнения того же количества работы независимо от того, произведены ли эти предметы трудом 100 или 200 человек. Разница только в том, что они будут стоить вдвое больше, если на их производство затрачен был труд 200 человек. |
| M. Say, notwithstanding the corrections he has made in the fourth and last edition of his work, 'Traitщ d'Economie Politique,' appears to me to have been singularly unfortunate in his definition of riches and value. He considers these two terms as synonymous, and that a man is rich in proportion as he increases the value of his possessions, and is enabled to command an abundance of commodities. 'The value of incomes is then increased,' he observes, 'if they can procure, it does not signify by what means, a greater quantity of products.' According to M. Say, if the difficulty of producing cloth were to double, and consequently cloth was to exchange for double the quantity of the commodities for which it exchanged before, it would be doubled in value, to which I give my fullest assent; but if there were any peculiar facility in producing the commodities, and no increased difficulty in producing cloth, and cloth should in consequence exchange as before for double the quantity of commodities, M. Say would still say that cloth had doubled in value, whereas according to my view of the subject, he should say, that cloth retained its former value, and those particular commodities had fallen to half their former value. Must not M. Say be inconsistent with himself when he says, that by facility of production, two sacks of corn may be produced by the same means that one was produced before, and that each sack will therefore fall to half its former value, and yet maintain that the clothier who exchanges his cloth for two sacks of corn, will obtain double the value he before obtained, when he could only get one sack in exchange for his cloth. | Несмотря на поправки, сделанные г-ном Сэем в четвёртом и последнем издании его труда "Traite d'Economie Politique", я считаю всё же его определение богатства и стоимости исключительно неудачным. [Он считает эти два понятия синонимами. По его мнению, человек богат постольку, поскольку он увеличивает стоимость своего имущества и может распоряжаться большим количеством товаров. "Стоимость дохода возрастает в том случае, - замечает он, - если он может доставить - всё равно, каким путём, - большее количество продуктов". Г-н Сэй утверждает, что если трудность производства сукна увеличится в два раза и сукно, следовательно, будет обмениваться на вдвое большее количество товаров, чем прежде, то это значит, что стоимость его удвоилась. С этим положением я вполне согласен. Но если бы увеличилась почему-либо лёгкость производства всех товаров и не возросла бы трудность производства сукна, если бы, следовательно, сукно, как и прежде, обменивалось на двойное количество товаров, то г-н Сэй продолжал бы утверждать, что удвоилась стоимость сукна, тогда как, согласно моему взгляду на этот предмет, он должен был бы сказать, что сукно сохранило свою прежнюю стоимость и что упала наполовину стоимость остальных товаров. Не противоречит ли себе г-н Сэй, когда он говорит, что вследствие лёгкости производства два мешка хлеба могут быть произведены там, где прежде производился один, и что, следовательно, стоимость каждого мешка упадёт наполовину, и вслед за этим утверждает, что фабрикант сукна, обменивающий своё сукно на два мешка хлеба, получает вдвое большую стоимость, чем прежде, когда он мог получить в обмен на своё сукно только один мешок хлеба? |
| If two sacks be of the value that one was of before, he evidently obtains the same value and no more, - he gets, indeed, double the quantity of riches double the quantity of utility - double the quantity of what Adam Smith calls value in use, but not double the quantity of value, and therefore M. Say cannot be right in considering value, riches, and utility to be synonymous. Indeed, there are many parts of M. Say's work to which I can confidently refer in support of the doctrine which I maintain, respecting the essential difference between value and riches, although it must be confessed that there are also various other passages in which a contrary doctrine is maintained. These passages I cannot reconcile, and I point them out by putting them in opposition to each other, that M. Say may, if he should do me the honour to notice these observations in any future edition of his work, give such explanations of his views as may remove the difficulty, which many others, as well as myself, feel in our endeavours to expound them. | Если два мешка стоят столько же, сколько прежде один, то он, очевидно, получает ту же стоимость, но не больше. Он действительно получает двойное количество богатства, двойное количество полезности или двойное количество того, что Адам Смит называет потребительною стоимостью, но не двойное количество стоимости. Поэтому г-н Сэй неправ, считая стоимость, богатство и полезность синонимами. Конечно, я мог бы сослаться на многие места в труде г-на Сэя, которые говорят в защиту моей теории о существенных различиях между стоимостью и богатством, но должен в то же время признать, что там встречаются и другие места, в которых он поддерживает противоположный взгляд. Я не в состоянии согласовать их друг с другом. Поэтому я решил отметить их и сопоставить, чтобы г-н Сэй, если он окажет мне честь и обратит внимание на мои замечания, мог в одном из следующих изданий своего труда дать объяснения, которые устранили бы трудности, встреченные как мною, так и другими при истолковании его взглядов |
