Причиной изменения заглавия послужило, видимо, то обстоятельство, что в 1801 году в свет вышел роман М. Холфорда под названием "Первые впечатления".
Новое название позаимствовано из романа Фанни Берни "Цецилия" (1782). В пятом томе "Цецилии" один из героев, доктор Листер, так резюмирует мораль романа: "Вся эта грустная история - результат Гордости и Предубеждения. Однако запомните: если горести наши проистекают от Гордости и Предубеждения, то и избавлением от них мы бываем обязаны также Гордости и Предубеждению, ибо так чудесно уравновешены добро и зло в мире".
Возможно, что роман "Гордость и предубеждение" был задуман как пародия на "Цецилию". Во всяком случае, такую возможность допускает известный английский литературовед Ф. Ливис, которая пишет, что "Гордость и предубеждение" - это, безусловно, "реалистический вариант "Цецилии". Другой крупный специалист по творчеству Остен, Б. Саутем, полагает, что "Гордость и предубеждение" - пародия на "Сэра Чарлза Грандисона". Его предположение подкрепляется тем обстоятельством, что в 90-е годы Джейн Остен работала над пародийной драматической версией романа Ричардсона. Дж. Халперин высказывает мнение, что в первоначальной редакции "Гордость и предубеждение" был по форме романом эпистолярным, то есть написан в жанре, наиболее характерном для "Ювенилий" Джейн Остен. В общей сложности Остен работала над текстом семнадцать лет.
23 января 1813 года в "Морнинг кроникл" появилось сообщение о выходе в свет "Гордости и предубеждения" в издательстве Т. Эджертона. 27 января Джейн Остен получила первый авторский экземпляр, а 29 января роман появился на прилавках книжных магазинов. На титульном листе значилось: "Гордость и предубеждение". Роман в 3-х книгах автора "Чувства и чувствительности". Стоимость 18 шиллингов".
Право обладания романом, или, как бы теперь сказали, авторские права, Остен продала Эджертону за 110 фунтов, хотя просила 150. Было отпечатано 1500 экземпляров, которые к июлю месяцу оказались распроданы. В ноябре Эджертон принял решение о втором издании, правда, ничего не сказав об этом Джейн Остен. Поэтому она даже не имела возможности исправить ошибки, замеченные в первой публикации. Третьим изданием роман вышел еще при жизни Остен в 1817 году.
В день выхода "Гордости и предубеждения" Джейн Остен писала Кассандре: "Мое любимое дитя прибыло из Лондона", подразумевая три экземпляра книги, присланные ей издателем в Чотэн.
На роман сразу же появились отзывы. Журнал "Британский критик" писал: "Гордость и предубеждение" превосходит все романы такого рода, недавно представленные на суд публики". Особую похвалу анонимного рецензента заслужили образы Элизабет, Дарси, Коллинза. Рецензент из "Критического обозрения" сравнил Элизабет с просвещенными героинями Шекспира и был убежден, что этот персонаж сообщает роману "особое очарование и интерес".
О романе говорили в обществе. На одном обеде Шеридан заметил, что "не читал ничего остроумнее этой книги". Анабелла Милбанк, будущая жена лорда Байрона, в одном из писем назвала роман "самым модным произведением сезона... и самым верным жизни". Сама же Джейн Остен, озадачив многих критиков, особенно XIX в., как-то заметила: "Роман этот слишком легковесен, слишком блестит и сверкает; ему не хватает рельефности: растянуть бы его кое-где с помощью длинной главы, исполненной здравого смысла (да только где его взять!), а не то с помощью серьезной и тяжелой бессмыслицы, никак не связанной с действием, - вставить рассуждение о литературе, критику Вальтера Скотта, историю Буонапарта или еще что-нибудь, что дало бы контраст, после чего читатель с удвоенным восторгом вернулся бы к игривости и эпиграмматичности первоначального стиля".
Но были у нее на этот счет не только иронические суждения. В одном из писем к Кассандре Джейн Остен рассказывает, как она выбирает своих героинь. Большую помощь ей оказывает посещение картинной галереи в Лондоне. Там она нашла портрет, совпавший с образом Джейн Беннет, впоследствии миссис Бингли, который она нарисовала в своем воображении. "Это сама миссис Бингли, до малейших подробностей, рост, прелестное выражение лица. Нет, в самом деле, она удивительно похожа! И одета она в белое платье с зеленой отделкой, что лишний раз убеждает меня в том, что я всегда подозревала: зеленый - ее любимый цвет. Думаю, что миссис Дарси (Элизабет Беннет. - Е. Г.) будет в желтом". В этом же письме она отмечает, что побывала на выставке Дж. Рейнолдса, но портрета Элизабет там не нашла. "Мне остается только думать, что мистер Дарси настолько ценит любое ее изображение, что не захотел выставлять его на обозрение публики. Я полагаю, что у нас тоже было бы подобное чувство - смесь любви, гордости и сдержанности".
