English | Русский |
Nature is often hidden; sometimes overcome; seldom extinguished. Force, maketh nature more violent in the return; doctrine and discourse, maketh nature less importune; but custom only doth alter and subdue nature. | Природа в человеке часто бывает сокрыта, иногда подавлена, но редко истреблена. Принуждение заставляет природу жестоко мстить за себя, поучения несколько смиряют ее порывы, но только привычка может ее переделать и покорить. |
He that seeketh victory over his nature, let him not set himself too great, nor too small tasks; for the first will make him dejected by often failings; and the second will make him a small proceeder, though by often prevailings. And at the first let him practise with helps, as swimmers do with bladders or rushes; but after a time let him practise with disadvantages, as dancers do with thick shoes. For it breeds great perfection, if the practice be harder than the use. | Кто стремится победить в себе природу, пусть не ставит себе ни чрезмерно трудных, ни слишком легких задач, ибо в первом случае будет удручен частыми неудачами, а во втором -- слишком мало сделает успехов, хотя побеждать будет часто. И пусть вначале облегчает себе дело, подобно пловцу, прибегающему к пузырям или камышовым связкам; а немного погодя пусть ставит себя, напротив, в трудные условия, как делают танцоры, упражняясь в тяжелых башмаках. Ибо для полного совершенства надо, чтобы подготовка была труднее самого дела. |
Where nature is mighty, and therefore the victory hard, the degrees had need be, first to stay and arrest nature in time; like to him that would say over the four and twenty letters when he was angry; then to go less in quantity; as if one should, in forbearing wine, come from drinking healths, to a draught at a meal; and lastly, to discontinue altogether. But if a man have the fortitude, and resolution, to enfranchise himself at once, that is the best: | Где природа могущественна и победа, следовательно, трудна, первым шагом к ней должно быть умение вовремя обуздать свой порыв: так, некоторые, желая остудить гнев, повторяют про себя азбуку; затем следует себя ограничить: так, отучаясь от вина, переходят от заздравных кубков к одному глотку за едой; а там и совсем оставить свою привычку. Но если хватает у человека стойкости и решимости покончить с ней разом, это всего лучше: |
Optimus ille animi vindex l?dentia pectus Vincula qui rupit, dedoluitque semel. |
Optimus ille animi vindex, laedentia pectus Vincula qui rupit, dedoluitque semel[182]. |
Neither is the ancient rule amiss, to bend nature, as a wand, to a contrary extreme, whereby to set it right, understanding it, where the contrary extreme is no vice. | Может пригодиться и старое правило: гнуть природу в противную сторону, чтобы тем самым выпрямить; но это лишь тогда, разумеется, когда противоположная крайность не будет пороком. |
Let not a man force a habit upon' himself, with a perpetual continuance, but with some intermission. For both the pause reinforceth the new onset; and if a man that is not perfect, be ever in practice, he shall as well practise his errors, as his abilities, and induce one habit of both; and there is no means to help this, but by seasonable intermissions. But let not a man trust his victory over his nature, too far; for nature will lay buried a great time, and yet revive, upon the occasion or temptation. Like as it was with ?sop's damosel, turned from a cat to a woman, who sat very demurely at the board's end, till a mouse ran before her. Therefore, let a man either avoid the occasion altogether; or put himself often to it, that he may be little moved with it. | Пусть никто не понуждает себя к чему-либо беспрерывно, но дает себе передышку. Ибо она позволяет набраться сил для новых попыток; а кроме того, если человек, не утвердившись еще в новых правилах, беспрестанно себя упражняет, он заодно с хорошими упражняет и дурные свои свойства, укрепляя в себе к ним привычку; и помочь тут можно лишь своевременной передышкой. И пусть никто не верит вполне победе над своей природой, ибо природа может долгое время не давать о себе знать и вновь ожить при случае или соблазне. Так было с Эзоповой девицей, превращенной из кошки в женщину: уж на что она чинно сидела за столом, пока не пробежала мимо нее мышь[183]. А потому пусть человек либо вовсе избегает соблазна, либо почаще ему подвергается, дабы стать к нему нечувствительным. |
A man's nature is best perceived in privateness, for there is no affectation; in passion, for that putteth a man out of his precepts; and in a new case or experiment, for there custom leaveth him. | Природу человека всего легче обнаружить в уединении, ибо тут он сбрасывает с себя все показное: в порыве страсти, ибо тогда забывает он свои правила; а также в новых обстоятельствах, ибо здесь покидает его сила привычки. |
They are happy men, whose natures sort with their vocations; otherwise they may say, Multum incola fuit anima mea; when they converse in those things, they do not affect. In studies, whatsoever a man commandeth upon himself, let him set hours for it; but whatsoever is agreeable to his nature, let him take no care for any set times; for his thoughts will fly to it, of themselves; so as the spaces of other business, or studies, will suffice. | Счастливы те, чья природа находится в согласии с их занятиями; иначе они могут сказать: "Multum incola fuit anima mea"[184], когда вынуждены заниматься вещами, к которым не питают склонности. Занимаясь науками, пусть человек назначает часы тому, к чему себя понуждает; а для того, что согласно с его природой, пусть не заботится отводить особое время, ибо мысли его и сами будут к этому обращаться, насколько позволят другие дела и занятия. |
A man's nature, runs either to herbs or weeds; therefore let him seasonably water the one, and destroy the other. | В каждом человеке природа всходит либо злаками, либо сорной травой; пусть же он своевременно поливает первые и истребляет вторую. |