| 1. In the exchange of two products, we only in fact exchange the productive services which have served to creak them... p. 504. | 1) При обмене двух продуктов мы в сущности обмениваем производительные услуги, с помощью которых они созданы . . . . . . . . . . . . . . . . . . стр. 504. |
| 2. There is no real dearness but that which arises from the cost of production. A thing really dear, is that which cost, much in producing.................. 457. | 2) Дороговизна проистекает в действительности только от издержек производства. Вещь дорога лишь тогда, когда её трудно производить . . . . . . .стр. 497 [Должна быть стр. 457. - Прим. ред.]. |
| 3. The value of all the productive services that must be consumed to create a product, constitute the cost of production of that product................. 505. | 3) Стоимость всех производительных услуг, которые должны быть потреблены при производстве продукта, составляют издержки производства этого продукта . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . стр. 505. |
| 4. It is utility which determines the demand for a commodity, but it is the cost of it production which limit the extent of it demand. When it utility does not elevate its value to the level of the cost of production, the thing is not worth what it cost; it is a proof that the productive services might be employed to create a commodity of a superior value. The possessors of productive funds, that is to say, those who have the disposal of labour, of capital or land, are perpetually occupied in comparing the cost of production with the value of the things produced, or which comes to the same thing, in comparing the value of different commodities with each other; because the cost of production is nothing else but the value of productive services, consumed in forming a production; and the value of a productive service is nothing else than the value of the commodity, which is the result. The value of a commodity, the value of a productive service, the value of the cost of production are all, then, similar values when every thing is left to its natural course. | 4) Спрос на товар определяется его полезностью, но размеры этого спроса ограничиваются издержками производства. Если его полезность недостаточна для того, чтобы он имел стоимость, покрывающую издержки его производства, то он не стоит того, что было на него затрачено; это доказывает, что затраченные на него производительные услуги могли быть употреблены для создания товара большей стоимости. Собственники производительных фондов, т. е. те, которые имеют в своём распоряжении капитал, землю или труд, постоянно сравнивают издержки производства с меновой стоимостью произведённых предметов или, что сводится к тому же, стоимость различных товаров относительно друг друга. В действительности издержки производства суть не что иное, как стоимость производительных услуг, использованных при создании продуктов, а стоимость производительных услуг есть не что иное, как стоимость товара, являющегося их результатом. Таким образом, стоимость товара, стоимость производительной услуги, стоимость издержек производства представляют эквивалентные стоимости, когда ничто не мешает естественному ходу вещей. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . стр. 507-508. |
| 5. The value of incomes is then increased, if they can procure (it does not signify by what means,) a greater quantity of product. | 5) Стоимость дохода возрастает тогда, когда он может доставить (всё равно, каким способом) большее количество продуктов... . . . . . . . . . . . . . . . . . стр. 497. |
| 6. Price is the measure of the value of things, and their value is the measure of their utility. 1 Vol...................p. 4 | 6) Цена есть мера стоимости вещей, а стоимость вещей есть мера их полезности . . . . . . . . . . . т. II [Должен быть т. I. - Прим. ред.], стр. 4. |
| 7. Exchanges made freely, shew at the time, in the place, and in the state of society in which we are, the value which men attach to the things exchanged...... 466. | 7) Обмен, совершаемый свободно, устанавливает для данного времени, места и состояния общества цену, которую мы придаем обмениваемым вещам . .стр. 466. |
| 8. To produce, is to create value, by giving or increasing the utility of a thing, and thereby establishing a demand for it, which is the first cause of it value. Vol. 2............. 487. | 8) Производить - это значит создавать стоимость, придавая предмету полезность или увеличивая её. Таким образом, на него создаётся спрос, главная причина его стоимости. . . . . . т. II, стр. 487. |