Сохранилось несколько высказывании Джейн Остен о работе над стилем романа. Подхватывая слова Вальтера Скотта, сравнившего ее произведения с миниатюрами на слоновой кости, она говорит, что "они не более двух дюймов в ширину, и я пишу на них такой тонкой кистью, что, как ни огромен этот труд, он дает мало эффекта". "Наверное, - добавляет она, - читатель был бы столь же доволен, будь узор менее тонок и закончен... впрочем, художник ничего не может делать неряшливо".
Пейзаж в романе почти отсутствует: несколько строк описания Розингса и Пемберли. Они приводятся писательницей лишь потому, что важны для характеристики психологии Элизабет. Кстати, названия городов и поместий нередко бывают вымышлены, например, Незерфилд-парк, Меритон, Пемберли, Хансфорд, Уэстерхем и др.
Имена некоторых персонажей Джейн Остен стали нарицательными, а фамилия преподобного Коллинза вошла в английский язык как слово, обозначающее высокопарное витиеватое послание.
И лишь в 1811 нашелся издатель Т. Эгертон, который на пробу опубликовал главу из, правда, ее второго романа "Чувства и разум". Читателям это дело понравилось и под сурдинку и первый роман был пущен в печать. Заметим, что к этому времени женщины-писательницы, если не вошли в моду, то получили минимальные права гражданства на англ. литературной сцене, не без влияния успеха их французских собратесс: м. Жанлис, Сталь и др. Кстати, Эгертон вывел в свет целый выводок авторш, так сказать, литературный женский батальон, но, кроме Остин, никому из них такой славы не выпало. Эгертон и далее публиковал Остин, под непрекращающимся нажимом брата писательницы, который заменил отца и настойчиво впендирювал творения своей сестры островитянам.
Сказать, что Эгертон не прогадал, купив права на издания первого романа писательницы за 110 фунтов (брат в наглую настаивал на 150), было бы наивно. Он едва выручил от продажи 140 фунтов, да и в дальнейшем дела шли не слишком валко. Все же, по подсчетам литературоведов 450 фунтов он на этом деле срубил (для сравнения Дарси, богатый аристократ из романа имел 10000 этих самых фунтов годового доходу).
Писательница умерла очень рано, едва передвинув фишку своего очередного дня рождения за 40. Случилось это в 1816 г. С ее смертью полностью иссяк и интерес к ее творчеству. Хотя и критика отнеслась к ее творчеству вполне благосклонно. Влиятельный Х. Краб Робинсон писал во влиятельнейшем "Критическом ревью" писал, что "эта 'Гордость' -- один из самых замечательных романов, когда-либо написанных нашими женщинами-писательницами". Вот именно -- "женщинами", эта снисходительность так и сквозит в первых отзывах, типа для прекрасного пола неплохо.
Правда, положительно отнесся к литературствующей провинциалке В. Скотт, который сумел разглядеть в писательнице совершенно неординарный дар, чреватый новым подходом к литературе: "Первый роман мисс Остин написан весьма мило... У молодой леди явный талант на описывание сплетений и чувств, и характеров самой ординарной жизни". Для справки: тогда был разгул романтизма и всякая посредственность пыталась превзойти Байрона в наворачивании страстей и отчаяния.
"Гордость и предубеждение" был переопубликован только в 1832 с весьма разноречивыми откликами ("[В корабельной библиотеке] не было книг Д. Остин. Уже это одно отсутствие делало библиотеку замечательной и даже превосходящей [по качеству] библиотеку, где не было бы вообще ни одной книги" -- М. Твен). Как бы то ни было писательница с тех пор вошла в кабинет английской литературной славы со скромной, но устоявшейся репутацией, которую не удалось поколебать даже В. Вулф в сторону превознесения.
И лишь на исходе XX века Остин вдруг взлетела к вершинам славы. На нее, как из рога изобилия посыпались переиздания, исследования, экранизации. В это процесс включились даже индусы, перенеся действия романа к себе и заменив всего одну букву ("Pride and Prejudice" на "Bride and Prejudice") переврав "Гордость и..." в "Невесту и...". Впрочем, к тексту и смыслу романа они отнеслись, как отмечают наблюдатели из кинозала, весьма тактично, и даже трепетно.
Как убедительный факт ее выросшей популярности в Интернете торчат несколько сайтов, специально посвященных писательнице: http://austen.boom.ru/; http://www.janeausten.co.uk/; http://www.jasna.org/; http://austen.com/
Современный критик Вильтшайр (Wiltshire, John) объясняет эту популярность наряду со всеобщим маразмом к политкорректности, в частности, в отношении женского пола, также ностальгией, которая вдруг проснулась у англсаксов, в т. ч. и американцев к "старой доброй Анлгии". Он утверждает, что всеобщая глобализации и унификации достала не только жителей отдаленных уголков планеты, которых как россиян, силой гонят в новый глобализированный мир, но и нацию идущую во главе процесса. Англичанам и даже американцам тоже становится неуютно в этом вылизанном стерильном, лишенном всяких национальных и прочих особенностей мире. И они вдруг жутко заностальгировали по тем временам, когда англичане были именно англичанами.
