Краткая коллекция англтекстов
Фрэнсис Бэкон
The essayes or covnsels civill and morall /Эссе о гражданской и моральной жизни
31. OF SUSPICION/ XXXI. О подозрении
| English | Русский |
| Suspicions amongst thoughts, are like bats amongst birds, they ever fly by twilight. Certainly they are to be repressed, or at least well guarded: for they cloud the mind; they leese friends; and they check with business, whereby business cannot go on currently and constantly. They dispose kings to tyranny, husbands to jealousy, wise men to irresolution and melancholy. They are defects, not in the heart, but in the brain; for they take place in the stoutest natures; as in the example of Henry the Seventh of England. There was not a more suspicious man, nor a more stout. And in such a composition they do small hurt. For commonly they are not admitted, but with examination, whether they be likely or no. But in fearful natures they gain ground too fast. | Подозрения разнятся от прочих мыслей, как совы от птиц: тем, что летают в потемках. Их надлежит подавлять или хотя бы подчинять; ведь они омрачают ум, ссорят с друзьями и служат помехой в деле. Государей они располагают к тирании, мужей -- к ревности, а в мудрых рождают уныние и нерешимость. Подозрения зарождаются не в сердцах, а в умах; ибо им подвержены и смельчаки, каков был, например, Генрих VII Английский[152]. Не было человека подозрительнее его, но не было и смелее. Таким натурам подозрения не страшны, ибо обычно они не допускаются, покуда не выяснена их основательность; но натурами робкими могут завладеть целиком. |
| There is nothing makes a man suspect much, more than to know little; and therefore men should remedy suspicion, by procuring to know more, and not to keep their suspicions in smother. What would men have? Do they think, those they employ and deal with, are saints? Do they not think, they will have their own ends, and be truer to themselves, than to them? Therefore there is no better way, to moderate suspicions, than to account upon such suspicions as true, and yet to bridle them as false. For so far a man ought to make use of suspicions, as to provide, as if that should be true, that he suspects, yet it may do him no hurt. Suspicions that the mind of itself gathers, are but buzzes; but suspicions that are artificially nourished, and put into men's heads, by the tales and whisperings of others, have stings. Certainly, the best mean, to clear the way in this same wood of suspicions, is frankly to communicate them with the party, that he suspects; for thereby he shall be sure to know more of the truth of them, than he did before; and withal shall make that party more circumspect, not to give further cause of suspicion. But this would not be done to men of base natures; for they, if they find themselves once suspected, will never be true. The Italian says, Sospetto licentia fede; as if suspicion, did give a passport to faith; but it ought, rather, to kindle it to discharge itself. | Подозрений у человека тем больше, чем меньше он знает. Поэтому надлежит избавляться от подозрений, стараясь узнать побольше, а не держать их про себя. Чего же надобно людям? Уж не думают ли они, что имеют дело со святыми? Ужели предполагают, что у других нет собственных целей, коим служат они всего усерднее? Всего лучше поэтому умерять подозрения, помня, что они могут быть справедливы, и вместе с тем надеясь, что они ложны. Другими словами, из подозрений надлежит извлекать пользу ровно настолько, чтобы быть защищенным на случай, если они оправдаются. Подозрения, рождающиеся сами собой, подобны праздно жужжащим шмелям; но подозрения, вскормленные искусственно и внушенные чужим нашептыванием, имеют ядовитое жало. Чтобы прорубить дорогу в лесу подозрений, лучше всего откровенно поделиться ими с подозреваемым, ибо при этом сам наверняка будешь знать, основательны ли твои подозрения, а он остережется впредь подавать к ним повод. Этот способ, однако, не годится, когда имеешь дело с людьми низкими, ибо такие, однажды увидев себя подозреваемыми, никогда уж не будут верны. Итальянцы говорят: "Sospetto licentia fede"[153], т. e, подозрение как бы освобождает подозреваемого от долга верности. А между тем оно должно было бы, напротив, побуждать к доказательствам верности. |