| 9. Utility being created, constitutes a product. The exchangeable value which results, is only the measure of this utility, the measure of the production which has taken place...........490. | 9) Созданная полезность представляет собою продукт. Происходящая отсюда меновая стоимость есть только мера полезности, мера совершившегося производства . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . стр. 490. |
| 10. The utility which people of a particular country find in a product can no otherwise be appreciated than by the price which they give for it..... 502. | 10) Полезность, которую население определённой страны находит в продукте, может быть оценена только с помощью цены, которую даёт за него население . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . стр. 502. |
| 11. This price, is the measure of the utility, which it has in the judgment of men; of the satisfaction which they derive from consuming it, because they would not prefer consuming this utility, if for the price which it cost they could acquire a utility which would give them more satisfaction...................506. | 11) Эта цена есть мера полезности, которую она имеет, но мнению людей, и мера удовлетворения, которое доставляет им её потребление. И действительно, никто не потреблял бы эти полезности, если бы за ту же цену можно было получить большую полезность или доставить себе большее удовольствие . . . . . . . . . . . . . . . . . . стр. 506. |
| 12. The quantity of all other commodities which a person can immediately obtain in exchange for the commodity of which he wishes to dispose, is at all times a value not to be disputed. Vol. 2.................... 4 | 12) Количество всех других товаров, которое можно получить непосредственно в обмен на предмет, который мы желаем уступить, всегда составляет неоспоримую стоимость последнего . . . ..т. II, стр. 4. |
| If there is no real dearness but that which arises from cost of production, (see 2.) how can a commodity be said to rise in value, (see 5.) if its cost of production be not increased? and merely because it will exchange for more of a cheap commodity for more of a commodity the cost of production of which has diminished? When I give 2,000 times more cloth for a pound of gold than I give for a pound of iron, does it prove that I attach 2,000 times more utility to gold than I do to iron? certainly not; it proves only as admitted by M. Say, (see 4.) that the cost of production of gold is 2,000 times greater than the cost of production of iron. If the cost of production of the two metals were the same, I should give the same price for them; but if utility were the measure of value, it is probable I should give more for the iron. It is the competition of the producers 'who are perpetually employed in comparing the cost of production with the value of the thing produced,' (see 4.) which regulates the value of different commodities. If, then, I give one shilling for a loaf, and 21 shillings for a guinea, it is no proof that this in my estimation is the comparative measure of their utility. | Если дороговизна в действительности проистекает только от издержек производства (см. 2), то каким образом может увеличиться стоимость товара (см. 5), если не увеличились издержки его производства? Неужели только потому, что он обменивается на большее количество дешёвого товара - на большее количество товара, издержки производства которого уменьшились? Если я за фунт золота даю в 2 тыс. раз больше сукна, чем за фунт железа, значит ли это, что полезность, которую я приписываю золоту, в 2 тыс. раз больше полезности железа? Конечно, нет. Это доказывает только, - с чем соглашается, впрочем, и сам г-н Сэй (см. 4), - что издержки производства золота в 2 тыс. раз больше, чем издержки производства железа. Если бы издержки производства двух металлов были одинаковы, я дал бы за них одинаковую цену, но, если бы мерой их стоимости служила полезность, я, вероятно, дал бы больше за железо. Именно конкуренция производителей, "которые постоянно сравнивают издержки производства со стоимостью произведённого предмета" (см. 4), регулирует стоимость различных товаров. Поэтому если я даю 1 шилл. за кусок хлеба и 21 шилл. за одну гинею, то это ещё но служит доказательством, что такова именно, по моей оценке, сравнительная мера их полезности. |
| In No. 4, M. Say maintains with scarcely any variation, the doctrine which I hold concerning value. In his productive services, he includes the services rendered by land, capital, and labour; in mine I include only capital and labour, and wholly exclude land. Our difference proceeds from the different view which we take of rent: I always consider it as the result of a partial monopoly, never really regulating price, but rather as the effect of it. If all rent were relinquished by landlords, I am of opinion, that the commodities produced on the land would be no cheaper, because there is always a portion of the same commodities produced on land, for which no rent is or can be paid, as the surplus produce is only sufficient to pay the profits of stock. | В 4 г-н Сэй почти без всяких изменений подтверждает защищаемую мною теорию стоимости. В свои производительные услуги он включает услуги, оказанные землёю, капиталом и трудом; я включаю только капитал и труд и совершенно исключаю землю. Наше разногласие проистекает от различия наших взглядов на ренту: по моему мнению, рента есть результат частной монополии; она не только не регулирует цену, но, скорее, сама является следствием её. Я убеждён, что если бы даже землевладельцы отказались от ренты, то товары, полученные с земли, не стали бы дешевле: ведь какая-нибудь часть этих товаров всегда добывается с земли, не платящей ренты, ибо прибавочный продукт её достаточен только для уплаты прибыли на капитал. |
| To conclude, although no one is more disposed than I am to estimate highly the advantage which results to all classes of consumers, from the real abundance and cheapness of commodities, I cannot agree with M. Say, in estimating the value of a commodity, by the abundance of other commodities for which it will exchange; I am of the opinion of a very distinguished writer, M. Destutt de Tracy, who says, that 'To measure any one thing is to compare it with a determinate quantity of that same thing which we take for a standard of comparison, for unity. To measure, then to ascertain a length, a weight, a value, is to find how many times they contain metres, grammes, francs, in a word, unities of the same description.' A franc is not a measure of value for any thing, but for a quantity of the same metal of which francs are made, unless francs, and the thing to be measured, can be referred to some other measure which is common to both. This, I think, they can be, for they are both the result of labour.' and, therefore, labour is a common measure, by which their real as well as their relative value may be estimated. This also, I am happy to say, appears to be M. Destutt de Tracy's opinion.(45*) | Наконец, я не могу также согласиться с г-ном Сэем, что стоимость какого-нибудь товара лучше всего измеряется количеством товаров, которые даются в обмен на него, хотя я высоко ценю все выгоды, которые проистекают для всех классов потребителей от изобилия и дешевизны товаров. Я вполне разделяю мнение такого замечательного писателя, как г-н Дестю де-Траси, который говорит, что "для измерения какого-нибудь предмета требуется сравнить его с определённым количеством того предмета, который мы принимаем за эталон сравнения, за единицу меры. Следовательно, чтобы измерить длину, вес, стоимость, необходимо определить, сколько заключается в них метров, граммов, франков, одним словом, единиц одного и того же рода". Франк является мерой стоимости не для всякого предмета, а только для известного количества металла, из которого сделан франк, если только франк и предмет, подлежащий измерению, не могли бы быть оба сравниваемы с какой-либо другой мерой, общей для них обоих. Такая мера, по моему мнению, существует, так как оба они являются результатом труда. Следовательно, труд есть общая мера, с помощью которой могут быть определены как действительная, так и относительная стоимость предметов. Я очень рад, что это мнение разделяется, невидимому, и г-ном Дестю де-Траси |
| [45. Elemens d'Idelogie, vol. iv, p. 99. -- In this work M. de Tracy has given a useful and an able treatise on the general principles of Political Economy, and I am sorry to be obliged to add, that he supports, by his authority, the definitions which M. Say has given of the words 'value', 'riches', and 'utility'.] | [Destutt de Tracy, Elemens d'ideologie, v. IV, p. 99. В этом труде г-н де-Траси дал очень полезный и дельный очерк принципов политической экономии. Я должен только прибавить, к моему сожалению, что он поддерживает своим авторитетом определения, которые г-н Сэй дал словам "стоимость", "богатство" и "полезность". |
| He says, 'as it is certain that our physical and moral faculties are alone our original riches, the employment of those faculties, labour of some kind, is our only original treasure, and that it is always from this employment, that all those things are created which we call riches, those which are the most necessary, as well as those which are the most purely agreeable. It is certain too, that all those things only represent the labour which has created them, and if they have a value, or even two distinct values, they can only derive them from that of the labour from which they emanate.' | Он говорит: "Так как вполне очевидно, что наши физические и духовные способности представляют наше единственное первоначальное богатство, то применение этих способностей, т. е. труд, является нашим единственным первоначальным сокровищем. Только это применение создаёт все предметы, которые мы называем богатством, - предметы самой насущной необходимости и предметы, служащие только для нашего удовольствия. Ясно также, что все эти предметы представляют только труд, создавший их, и если они имеют стоимость или даже две различные стоимости, то они проистекают только от труда, от которого они берут своё начало"]. |
| [Вместо текста на стр. 231-234 (начиная со слов: "Он считает эти два понятия синонимами" и кончая словами: "от труда, от которого они берут своё начало") в первом и втором изданиях сказано было: | |
| "Мне кажется, что г-н Сэй был в высшей степени неудачлив в своем определении богатства и стоимости, данном в первой главе его прекрасного труда. Вот сущность его аргументации. "Богатство, - замечает он, - состоит только из вещей, имеющих сами по себе стоимость; богатство велико, если сумма стоимостей, из которых оно составлено, велика. Богатство невелико, если сумма стоимостей невелика. Две вещи, имеющие одинаковую стоимость, представляют равновеликие богатства. Они имеют одинаковую стоимость, если в силу общего соглашения они свободно обмениваются друг на друга. Так вот, если человечество приписывает вещи стоимость, то только в силу той пользы, которую можно извлечь из её применения... | |
| Эту способность удовлетворять различные нужды человечества, которую имеют известные вещи, я называю полезностью. Создавать предметы, которые имеют какую-либо стоимость, значит создавать богатство, так как полезность вещей - первооснова их стоимости, и именно стоимость вещей составляет богатство. Но мы не создаём предметы: всё, что мы можем сделать, это воспроизводить материю в другой форме - таким образом мы можем ей придать полезность. Итак, производство есть создание не материи, а полезности, и последняя измеряется стоимостью, возникающей из полезности произведённого предмета. Полезность какого-либо предмета определяется согласно общей оценке количеством других товаров, на которые он может быть обменён. | |
| Это определение стоимости, возникающее из общей оценки, создаваемой обществом, говорит о том, что Адам Смит называет меновой стоимостью, что Тюрго называет оценочной стоимостью и что мы более коротко назвали бы термином стоимость". | |
| Вот в чём заключается мнение г-на Сэя. Однако в своём анализе стоимости и богатства он смешивает две вещи, которые необходимо всегда различать и которые Адам Смит называет потребительной стоимостью и меновой стоимостью. Если при помощи усовершенствования машины я могу при том же количестве труда выработать две пары чулок вместо одной, я нисколько не ущербляю полезность одной пары чулок, хотя я уменьшаю их стоимость. | |
| Если я получаю при этом точно такое же количество сюртуков, башмаков, чулок и всех других вещей, что и прежде, то я буду иметь то же самое количество и остальных предметов и буду, следовательно, так же богат, если мерой богатства является полезность; однако я буду иметь меньшее количество стоимости, ибо мои чулки имеют теперь только половину своей прежней стоимости. Поэтому полезность не может служить мерой меновой стоимости. | |
| Когда мы спрашиваем г-на Сэя, в чём заключается богатство, он отвечает нам, что это - владение предметами, имеющими стоимость. Когда мы затем спрашиваем его, что он подразумевает под стоимостью, он повествует нам, что предметы имеют стоимость постольку, поскольку они обладают полезностью. И когда мы снова просим его объяснить нам, каким путём мы можем судить о полезности предметов, он отвечает, что на основании их стоимости. Таким образом, мерой стоимости служит полезность, а мерой полезности - стоимость".] | |
| M. Say, in speaking of the excellences and imperfections of the great work of Adam Smith, imputes to him, as an error, that, he attributes to the labour of man alone, the power of producing value. A more correct analysis shews us that value is owing to the action of labour, or rather the industry of man, combined with the action of those agents which nature supplies, and with that of capital. His ignorance of this principle prevented him from establishing the true theory of the influence of machinery in the production of riches.' | Говоря о достоинствах и недостатках великого труда Адама Смита, г-н Сэй обвиняет его в том, что "он приписывает одному только труду человека способность производить стоимость. Более точный анализ показывает нам, что стоимость обязана своим происхождением действию труда или, скорее, трудолюбию человека в соединении с действием сил природы и капитала. Незнакомство г-на Смита с этим принципом помешало ему установить истинную теорию влияния машин на производство богатства". |
| In contradiction to the opinion of Adam Smith, M. Say, in the fourth chapter, speaks of the value which is given to commodities by natural agents, such as the sun, the air, the pressure of the atmosphere, &c., which are sometimes substituted for the labour of man, and sometimes concur with him in producing.(46*) | В противоположность Адаму Смиту г-н Сэй в четвёртой главе говорит о стоимости, придаваемой товарам естественными факторами, как солнце, воздух, давление атмосферы и т. д., которые иногда заменяют труд человека, а иногда оказывают ему содействие в производстве. |
| 46. 'The first man who knew how to soften metals by fire, is not the creator of the value which that process adds to the melted metal. That value is the result of the physical action of fire added to the industry and capital of those who availed themselves of this knowledge.' | ["Первый человек, который научился плавить металлы в огне, не был творцом стоимости, которую этот процесс придал расплавленному металлу. Эта стоимость является результатом физического действия огня, прибавленного к труду и капиталу тех людей, которые воспользовались этим открытием". |
| 'From this error Smith has drawn this false result, that the value of all productions represents the recent or former labour of man, or, in other words, that riches are nothing else but accumulated labour; from which, by a second consequence equally false, labour is the sole measure of riches, or of the value of productions.' The inference with which M. Say concludes are his own, and not Dr Smith's; they are correct if no distinction be made between value and riches, and in this passage M. Say makes none; but though Adam Smith, who defined riches to consists in the abundance of necessaries, conveniences and enjoyments of human life, would have allowed that machines and natural agents might very greatly add to the riches of a country, he would not have allowed that they add any thing to the value of those riches.] | "Вследствие этой ошибки г-н Смит сделал ложный вывод, что стоимость всех продуктов представляет настоящий или прошлый труд человека, или, другими словами, что богатство есть только накопленный труд, а отсюда он делает другой столь же ложный вывод, что труд есть единственная мера богатства или стоимости продуктов" (гл. IV, стр. 31). Заключительные выводы, которые приводит г-н Сэй, принадлежат ему, а не д-ру Смиту. Они верны, если не делать никакого различия между богатством и стоимостью, а в указанном месте г-н Сэй такового не делает. Но хотя Адам Смит, по мнению которого богатство заключается в предметах необходимости, удобства и удовольствия, согласился бы, что машины и естественные факторы в значительной степени увеличивают богатство страны, он не мог бы согласиться с тем, что они прибавляют что-нибудь к стоимости этого богатства. [В первом и втором изданиях сказано: "к меновой стоимости".]]. |
| But these natural agents, though they add greatly to value in use, never add exchangeable value, of which M. Say is speaking, to a commodity: as soon as by the aid of machinery, or by the knowledge of natural philosophy, you oblige natural agents to do the work which was before done by man, the exchangeable value of such work falls accordingly. If ten men turned a corn mill, and it be discovered that by the assistance of wind, or of water, the labour of these ten men may be spared, the flour which is the produce partly of the work performed by the mill, would immediately fall in value, in proportion to the quantity of labour saved; and the society would be richer by the commodities which the labour of the ten men could produce, the funds destined for their maintenance being in no degree impaired. M. Say constantly overlooks the essential difference that there is between value in use, and value in exchange. | Но эти естественные факторы придают товарам только потребительную стоимость, а не меновую, о которой говорит г-н Сэй. Как только с помощью машин или знания естественных наук мы заставляем силы природы выполнять работу, которая прежде совершалась человеком, меновая стоимость этой работы соответственно понижается. Если до сих пор мельница приводилась в движение трудом 10 человек, а в дальнейшем открыто, что действие воздуха или воды может сберечь труд этих 10 человек, то стоимость муки, которая частично является продуктом работы мельницы, немедленно падает соответственно количеству сбережённого труда. Общество стало бы богаче на всю сумму товаров, которые могли бы быть произведены трудом 10 человек, так как фонд, назначенный на их содержание, нисколько не уменьшился бы. [Г-н Сэй всё время не замечает существенной разницы между потребительной стоимостью и меновой стоимостью.] [Вставка сделана во втором и третьем изданиях. - Прим. ред.] |
| M. Say accuses Dr Smith of having overlooked the value which is given to commodities by natural agents, and by machinery, because he considered that the value of all things was derived from the labour of man; but it does not appear to me, that this charge is made out; for Adam Smith nowhere undervalues the services which these natural agents and machinery perform for us, but he very justly distinguishes the nature of the value which they add to commodities - they are serviceable to us, by increasing the abundance of productions, by making men richer, by adding to value in use; but as they perform their work gratuitously, as nothing is paid for the use of air, of heat, and of water, the assistance which they afford us, adds nothing to value in exchange. | Г-н Сэй обвиняет д-ра Смита в том, что последний не заметил стоимости, которая придаётся товарам естественными факторами и машинами потому, что он полагает, что все предметы получают свою стоимость от человеческого труда. Но этот упрёк кажется мне неосновательным, так как Адам Смит никогда не впадает в недооценку услуг, которые оказывают нам естественные факторы и машины. Но он очень точно различает природу стоимости, которую они придают товарам; они оказывают нам услуги, увеличивая количество продуктов, они делают человека более богатым, увеличивая количество потребительных стоимостей, но они выполняют эту работу даром, так как за пользование воздухом, теплотой и водой мы ничего не платим. Поэтому содействие их ничего не прибавляет к меновой стоимости. |
| [В первом и втором изданиях дальше следовало несколько абзацев, выпущенных в третьем издании: | |
| "В первой главе второй книги г-н Сэй сам даёт схожее определение стоимости, ибо он говорит, что "полезность есть основа стоимости, что товары являются предметом желания, потому что они в той или другой форме полезны, но что их стоимость зависит не от их полезности, не от степени, в которой они представляют предмет желания, но от количества труда, необходимого для их производства". | |
| "Полезность товара, понимаемая в таком смысле, делает его предметом человеческого желания, заставляет стремиться к нему и определяет спрос на него. Если для получения воды достаточно пожелать её, то она может быть рассматриваема как часть естественного богатства, данного человеку в неограниченном количестве и используемого им без всякой затраты на него; таковы воздух, вода, свет солнца. Если бы он мог получить таким способом все предметы, удовлетворяющие его нужды и потребности, он был бы бесконечно богат: он не нуждался бы ни в чём. | |
| Но, к несчастью, дело обстоит иначе. Большая часть вещей, пригодных и приятных для него, равно как и те, которые ему безусловно необходимы в общественном состоянии, для которого человек, повидимому, специально создан, не достаётся ему даром; они могут быть получены только при помощи некоторого количества труда, применения известного капитала и во многих случаях использования земли. | |
| Это - препятствия на пути дарового пользования, препятствия, которые обусловливают действительную затрату производства, так как мы обязаны платить за содействие этих агентов производства". "Только в том случае, когда полезность была таким образом сообщена вещи (т. е. трудом, капиталом, землёй), она становится продуктом и представляет стоимость. Именно её полезность является основой спроса на неё, но жертвы и тяготы, необходимые для получения её, или, другими словами, её цена, ограничивают размер этого спроса". | |
| Путаница, которая возникает в результате смещения терминов "стоимость" и "богатство", лучше всего выявляется в следующих рассуждениях г-на Сэя (Say, Catechisme d'Economie politique, p. 99)]. Его ученик замечает: "Вы, кроме того, сказали, что богатства общества составляются из общей суммы стоимости, которой оно владеет; мне кажется, из этого следует, что снижение стоимости какого-либо продукта, например чулок, уменьшая общую сумму стоимости, принадлежащей обществу, уменьшает массу его богатства". | |
| На это даётся следующий ответ: сумма общественного богатства ещё не уменьшается в силу этого. Две пары чулок производятся теперь вместо одной, и две пары по 3 фр. представляют одинаковую стоимость с одной парой в б фр. Доход общества остаётся без изменения, потому что фабрикант заработал столько же на двух парах по 3 фр., сколько прежде на одной паре в 6 фр. Хотя г-н Сэй и ошибается, но по крайней мере он последователен. | |
| Если стоимость есть мера богатства, то общество одинаково богато, потому что стоимость всех его товаров та же, что и прежде. Обратимся, однако, к его выводам: "Но когда доход остаётся без изменения, а продукты падают в цене, общество действительно обогащается. Если одинаковое понижение имеет место для всех товаров в одно и то же время, что не является безусловно невозможным, то общество, получив для себя за половину прежней цены все предметы своего потребления, не потеряв ни одной части своего труда, стало бы действительно в два раза богаче, чем прежде, и могло бы купить двойное количество благ". | |
| В одном случае нам говорят, что если каждая вещь упадёт в силу изобилия до половины своей стоимости, то общество будет одинаково богато, потому что будет налицо одинаковое количество товаров по половинной цене или, другими словами, будет налицо та же самая стоимость. В другом случае нам рассказывают, что путём удвоения количества товаров, хотя бы стоимость каждого из них уменьшилась наполовину и, следовательно, стоимость всех вместе была бы точно такая же, как и прежде, общество станет вдвое богаче, чем прежде. В первом случае богатство оценивается количеством стоимости, во втором оно оценивается изобилием товаров, способствующих человеческим наслаждениям. Г-н Сэй говорит дальше, что "человек бесконечно богат, не имея стоимости, если он может за ничто получить все предметы, которых он желает"; в другой же раз нам говорят, что "богатство состоит не в самих продуктах, ибо они не представляют богатства, если они не имеют стоимости, а в их стоимости" (т. II, стр. 2)"]. |
Титульный лист | Предыдущая | Следующая
